Чужой наследник

Глава 6 Мелкие хлопоты

Оставшиеся полдня заняла беготня по инстанциям. Святов реально помог. В его присутствии все бюрократические препоны в панике рассасывались, и вопроса: «чего тебе мальчик?» ни у кого не возникало. Как оказалось, он даже миниотпуск себе взял, чтобы помочь наследникам друга разгрести начальные проблемы. А еще в его присутствии я мог не оглядываться. Хотя слежку я заметил. Но не оглядывался. Чего мне на потенциальных покойников глядеть? Ночью их будем переводить из потенциальных в актуальные.

Мы со Святовым посетили центр форта, я так понял, он создан по типовом проекту.

Лабиринт окраинных улиц заканчивался на кольцевой дороге, тянущейся вокруг зиккурата. Кстати тут почти нет брусчатки, они выстилают улицы какой-то серой штукой под названием «асфальт» которую потом укрепляют ограненные. Ходить и ездить очень удобно. Этот асфальт тут почти по всему центру проложен.

От кольца к зиккурату тянутся четыре радиальных проспекта, делящие получившийся «пирог» на четыре равные части. Западная и восточная «долька» это родовые особняки местных благородных и аристо. Южная — императорский квартал. Учреждения, управления, клерки и чиновники. Казённые дома и квартиры.

А северная — дома местных богатеев, лавки дорогих ремесленников, «бутики» чтобы это не значило и здоровенный рынок. Дома внешнего кольца тоже приспособлены под оборону, и на входе в радиальный проспект имеются металлические ворота, утопленные в землю. Не такие огромные, как во внешней стене, но все равно внушают. На безопасности здесь не экономят, вот только от кого они защищаться так серьезно собрались?

Проспекты, разграничивающие императорский квартал, заканчиваются на площади Павла I. Императора, при котором придумали зиккураты. Помню этого Пашу еще мелким пацаненком, бегал там, жопку в фонтане мыл, а вот поди ж ты. Стоит теперь у подножия зиккурата, такой каменный весь, напыщенный в придворном платье с орденами, в усах и треуголке. Немножко голубями обгаженный, правда, но это его не сильно портит.

Собственно, сама площадь — концентрация имперских присутственных мест и кладезь имперских управлений.

Я собрал все бумаги. Также Святов, как и обещал, помог мне получить отцовский перстень и свидетельство о прохождении оценки потенциала дара. Для меня перстень переплавят с заменой камня, так тут принято. Перстень был серебряный массивный, с бирюзой, в окружении трех алмазиков с инкрустацией в виде части герба империи. Папа у нас, оказывается, был менталист. Не Сапфир, конечно, но тоже очень и очень серьезный. Я уж думал, в этом мире ограненные сплошь слабаки остались, но, судя по Святову и отцу, нормальные ребята тоже есть.

Мы посетили управление по делам ограненных, полицейское управление, управление образования, зачем-то управление по культурному надзору. И это мы еще даже половину заведений на площади не обошли! Развели тут без меня бюрократию!

Вечером, уставшие до крайней степени, мы уселись в кафешке, выходящей на проспект Обновления. Святов предложил поужинать.

Я набрал такое количество местных сластей, что у Святова глаза стали размером с кофейную чашку. Килограмма два наверное здешней сладкой хлебобулочной прелести я схомячил, не напрягаясь. И двумя литрами кофе запил. А что? У меня молодой растущий организм, всю ночь еще пахать, трупы перепрятывать и все такое. Имею право. Это еще и вкусно невероятно. Раньше на таком уровне готовили придворные кондитеры, а тут глянь, забегаловка в заднице мира. И повара, зерг, ограненные.

Ладно, ночью разберусь, что тут и как. И почему.

— Кстати, эр Святов, — я прожевал очередной крендель с миндалем и каким-то умопомрачительно вкусным кремом. — Почему родители жили не в имперском квартале?

— Мы же договорились. Святов или дядя Гриша. Подчиненные меня вообще «Нутак» зовут, когда думают что не слышу. Давай без эров-хренеров. А насчет твоего вопроса. Ну так. Квартиры казенные не очень большие. Родители предпочли снять шикарные апартаменты в первой линии.

