Что будет, то будет

Глава 10. День рождения Миранды

За последующую неделю однокурсники не могли не заметить перемены, произошедшей с Северусом, и, если Миранда и Аннабелла стали чаще к нему обращаться за помощью, то Долиш и Стеббинс недоуменно переглядывались, а Обри и Дерн подозрительно косились в его сторону.

К концу недели Северус все же больше стал походить на самого себя, однако он с некоторой тревогой заметил, что живет от одного урока защиты до другого, и с нетерпением ждет пятницы, когда у них с Лэнсом состоится занятие по окклюменции.

Он удивился, но не стал особенно на этом останавливаться. Кроме того, ему было о чем подумать — занятия по окклюменции требовали все больше внимания, сосредоточенности и тренировки, и к тому же он не собирался уступать Эванс пальму первенства в зельеварении. Поттер и Блэк тоже считались лучшими студентами по некоторым предметам, но он‑то знал, что в заклинаниях и трансфигурации равных ему нет, и поэтому его почти не волновало то, что вся слава доставалась не ему, а этим выскочкам.

Что касается уроков защиты, то они и впрямь стали для Северуса лучшим времяпрепровождением. Нет, профессор больше не выделял его, не ставил в пример остальным — да и раньше его это только смущало, — но каждый раз, когда он смотрел на Северуса, в его глазах светились понимание и одобрение. Иногда Северус слышал внутри себя: «Молодец», «Я не сомневался, что ты справишься лучше всех», или что‑нибудь в этом роде. Северус обратил внимание, что на уроках Лэнс, как и раньше, называет его мистером Снейпом, но про себя обращается к нему по имени. Что ж, это действительно разумно, ведь такая фамильярность на уроках была бы недопустимой, но ему было очень приятно, что между ним и профессором есть что‑то, что принадлежит только им.

***

— Мистер Обри, о чем вы мечтаете? — голос профессора нумерологии вернул Обри с облаков, где он, видимо, находился. — Проверив вашу контрольную работу, я начала сомневаться в оправданности моего пребывания здесь как учителя.

Северусу очень понравилась последняя фраза. Вектор изъяснялась несколько путано, но иногда довольно интересно.

— Сколько раз вам нужно объяснять основные свойства числа семь?! — Вектор хлопнула журналом по столу. — Это мы еще в начале четвертого курса изучали!

— Профессор, я ведь на нумерологию хожу с двадцать третьего ноября прошлого года, — попытался вставить Обри.

— Ах, ну так слушайте: в любом, повторяю, лю–бом сочетании семи предметов, событий или явлений первое комплементарно четвертому, второе — пятому, третье — шестому, а седьмое объединяет в себе все входящие элементы! Неужели это НЕЯСНО? — профессор хмурилась, и хотя ей было далеко до МакГонагалл, все чувствовали себя не слишком уютно.

— П–профессор… — прошептал Обри.

— Обри, признайтесь, зачем вы вообще ходите на нумерологию? — вздохнула Вектор.

Обри мучительно покраснел, но не нашел, что ответить. Раздались редкие смешки.

— Запомните раз и навсегда: еще одна такая же бездарная работа, и я рекомендую вам поискать другую специализацию.

Вектор качнула головой и повернулась к остальным:

— Итак, записывайте: «Правила совмещения координат в пространстве». Вам это пригодится в будущем году, когда вы будете готовиться к тесту на аппарацию.

Северус вновь уставился в окно. Он чувствовал себя переростком — все эти азы и основы он знал уже назубок. Вектор это тоже знала, поэтому не трогала его и позволяла сколько угодно смотреть в окно, писать в тетради не по теме и даже читать на занятиях совсем уж посторонние книги. Северус взглянул на небо — из‑за серых туч на миг выглянуло серебристое солнце. Судя по его положению, до занятий с Лэнсом оставалось четыре часа. Северус вздохнул и погрузился в книгу.

