Чужак. Особый магистрат

Глава 8

Глава 8. Заговор

Распахнув окно, Катерина вдохнула свежий ночной воздух, наполненный нежным ароматом жасмина. Закрыла глаза, и устало опустила голову. Ее терзали сомнения и неуверенность. Смелый план, который казался таким простым в начале — теперь летел в тартарары, не оставив для ее семьи и шанса на спасение.

Из коридора донесли тяжелые шаги. В дверь осторожно постучали.

— Входите, — произнесла Катерина, намеренно не произнеся имени. В ее родном поместье было слишком много соглядатаев, которые могли услышать то, что не предназначалось для их ушей.

В комнате возникла высокая плечистая фигура. Мужчина скинул капюшон и медленно приблизился к хозяйке. Дождался, пока она обернется и протянул ей запечатанный темной сургучовой печатью конверт.

— Тебя кто-то видел? — поинтересовалась Катерина.

— Никто.

— Хорошо.

Катерина быстро вскрыла послание и впилась глазами в содержимое письма.

Документы на арест вашего отца уже одобрены Его высокопреосвященством и ждут своего часа. Его святейшество Александр VI настроен решительно, и королевский престол поддерживает его во всем. Посему прошу поторопиться и осуществить задуманное. С Божьей помощью, мы должны избавить святой престол Петра от дьявольского присутствия.

Снадеждой и молитвой Ваш скромный доброжелатель.

Руки Катерины дрогнули. Если бы она могла что-то изменить! Поторопить время и расставить все фигуры на доске в нужном порядке. Но окружающий мир, словно специально был настроен против нее.

— Оставьте меня одну, — попросила девушка.

Слуга поклонился и быстро покинул комнату.

— Ничего не получится. Все напрасно! — сказала Катерина, обратившись к темноте.

И та ей ответила. Голос мужчины был низким и певучим.

— Не отчаивайся, дитя мое. У нас еще есть шанс. Скажи, есть ли весточки от пришельца?

Катерина вздрогнула и резко обернулась. От стены отделилась тень, и к ней подошел невысокий плечистый человек — свет луны осветил седые волосы и аккуратную бороду с налетом седины. Его морщинистое лицо казалось измученным: усталый взгляд, тяжелое дыхание, на правой щеке глубокий старый шрам.

— Все еще никаких вестей. Но мои люди уверены, что пришелец не справится со своей задачей. Узники Черной Розы навсегда остаются в Черной Розе. Кажется, так выразился Ловкач, когда мы пытались прибегнуть к помощи гильдии воров.

— И все-таки ты продолжаешь верить! — произнес мужчина.

Катерина грустно улыбнулась:

— Это единственное, что мне остается.

— Тогда молись за него, и господь внемлет твоим молитвам.

Взгляд девушки изменился: казалось, что она услышала в свой адрес некую насмешку.

— Молиться за morano⁈ Не шутишь ли ты надо мной дядя?

Но мужчина выглядел вполне серьезно. Нахмурив лоб, он помял переносицу и, выждав время, все-таки решил объяснить смысл сказанного:

— Мы не знаем, что за сила приводит в наш мир пришельцев. Но я уверен, что в ней есть нечто божественное. Верь — и судьба благоволит нашим смелым планам!

Мы спускались все ниже, пока не достигли узкого коридора, который уводил нас подальше от святой обители. Карлик остановился и, вытянув руку, в которой держал факел, наконец, спросил:

— Скажи, кто вторгся в нашу обитель?

Я лишь пожал плечами:

— Мне это неизвестно!

— Не ври, пришелец, — недовольно скривился Морганте. — Я знаю, что сам Сатана обрушил на нас свою бесчисленную армию.

Тяжело вздохнув, я вновь пожал плечами.

— Испугался раскрыть замысел своего хозяина? — предположил карлик.

— Нет.

— Тогда в чем причина?

Опустив голову, я оскалился и прошептал:

— Потому что я и есть — Дьявол!

Карлик явно не ожидал такого ответа. Дрожащая рука потянулась к деревянному кресту на шее. Свет факела вырвал из тьмы испуганный взгляд одного из желтоглазых мавров — второй все еще висел его на плече, уже не подавая признаков жизни.

— Я не верю тебе! — ответил Морганте.

— Дело твое. Но наступит время, и твоя вера пошатнется, — сказал я и двинулся в темноту.

Мне надоело бороться с этими ярыми фанатиками, и я решил изменить тактику. Именно по этой причине карлик услышал то, что хотел услышать.

Мы осторожно пробирались вперед. Узкий подземный коридор казался бесконечным. Вскоре, послышался протяжный кашель мавра. Я обернулся и увидел, что силы монаха на исходе. Опустив бесчувственное тело на землю, он пытался тащить его волоком, но каждый шаг давался ему с большим трудом. Но как мне казалось, желание спасти собрата было абсолютно бесполезно: лишенный руки служитель ордена потерял слишком много крови.

— Оставь его, — внезапно приказал Морганте.

Монах остановился. Немного подумал, а потом резко замотал головой.