Ежики-уежики, это убожество — шикарные апартаменты⁈ Оказывается дома, примыкающие к кольцу здесь пафосно зовутся первой линией. Да уж. Никак я не привыкну, что жить во дворце, или даже в собственном особняке, мне в ближайшее время больше не светит. Хотя… Почему нет? Надо только понять, какие относительно честные способы отъема… эээ… заработка больших денег тут существуют.

В общем, после гастрономической оргии, мы со Святовым распрощались до завтра. Он пошел к себе на казенную квартиру, а я поплелся в «шикарные апартаменты на первой линии». Хотя, скорее покатился.

По дороге снова подхватил своего наблюдателя. Упырек был вынужден весь день провести на выходе с проспекта. В имперский квартал он почему-то не сунулся. Ну ничего, мы ночью еще встретимся!

По пути я специально прошел мимо ремонтирующегося дома, который приметил ранее, и реквизировал довольно большую бесхозную тележку на колесах. Бросил ее у нас во дворе, никто, надеюсь, до следующего дня не хватиться.

Дома я проверил, как там Кирилл. Он, после очередного раунда болтовни с Ивой, усердно делал показанные мной упражнения. Посмотрим, насколько хватит его энтузиазма.

Первую половину ночи я посвятил блужданию в недрах паутины. Еще один бонус высшего ограненного — абсолютная память и быстрое усвоение знаний. Я просто пролистывал нужные странички, а в голове постепенно формировалось понимание, куда я попал. И как попал! Закончил я на процедуре эмансипации, заодно посмотрел драгоценный кодекс, который просто распух от поправок, уточнений и всяких там специальных разделов. Мда. Нахреновертили…

В мое время ограненные составляли менее процента всего населения империи. И если у тебя меньше двенадцати граней, ты был не ограненный, а так, голубями нагажено. А если граней нет, то и вовсе ты просто мусор, которому позволяют жить, чтобы сделать комфортнее жизнь избранных Силой. Собственно, из-за это Черные бунты и случились. Как принято было считать.

Драгоценные кланы, после своеобразного подавления безобразий, то есть после прихода Хмари, радикально изменили это положение вещей. Не сразу, где-то за пару столетий, но все же. Теперь ограненным является каждый второй житель Ожерелья. Ну как, ограненным. Могущественных магов по прежнему около процента. И этот процент — верхушка Кланов. Остальные… ну такие вот, как мне уже попадались. Аура не развита, граней от трех до шести — десяти. По теперешней классификации — ученики на грани становления адептами.

Есть маги вроде Виталия Строгова, или вот Святова, — средняя прослойка. Мастера и старшие мастера. Их пятнадцать процентов от всех ограненных.

У ограненных, по сравнению с нулевками, расширенные права, согласно драгоценному кодексу.

То есть, наши власть имущие, не будь дураки, создали между собой и местным быдлом еще несколько привилегированных прослоек. Не глупо.

Гранят всю мелочь в заведениях типа ремесленных училищ. Дар оценивают в школах. Начальное образование почти всеобщее и бесплатное. В мое время восемь из десяти подданных не умели читать. А тут, на тебе. Почти всеобщее, поскольку все равно есть прослойка люмпенов, которые детей в школу не отдают, а припахивают их с малых лет к своим делишкам. Для талантливых простецов, благородных и аристо есть несколько учебных заведений в Столице — Павлограде. Понятно, что у кланов имеются и свои частные школы.

Результатом такого разумного в целом подхода стало бурное развитие технологий. Но тут есть одна закавыка. Без ограненных среднего звена все эти блага цивилизации работать не будут, а главное воспроизвести их без ограненных невозможно. В том числе оружие, которое, надо сказать, обладает разрушительной силой на уровне слабого, а то и среднего ограненного. Кто-то очень умный продумал и сбалансировал эту систему. Уважение клану Алмаза, что я могу сказать.

Общество теперь делилось на несколько слоев. Наверху по-прежнему находились старшие рода кланов-драгоценностей. Аристо. Высшая аристократия с максимальными правами. И одной обязанностью — возглавлять наступление против Хмари и защищать Ожерелье от ее порождений.

Далее была многочисленная прослойка благородных. Тоже сплошь ограненные рода и семьи. Они могли быть младшими клановыми или самостоятельными семьями, и занимались… да всем подряд. От сельского хозяйства до войны. Единственное чем им было заниматься запрещено — это торговлей.