***

Северус ожидал, что на этот раз Лэнсу не удастся проникнуть в его сознание: он слишком хорошо готовился, чтобы это не принесло результата. Честно говоря, он не выносил, когда в его собственный разум вторгались. Он тогда чувствовал себя таким беззащитным, и… он ненавидел, когда кто‑нибудь заглядывал в его собственный мир. Чужие туда не допускались никогда и ни под каким видом. Он сам удивлялся, как смог позволить это сделать Лэнсу, но, во–первых, по расчетам Северуса, это должно было окупиться, а во–вторых… Лэнс как‑то сразу расположил его к себе. Отодвинув эти (да и все другие) мысли подальше, Северус сжал зубы и приготовился к тому, что сейчас все поплывет перед глазами, и он вновь погрузится в какое‑нибудь малоприятное воспоминание, переживая его вторично.

Но в этот раз все было по–другому. Может, защита Северуса оказалась на этот раз очень сильна, а может, профессор где‑то дал слабинку, которую Северус смог нащупать, но он вдруг ощутил, как сплошная стена, обычно защищающая мысли Лэнса, подается назад, прогибается и, наконец, лопается, словно продавленная Северусом. Он и теперь прекрасно сознавал, что находится в кабинете, видел шкафчик на стене, письменный стол и самого профессора, но в то же самое время он видел и бесчисленное множество образов — явно из разума Лэнса. Они мелькали перед глазами, сменяясь настолько быстро, что невозможно было ничего понять. Усилием воли Северус попытался пробиться глубже, и наконец добился того, что увидел более–менее четкую картину.

Хогвартс, ранняя осень. В галерее, выходящей окнами на озеро, было практически пусто, и только у одного подоконника стояло несколько старшекурсников–слизеринцев, в том числе и его будущий профессор. В юности Лэнс носил более длинные волосы, и видеть его таким молодым, да еще и в школьной мантии, фасон которой с тех лет ничуть не изменился, было очень странно. Лэнс, казалось, выискивал взглядом что‑то в небе, да и остальные от него не отставали. Северус чувствовал его азарт и некоторый испуг.

Вдруг вдалеке появилась черная точка. Она постепенно приближалась, и Северус увидел, что это сова с письмом. Подростки заметно оживились и крепче сжали волшебные палочки. Когда сова подлетела еще ближе к замку, они хором заорали:

— Империо!

Сова дернулась в воздухе и начала выписывать кульбиты. Наперебой выкрикивались команды, и Северус заметил, что некоторые из них сова выполняет, а некоторые — нет. Ах да, ей же управляет только один из них, видимо, они как раз и выясняют, кто именно…

— Вправо! — воскликнул Лэнс одновременно с возгласом своего однокурсника «Влево!».

Сова полетела вправо, и однокурсник Лэнса в раздражении стукнул палочкой о подоконник.

— Это все‑таки Мартин ее зацепил!

— Давай, гони ее сюда! — потребовал другой. — Посмотрим, что там за письмецо!

Северус заинтересованно посмотрел на свиток в лапах подлетающей совы, но тут картина померкла и рассеялась. Профессор Лэнс сидел в кресле, опустив глаза. После непродолжительного молчания он сказал:

— Ну, это мы в одной книге из Запретной секции вычитали о непростительных заклятьях… вот и взбрело в голову попрактиковаться… Но мы потом поумнели.

— А остальные заклятия вы пробовали? — спросил Северус.

Лэнс замкнулся еще больше и что‑то пробормотал, обращаясь, видимо, к чернильнице.

— А я пробовал, — сказал Северус, словно и не заметив такого несвойственного Лэнсу поведения. — На мухах. В них еще очень трудно попасть заклинанием.

— Да, самое трудное — это не промахнуться, особенно издалека, — подтвердил Лэнс. — Но еще ведь и сосредоточиться надо, и… Так, что‑то я разговорился: все‑таки я преподаю не темные искусства, а защиту от них!

— Но ведь вы и не на уроке, — возразил Северус, которого эта тема очень заинтересовала. Он непроизвольно подался ближе, не сводя с профессора глаз.

Лэнс кашлянул, по–прежнему избегая его взгляда. Он взял со стола перо, повертел его в руках и сказал:

— Я не специалист по темным искусствам. Конечно, я понимаю, в школьные годы это может вызывать интерес… Но в любом случае желательно, чтобы он был как можно более теоретическим.

