Чужая тень IV

Глава 25 Убей меня уже…

Холодная вода ударила в кровавую маску лица и девочка громко вздохнула приходя в сознание, мир боли снова возвращал её в грязную пыточную. После бессонных дней и ночей с меняющимися палачами в тени Филиции было одно единственное желание, побыстрее сдохнуть и тем самым прекратить всё это навсегда.

Палач опустил пустое ведро на пол. В камере воняло жаренным мясом и испражнениями. На теле юного культиватора не хватало длинных лоскутков кожи, их сняли ровными полосочками, от шеи до самых стоп. Прибавилось шрамов от раскалённого железа, прибавилось и колотых ран, волосы были опалены, а в череп воткнуты под разными длинные углами иглы.

— Почему Вы уничтожили Лозингар? — спросил Милдонадо видя открывшиеся глаза девочки.

— Убей меня уже. — прохрипела воровка всё также шепелявля.

— Смерть надо еще заслужить. Сначала ответы, потом смерть… — медленно и по-дружески произнёс деструктор.

— Гильдия лекарей убила Лару и Эйвна. — пояснила она, смотря отсутствующим взглядом красных глаз насквозь пытающих.

— Месть? Звучит понятно. Но почему вы не ушли в другую страну, почему слоняетесь вокруг этого треугольника Трест, Ахвторок, Лозинар? За что уничтожили Ахворок, кстати? — размеренно проговорил генерал, словно бы разговаривал сам с собой.

— Так получилось, там была хищная сфера, — ответила девочка.

— Допустим — случайность, но почему вы не пошли в другие страны, где вас не знают? — настаивал на ответах Милдонадо.

— Райс похоронил в лозенгарской сфере наших друзей.

— И что, навещает их? — усмехнулся светломирец.

— Навещает… — выдохнула Филиция.

— Палач! — рявкнул генерал неудовлетворённый ответом и мужчина в фартуке и колпаке поднял раскалённый прут направляя его на воровку.

— Он хочет воскресить Лару и Эйвина! — закричала пленница из последних сил, лиш бы больше не ощущать на теле горячего железа, тонких ножей и щипцов.

— Да он — сентиментален… — протянул деструктор и над чем-то задумался.

Мысли Мильдонадо были бесцеремонно прерваны, сначала резким стуком в дверь, а потом, появлением в дверном проёме молодого мушкетёра.

— Господин генерал! На город напали! — тяжело дыша выпалил безусый парень в нелепо сидящей форме, словно бы тот кто выдавал обмундирование, делал это с закрытыми глазами и сунул юнцу, что придётся.

— Ну наконец-то, я думал уже, что Клотц не причём. Веди меня туда! — приказал Милдонадо Чауз теряя всякий интерес к девочке.

Для стоящей на стене стражи сегодня солнце взошло с юга. Расположенный между скальными откосами участок деревянной стены длинной в двести шагов, с воротами и парой, таких же деревянных башенок вдруг озарило сияние, на которое невозможно был осмотреть не щурясь. Свет лился сверху и отражался от белого снега снизу, свет был везде, а я шагал впереди этого света. Медленно неспешно, чтобы меня увидели и дали знать тому, кому надо.

Нарастающий гул на стене меня никак не смущал. Я оставил сани далеко за серпантинными поворотами уходящей вниз дороги, как раз той, по которой меня гнали арбалетными болтами в спину в моё прошлое прибытие. Тогда я пощадил мой родной город, но сейчас в моей искре бушевало холодное, яркое пламя. Зэр Илькаар молчал, его не было видно в белом сияющем мареве, но я чувствовал его присутствие.

— Там человек! — завопили со стены, когда кто-то глазастый наконец-то заметил меня идущего к ним.

— Больше нет. — прорычал я себе под нос и собравшись с Ци переместился на стену.

Меч золотой лиги ударил снизу вверх отсекая маску лица какого-то человека, а моя вторая рука ловко подхватила лицевой, аккуратно срезанный кусок черепа.

— Это Райс, огонь, огонь!!! — завопили стоящие на стене.

