Чёрствый герой ведёт принцессу домой (СИ)

Глава 17. Графство

/Дворецкий Клаус. Особняк графа Стоуна. Неделю спустя/

Осень забирала свои права и короткие летние ночи ушли до следующего года. С каждым днём светлело всё позже, а темень приходила раньше. Листья на деревьях только начали приобретать желтоватый оттенок, но пока ещё крепко держались ветвей и под сильными порывами ветра не опадали. Пройдёт ещё неделя или две и начнётся настоящий листопад, а за ним долгие промозглые дожди, которые принесут холода и размоют дороги. Это будет продолжаться до первых морозов, пока холод не скуёт ледяной коркой слякоть, а далее снег не покроет белым полотном землю.

По левому крылу особняка в кромешной тьме шёл дворецкий, в руке он держал лампу, которой освещал дорогу впереди. Он зашёл в кабинет господина и зажёг камин. Дворецкий был жаворонком и сколько себя помнил всегда любил просыпаться рано утром. Обычно он вставал раньше любой другой прислуги и это время, когда все ещё спят и он предоставлен сам себе, казалось ему волшебным. Тишина и покой, которые буквально через час разбивались о реалии жизни. Начинали просыпаться слуги, оживала кухня, тишина сменялась, раздающимися из каждого уголка особняка, звуками и разговорами.

Закончив с камином, дворецкий вышел в коридор и спустился на первый этаж, из кладовки взял метлу и вышел на улицу. Он лично стал подметать крыльцо у входа. Делал это медленно и размеренно: шурх, шурх, шурх. Когда-то в особняке графа было очень оживлённо, а потом произошла трагедия. Казалось боги отвернулись от этой семьи. Буквально за один год от неведанной болезни скончалась его жена. Она была прекрасна внешностью и добра характером. Живущие и работающие в особняке люди, не чаяли в ней души. И буквально за один год её улыбка померкла, она сильно исхудала, а последние пару месяцев не вставала с кровати. После её кончины в особняке ещё долго стоял траур, который не успел закончится, как маленькая дочь графа, маленькая Луиза — так любил про себя её называть дворецкий, погибла по пути из города домой. Карета в которой она ехала перевернулась. Служанка, сопровождавшая Луизу, выжила с несколькими переломами, а вот само тело девочки достали уже бездыханным. На фоне двух трагедий сын графа, наследник рода и его надежда, был убит около одного из игровых клубов. Он алкоголем и азартными играми пытался заглушить боль от потери матери и сестры. Его пьяного зарезали ножом в спину и оставили умирать. Спасти его не успели. Граф Стоун не раз говорил сыну взять себя в руки, но он не слышал своего отца. Из-за этого так бесславно и умер.

Дворецкий сделал последний взмах метлой и остановился. Поставил метлу перед собой и опёрся об её древко руками. Сделал глубокий вдох и выдох, утренний воздух отдавал морозом и свежестью. Дворецкий помолился высшим силам, чтобы жена, дочь и сын графа чувствовали себя в загробном мире хорошо. Утренняя молитва у него вошла в привычку, но сегодня изменяя самому себе он впервые попросил: не торопите графа к себе, ему ещё есть, что сделать на этом свете. И вызвал эту перемену один молодой человек — Артуриан.

Несколько дней назад граф неожиданно вызвал дворецкого к себе и протянул ему открытое письмо.

— Клаус, прочитай его и скажи, что думаешь по этому поводу?

Дворецкий быстро прошёлся по тексу, в котором говорилось о просьбе в личной встрече и делался тонкий намёк на обстоятельства графа, а так же желании помочь.

— Ваша светлость, вы же знаете у нас сейчас много врагов и это письмо может быть от кого-то из них. А значит опасно у себя принимать отправившего это письмо.

— Я тоже так сначала подумал и чуть не отправил это письмо в камин. Но что-то внутри меня остановило от этого действия.

— Неужели вы думаете принять этого человека.

— Да, хочу чтобы ты отправил мой ответ и убедился, что он дойдёт до адресата, — граф протянул конверт дворецкому, который был запечатан сургучом с оттиском герба графства — раскрывшим крылья орлом.

— Сделаю в лучшем виде, — дворецкий поклонился и принял конверт.

На выходе он чуть задержался и всё же решился поинтересоваться.

— Ваша светлость, разрешите задать вопрос?

— Я и так знаю твой вопрос. Всё просто Клаус. Тем кто навлёк беды на мою семью нет смысла открыто на меня нападать. Они прекрасно откусывают от моего имущества по кусочку, переваривают его и кусают следующий. Им даже выгодно, чтобы я прожил ещё пару лет, иначе император может всё забрать себе.