Северус подумал, что лучше отложить этот разговор до более поздних времен. Может, Лэнс и расскажет что‑нибудь интересное.

— Сэр, что вы можете сказать по поводу моих результатов? А то мы отвлеклись…

— Результатов? — переспросил Лэнс. — Ах да… Разреши поздравить тебя с первым опытом в легилименции.

— Нет, я имел в виду какие‑то советы: может, я что‑то не так делаю, а по–другому было бы эффективнее, — развил свою мысль Северус. — Давайте еще попробуем!

Лэнс наконец прекратил теребить перо и убрал его обратно на стол.

— В следующий раз, — сказал он.

По его тону — не сердитому, но твердому — Северус понял, что занятие подходит к концу. А до следующего еще целая неделя… И вдруг неожиданно для самого себя он выпалил:

— А завтра? Может быть, я и по субботам приходил бы?

Лэнс даже вздрогнул.

— По субботам? Ну… в общем… я… — он замолчал, словно пытаясь подобрать слова.

— Или вам неудобно? — с огорчением спросил Северус. С чего бы иначе это поставило профессора в такой тупик? — Я просто подумал, выходной…

— Поверь, Северус, мне доставляет огромное удовольствие заниматься с тобой, но… видишь ли, нагрузка довольно большая, а мне еще надо готовиться к занятиям… — смущенно сказал Лэнс.

— Извините, сэр, я об этом не подумал, — вздохнул Северус. Он все время забывал, что, собственно говоря, Лэнс вообще не должен с ним заниматься… Пока он думал, стоит ли хотя бы из вежливости попробовать отказаться и от этих занятий или нет (а вдруг Лэнс поймает его на слове?), профессор добавил:

— Но это по поводу занятий. Если же тебе захочется о чем‑нибудь спросить или… словом, ты можешь зайти в любое время. Ты мне ничуть не помешаешь.

— Хорошо, сэр, если мне понадобится консультация, я зайду, — сказал Северус и поднялся со стула. — Что мне надо отрабатывать до следующего раза?

— Впервые вижу ученика, который сам напоминает о домашнем задании, — усмехнулся Лэнс. — А ты подумай. Как можно практиковать легилименцию?

— Мне нужно будет попробовать прочитать мысли у… однокурсников, например? — с интересом спросил Северус. — Это будет мое домашнее задание?

Лэнс тоже встал и посмотрел ему в глаза.

— Разумеется, нет. Задавать такое домашнее задание непедагогично.

— Понял, — хмыкнул Северус. — Будем считать, что вы мне ничего не задали. Я пойду?

— Конечно, — кивнул Лэнс. — Токородэ[7]…

— Да?

— Многие волшебники — особенно те, что посильнее — могут почувствовать, что их мысли читают, если это делать грубо, — как бы между прочим сообщил профессор.

— Спасибо за информацию, сэр, — наклонил голову Северус.

***

— Волчьи зубы! — сообщил Северус влажной стене, и та медленно отъехала в сторону, обнажая невиданное зрелище. Прямо посередине гостиной разливалось небольшое озеро. Почти как настоящее. С камышами и утками. Посреди этого безобразия напряженно застыли слизеринцы, которых сегодня не было на ужине. Затем Долиш махнул рукой:

— А, это ты, Снейп… Миранду не видел?

Северус покачал головой и глазами поискал, куда бы сесть. Тщетно. Все, что можно было трансфигурировать, уже трансфигурировали.

Утки оглушительно крякали, на что Аннабелла, стоящая на маленьком островке посреди озера, недовольно восклицала:

— Бертрам! Когда я просила птиц, я имела в виду что‑то более изящное! Нет, признайся, ты специально?!

— А чем эти плохи? — удивленно откликнулся Обри.

— Заткни их!!!

Обри пожал плечами и махнул палочкой. Воцарилась тишина. Не удовлетворившись этим, Аннабелла превратила серых крякв в мандаринок, пробормотав:

— Хочешь сделать что‑то хорошо, сделай это сам…

Долиш, изогнувшись на табуретке с ниткой в зубах, придерживал край зеленой шелковой портьеры:

— Миранда… тьфу, Аннабелла… вкажи, я убефително ижображаю домафнего элфа, которому в кашештве накажания жапретили ишполжовать магию?

