Что будет, то будет

Глава 22. Осознание

На завтрак Северус не пошел.

Он просто не в силах был покинуть пределы своей комнаты. Пусть она была маленькой и неуютной, но, заперев дверь понадежнее, Северус чувствовал себя здесь хоть и в относительной, но безопасности. О том, что будет, когда ему все же придется выйти — и встретиться с профессором Лэнсом, — он пока не задумывался. Было бы хорошо, если бы он просидел здесь все выходные…

Северус с досадой треснул кулаком по зеркалу. Ну почему именно он оказался в таком положении?! Будь проклят тот день, когда повстречались его родители! Оказывается, он обязан своему отцу не только крючковатым носом и испорченной родословной, но еще и…

Будь оно все проклято!!!

***

Стук в дверь. Сначала слабый, но потом все более и более настойчивый.

— Снейп, да сколько можно, открывай! Достал уже!.. — голос… Аннабеллы?

Северус подошел к двери, взмахнул палочкой, и она отворилась настолько резко, что Аннабелла, уже занесшая руку для очередного стука, отшатнулась и чуть не упала.

— Чего тебе, Монтегю?

Аннабелла прожгла его испепеляющим взглядом.

— Мне‑то, собственно говоря, ничего, — свысока произнесла она. — Но вот Дамблдор просил тебе передать, чтобы ты обязательно явился на обед, раз уж завтрак пропустил. И я, как староста, должна за этим проследить.

— Я не голоден, — соврал Северус.

— А мне плевать, голоден ты или нет, — решительно заявила Аннабелла, сложив руки на груди, — можешь хоть вообще ничего не есть, но чтобы на обед пошел! Вдруг еще мне влетит, чего доброго…

— Он что, хотел мне что‑то сказать? — воскликнул Северус. У него мелькнула безумная надежда: а вдруг все вчерашнее было идиотским розыгрышем?

— С чего бы это? — удивилась Аннабелла. — Даже то, что директор персонально зовет тебя на обед, еще не делает тебя настолько важной шишкой!

— Ну, во–первых, не персонально… — начал было Северус, но Аннабелла, топнув ногой, его перебила.

— Да замолчи уже, зануда несчастный! Сейчас же говори, ты идешь или нет?

Ухмыльнувшись про себя внутреннему противоречию в ее требованиях, Северус сказал:

— Иду, но с одним условием: не заговаривай со мной. Было бы неплохо отдохнуть от тебя хотя бы на выходных.

Аннабелла фыркнула и, не сказав ни слова, развернулась и пошла прочь.

За обедом Северус усиленно делал вид, что не замечает ничего вокруг, кроме своей тарелки. Несколько раз он кожей чувствовал, что Лэнс на него смотрит, и замыкался в себе еще сильнее. Северус так и не решил, как следует поступить. Просто избегать его? Да, пока есть возможность, лучше поступать именно так. Пусть Лэнс пока остается в неведении, какая опасность нависла над ним, а он, Северус, постарается…

А что тут можно сделать? Разве есть какие‑нибудь способы повлиять на чувства?

***

Лэнс, к облегчению (и некоторому удивлению) Северуса, так и не предпринял в тот день никакой попытки поговорить с ним. Зато когда в воскресенье за завтраком от стаи сов, нагруженных, в основном, еженедельными приложениями к разным газетам, отделилась одна и сбросила туго закрученный свиток прямо ему в руки, у Северуса ни на секунду не возникло сомнения в том, кто это ему написал.

Северус сорвал красную восковую печать с изображением куницы, несущей в зубах куропатку, и попытался развязать тесьму, что ему удалось не сразу. Как не сразу ему удалось вникнуть в его содержание, хотя письмо было донельзя коротким — красивым почерком Лэнса там было написано:

«Мистер Снейп,

Вы были совершенно правы в пятницу.

Мартин Лэнс».

Северус рывком поднял голову, пытаясь разглядеть учительский стол в том тумане, который в этот миг застлал его глаза. Ему показалось, что Пивз уронил на него по меньшей мере статую Григория Льстивого. Все поплыло перед глазами.