Но сияние было столь ярким, что люди стреляли на угад. Зазвучали пороховые выстрелы. Засвистели арбалетные тетивы. Стена взорвалась криками боли, а я переместился обратно в снег, туда откуда я и «прыгнул» на верхатуру.

Череп тлел в моей ладони, мясо и кожа испарялись оставляя лишь улыбающийся, белый оскал без нижней челюсти. Я приложил её к лицу, создав из света крепления словно кожаные ремни, но крепче кожи и намертво прикреплённые к маске.

— Не стреляй! — донеслось со стены, — Тут свои!

— Как это не стреляй? — удивился я и снова «прыгнул» на стену.

Сразив в перемещении сразу нескольких мушкетёров я возобновил стрельбу по себе, они стреляли в слепую, но пули рикошетили по моей стойкости храма и в какой-то миг я прижался к стене, чтобы наблюдать рукотворных хаос чуть со стороны. Однако пущенный кем-то арбалетный болт неожиданно точно прилетел мне в левое плечо, по самое оперение увязнув в суставе.

В этот же миг магического света не стало, а из моей руки пропал золотой клинок, люди начали морщась наводить на меня свои оружия.

— Брать живьём! — прогремел басящий голос и я взглянул в даль, где на самой дальней вышке стояла могучая фигура в серебряном доспехе.

— Второго шанса у тебя не будет. — прошипел я и сквозь боль, выдернул болт из плеча, понимая, что я дождался.

Они бежали ко мне, разворачивая антимагические сети и каждый старался достать меня первым, а я стоял и ждал когда же светломирцы преодолеют ничтожное расстояние в пять шагов.

— Чего лыбишься! Слепи их! — завопил в моём сознании Зэр.

Однако за видимым бездействием скрывалась важная работа, под моей одеждой в спешном порядке заживало раненное плечо.

Брошенная в меня антимагическая сеть безнадёжно промахнулась, а я переместился за спину бросающему и стоя к нему спиной, схватил его обратным хватом за шею. Словно артефакт золотой лиги находился не за моими плечами, а прямо у него в теле. Светломирец вздрогнул, когда клинок переместился в него, заменив собой позвоночный столб, спаявшись и став этим самым позвоночным столбом.

Нападающие отпрянули, попятившись, на их глазах человек в маске-черепе только, что медленно достал из их товарища, позвоночник.

Артефакт вспыхнул светом и застыл в прямой форме, а в моих руках оказался меч с гардой из рёбер, с яблоком из черепа и небольшим текстурным уплотнением в том месте, где у скелета был тазобедренный сустав.

Крики ужаса раздались впереди, картина изъятия позвоночника повергла людей в дикую панику и арбалеты с ружьями заработали снова.

— Безумцы это всего, лишь человек! — завопил деструктор, но толпу было уже не остановить, кто-то бежал, кто-то стрелял, кто-то прыгал со стены, как к Тресту так и от него, угодив в снег и пытаясь убраться подальше от города.

Я шел по «стене» уклоняясь от стреляющих, когда какой-то из ослеплённых и ошарашенных людей вдруг направлял оружие в правильную сторону. Я шёл и рубил. Костяной клинок разил без промаха, словно коса жнеца он резал стальные кирасы, будто бы они состояли из чего-то мягкого. Вокруг меня сияла светлая аура, и в какой-то момент я понял, что люди больше не хотят со мной драться.

Позади меня были лишь куски тел и лужи стекающей вниз сквозь бревенчатый парапет крови. Вперди стража Треста и же мушкетёры светлого мира толкались и стремились любой ценой уйти с моей дороги, по и так неширокому постаменту деревянного забора. Возможно одного меткого выстрела антимагическим болтом хватило бы чтобы уничтожить меня навсегда, но смельчаков больше не было, кроме одного.

Деревянная башня вдали треснула. Это массивная фигура деструктора оттолкнулась от её платформы и пролетев добрых сотню шагов приземлилась в снег под участком стены на котором стоял я. Комья замороженной земли и снега, брызнули во все стороны, словно туда приземлилось фугасное ядро. Он стоял воронке, одетый в тяжёлую серебряную броню и треугольную шляпу и смотрел вверх на меня, тень отбрасываемая от его треуголки странным образом ложилась на его глаза, словно бы мой свет никак не мог помешать его взору.