Торгаши составляли следующую прослойку. Магнаты. Прав поменьше, труба пониже, дым пожиже. Но их тоже можно было отнести к привилегированному классу.

Еще ниже находились граждане. Это та самая куча низших ограненных, не получивших статус благородного. Смазка для шестерней всей этой великолепной государственной машины. Гражданство получалось с первой открытой гранью. Более того! Из гражданина можно было стать благородным, ситуация в старой империи немыслимая!

Еще ниже в общественной пирамиде находились подданные. Это бездарные-нулевки, люди которые не смогли проявить даже одну грань. В целом, подданные были заняты на грязных и подсобных работах, я так понял, их чуть ли не спонсировали. Чтобы были заняты и не думали про всякое там. Было их около половины населения.

Ну и еще ниже — маргиналы: сектанты, сумасшедшие, нищие, каторжники, измененные. Вот такая вот картинка сложилась, почти идиллическая.

Нашу старую, довольно запутанную систему ранжирования ограненных, кстати тоже переделали. Отсылки к драгоценным камням осталось только в перстнях благородных и аристо, да в семьях, чтущих старые традиции.

Теперь ограненным присваивали ранги с первого по девятый. Кандидат, Ученик, Адепт, Мастер, Старший мастер, Магистр, Старший магистр, Великий магистр, и наконец, Абсолют. Удобненько, что сказать.

Я сейчас, по силе ауры был близок к Великому магистру, а по граням даже до ученика еще не дотягивал. Но грани — дело наживное. Как и аура, собственно. Абсолютов, кстати, по имеющимся сведениям, в Ожерелье не было ни одного. Что там говорить, не всякий глава клана считался Великим магистром. Мне, чтобы получить право на эмансипацию, нужно было, в том числе, подтвердить ранг ученика. Ну это несложно, эт мы могем. Пару граней открою на недельке.

Теперь можно было и нашими виновноубиенными заняться. И остатки группы убивцев прибрать. А то чего они?

Заглянул к брату. Идиллическая картинка — сопит в две дырки, и, судя по всему, просыпаться не собирается. Умаялся за день, бедолага.

Жиртрестина свалила еще до моего прихода.

Сварив себе еще одну чашку крепкого кофе, занялся приятным делом — разбором трофеев с наших налетчиков.

Так что у нас тут… Кошельки — понятно. Какое-то количество налички и плоские скользкие карточки — это тут подтверждение прав на банковский счет. Еще деньги можно даже переводить через паутину или локу, со счета на счет. С идеей ненастоящих-виртуальных денег я пока еще не смирился.

Вот ведь гадство какое, близок локоть да не укусишь! Для меня эти карточки бесполезны, но в паутине я нашел упоминания, что их скупает местный криминалитет. Как-то значит можно изъять эти виртуальные средства. Налички не густо, в целом двести тринадцать алтын. На минуточку, в кафе за гору вкусняшек и озерцо кофе, я оставил три алтына и двадцать пять грошей. Ладно, это на карманные расходы.

Дурацкую «селедку» лжеполицая я оставил на трупе. Металл дерьмо, слишком длинная, в общем, так себе оружие.

Но у «серого» нашелся отличный нож. Прям сердце радуется. Лезвие почти в локоть длинной. Изготовлено из какого-то твердого сплава. Роговая рукоять, шершавая, с оголовьем в виде совиной головы. Односторонняя заточка, небольшой дол, в общем не нож, а мечта психопата. К нему прилагались тисненые кожаные ножны. Эту прелесть я сразу пристегнул к своему поясу.

Всякие мелочи, вроде зажигалок, портсигаров и колец я просто ссыпал в корзину для бумаг в кабинете. Дешевка. Два недорогих комма пока оставил, достав из них управляющий контур по инструкции в локе. Плюс револьвер полицая и гладкий, тяжелый, опасный даже на вид пистолет «серого». Это мне пока не надо, закинем в ящик стола. На будущее. Конверт, принесенный Святовым туда же, вместе с перстнем Строгова-старшего. Не убежит.

Ну что, я готов перерезать пару глоток!

Интерлюдия. Засада.

Лека тусовался во дворе дома объекта и с тоской посматривал на освещенные окна четвертого этажа. Мелким засранцам не спалось, а план был — проникнуть в квартиру, когда все лягут спать. Он сперва пару часов таскался за объектом по форту. Тот ходил не один, а с ограненным — серьезным дядькой из физиков. Такому лучше не глаза не попадаться.