— Тебе плохо? — раздался рядом взволнованный голос Обри. — Что‑то дома случилось?

— Нет, — нашел в себе силы ответить Северус. Усилием воли он вернул «картинку» на место. Большие глаза Обри, в которых сквозит испуг, однокурсники, как ни в чем не бывало продолжающие просматривать почту, заканчивать завтрак и ужасающе медленно поднимать и ставить стаканы на стол, и за всем этим — Лэнс. Лэнс, который совсем на него не смотрит.

Нет, это было больше, чем Северус мог выдержать сейчас. Он резко встал из‑за стола, задев Обри, и почти вылетел из Большого зала, не разбирая дороги.

«Вот бешеный», — донеслось до него. А может, это были чьи‑то мысли… Северусу было все равно. Разве что‑то имело значение теперь? Он хотел только одного: добраться до своей комнаты, уткнуться в подушку и разреветься. А что будет потом, он не думал.

Он пролежал в кровати до вечера. А вечером к нему вломился Рауг Дерн и принес с собой какой‑то пакет. Староста остановился в дверях, скрестив руки на груди, и сказал, что не уйдет, пока Северус его не распечатает.

В пакете оказался прозрачный кулечек с лимонными дольками — Северус помнил их по детству, однажды мама покупала такие, — и записка. В ней косым почерком Альбуса Дамблдора было написано:

«Северус, если ты не хочешь спускаться… то есть, подниматься к ужину, попробуй эти конфеты. Поверь мне, они очень вкусные».

— Конфеты от директора? — приподнял бровь Дерн, заглянув ему через плечо. — Ты, Северус, всем слизеринцам слизеринец. Втираешься в доверие только так! Ну ладно Лэнс, он наверняка всего один год преподавать будет, но это… — Дерн закатил глаза. — Учесть еще, что Дамблдор нас не жалует… Чего доброго, еще директорским любимчиком станешь. Не забудь меня тогда, хорошо?

Дерн подмигнул и вышел из комнаты. И очень вовремя, так как Северус уже нашаривал палочку, чтобы запустить в старосту чем‑нибудь поощутимее.

Северус все еще сжимал в руках кулечек с желтым мармеладом. Посмотрев на него, он почувствовал предательское щипание в носу. Он разорвал пакет и сунул в рот одну дольку.

Северус вспомнил, что он не любит сладкое, только когда конфеты кончились. Он скомкал кулечек и вдруг почувствовал страшную злость — на родителей, на Лэнса, на однокурсников, но больше всего почему‑то на директора. Это поднялось откуда‑то из глубины души, и росло, ширилось, так что Северусу уже стало трудно дышать.

— Ненавижу вас всех! — закричал он и швырнул подушкой о стену, а потом, бессильно упав на кровать, подумал, что самого себя он ненавидит едва ли слабее.

Вдруг Северуса пронзила мысль, заставившая его вновь подскочить.

«А ведь это идея!»

Если он сможет заставить себя ненавидеть Лэнса… если он сможет продолжать портить отношения и вызвать ответную ненависть профессора… ну, хотя бы своим поведением… Может, это даст Лэнсу возможность избежать действия проклятия?

Это вроде бы выглядело логично. С этой минуты Северус решил делать все возможное, чтобы отдалиться от Лэнса еще больше и выстроить между ними сплошную колючую стену.

***

Весь понедельник Лэнс старательно, можно даже сказать — демонстративно, игнорировал взгляды Северуса, а Северус начал думать, что Хогвартс — слишком маленький замок, потому что они постоянно случайно встречались в коридорах и на лестницах, не говоря уже о завтраке, обеде и ужине.

Во вторник на занятии они писали самостоятельную работу по вампирам. Северус раньше всех написал свою работу, встал, подошел к Лэнсу и вручил ему листок. Лэнс посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, словно Северус был пустым местом. Северус развернулся и собрался выйти из класса, стараясь справиться с болью где‑то с левой стороны груди.

— Мистер Снейп! — раздался голос за его спиной. Но… каким он был холодным!

Северус обернулся.

— Мистер Снейп, я не разрешал вам уходить до звонка, — спокойно сказал профессор.

