Чужак. Особый магистрат

Глава 9

Глава 9. Знамение

Последний из монахов, что встал на защиту обители пал в неравной схватке с непобедимым захватчиком. Зал, где проводили Ритуал Очищения, был усеян трупами. Служители ордена лежали в неестественных позах, утопая в собственной крови. Жизнь теплилась лишь в главе ордена отец Пиот.

Неведомая сила приковала его к стене и распяла, слово сына Божьего.

Существо, что вторглось в обитель сидело на алтаре и скучающим взором взирало на пленника.

— Изыди! — сорвалось с губ настоятеля.

— А разве это что-то изменит? — прошипел гость.

Он снял широкополую шляпу и небрежно бросил ее на пол. Его лицо напоминало переплетенных змей. На самом деле это были корни — тонкие, шелушащиеся, словно кожа во время линьки, но главным оставался безучастный взгляд, желтые бездушные глаза имели черную радужку.

— Ты истинное зло! — прохрипел настоятель.

Он был слишком высок и худощав. А в своем незавидном положении казался еще длиннее, словно струна готовая порваться в любой момент. Только на струне можно играть, а вот настоятель отказывался подчиняться опасному гостю.

— Где пришелец⁈ Пленник! — уже в сотый раз повторило существо.

— Изыди!

— Зачем он вам? Он рожден ни этим миром, — произнесло существо.

— Изыди!

— Упрямец.

Существо покинуло алтарь и направилось вдоль стены, где красовались разноцветные витражные стекла. Остановился возле первого, немного постоял, двинулся ко второму. Но и тут не задержался. По всей видимости, библейские истории ему были не по вкусу. А вот напротив последнего он замер и долго вглядывался в рисунок.

Сюжет витража был неоднозначен: люди стояли на колени и возносили молитвы к горе, на которую с небес нисходил яркий свет. А в лесах, меж гор виднелись кошмарные дьявольские образы — зло застыло в страхе перед приходом нового Мессии.

Тонкие корни со скрипом разошлись в кошмарной улыбке, занимающей большую часть лица. Люди слишком наивны, чтобы мыслить более иными величинами. А еще они безумно упрямы, что в очередной раз подтвердил настоятель местного ордена.

Небыстрой походкой, существо вернулось обратно к пленнику.

— Ты подумал? — поинтересовалось оно.

— Да…

— И твой ответ?

— Я не служу злу.

Гость покачал головой.

— А где ты видишь зло, служитель бесполезных булыжников?

— Ты!

— Слепец. Я пришел избавить вас от демона, что попал в ваши застенки по ошибке. Он, а не я служит нечистому.

На измученном лице возникло сомнение. Но все еще крепкая вера продолжала отрицать очевидное. Поэтому гость продолжил:

— Меня не остановила намоленная земля, святое оружие и даже могущество вашего бога. Я беспрепятственно миновал запретную черту. И оказался здесь, перед тобой. Скажи, разве зло способно на такое?

Голова отца Пиота безвольно повисла на тонкой шее. Казалось, он лишился последних сил. Но это было не так. Он еще раз внимательно взглянул на коварного убийцу.

— Ты не получишь, ни меня, ни его.

— Уверен?

Гость изменился, его тело сделалось широким, раздутым, словно у паука, возникли тонкие лапки, на которых он быстро подполз к стене, а потом вверх. Оказавшись возле распятого настоятеля, плетеный человек вытянул шею и уставился на отца Пиота.

— Меня ничто не остановит.

Пленник хотел что-то ответить, раскрыл рот, но в ту же секунду туда устремилась лапа паука. Выпучив глаза, священник безвольно наблюдал за тем, как корни оплетают его тело, проникая внутрь. Тощее тело выгнулась, послышался неприятный хруст костей. Ритуальный зал наполнился криком отчаянья и боли. Но помешать внутренним изменениям был уже не в силах. Жилы рвались, кожа трещала по швам. Корни вырвали внутренности, вставая на свободное место, скручиваясь змеями.Священник дал слабину и поплатился за это.