Аннабелла усмехнулась.

— Никто не виноват, Долиш, что ты до сих пор не освоил простейшие штопальные чары, не говоря уже о трансфигурации.

— Фу, фтопальные фары, — поморщился Долиш.

— Трансфигурация, Аннабелла, не его конек. Его конек — защита… — глубокомысленно заявил Стеббинс и тут же получил подзатыльник от Долиша.

— Нашли время!!! — взорвалась Аннабелла. — Она вот–вот придет с ужина! Гилдерой, хватит рассматривать себя в зеркало! А ну быстро сюда! Стеббинс, ты мне тоже нужен: на остров должны вести два хрустальных мостика…

— Иллюзию навести? Прикольно…

Северус закатил глаза. Почему эти девчонки так трепетно относятся к обыкновенной годовщине появления на свет?

— Да нет же, на–сто–я–щи–е! Какой‑то кошмар. Кошмар!!! Это я уже тебе, Гилдерой, почему цветы розовые??? Миранда этот цвет не выносит… Хотя ладно, оставь… Дерн, милые фонарики… Ой, почему ты не сказал, что они кусаются? Дерн, а сливочное пиво где? — без умолку тараторила Аннабелла, все так же стоя на островке.

— Уже в желудке… ой, ты что, я пошутил! Поставь меня обратно!!! И уши мне верни человеческие… Сейчас принесу, оно у меня под кроватью…

Дерн развернулся, обошел озеро, чуть не задев Северуса, и немного неуклюже затопал к себе.

— Так, так, — продолжала Аннабелла. — Феи с флейтами… Фейерверк…

— Фиолетовые фонарики, фруктовый фонтанчик… — в тон ей продолжил Долиш, вынув нитку изо рта.

— Долиш!

— Я бы на твоем месте так не топал ногой, Аннабелла, островок развалится…

— Что?!

— Я имел в виду, мы не накладывали на островок заклятия прочности…

Аннабелла взглянула на часы и ужаснулась:

— Не успеваем! Северус, а ты не мог бы… — она растерянно замолчала.

— Что? — поднял бровь Северус. Она что, хочет и его заставить участвовать в этом сумасшествии?

— Задержать Миранду… Понимаешь, у нее сегодня день рождения… — Аннабелла скривила губы, словно подумала о чем‑то неприятном. Он посмотрел ей в глаза.

— Это я уже понял, — язвительно перебил Северус, сложив руки на груди и одарив однокурсницу пренебрежительным взглядом.

Аннабелла поморщилась, но продолжила:

— …И мы так хотели сделать ей сюрприз… Но я не могу никого отрядить, они все нужны мне здесь…

— Просчеты начинающего стратега, — хмыкнул Долиш. Северус посмотрел на него и вдруг заметил, что тот… улыбнулся и подмигнул. Ему. Северус быстро обернулся к Аннабелле.

— Что мне делать?

— Отвлекай ее как можно дольше!!!

В следующую секунду он обнаружил, что стоит уже за дверью своей гостиной, не имея понятия, как долго и, самое главное, каким образом ему нужно будет отвлекать эту Сильверстоун, и чувствуя себя при этом донельзя глупо.

Тут из‑за поворота появились слизеринцы, возвращающиеся с ужина. Среди них, опустив голову, шла Миранда. Северус сглотнул. Потом, собравшись с духом, крикнул:

— Эй, Сильверстоун!

Все посмотрели на него, некоторые даже остановились. Миранда подняла голову.

— Чего тебе, Снейп?

Северус про себя обругал последними словами и Монтегю, и эту дурацкую затею, и себя — за то, что согласился в этом участвовать.

— Мне нужно с тобой поговорить… э–э… не при всех.

Миранда удивленно на него уставилась. Кое‑кто в толпе хихикнул, кто‑то присвистнул. Северус сгорал от стыда. Краешком глаза он заметил, как вытянулось лицо у Нарциссы Блэк. «Ей, наверное, было интересно, что же я собираюсь сказать Сильверстоун, вот она и расстроилась, что не услышит», — решил Северус, пообещав себе при этом силой накормить Долиша антрацитными муравьями. Правда, он не мог объяснить, почему именно его.