— Я не нуждаюсь в вашем разрешении! — бросил Северус, вскинув голову.

Лэнс сжал губы и сощурился.

— Да что вы, мистер Снейп?

Кто‑то присвистнул. Северус инстинктивно обернулся, и тут же заметил, как карие глаза Джеймса Поттера сверкают за стеклами очков. Да что там Поттер, весь класс уставился на них. Ну и пусть — так даже лучше.

— Я уже написал самостоятельную, — негромко, но твердо начал Северус, — и теперь могу располагать своим временем, как хочу — ну, скажем, пойти в библиотеку и подтянуть свои знания по защите от темных искусств, ведь уровень преподавания этого предмета у нас в школе оставляет желать лучшего!

Северус поверить не мог, что он это сказал. Потом мелькнула мысль: «Как же отреагирует Лэнс?», — а потом Северус вдруг с ужасом осознал, что высказал свое искреннее отношение к его преподаванию.

— Вы слишком умны, как я погляжу… — прищурился Лэнс. — Точнее, так о себе возомнили. Что ж, разрешите вам заметить: умный человек, например, никогда не покажет, что считает окружающих, скажем, глупцами, какого бы мнения он о них ни был в действительности. На это способен лишь… хм, как это будет по–английски… незрелый амбициозный юнец. — Последнюю фразу Лэнс произнес не спеша, выделяя каждое слово. Северус задохнулся от возмущения, но профессор продолжал: — И потом, кто дал вам право рассуждать о моей компетентности? Ваша наглость будет стоить Слизерину десяти баллов.

— Так держать, Нюниус! — прокомментировал Поттер. Северус сжал кулаки.

— Гм… Мистер Снейп, раз уж вам так настоятельно необходимо нас покинуть — вы можете идти, — предложил Лэнс. — Но знайте, в этом случае Слизерин лишится еще пятнадцати баллов.

Северус бросил взгляд на слизеринцев. Судя по их лицам, потеря пятнадцати баллов даром ему не пройдет — Дерн показал ему кулак, Аннабелла чиркнула ребром ладони по горлу. Северус не очень‑то их боялся, так как прекрасно знал их способности, и так как всегда мог им напомнить, что большинство баллов для Слизерина зарабатывал именно он, но… вот только бойкота ему сейчас как раз и не хватало.

— Что ж, профессор, раз мое общество вам всем так необходимо… — Северус попытался вложить в эти слова как можно больше сарказма.

— Не заблуждайтесь, мистер Снейп, — устало произнес Лэнс. — Я просто пытаюсь вернуть вас в рамки дисциплины. Не думал, что мне придется объяснять вам такие элементарные вещи. И не мешайте остальным.

Северус прошел на свое место, с размаху бросив сумку на стол. Кипя от стыда и раздражения, он не знал, куда деть глаза. А тут еще Миранда с Аннабеллой перешептывались на тему, какая муха его, Снейпа, укусила, причем это было слышно на полкласса. Наконец этот непомерно длинный урок закончился. Но не успел Северус выйти, как его остановил голос профессора.

— Мистер Снейп! Подойдите ко мне.

Северус подошел — профессор наспех проглядывал работы, последние ученики уже покинули класс.

— В чем дело? — спросил Лэнс, обернувшись к нему.

Северус сжал зубы, приготовившись к защите, но, кажется, Лэнс и не собирался проникать в его сознание. Он просто внимательно посмотрел на него, слегка наклонив голову, и добавил:

— Молчите? Ну что ж… Ваше право. Запомните, однако, следующее: я не потерплю нарушения дисциплины на моих уроках. Вы меня поняли?

Северус ничего не ответил, просто развернулся и вышел, невольно подумав: куда же подевались те золотые искорки в глазах?

***

— Снейп, ты что, голодовку объявил? — спросил Стеббинс через день после этого, усаживаясь на диван с номером «Квиддичного обозрения». — Не был вчера на ужине, не был сегодня на завтраке, да и на обеде… Если ты и впрямь голодаешь, то скажи хоть, по какому поводу — может, мы с Долишем тоже присоединимся, а, Долиш?