Правая рука священника провернулась против оси, локтевой сустав хрустнул, высвободив запястье. Тоже самое произошло со второй рукой. Кукловод, что управлял куклой не с помощью, а изнутри, делал первые шаги.

Спрыгнув вниз, отец Пиот вытянул руки вперед, скривил шею, выпрямил ее — существу, что находился внутри настоятеля, будто было тесно, и он привыкал к новой оболочке. Сделал шаг, второй. Неумело покрутился на месте, ища равновесие. Подошел к одной из статуй, что украшала зал, довольный собой осклабился. С пьедестала на него взирал Александр Римский[1] в тоге и легких доспехах — в его руке был щит и длинное копье. Пиот с легкостью вырвал оружие из мраморных рук, обломал древко и, облокотившись на него, как на клюку, хромая, направился к выходу.

Тела монах указывали ему направление путеводной кровавой линией. Он покинул каменные своды, вышел к воротам и покинул обитель. У пустынного тракта его ждал человек. Отец Пиот подошел к хозяину, поклонился и тихо произнес:

— Ему удалось уйти.

— Мне это известно! — ответил Верона.

— Я чувствую его след.

— Тогда зачем тянешь время?

— Моя служба вскоре иссякнет. Новая луна зародиться через три дня и тогда я покину пределы вашего мира.

— Значит у тебя три дня! Ты должен привести мне голову этого пришельца. Большего от тебя не требуется.

— Три дня, — повторил отец Пиот.

— Да, Альберо! И я жду результата, а не оправдания. — Верона извлек из рукава ветвь, на которой имелось три зеленых листа, и продемонстрировал его существу.

Лицо настоятеля изменилось. Нахмурившись, он печально вздохнул и отступил.

— Твое дитя будет предано огню, если я не получу желаемое! Надеюсь, мы поняли друг друга.

Рот наставника скривился и начал растягиваться. Уголки рта разошлись максимально, насколько это было возможно. Зрелище было не из приятных. Но на инквизитора это не произвело должного впечатления. Тогда существо, что сидело внутри отца Пиота приложило еще усилий. Послышался неприятный звук. Кожа лопнула, и на ней возникли темные трещины, словно на глиняном горшке, что упал на землю. Теперь рот настоятеля превратился в ужасную пасть с торчащими из нее острыми клыками, а взгляд выражал безумие, присущие затворникам замка в Вольтере.

Изнутри вырвался длинный змеиный язык. На лице Верона не дрогнул ни единый мускул. Он продолжал равнодушно взирать на бесполезные попытки существа вызвать в нем хоть немного страха.

Клацнули челюсти. Еще раз. На коже Пиота выступ кровавый румянец. Существо пристально вгляделось в глаза инквизитора, узрев там свое отражение. Пасть тут же исчезло — рот превратился в тонкую линию. А лицо стало прежним, человеческим, без налета на внутреннего кукловода.

— Вот и замечательно, — констатировал Верона. И убрав росток обратно в рукав, добавил: — Думаю, ты меня понял. Действуй, пока твоя оболочка не истлела. У тебя ровно три дня. Запомнил? Три! — И развернувшись, отправился вниз по дороге, где его ждала темная карета с серебристыми узорами дикого плюща.

Демон лежал ничком, широко раскинув лапы. Маэстро подошел к нему осторожно, не торопясь. Выставил лезвие и осторожно ткнул мечом могучую спину чудовища. Тело не отреагировало. Тогда Липо надавил на навершие — лезвие легко проткнуло плоть. Демон даже не шелохнулся. Значит, сущностью отправилась обратно в Низший мир. Убрав оружие в ножны, Липо извлек мецалуну — округлый нож с двумя лезвиями и ручками с обеих сторон лезвия, прочитал короткую молитву и, перевернув тело на грудь, принялся разделывать тушу.