— Так значит вы знаете кто это?

— Клаус, забудь, что ты это даже спрашивал, — со стальными нотками ответил граф.

— Я всё понял, ваша светлость. Разрешите приступить к выполнению.

— Иди.

Артуриан оказался не таким, как себе его представлял дворецкий, слишком молодой и юный. Примерно его возраста сейчас мог бы быть сын графа. Но нечто неуловимое в нём, заставляло относиться к нему максимально серьёзно. Манеры? Нет, ими на должном уровне владеют все дворяне. Достоинство? Нет. Ум? Нет. Взгляд? Похоже на то. Такой взгляд появляется с высоты прожитых лет. К тому же прожитых далеко не в праздности. Тяжёлый труд, ответственность и лишения — это заставляет смотреть на мир со скептицизмом и долей прагматизма.

Взгляд в молодости слишком озорной и не затуманенный жизненными проблемами, в это время кажется любое дело по плечу, а смерть всегда обойдёт стороной. С годами тяготы проблем наваливаются и придавливают к земле, появляется осмысление своих сил и ограничений.

Можно ли жизнь сравнить с временами года? Детство — это весна, мир полон ярких красок и новых ароматов, всё бурно растёт и развивается. Молодость — это лето, горячие дни, короткие ночи, жизнь в самой активной фазе, ведь за это время хочется так много успеть сделать. Взрослая жизнь — это осень, окружающее буйство красок уступает хмурым и дождливым дням, жизнь теряет свою остроту, но как же приятно вечером перед камином посидеть за книгой, слушая шум дождя за окном. Старость — это зима, жизнь окончательно замирает, скованная морозом и прожитыми годами.

Через что же пришлось пройти этому молодому человеку, чтобы в своём возрасте иметь взгляд, смотрящий на мир сквозь призму осени?

Артуриан почти всю неделю просидел в выделенной ему комнате, выходил лишь на время еды и ранним утром на тренировку. Во время тренировок дворецкий наблюдал за ним. В начале молодой человек плавно и медленно перетекал из одной стойки в другую, потом резко разряжался градом ударов по невидимому противнику и обратно принимал боевую стойку. Всё это Артуриан повторял несколько раз. После чего умывался и возвращался в комнату.

Сегодня первый день, когда Артуриан пропустил тренировку и тому была причина. Сегодня день дуэли от которой зависит судьба графства.

Дворецкий сбросил оцепенение, вызванное мыслями и воспоминаниями. Времени прохлаждаться больше нет. Надо напомнить повару приготовить лёгкую еду, служанкам сказать собрать господина и Артурина, а так же подготовить карету к отбытию в столицу. Пора идти.

…

/Граф Стоун. Столица империи — Марслак. Арена Фёрст/

Специально оборудованная арена под названием "Фёрст", вмещала до двух тысяч человек, и находилась в столице империи — Марслаке. Эту арену использовали для показательных боёв, проведения соревнований и дуэлей. Возможность поднять магический щит для защиты зрителей от случайных заклинаний, делали её популярным местом.

Пожилой мужчина, опираясь на трость, медленно шёл по нижнему ряду трибун к судейской ложе. За ним с поникшим лицом следовал рыцарь, который явно чувствовал себя очень не уверенно. Рядом с судейской ложей скопились люди, которые дожидались его прихода.

От группы людей навстречу графу вышел молодой человек лет двадцати пяти и изобразил короткий максимально неуважительный поклон. Граф Стоун на такое пренебрежение заскрипел зубами. Перед ним стоял барон Пентрауз. Мало того, что он находился ниже по титулу, так ещё и вёл себя совсем не подобающе.

Барон, насмешливо улыбаясь, произнёс.

— Приветствую, граф Стоун. Какая замечательная погода в этот прекрасный день, вы так не считаете?

Погода же в действительности была противной, ближе к обеду сгустились тучи и крапал мелкий, не прекращающийся дождь.

— Щенок, — процедил в ответ Стоун.

Пентрауз в притворном испуге отшатнулся, а за его спиной раздалось несколько тихих осуждающих перешёптываний.

— Как грубо!

— Разве можно так приветствовать другого аристократа?

— Ни капли уважения.

Пентрауз довольный произведённым эффектом, продолжил говорить.

— Сами небеса смотрят и плачут, от того как низко вы пали, граф, — слова барона имели двойное дно и это понимали все присутствующие. Барон же говоря эти слова театрально приложил руку к лицу, изображая скорбь, после чего резко убрал её, приняв вызывающую позу. Нахально улыбнулся и резко сменил тему в попытке побольнее уколоть графа. — Знаете ли, я давно хотел заняться бизнесом в столице. Это можно сказать моя юношеская мечта. И вот же удивительное совпадение, у вас, граф Стоун, в столице есть собственное ателье, к тому же вы почти им не занимаетесь. Вот я и думаю, зачем оно вам? Согласны? — за спиной барона раздалось несколько смешков.