Он подмигнул приятелю, который сел в соседнее кресло.

— Не смешно, — процедил Северус.

— Конечно, не смешно, — кивнул Стеббинс. — Между прочим, если это по политическим мотивам, то знай, что старушка Милли издала декрет, согласно которому в случае вспышки политического экстремизма виновные подлежат…

— Стеббинс, ты что, с гиппогрифа рухнул? — не вытерпел Северус. — Какой еще политический экстремизм?

— А, ну ладно, — кивнул Стеббинс. — Если это не политический экстремизм… А то я подумал, мало ли, может, ты не хочешь учиться в одной школе с грязнокровками…

— Или блондинами, — вставил Долиш.

— Или протестуешь против непринятия обществом свободных взглядов на мытье головы…

— Порошок семи камней нюхали, что ли? — прищурился Северус.

— А что это такое? — поинтересовался Долиш.

— Забудьте, — буркнул Северус. Эти идиоты даже о Порошке семи камней не слышали.

— Слушай, Снейп… — начал Стеббинс.

— Нет, это ты послушай, — вскочил со своего места Северус. — Вас обоих не касается, что я делаю и почему!

— Нас касаются возможные следствия твоих поступков, — проворчал Долиш.

— Что? — Северус выгнул бровь.

— Долиш, — вдруг вмешался Стеббинс. — Мне кажется, Снейп сейчас к конструктивному диалогу не готов, а потому…

— Считайте, что я не хожу обедать из‑за того, что с вами невозможно находиться в одном помещении, — потеряв терпение окончательно, прошипел Северус, резко развернулся и направился в сторону выхода.

— Какой тут, на фиг, конструктивный диалог? — услышал он за собой недоуменный голос Долиша.

Северус ощущал вполне понятное раздражение — все как с цепи сорвались… И Лэнс тоже хорош — как он может вести себя так! Тот самый Лэнс, который всего две недели назад говорил ему… говорил ему… Северус остановился и прислонился к стене посреди коридора, вспомнив, как все было: фиолетовые сумерки, морозный зимний вечер и Лэнс — Лэнс, казавшийся таким… хрупким, и нежным, и страдающим… Тогда ему хотелось убежать подальше, все забыть и не видеть профессора. Когда же он узнал про дедов «подарок», ситуация изменилась — он снова хотел отдалиться от Лэнса, правда, уже совсем по другой причине. Но теперь, когда Лэнс сам отстранился от него, Северус чувствовал странную неудовлетворенность. Ему очень хотелось знать, когда Лэнс был искренним, тогда или сейчас. У него даже мелькнула шальная мысль — пойти и спросить об этом самого профессора, но потом Северус ее отбросил: уж слишком нелепо она выглядела. Что ему, остаться после урока с вопросом: «Скажите, профессор Лэнс, если вы так просили меня не прерывать наши отношения, то почему же теперь смотрите на меня как на пустое место?»

Мимо Северуса время от времени проходили студенты, не обращая на него внимания. Он не двигался с места, потому что уже забыл, куда собирался идти, и напряженно размышлял.

Такое поведение со стороны Лэнса было бы логичным, знай профессор про проклятье, но он этого знать не мог, если только… Если только директор ему об этом не сказал. Ну конечно! Вот в чем причина. Северус судорожно сглотнул. Нет, конечно, Лэнс имеет полное право так поступать. В конце концов, кто в здравом уме продолжал бы общаться с ним, рискуя собственной жизнью? Но… он мог бы хотя бы поговорить с ним об этом! Ведь не свалился бы ему от этого камень на голову. Впрочем, кто их знает, эти древние проклятия…

«Ты идиот, — вдруг промелькнула мысль. — Это все началось еще до того, как ты сам узнал о проклятье. А в то, что Дамблдор сначала сообщил ему, а не тебе, я никогда не поверю».

В расстроенных чувствах Северус поплелся в библиотеку. Ему вдруг пришло в голову посмотреть что‑нибудь в Запретной секции. Может, там найдется что‑то, что подскажет ему, как действовать в этой ситуации? А ведь Лэнс, кажется, был прав насчет художественной литературы… Но потом, уже почти дойдя до дверей, он вспомнил, что у него нет пропуска, прошипел сквозь зубы что‑то нелицеприятное в свой адрес и отправился к декану.