Хорошо, что схватка происходила на тренировочной площадке — меньше посторонних глаз. Тем более, что действие явно не для слабонервных. Липо представил себя, окруженного толпой зевак, гул и сотни вопросов, и недовольно сплюнул на землю. Надо торопиться, пока тело не охватило темное пламя.

Слезу он отыскал на месте печени. Крохотный кровавый алмаз, являющийся душой демона. Так считали демоноборцы — а вот святая инквизиция считала иначе. Ватикан нарек Слезу — проклятием небесным, и нещадно карал тех, кто наделял свое оружие этим ужасным оберегом.

Слезы имели разный оттенок — от тёмно-синего, до ярко-желтого. Гладкий камень овальной формы, защищающий владельца от темных сил. Только вот добыть так трофей было под силу лучшим танцорам со шпагой. Но в данном случае Липо старался не для себя. Его оружие уже имело достаточно оберегов, чтобы противостоять демону высшего порядка. А может быть, даже Приближенному. Зато у его ученика оружие было пустым. Поэтому маэстро и осмелился вызвать на бой рогатого.

Он ожидал увидеть что темное, угловатое. Но среди смоляной грязи что-то яркое ударило в глаза. Маэстро протер камень, полил на него водой и обомлел. Такой чистоты он еще никогда не видел. Идеальная прозрачность сравнимая с алмазом. Правда, любоваться Слезой у него времени не было. Он сунул находку в суму и направился к коню, что ожидал его у ворот.

Когда Липо покидал школу Дарди, тело демона опоясал черный круг и грубая кожа начала тлеть, словно береста. Мир людей избавлялся от следов потустороннего присутствия. Пришедшее из-за чужих пределов обязано туда вернуться, как говаривал маэстро Ахилл.

Покинув Болонью, Липо за день добрался до таверны «Приют негодяев», где его ожидалученик. Внутри было душно от табачного дыма и потных тел. Но маэстро выходил из простолюдинов и привык к подобным прелестям. Зато ученик явно испытывал дискомфорт — устроившись в уголке, он недовольно смотрел по сторонам, даже не притронувшись к еде.

— Долго ожидаешь?

Молодой парень, субтильный, но жилистый недовольно зыркнул на учителя. Широкие скулы, острый нос — он напоминал хищную птицу.

— Стреножил коня к обедне, снял комнату на постоялом дворе и сразу сюда.

— Не такое уж долгое страдание, — улыбнулся Липо.

Ученик всплеснул руками. Схватил кружку и опрокинул ее в рот.

— Завтра ты пройдешь посвящение! — предупредил маэстро.

Услышав слова учителя, Джузеппе едва не поперхнулся. Отставив кружку, он выпучил глаза и дрожащим голосом спросил:

— Она у вас?

— Не здесь! — цыкнул на него маэстро.

На стол упало несколько монет. Липо указал ученику на дверь и быстро покинул таверну. У коновязи он остановился, раскурил трубку, и ощутил ужасную слабость в мышцах. Остаточная реакция организма — потусторонний довольно часто забирает с собой часть сил победителя.

— Учитель? — Джузеппо смотрел на маэстро с волнением. — Вы как?

Липо прислонил руку к бинтам, что скрывали свежую рану. На ладони осталась кровавая отметина — ему стоило отлежаться хотя бы несколько дней, но дела не требовали отлагательств.

— Когда ты покидал Дом, ты оставил закладную?

— Оставил у стражей, — кивнул ученик.

— А что танцоры?

— Они были заняты другим. В Дом стали съезжаться посланник с дальних застав.

— Хорошо.

Ученик и учитель направились вниз по улицу вдоль невысоких каменных домов, возле которых толпились торговцы под соломенными навесами. Спустившись к мосту, Липо резко повернул вправо, в противоположную от постоялого двора сторону.

— Что случилось⁈ — взволновался Джузеппе.