И только меня посетила мысль о том, что рыцарь не сможет драться со мной на парапете, ввиду своей тяжести, как он, со всей мочи ударил ногой по столбу держащему участок пола. Я бы рухнул вниз, но перемещение недалеко от латника, произошло само собой.

— Кого ты из себя корчишь шут! — скривись лицом он повернулся ко мне.

В тот миг я держал в левой руке чью-то догорающую костяную грудину, которая с щипанием прилипла к моей одежде, став дополнительной бронёй на груди.

— С кем я говорю? Представься, перед тем как уйти в Заллы стенаний! — произнёс я смотря на моего противника.

— Я Чауз Мильдонадо и я сохраню тебе жизнь если ты дашь показания против Клотца Нарула. — медленно проговорил он.

— Где Филиция⁈ — прошипел я.

— Где моя сотня солдат? — спросил деструктор широко улыбаясь.

— Твоя сотня в моей некромантской армии. — нашёл что ответить я, вспоминая сани.

— Ты не некромант, но и не безумец, приклони колено, иначе я убью твою девку у тебя на глазах! — наши взгляды встретились, тёмные широкие глаза деструктора вызывали даже не гнев, а сумашествие.

— Вот тут ты ошибаешься! — прорычал я.

— Я не ошибаюсь, никогда! — медленно покачал головой Чауз.

— Я — безумец! — выкрикнул я, набирая разгон для удара.

То, что в городе под утро похолодало ощутили все, но никто не придал этому особого значения, однако холодный воздух общался с Виоллой на языке магии и потому, понизил свой градус, настолько, что проснувшиеся жители шахтёрского городка первым делом принялись растапливать печки, обогревая свои домики.

Волшебница парила высоко над застройкой, наблюдая, как расквартированный полк мушкетеров спешит покинуть теплые дома, чтобы незамедлительно прибыть к южной городской стене. Как в суматохе звонит пожарный колокол предвещая наступающую беду. Как к одному из центральных зданий подъезжает карета и как молодой мушкетер бросается внутрь, а вскоре возвращается с возрастным коренастым мужчиной в непомерно громоздком серебрянном доспехе.

Мушкетёр нелепо остаётся стоять, а деструктор прыгнув в экипаж устремляется на место прорыва.

Холодный воздух проникал сквозь все щели, каждого укрытия, обследовал каждый уголок мрачного населенного пункта и только тут, в здании администрации, в глубоком подвале находилась недосягаемая для его магического взгляда комната, о чём воздух непременно доложил своей хозяйке.

— Стало быть тут. — губы Виоллы выдохнули пар и она опасливо озираясь начала снижение.

Те, кто охраняли администрацию вдруг начали мерзнуть, а само здание равномерно покрывалось корочкой льда толщиной в палец. Внутренняя стража пританцовывала на своих постах не понимая, что происходит. Еще пуще задымила печная труба, выбрасывая в небо черную гарь. Молодой мушкетёр оставшийся стоять у входной двери с изумлением наблюдал, как крепкая каменная постройка превращается в ледяной замок, а перед входной дверью из под земли поднимается ледяной силуэт.

Существо больше всего напоминало обезьяну с длинными передними лапами, вот только обезьяну без шерсти и изо льда с заостренными сосульками вместо кулаков.

Рот мушкетёра открылся, он поднял свой трясущийся мушкет направляя в спину монстра, но тут на его плечо легла нежная женская рука, а плечевой сустав вдруг сковало холодом.

— Хочешь жить, сделай вид, что побежал пешком за своим господином. — прошептала Виолла светломирцу в левое ухо, от холодного дыхания девушки у парня свело челюсть, но он услышал.

Одеревеневшие пальцы нажали на спуск, но крючок отломился под их давлением, выстрела так и не произошло.

Взгляды безусого пацана и бывшей надзирательницы за Сапслейном встретились. Парень отпустив мушкет нащупал правой рукой рукоять шпаги, однако та теперь ощущалась, как цельный кусок льда. От страха не в силах кричать, мушкетёр бросился бежать, споткнувшись на льду случайно ломая шпагу, словно какую-то тонкую ветку. А ледяной голем вошёл в здание, просто выломав входную дверь своими массивными плечами.

