Чужая тень IV

Глава 3 Сфера другой жизни

Я пробовал найти в дневниках Гнилоуха какую-нибудь паладинскую ауру, которая согрела бы меня в моём восхождении на ледяной пик одной из Трестских гор, но в воспоминаниях сумасшедшего некроманта палады всегда оказывались заранее экипированы тёплыми вещами. Кроме того, каждый из светломирцев не брезговал возить с собой в походы пару телег с прислугой и даже полевую кухню. А сами рыцари света часто передвигались налегке и в комфорте, на ездовых лошадях во главе своих солдат, и даже их боевые кони получали полноценное питание, тогда как между битвами отдыхали и вяло плелись за телегами груженными провизией и оружием.

Случайный камень откололся от вертикальной стены под моей ногой и с шумом свалился вниз, по дороге собирая к себе в попутчики щебень поменьше и валуны побольше. Правая нога попыталась снова зацепиться за породу, однако не нашла уступа и так и осталась висеть в воздухе.

— Ты жалок, ты самый никудышный паладин из всех кого я видел. — прозвучал голос Зэра.

— Ваше величество, а вы много видели светломирцев в лохмотьях, босиком лезущих по отвесной стене? — спросил у него Блик, который всё это время парил за моей спиной в своём огнешаре.

Зэр не ответил, а я в очередной раз посмотрел наверх, где по моему разумению должна была быть серебряная сфера, путь к которой лежал зачастую по поверхностям с отрицательным уклоном. Закрыв глаза я расслабился и даже позволил отдохнуть другой ноге, той что еще цеплялась за небольшую выпуклость. Повиснув на обмороженных пальцах рук я медленно восстанавливал дыхание, ощущая себя частью мира, частью скалы по которой лез, частью километров пропасти подо мной и даже острого снега жалящего лицо, нещадно проникающего в дыры моего костюма бездомного.

Волосы обледенели от выдыхаемого пара застыв косматым шлемом на голове, а взгляд сквозь свет всё ещё фиксировал маяк для зомби, которые уже попробовали на вкус мою кровь и, без сомнения лезли следом, впрочем, уступая мне в скорости восхождения и желании жить.

— Блик, спой что-нибудь. — попросил я шута.

И тот, не долго думая, откашлялся и заголосил:

— Наше солнце светит ярко,

Выпиваю третью чарку,

Рядом девка недавака

Да еще и не пьяна.

Я уже прилично пьяный,

Словно дикий обезьяна

Если с этой не срастётся,

То на рынке есть она…

Дыня, дыня, дыня,

Не оставь меня в унынье.

Я наделаю отверстий,

Я весёлый дыне-пих!..

— Заткнись! Слушать тебя тошно! Вот из-за таких песен в Тёмном мире и помнят наш народ овцелюбами! — завопил на него Император.

Я несколько раз сдавленно хмыкнул, ловя себя на мысли, что лезу улыбаясь. Блик оправдывался парируя гнев моего учителя, мол песня народная и о наболевшем, Зэр же стоял на своем укоряя шута в глупости.

Чем ближе к вершине я подбирался, тем сильнее становился ветер и даже помогающий изо всех сил заклинаниями утепления Блик не справлялся с остротой поднимающегося вихря. Пальцы рук цеплялись за камень и снег, и в целом, походили на руки и пальцы тех от кого я бежал. Одубевшие от холода, окровавленные, трясущиеся.

Вдруг видимость снизилась, воздух вокруг превратился в белую непроглядную воющую мглу.

— Райс у меня кончается Ци, я подожду тебя внизу! — прокричал сквозь вой ветра Блик.

Стало совсем холодно, горячий летающий шар медленно спускаясь, отдалялся.

— Я похоже нашёл её. — произнёс я Зэру, карабкаясь на ощупь.

Почему-то мне не пришла мысль, что каждый камень, что служил мне опорой, каждый ледяной выступ может просто рухнуть похоронив меня ударив об острые камни. Но я не думал, я просто полз сконцентрировавшись лишь на восхождении. И наконец, ветер последний раз взвыл обдав меня очередной порцией льдинок и затих, словно бы его и не было. Выползая на плоскую поверхность я ощутил тепло исходящее от отполированных подогнанных под друг-друга камней и лишь тогда открыл глаза осмотревшись.

Вершина горы была словно бы срезана, а сам срез словно плиткой уложен крупными восьмиугольными блоками, по краям платформы можно было угадать когда-то массивные, белые колоннады, теперь полуразрушенные, направленные в безоблачное звездное небо своими щербатыми краями. На вершине оказалось тепло, вьюга осталась позади внизу.