Маэстро нахмурился:

— За нами хвост. Не оборачивайся. Дойдем до развилки, беги вверх, сделай круг, но ко двору не ходи. Жди меня у моста.

— А если не оторвусь? — поинтересовался ученик. — Я ведь могу объявить дуэль?

— Нет!

— А что же мне тогда делать? — в голосе парне сквозило разочарование.

— Бежать! —

— Но куда?

— По кругу?

— По кругу. Пока твоему преследователю это не надоест, — пояснил Липо. — Считай это урок на выносливость.

— Но маэстро! — взмолился ученик.

— Не перечь!

— Я понял. Бегу — делаю круг. Пока мой преследователь не закинет язык на плечо.

Липо улыбнулся:

— Хорошее сравнение.

— А можно вопрос?

— Попробуй.

— Зачем все это?

— Мне нужно время.

— Но для чего? — на лице ученика застыло недоумение.

— Поговорить с главным.

Джузеппе хихикнул:

— Простите, но с чего вы решили, что он не побежит следом за мной?

— Учителя не бегают, — коротко бросил учитель и толкнул Джузеппе в плечо. Это был сигнал, и ученик неспеша кинулся вверх по улице, заставив преследователей разделиться.

Двое остались на месте, а следом за Джузеппе отправился один.

Что ж расклад неплохой. Липо прогулочным шагом прошел вперед и попытался затеряться в толпе на Часовой площади. Поднявшись по ступеням заброшенного храма старых богов, маэстро спрятался за пузатой колонной и проследил за соглядатаями.

Они потеряли его из поля зрения. Один — то, что казался выше, был одного возраста с Липо, и не имел на голове волос, замер и стал внимательно осматривать площадь. А второй — рыжий, невысокий крепыш указал на рыбацкие ряды и, не дожидаясь одобрения, исчез в толпе.

Отлично, — решил для себя маэстро и извлек из голенища крохотный фузетто[2]. В ближнем бою он не заменим. Впрочем, Липо не был уверен, что ему придется сражаться. Пару ответов на вопросы и от соглядатая можно избавляться. Один укол и рваная рана ему обеспечена. Через час он просто умрет от потери крови.

Лысый не стал дожидаться своего напарника, а развернулся и направился в обратную сторону. Теперь можно было действовать.

Поменявшись местами, Липо сделался преследователем. Лысый дошел до моста и не стал задерживаться, а прошел дальше и стал медленно взбираться на бугор к новым виноградникам. Ускорив шаг, маэстро обогнал повозку, сблизился с согладаем и схватив того за руку потянул в сторону. Даже если кто-то сторонний стал свидетелем этого движения, то наверняка решил, что стал свидетелем обычной ссоры.

Оказавшись в небольшой роще, Липо прижал стилет к шее соглядатая, второй рукой прижал того к дереву.

— Отвечай! Кто таков и кто приказал?

Лысый даже не сопротивлялся. Он внимательно посмотрел на маэстро сверху вниз и расплылся в елейной улыбке.

— Ну здравствуй, мастер, — произнес соглядатай.

Недовольство на лице Липо усилилось:

— Отвечай!

— Какого именно ответа ты от меня ждешь?

— Кто таков?

— Твой враг!

— Кто приказал?

— У моего повелителя много имен. Но для тебя я припас самое привычное: Сатана!

— Кто?

— Твой вечный враг, но мой отец.

Голос лысого изменился. Он оскалился, клацнул ровными белыми зубами, что Липо видео только у благородных сеньор и приближенных королевы.

Такого ответа маэстро не ожидал. Он ослабил хватку, опустил стилет, сделал шаг назад. Освободившись, лысый отряхнул свои свободные одежды, поправил амулеты, что висели на его могучей шее и протянул демоноборцу руку.

— Меня зовут Ами. Мой хозяин просил передать тебе Знамение!

[1] Воин- мученик, почитаемый в Италии. Отказался приносить жертву языческим богам.

[2] Стилет, который использовали морские бомбардиры.