— Ну? — нетерпеливо спросила Миранда, когда они отошли на несколько шагов.

— Э–э… скажи, почему у тебя такая фамилия? — выпалил Северус первый вопрос, который пришел ему в голову.

— ЧТО?!

— Ну, почему у тебя такая фамилия? — вновь спросил он с уже отчетливо различимыми капельками яда в голосе.

— Какая «такая»? — непонимающе переспросила Миранда, хлопая глазами.

«Во что я ввязался!»

— Ну, такая…

— В моей семье все чистокровные волшебники, если ты об этом, — вспыхнула Миранда, встряхнув кудрями и с упоением закрыв глаза. Северус стиснул зубы, но слушал дальше. — Мы ведем свою родословную с десятого века, у нас не было ни одного сквиба. Среди наших предков была сама Лорелея, и вообще… — она вдруг нахмурилась, — ты что, хочешь меня оскорбить?

— Да нет, я не об этом, — Северус с трудом сдерживался, чтобы не перейти на шипение. Что за манера при каждом удобном случае сворачивать разговор на родословные, идиотка чистокровная! — Скажи: как камень может быть серебряным?

— Чего? — окончательно запуталась Миранда, нерешительно оглядываясь по сторонам.

— Ну, твоя фамилия значит «серебряный камень», — пояснил Северус. — А серебро, или аргентум, — это металл. Благородный. Так что он очень редко образует соединения с другими элементами. — Северус обнаружил, что к нему неожиданно пришло вдохновение. — Камни же имеют различное строение, но в основном это силикаты, которые…

— Снейп, тебя что, Гремучая Ива стукнула? — вытаращила глаза Миранда. Северус только сейчас обнаружил, что из‑за угла высунулись любопытные головы. Кажется, он заметил среди них и старосту школы.

— Нет, ну объясни мне, как такое может быть? Это же абсурд! Бессмыслица! — горячился Северус, уже входя во вкус перепалки.

— А «Снейп» — более осмысленная фамилия? Что она значит? — перешла в наступление Миранда.

— Мы сейчас говорили о твоей! — возразил Северус, сощурив глаза.

Кто‑то из слушателей покрутил пальцем у виска. Миранда это заметила и резко сменила тон:

— А может, тебе к Помфри сходить?

— Сама сходи, — огрызнулся Северус.

— Еще чего! — фыркнула Миранда.

— Ну пожалуйста… — Северус себя ненавидел, но нужно же было задержать ее как можно дольше!

— Ну ладно, — неожиданно согласилась она. — Пошли…

«Вместе?! Ладно, хотя бы присмотрю, чтобы она не вернулась раньше времени…» — обреченно подумал Северус.

Булстроуд нарисовал в воздухе сердечко, и они с Мистом переглянулись. Северус показал им кулак. Все засмеялись, кроме Нарциссы.

Они развернулись и пошли в больничное крыло. При этом Миранда причитала: «Интересно, я попаду сегодня к себе или нет?» — особенно когда Северус по три минуты завязывал шнурки или вдруг останавливался перед картиной с вопросом: «А что, разве она здесь висела?»

Наконец в больничном крыле они нашли Помфри. Северус слышал, как Миранда шепотом сообщила ей:

— Мадам Помфри, у Снейпа горячка, ему мерещатся какие‑то силикаты…

Помфри изумленно подняла брови, потом взглянула на Северуса.

— Скорее всего, это переутомление. — Медсестра подошла к нему, рукой пробуя лоб. — Плохо спите по ночам?

Северус отшатнулся и гордо вскинул голову, но потом опустил плечи, вдруг почувствовав себя очень усталым:

— Да.

— Много занимаетесь?

— Да, мадам Помфри, он почти не вылезает из библиотеки, — вставила Миранда. Северус обжег ее гневным взглядом.

— Нет, так не годится. Постарайтесь побольше отдыхать, бывать на свежем воздухе, и не перегружайте себя занятиями. Что‑то мне подсказывает, что вы С. О. В. и так сдадите.