— Его земной путь окончен. Господь уже держит душу нашего брата в своих руках, — тяжело вздохнув, карлик был само спокойствие.

Тогда монах указал Морганте на его пояс, где висела кожаная сумка с изображением креста и двух ангелов. Скорее всего, там хранилось святое писание или иная церковная книга.

— У нас нет времени отпускать ему грехи! — поняв, о чем идет речь, воспротивился Морганте. — Господь всемогущ, и не оставит своего слугу без должного покаяния.

Но монах настойчиво покачал головой. При этом он не произнес ни слова. Неужели тоже без языка? — мимоходом подумал я.

Потом мавр указал на меня, и его лицо окрасилось злой гримасой.

— Не тебе решать судьбу пришельца! — строго заметил карлик.

— Это его вина! Он — враг! Он — зло! Он — Сатана!

Белые зубы мавра обнажились в грозном оскале. Он попытался двинуться в мою сторону, но карлик остановил его: крохотная ладонь уперлась в область живота, и я заметил призрачное свечение, которое вспыхнуло на одежде монаха. А дальше произошло невероятное — тело мавра дрогнуло, словно его пробил электрический разряд. Он сделал шаг назад и смиренно опустил голову, признав превосходство низкогрослого.

Морганте разразился протяжным кашлем. А затем перекрестил тело монаха, что лежало на земле. Раненный все еще дышал, но делал это с большим усилием. Карлик коротко бросил:

— Идемте дальше!

Дело не в трусости, и не в человеческой слабости. Взвешенные решения принимаются по иным причинам, под влиянием сугубо внешних факторов. Я поддерживал Морганте, прекрасно понимая, что лишняя обуза помешает нам спасти собственные жизни. И у меня не было ни единого угрызения совести. Естественный отбор есть не только у животных, но и у людей.

Дальше стало идти только тяжелее. Воздуха практически не хватало. Подвал ушел вниз, погрузив нас по колено в воду. На узких выступах проявились крысы и прочая живность. А я не никак не мог взять в толк: откуда они здесь? Чем тут можно поживиться? Но потом все прояснилось. Прямо в стене обнаружились углубления, в которых лежали человеческие останки — и таких ячеек было превеликое множество.

Остановившись, карлик провел факелом и замер, уставившись на открытые могилы найденного некрополя.

— Да видать давно вы суда не заглядывали, — с определенным сарказмом произнес я.

Морганте наградил меня презрительным взглядом.

— Кощунство — это грех! — напомнил он.

— Не предать покойника земле, тоже, — парировал я.

— Ты настоящий грешник morano!

— Мне не нравится эта кличка. Лучше все-таки Труффальдино, — напомнил я.

— Ты можешь примерить на себя бесчисленное множество имен, но для меня ты был, есть и будешь Сатаной, и никем другим! — прорычал карлик.

Я рассмеялся ему в лицо. Наверное, не стоило этого делать, потому что мавр, стоявший позади меня, испуганно попятился назад и, схватившись за череп, обрушил на себя древние мощи. Еще одно доказательство того, что страх рождается в нашей голове, а не снаружи.

— Осторожнее! — предупредил Морганте. — Нам еще предстоит отыскать среди них праведников.

Я искренне удивился:

— Интересно, как вы это будете делать?

— Цвет!

— Что значит цвет? — не понял я.

Факел приблизился к останкам, карлик указала на один из черепов.

— По цвету костей можно определить насколько грешную жизнь вел служитель ордена. Чем чернее цвет, тем дольше кости должны оставаться в подвалах. А если цвет белый или бледно желтый, то греха на умершем совсем немного. Таких братьев мы переносим в костницу, часовню у врат в обитель.

— А что означает зеленый? — поинтересовался я, указав на одну из ячеек.

Останки были грязными, поросшими темной плесенью.

Поморщившись, Морганте посмотрел в мою сторону, и с укоризной произнес:

— А таких, как этот забирают твои собратья. И жарят на огненных кострах, пока те не раскаются в содеянном.

Я улыбнулся. А у карлика имелось чувство юмора.

Дорога вывела нас в огромную пещеру, где располагалось подземное озеро. Факел стал медленно затухать и окончательно потух. Монах чиркнул камнями — искры посыпались на факел, зародилось пламя, которое тут же потухло. Перекрестившись, мавр собрался повторить попытку, но я перехватил его руку, сделал глубокий вздох.

— Не делай этого! Опасность!

— Хочешь оставить нас в кромешной темноте? — возмутился карлик.

— Не хочу, чтобы мы все отправились к праотцам!

Карлик нахмурился, и приказал:

— Говори!

— Чувствуешь кисловатый запах. Так пахнет углекислый газ, он и тушит факел. Если мы разожжем пламя, может произойти взрыв. Химическая реакция!

Ответом было молчание. Служители ордена явно не понимали, о чем я говорю. И пришлось вновь прибегнуть к военной хитрости.

— Хотел сказать: проклятие. Оно сработает, если мы не потушим свет. Пройти можно только в полной темноте. И нам надо торопиться: концентрация проклятия в этом месте может привести к смерти.