Из здания тут же зазвучали крики и выстрелы в тон выстрелам на границах Треста.

Виолла Раске не спешила входить, а еще раз осмотревшись набросила на себя антимагическую сеть, которую держала в смотанном состоянии у пояса.

Войдя в администрацию она скользила по обледенелому кровавому камню, объезжая трупы спускаясь по этажам всё ниже и ниже. Везде, где проходил голем, магичка наталкивалась на вооружённые проткнутые тела.

Она вдруг вспомнила, как впервые обнаружив у себя склонность к магии воздуха, замораживала лужи и каталась по ним, подгоняя себя встречным ветром. Тогда, ещё девочкой, она не умела летать, но зато, знатно скользила, как и сейчас.

И вот, спустя годы и десятилетия величайшая из магов Тёмного мира вынуждена прятаться под сетью от легендарного зверя.

Погружённая в мрачные мысли Раске скользя наткнулась на спину своего голема, прошедший ни один коридор и лестницу, он казался помятым, но всё еще жил своей магической жизнью, пускай и с дырами в корпусе и голове, а левая сосулька на руке была обломана, впрочем это не помешало ему убить двоих стражей у двери, на дереве которой, оказалась прибита маленькими гвоздиками антимагическая сеть. Голем тупо пялился на закрытую дверь, а изнутри, кто-то тарабанил и пытался выбраться.

Пальцы девушки взялись за антимагическую сеть и потянули её на себя, дернув один раз, а потом ещё, и ещё. Сеть выскальзывала из под гвоздиков постепенно освобождая дверное полотно. Пока совсем не перешла в руки к волшебнице.

Голем наконец-то увидел дверь и засов, а после нескольких попыток подцепить его нервно ударил в дверь, при этом сломав вторую — правую сосульку.

Удары изнутри вдруг прекратились.

— Глупышка. — произнесла магичка обращаясь к голему, снимая с себя сеть.

Следующий удар голема, расколол замороженную дверь, толстые глыбы дерева посыпались вниз. Внутри, через пролом показался головной кожаный колпак с выглядывающими из под него испуганными глазами.

— Я убью её, если вы сделаете хоть шаг! — продекларировал палач.

Он замер, издав лишь хрип из парящего рта. Тучная фигура посинела и еще больше распухла, так и оставшись стоять сжимая некогда раскалённый прут.

Войдя в пыточную видавшая виды боевая магичка до скрипа стиснула зубы. Не глядя на мучителя, Виола сорвала с обледенелого пояса палача ключи от антимагических оков, которые сковывали ту, что еле дышала на стене, не поднимая взора.

В изрубленном куске мяса с руками и ногами нельзя было угадать девочку. Как только оковы были сняты голем подхватил мученицу.

— Твари. — сама себе произнесла Буря и приняла маленькое окровавленное тело в свои ладони.

Тёплый воздушный купол обнял культиваторов, а ноги Виоллы приподнялись над полом пыточной.

— Ничего, девочка моя, я вытащу тебя отсюда, потерпи, сейчас раны заживут сами, будет немного щипать. — приговаривала она медленно летя по коридорам подземной тюрьмы.

— Госпожа, позвольте выпустить на город заразных бегунов… — шепелявя проговорила безгубая кровавая маска.

— Что ты, маленькая моя. У тебя жар. — произнесла Бура вылетая из здания администрации.

— Это Ларри, прошу! Всего один бегун на этот проклятый город, иначе она страдала зря. — прохрипело тело.

— Весь деструкт мы согласовываем с Райсом, помолчи, тебе нужно экономить Ци. — произнесла волшебница погружая культиватора в сон, не такой эффективный как у целителей, но спасающий от боли и страданий. Кроме конечно тех, что приходят в кошмарах по ночам.

Виолла Раске устремилась ввысь, чтобы под резким углом спикировать в то место, где за городом ждали некросани. А над Трестом, сгустились серые тучи, однако вместо снега они извергли одну единственную молнию, но толстую и яркую до самой земли, гром от которой прокатился по всей округе.