Зато стало понятно, куда делись подельники. Скорее всего этот физик их и прикончил. Полдня Лека прождал на углу проспекта, боясь упустить пацана. Потом вот еще пол ночи дежурил под окнами. Ни крошки за весь день перехватить не удалось, и желудок болезненно сжимался, требуя внимания. Когда Лека уже готов был позвонить Хорсту и предложить вломиться так, свет на верхнем этаже наконец погас. Лека набрал сообщение «Щенки угомонились. Готовность 0» и попытался устроиться поудобнее на жесткой скамейке.

Вдруг дверь подъезда бесшумно отворилась. Лека скатился со скамейки в жидкие кусты, проклиная про себя нынешний заказ, сраных благородных с их разборками и сраных полуночников, которым не спится.

Из подъезда показался объект, тащивший за собой продолговатый мешок, около двух метров длиной. Взвалив мешок на тележку парень вернулся в подъезд, чтобы через минуту показаться со вторым мешком.

У Леки аж челюсть отвисла от такой наглости и прошаренности этого говнюка. В мешках явно были тела товарищей. А тележку мелкий утырок прикатил сюда с вечера, Лека еще удивлялся, на хрена она нужна. А вот нахрена. Ну, сука, и дела…

«Объект вышел из дома. Встречаемся на улице.», отстучал он Хорсту. Парень взялся за ручки тележки, и, с некоторой натугой покатил ее к ближайшим дворовым воротам. Интересно, а патрули этот гений как собрался обходить?

На улице к Леке присоединился Хорст, которого ошарашенный подельник ввел в курс дела. Они двинулись за парнем, ориентируясь по скрипу колес тележки. Навстречу им дважды попадались полицейские патрули, и если Хорст с Лекой легко избегали их внимания, то как умудрялся прятаться пацан со своим грузом, было решительно не понятно.

Покружив по изломанным улицам первой линии, объект наконец-то нырнул в ворота ремонтирующего многоэтажного дома. Того самого, кстати, от которого он тележку упер. Бандиты ускорились, и, заскочив во двор, увидели как парень вываливает тела из тележки на землю прямо посреди двора.

Парень, кажется Олег, повернулся к ним не выказывая ни малейшего удивления или испуга:

— Могли бы и помочь, черти. Все-таки ваши друзья покойные тут. Я к вам в похоронную команду не нанимался. Впрочем, сами к месту будущего упокоения ногами пришли, и на том спасибо!

Входные ворота внезапно начало затягивать густыми клубами тумана. Тени вокруг как будто взбесились. Казалось, что из темноты к бандитам тянутся корявые страшные руки. Лека не выдержав тоненько, по-девчачьи, взвизгнул и метнулся в туман, как он думал к воротам. Ну его нахрен, такие задания!

Последнее, что он видел перед тем как сгинуть в тумане, как Хорст, обнажив клинок, мягкой походкой движется в сторону Олега, а тот тоже извлекает с пояса нож с безумной улыбкой на лице. На хрен!

Внезапно перед ним возникла кирпичная стена, о которую он чувствительно приложился плечом. Коротко матюгнувшись, Лека бросился вдоль стены, но буквально через пару шагов уперся в запертые на цепь ворота. Он метнулся назад, в сторону вторых ворот, ни хрена не видя и постепенно переходя от паники к истерике.

Споткнулся о бадью с подсохшим цементом, навернулся со всего маху плашмя. Туман слегка рассеялся и будто даже подсветился. Лека увидел Хорста с перерезанным горлом, который ковылял в Лекину сторону глядя прямо перед собой неживыми глазами.

Лека еще раз взвизгнул, обмочился, рванул из положения лежа вперед, чтобы вновь впечататься в кирпичную стену. Уже слабо соображая на каком именно он свете, и что вокруг происходит, он немузыкально подвывая пополз вдоль стены, царапая руки и пузо о строительный хлам. О револьвере в поясной кобуре он даже не вспомнил.

Когда казалось, что прошла уже вечность, ему на спину кто-то наступил, прервав все поползновения. И образ сотканный из тумана и теней хрипло произнес:

— Куда же ты собрался? А поговорить?