Взгляд карлика сделался задумчивым. Он посмотрел на кресало — взял в руки камень и металлическую пластину, ударил. Искры возникли и тут же исчезли в темноте.

— Ты боишься за свою жизнь, а не за наши, — предположил карлик.

— Да какая разница. Хотите оставаться — оставайтесь! А я поплыл к выходу, — возмутился я и стал быстро раздеваться, чувствуя как ком стал в горле. Из-за скопления углекислого газа в пещере катастрофически не хватало воздуха.

Огненный круг, который нарисовал на пыльной площадке фехтовальщик, стал быстро разрастаться. Пламя темного цвета окрасилось золотом, словно Дьявольское око[1]. Рука стала потной, а сердце ускорило свой ритм. Липо опустил лезвие. Нет смысла в стойке, ожидая противника. Для предстоящей схватки лучше сэкономить силы.

Через минуту из пустоты возникла огромная когтистая лапа, шипастое тело и ужасная кровожадная морда. На лице Липо возникла долгожданная улыбка. Ожидание сражение хуже, чем смертельная рана на поле боя.

— Рад приветствовать тебя, враг! — произнес маэстро заученную фразу.

Демон прорычал:

— Смертный! Прекрасно!

Покинув портал, демон встал на четыре лапы, словно Фарнезский бык[2] и принялся рвать лапами землю. Исход не сулил маэстро ничего хорошего и скорее всего был схож с судьбой Дирки. Но воин избавил себя от дрянных мыслей.

Липо принял позицию «Бык»: направление меча вверх и в сторону, а острие немного кверху в лицо оппонента. Демон взревел и ринулся в атаку!

Бой — лишь мгновение! Выпад –всего лишь удар сердца! Так учили в болонской школе. Основа основ — и неважно кто твой противник человек или верный слуга Сатаны.

Огромная лапа совершила полукруг, а лезвие движение снизу вверх. Обманный маневр, который способен сделать только истинный мастер. Липо оттачивал свое умение долгие двадцать лет, все ради сегодняшнего дня.

Между ними образовалась дальняя дистанция. Два шага и противник будет на расстоянии вытянутой руки. Но маэстро не торопился атаковать. Он знал, что демон уже пробрался в его голову и прикоснулся к его знаниям. А значит надо действовать нестандартно, по-новому.

Липо медленно перешел в стойку «Глупец» — опустил острие и руки вниз, выставив лезвие перед собой. Из такой стойки контратаковать крайне неудобно, потому что открыта грудь и голова фехтовальщика. Возможно, именно это и сбило демона столку. Он стал медленно смещаться вбок. Прижав голову к земле, он тяжело дышал, обжигая человека огненным взглядом. Липо прищурился, и стал медленно поднимать лезвие вверх.

Демон остановился, слегка подался вперед.

Опять смена стойки — на этот раз еще более открытая. Проще было бы откинуть меч и остаться безоружным.

«Ну давай, иди сюда! Посмотрим, кто кого!» — направил мысль своему противнику маэстро.

С огромных клыков капала слюна, хрустели кости — смертная плоть давила на демона, как бы он хотел избавиться от кожи, мышц и костей, освободившись от всего того, что его сковывало, но в материальном мире действовали свои правила. Не став больше медлить, демон атаковал вновь.

Сместившись в сторону, Липо присел на одно колено, прокрутившись на месте. Демон оказался на противоположной стороне и издал грозный рык. Лезвие уткнулось в землю, маэстро уперся о рукоять, медленно встал на ноги. Ладонью левой руки он заслонил рану на боку. Острый коготь потустороннего зверя все-таки добрался до него. Впрочем, у демона обнаружилась рана: верхняя лапа кровоточила густой темной кровью.

— Тебе не справиться со мной, живые мощи!

— Уверен? — поинтересовался маэстро.

— Уверен!

С губ Липо сорвался едва уловимый шепот. Он использовал последний козырь в рукаве. Демон фыркнул, и бесцеремонно полез человеку в голову. Помысли, знания, нити за которые можно дергать, как марионетку. Но на этот раз у него ничего не вышло. Он уперся в защитную стену.

Только сейчас демон понял, что просчитался. Его заманили в капкан и сцапали, как бездушного зверя. Демон взревел! Но было уже поздно — стальные оковы веры крепко держали его гнилую душу. И у чудовища не осталось выбора, он зашел слишком далеко.

Липо резко изменил стойку на свою любимую «Крыша». Подняв руки вверх, маэстро сделал решительный шаг вперед, лезвие взмыло над головой. Демон осклабился — его сегодняшний визит в мир смертных был слишком коротким. Но это лишь сегодня!

Теперь Липо был защищен от проказ потустороннего существа и не собирался отсиживаться в обороне. Болонская система подразумевала простой и открытый бой. И неважно кто перед тобой человек или забредший в мир людей демон!

[1] В данном случае идет речь о сравнении с солнечным затмением.

[2] Казнь Дирки. Братья привязали Дирку к рогам разъярённого быка, который разорвал её на куски