Слагхорн, к счастью, оказался у себя в кабинете. Впустив Северуса, он даже не показал, что удивлен.

— Сэр, мне нужен пропуск в Запретную секцию, — прямо с порога начал Северус.

— Гм… — Слагхорн прошел к своему креслу, придвинул к себе пергамент и уже приготовился писать. — Ну, и какая же книга тебе нужна?

— Э–э… — Северус только тут понял, что не знает. — Ну, как бы это сформулировать, сэр…

Перо Слагхорна застыло над пергаментом. Взглянув декану в глаза, Северус заметил там легкий след удивления.

— Северус, хотя бы из какой области? — задал наводящий вопрос Слагхорн. — Для какого предмета тебе это надо? Может, я что‑нибудь посоветую…

— Ну… — Северус почувствовал, что заливается краской. Не скажешь же Слагхорну, человеку, который его раз в восемь старше, что ему нужно поискать что‑нибудь об отношениях, да еще таких… специфических. — Забудьте, сэр.

Вот теперь во взгляде Слагхорна появилось не только удивление, но и беспокойство, смешанное с… интересом?

— Северус… ты хорошо себя чувствуешь? — чуть помедлив, спросил он. — Может, тебе немного ослабить нагрузку? Я знаю, ты всегда много занимаешься…

Отлично. Вот теперь декан считает, что он конченый псих. Северус горько усмехнулся.

— Я не… со мной все в порядке, сэр. Я пойду?

— Подожди. — Слагхорн медленно поднялся с кресла, подошел к одному из шкафов, извлек оттуда склянку с золотистым составом и протянул ее Северусу. — На вот, продегустируй, а потом выскажи свое мнение.

Северус недоверчиво посмотрел на декана, но потом подумал, что для Слагхорна вряд ли имеет смысл травить студентов. А даже если и имеет — не все ли ему, Северусу, равно?

Он принюхался, потом отпил, слегка нахмурился и вынес свой вердикт:

— Медуница, полынь, немного пыльцы с крыльев бабочки, вид не определю, простите… И еще нектар ириса. Да, точно. Это… это что, транквилизатор?

— Именно, — кивнул Слагхорн. — Неплохой, между прочим.

— Но зачем… — Северус возмутился и не смог закончить фразу, тем более что это грозило бы непременным нарушением субординации. К тому же транквилизатор, видимо, понемногу уже начал действовать — на Северуса накатила приятная расслабленность.

— Иначе ты бы все равно пить не стал, — отмахнулся Слагхорн. — Мне Поппи уже доложила о твоем отношении к подобным зельям. Ладно, вопрос закрыт. Что касается книг… Может, ты у меня посмотришь и выберешь что‑нибудь, раз ты пока сам не знаешь?

Северус с подозрением посмотрел на декана — тот никогда еще не предлагал ему собственных книг, — и заметил в его круглых глазах намек на иронию. Неожиданно для себя он подумал, что Слагхорн не зря столько времени прослужил под началом у директора — кое–какие свойства характера главы Хогвартса оставили на нем свой отпечаток. Как бы то ни было, упускать такой шанс он не собирался. Он кивнул, и Слагхорн щелкнул пальцами.

У дальней стены возникли стеллажи от пола до потолка с рядом полок и книгами.

— Я их аннигилирую, когда не нужны, — пояснил Слагхорн в ответ на изумленный взгляд Северуса, — чтоб место не занимали.

Северус приподнял бровь, но от комментариев воздержался и молча направился к полкам.

Ожидания его не обманули. Все, что можно было найти по зельям, написанное за последнюю тысячу лет, кажется, было здесь. Ну может, за исключением последних десятилетий — Северус давно уже понял, что в этом вопросе его декан был консерватором. Глаза Северуса просто разбежались от увиденного, а рука замерла перед полками, не зная, за что схватиться. Но он удержал себя — он ведь здесь не за этим. К тому же наверняка «Самая полная энциклопедия зелий» лучше.