От тепла руки и ноги, стопы и кисти начали приходить в норму, а вместе с осязанием вернулась режущая боль. Кровь разгонялась в них, от чего ткани опухли, а множественные царапины начали кровоточить. Опустившись на корточки я обнял свои колени руками, сложив босые стопы вместе, склонив голову я выдохнул тёплый воздух, чтобы волна досталась сразу и кистям, и стопам. Меня трясло, но я боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть потепление, хотя головой я понимал, что наконец-то добрался до сферы.

Я был голоден, но больше всего я хотел спать и, завалившись на бок, свернувшись калачиком словно побитый кот провалился в темноту.

Я сразу оказался в светлой комнате со множеством людей внутри, мы разделялась прозрачными перегородками словно бы из толстого стекла. Мужчины и женщины, молодые и совсем старые, кто-то был одет празднично и ярко, кто-то в чёрное, а кто-то, как и я в неопрятные лохмотья. Но самое странное было другое, в нескольких восьмиугольных словно соты ячейках люди лежали в неестественных позах, а кровавые подтёки на перегородках говорили о многом.

Посмотрев туда, куда смотрят остальные, я заметил, что наш потолок являлся прозрачным полом для двух дерущихся.

Один воин вооружённый пятизубым копьём и прозрачным голубоватым щитом кружил вокруг рычащего, закованного в броню бурого медведя, стоящего на задних лапах угрожающего поразить того наращенными на латные предплечья парными мечами.

— Ну же, Зубоклык атакуй! — прокричал громкий, объемный голос и я невольно начал искать его обладателя.

Хозяин выкрика оказался выше арены, это был крупный лысый ребёнок, на вид десятилетний малец, ростом наверное метра три, с еще не сошедшим с лица жирком. Он восседал скрестив ноги в шаре, почти таком же какой был у Блика, только серебристого цвета. Одет был пацан в какие-то белые простыни подпоясанные золотым ремнем.

— Никто и ничто не сравнится с Рыбаком на медуз в чётном месяце високосного года. И сейчас, ты узнаешь какова горечь поражения! — донёсся до меня другой голос, а повернувшись я нашёл взглядоим еще одного большого ребёнка, тоже лысого, но на этот раз в красных одеяниях и в таком же парящем шаре.

— Это мы еще увидим! — прорычал первый.

Медведь словно услышав приказ бросился на Рыбака. Передние лапы успели дважды ударить воздух, но Рыбак выставил вперед свой щит и нарушая все законы физики подпрыгнул, оттолкнувшись от пола обеими ногами вонзил наконечник странного копья в медвежью голову. Четыре из пяти острых пик попав в броню согнулись, расщепив оружие, так и не пробив медвежьего шлема, а одно скользнуло по округлой глазнице и глубоко зашло в глаз проникнув глубже. Мишка повалился назад замертво, не издав и звука.

— Рыбак победил! — прогремела могучим басом странная арена.

— Два из трёх, ты проиграл неудачник! — возрадовался мальчуган в красном, — Даже если ты выиграешь последний бой это ничего не изменит!

— Ставлю отцовскую колесницу! — ответил ему парень в белом.

— На что? — удивился победивший малец.

— На то, что если выиграю третий, то забираю всё! — распалялся проигравший.

— А если проиграешь, то твой папа тебе уши оторвет! — хохотнул тот, что был в красном.

— Не твоё дело, ты принимаешь ставку, или в хитон напрудил? — поддел собеседника спорщик.

— Принимаю, но оружие бойцам выбираю я!

— Идёт, я выбираю паладина! — завопил бывший обладатель окованного медведя.

— Ха, тебе конец Сабиус! — воскликнул красный. — Я выбираю некроманта и, вот моё условие об оружии! Третий бой все дерутся без оружия!

Вспышка света перенесла меня на площадку, где только что были Рыбак и Медведь, под ногами скользил прозрачный камень весь измазанный в крови. Крови, которой почему-то не видно из восьмиугольных камер снизу.

— Некромант, призывай свежеубитых! — проорал красный.

А предо мной помимо худощавого человека в дорогих, расшитых узорами черных шелках вдруг из ниоткуда поднялось еще двое. Только что убитый медведь без глаза с зияющей дырой на месте пробоины и обгорелого вида светловолосая девушка с ледяной идеально ровной сосулькой которую держала перед собой вместо посоха.

— Это не честно! У меня паладин без оружия! — истерично заорал Сабиус.

— Просто ты неудачник! Признай это и отдай карету сразу же! — радовался своей победе другой.

От троицы меня отделяла какая-то преграда, я чувствовал её, но не видел. Тройка ждала пока барьер падет и я уже знал, как будет протекать предстоящий бой.