— Хорошо, — кивнул Северус. При упоминании о С. О. В. Миранда вздохнула.

— А вот это принимайте перед сном, — Помфри протянула ему флакончик с изумрудно–зеленой жидкостью. Северус откупорил его и понюхал:

— Листья мелиссы, но почему‑то собранные не в новолуние, а на треть луны… — он искоса глянул на мадам Помфри. — Лепестки фиалок, реган, омела… Снотворное средней крепости по шкале Фробениуса?

— Вот видите, Снейп, я не зря была уверена в ваших способностях, — назидательно сказала медсестра. — А в новолуние дождь шел, — лукаво улыбнулась она.

— А–а… — понимающе протянул Северус, опуская флакон в карман мантии.

— Ну, мы пойдем? — нетерпеливо спросила Миранда.

— Да–да, — сказала мадам Помфри, и они выскользнули из больничного крыла.

***

Когда стена гостиной отъехала в сторону, Северусу показалось, что он ослепнет от света. Прямо в руки ему упал огромный розовый букет, и он сразу же отшвырнул его в сторону.

— Локхарт, все‑таки промахнулся! — раздалось ржание Долиша.

— Ну что вы, мне совсем не трудно повторить! — тошнотворно–сладким голоском пропел Локхарт, выпустив целую гирлянду. Блестящий круг меж тем сузился и оставил Северуса в одиночестве — все поздравляли Миранду с днем рождения, желая ей цвести как роза, и прочую чушь в том же роде. Она же пребывала в состоянии шока с минуту, скользя взглядом по озеру, птицам, мостам, внушительным складкам драпировок, потом заулыбалась… а потом вдруг расплакалась.

— Ты что? — удивился Стеббинс среди наступившего молчания.

— Я думала, вы все… за… за… были… — всхлипывала Миранда, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Ну что ты! — наперебой бросились утешать ее Долиш и Аннабелла.

— Мы все старались, все прилагали к этому руку, — Аннабелла гладила ее по спине.

— Ага, даже Снейп! — воскликнул Долиш. — Он согласился отвлечь тебя, пока мы тут заканчивали, — пояснил он.

Все обернулись к Северусу, и он уже приготовился защищаться от неизбежных, проклятых насмешек, но… Стеббинс вдруг поднял бокал:

— Браво, Снейп!

А Долиш подмигнул:

— Это было великолепно, — и, подойдя к нему, дружески хлопнул его по плечу. Северус потер ушибленное место и прошипел:

— А это было не обязательно.

Долиш снова засмеялся:

— Присоединяйся к нам, у нас тут не какое‑нибудь сливочное пиво, а лучшее эльфийское вино с юга Франции!

Северус огляделся по сторонам: виновница торжества выползала из‑под кучи подарков, Булстроуд и Мист затеяли дуэль (у Булстроуда в носу красовалось огромное бычье кольцо, а Мист парил под потолком и немало этим наслаждался). В общем, все веселились, и даже Нарцисса хохотала, причем неестественно громко. На щеках у нее горели два розовых пятна. В дальнем темном углу гостиной Розье властно притянул к себе Аннабеллу. Поодаль Уилкс с компанией тем временем надували бумажные «язычки», из которых каждый раз вылетала струя фиолетового дыма, рев дракона и столп искр.

Северус сначала решил отказаться, но потом подумал, что для логического завершения такого идиотского дня, пожалуй, следует принять приглашение. А может быть, и мысли удастся почитать — кто знает? Поэтому он быстро прошел к креслу и, небрежно откинувшись на спинку, пробурчал:

— Ну, где там ваше знаменитое вино?

— Урра!! — завопили Стеббинс и Долиш, заскакав по комнате. — Снейп с нами!!!

***

Снимая мантию перед сном, Северус обнаружил в кармане флакон со снотворным зельем, о котором он уже совсем забыл. Он открыл его, произнес: «Экскуро!», закрыл вновь, и, удостоверившись, что пробка очень хорошо притерта, отлевитировал уже пустой флакон к маленькому столу с приборами и ингредиентами. Еще пригодится.