Нет, вот об этом лучше не думать.

— А… у вас есть что‑нибудь… ну… по мерам ликвидации последствий крайне тяжелых форм проклятий? — запинаясь, проговорил Северус.

Слагхорн усмехнулся:

— Сразу видно, что много общаешься с Мартином — нахватался у него канцелярских выражений.

Северус вздрогнул, но тут же сжал губы и придал лицу совершенно невозмутимое выражение.

— Ладно, ладно, шучу, — улыбнулся Слагхорн. — Вон, посмотри, во втором шкафу слева. Третья полка сверху.

Северус подошел к указанному шкафу. На полке стояли книги сплошь в черных переплетах, окованных железом, и без надписей на корешках. Он в задумчивости протянул руку, не зная, какую взять.

— Ты не выбирай, — посоветовал Слагхорн. — Это все одна и та же. Всегда, когда восстанавливаю, что‑то не так выходит…

Северус чуть слышно хмыкнул, надеясь, что Слагхорн не обратит внимания, и взял с полки первый попавшийся тяжелый том.

— Спасибо, профессор.

— Да, кстати, — вдруг сказал Слагхорн. — Хочу предупредить: чтение гнетущее, даже для тебя. Поэтому рекомендую, для того чтобы отвлечься…

Он махнул палочкой, и с соседней секции вспорхнуло несколько небольших книжек в цветных шелковых обложках.

— Что это? — удивился Северус.

— Хм, романы. Почитай, может, тебе понравится, — пожал плечами Слагхорн.

— Я не… — Северус уже собирался сказать, что не имеет ни малейшей склонности читать подобную литературу, но тут неожиданно для себя выдавил: — Спасибо, сэр.

— Не за что, — ухмыльнулся Слагхорн.

Северус поспешил испариться прежде, чем в очередной раз за сегодня скажет или сделает какую‑нибудь глупость. Однако на пороге он обернулся:

— Сэр, я хотел бы попросить вас…

— Не беспокойся, Северус, — перебил его Слагхорн, успокаивающе махнув рукой. — Здесь нет карточно–каталожной системы, и никто не узнает, что ты их у меня брал. Только верни их, пожалуйста, в том же состоянии.

***

Было, наверное, уже далеко за полночь. Как и следовало ожидать, в черном томе не оказалось ничего подходящего к его случаю. Северус сначала быстро проглядел, потом более внимательно прочитал некоторые разделы: попадалось кое‑что интересное, но опять же для него сейчас бесполезное. Часа через полтора он ее захлопнул без особого удовлетворения. Тут его взгляд упал на стопку разноцветных книжек, которые ему всучил Слагхорн. Он инстинктивно поморщился, но тут с удивлением обнаружил, что его рука тянется к ближайшей в нежно–абрикосовом переплете.

«А, ладно, какая разница», — сказал он себе.

Северус с опаской открыл книгу. «Словно какой‑нибудь том из Запретной секции», — мимолетом ухмыльнувшись, отметил он. Золотообрезные страницы пахли чем‑то вроде маминых духов. Буквица была выведена киноварью. Взгляд Северуса скользнул по названию. «Заколдованный замок». Хм. Может, и впрямь интересно?

Книга рассказывала про волшебника, который помогал маггловскому рыцарю найти возлюбленную, похищенную его недругом и спрятанную в замке. Определить местонахождение замка было почти невозможно, потому что на него наложили какое‑то заклинание. Но в конце концов замок все‑таки нашли и девушку освободили. Захлопнув книгу, Северус хмыкнул. Ну и дурак же был этот темный чародей — стоило наложить заклинание Доверия, и этот замок могли искать хоть до сих пор. А вообще ощущение было настолько странное… Ведь наверняка там написана одна неправда. Стоит ли об этом думать?

Впрочем, чтение его увлекло — Северус и не заметил, как наступило утро. Ну вот. Теперь весь день он будет представлять собой то еще зрелище мародерам на радость. А первой парой — защита…

«Ну и пусть. Кому какое дело?»

Спать ложиться уже смысла не было, и Северус, протирая глаза, стал собираться на занятия.