Волнение нарастало, за моей спиной рыдал ребенок титанических размеров, тогда как над оппонентами парень в красном довольно потирал ладони. Они вызывали нас на арену, словно играли в шахматы, и до меня вдруг дошло, что я в сфере рождённой во времена предыдущих, тех, для кого мы люди были зверями сфер, а всё происходящее была просто их игрой, игрой в сферы нашими жизнями.

Потирая ладони словно копируя паренька в красном я готовился ринуться на противников. Тем более, что больше бежать было всё равно некуда, ведь за колоннадами, окружавшими арену ощущалась та самая пропость на тысячи шагов вниз.

Барьер спал и я вложил своё Ци в бешеный спринт на медведя и тут же сотворил вспышку света. Там, где я только что был уже леденел воздух, это магичка замораживала пространство для того, чтобы медведь растерзал моё тело без особых усилий. Сам же некромант опасности не представлял, но так как именно он был персонажем играющего оппонента, я решил убить его быстро. Лапы медведя ударили прямым тычком, а четыре лезвия заскрежетали о друг-друга, когда я упал на спину и повинуясь инерции поскользил вперед по замёрзшей крови, вытянувшись по стойке «смирно». Меня пронесло под мохнатыми косолапыми ногами, и тащило прямо к ледяной волшебнице.

Алмазная кожа легла на моё тело, я вскочил приближаясь впритык, почти вплотную к красивому и правильному, пускай и мёртвому женскому лицу и с размаха ударил его головой. Маска лица девушки с хрустом вошла внутрь, словно её череп состоял не из костей, а из тонкого фарфора. Перелетая через падающее тело я заметил, как медленно расширяются зрачки усталых глаз некроманта. Крутанувшись вокруг своей оси приёмом осенний лист я подпрыгнул и, нога ударила с разворота по медлительному некромагу. Голова заклинателя мёртвых безвольно свесилась на бок, тело свалилось на колени и плюхнулось на живот, а я резко обернулся, мало-ли что… Однако, опасения были излишни, вместе с вызывателем упал латный медведь и даже перестала трепыхаться девушка маг.

— Паладин победил! — прогремела арена.

— Аха-ха! Никрус, я знал, что ты поведешься на золотую карету! Обыграл я дурака, паладином без клинка! — ликовал Сабиус.

Я выпрямился, противника к кому обращался ребёнок великана нигде не было.

— Оборвыш! Тебе улыбнулись Боги, ты победил для великого Сабиуса сына Борина, властителя северных земель! И за это ты, получишь двойную порцию еды! Не благодари! — надменно бросил мне еще недавно рыдавший парень в белом и тоже пропал, оставляя меня одного на этой странной арене.

Медленно медведь, магичка и некромант стали растворяться в воздухе, оставляя вместо себя серебряные кристаллы.

— Смертельная битва выиграна! Паладин отправляется в свою клетку! — прогремело вокруг.

И тут я почувствовал, что меня затягивает обратно, в мою восьмиугольную прозрачную камеру.

— Ну нет, я еще не собрал камни! — громко выкрикнул я и, повелел своей ауре расширится настолько, что мог чувствовать края колонн, которые в сфере были более чем целы. И на вдохе, резко сделал ауру вязче, как раз такой текстуры, какой обладали кристаллы. Тело уже возвращалось в стойло для будущих драк, а камни вспыхнув белым огнём дернулись и со свистом втянулись внутрь меня.

Их было много, около шестидесяти и такое поглощение равномерно заполнило до самых краёв оба моих серебряных артефакта, что впору мне было получать золотой, но вокруг была всего лишь серебряная сфера. Я перепрыгнул сразу три ступени культивации своей лиги Истинную, Святую и Божественную и теперь, был готов драться хоть с кем.

— Райс просыпайся! — вопила и хлестала меня по лицу Филлиция.

И я открыл глаза, где и засыпал, на ровном плато с потертыми идеально подогнанными камнями и разрушенными колоннами.

— Что случилось? — спросил я у девочки.

— Мёртвые добрались, они в десяти шагах внизу! Блик потратил всю свою Ци и спит! — затараторила она.

— Ты заполнил свои серебряные артефакты! — утвердительно изрёк Зэр, и в этом можно было даже угадать похвалу.

— Райс они уже близко! Надо бежать! — качала меня за плечи юная воровка.

— Нет. — выдохнул я.

— Они же нас сожрут! — проскулила девочка смотря на меня как на безумца.

— Я вызываю испытание на право ношения золотого артефакта! — сказал я, глядя в её заплаканные глаза.

В этот самый миг, первые обмороженные головы с горящими красным глазами показались из-за краёв древней арены.