Граф Стоун сжал рукоять трости до побледнения костяшек. Где это видано, чтобы захудалый провинциальный барон издевался над ним? Сучёныш. Графу такое поведение было крайне противно, но и сделать сейчас он ничего не мог. Этот барон появился, как чёрт из табакерки и начал порочить честь умершего сына. Перед лицом графа помахал бумажкой — долговой распиской, с поддельной подписью сына под ней. А после обозвал его неудачником, а графа бесчестным человеком, который не готов платить по счетам. Графу ничего не оставалось делать, кроме того как вызвать барона на дуэль. По её правилам вместо себя можно выставить доверенное лицо.

Граф пытался найти того, кто выступит в защиту чести семьи, но все известные ему дуэлянты отказывались, либо вообще не выходили на связь. Тогда он начал разбираться в причинах такого поведения и выяснил, что за барона будет выступать один из лучших профессиональных дуэлянтов империи. У обычного барона ни за что не хватило бы денег и связей нанять его, а значит за ним стоит другая более влиятельная семья. И тогда граф понял в какую ловушку попал. При проигрыше в дуэли ему придётся выплатить деньги с поддельной долговой расписки и сверху добавить имуществом. Теперь граф понял на какое имущество позарился барон — на ателье. От такого Стоун пришёл в ярость, а в глазах потемнело. С большим трудом получилось внешне остаться спокойным и не показать истинных чувств.

Помимо потери большой суммы денег и дорогого сердцу ателье, эта дуэль будет решать, останется семья Стоун как таковая или бесследно сгинет. Ведь если у барона всё получится, то что будет мешать другим аристократам провернуть такую же схему? И заступиться за него сейчас не кому, как только он остался один, от него резко все отвернулись. Зачем поддерживать контакты с семьёй, которая скоро уйдёт в небытие? Наоборот все накинутся как коршуны в попытке урвать свой кусочек пирога.

И в момент когда от одной дуэли так много зависит, появился он — Артуриан. Граф не знал, как относиться к этому молодому человеку. Его просьба об усыновлении была крайне нахальна, на грани оскорбления, но этот молодой человек ему понравился. Граф наконец-то увидел впереди маленький лучик надежды, в той беспросветной тьме, которая его окружала. Отбросив любую логику, он решил ему довериться. А оправдает ли Артуриан надежды, граф скоро узнает.

— Кажется, граф Стоун, не знает, что ответить. Какая жалость. Видимо вместе с потерянными годами вы потеряли и собственное достоинство. Ведь кроме как бросаться оскорблениями больше ни на что не годны… — барон как цепная собака почувствовал слабость и не преминул ей воспользоваться. За его спиной вновь раздалось несколько смешков. Пентрауз не собирался останавливаться, молчание графа и поддержка за спиной, заставили почувствовать собственную важность. Он барон самым нахальным образом очерняет графа и все это только поддерживают. — Кстати, граф, я удивлён, вы всё же смогли найти безумца, который будет отстаивать вашу честь? Только не говорите, что заставили кого-то из своих крестьян рисковать жизнью? Как вам не стыдно…

— У этого безумца в отличии от вас, есть гордость и подобающие манеры поведения. А вот ваше поведение, барон Пентрауз, меня всё больше расстраивает. Подскажите из какого леса вас привезли в столицу? Чтобы ненароком там мимо не проехать и не заразиться беспросветной глупостью, — ответил граф, с ледяными нотками голоса.

Всю спесь с барона смыло ледяной волной, он покраснел и с гневом произнёс.

— Я завладею вашим ателье и сделаю из него публичный дом… а ещё дам подходящее название — Луиза, а потом отправлю вам приглашение! Первое посещение за мой счёт.

Пентрауз знал — этим ателье владела покойная жена графа, а потом он его оставил для своей дочери, когда и её не стало, то ателье осталось напоминанием о них. Превратить такое место в публичный дом, крайне сильное унижение памяти покойных. Люди стоящие за спиной барона замолкли. Такое высказывание никто не мог одобрить.

Стоун покачал головой и сказал.

— Барон, вы не приживётесь в столице. Лучше вернитесь в ту деревню из которой приехали. Пока ещё можете это сделать…

Граф больше не стал тратить времени и прошёл к судейской ложе. Отодвинув полог, он вошёл внутрь. Там за столом, заполняя бумаги, его ожидал судья из имперской канцелярии. Почувствовав присутствие другого человека рядом, судья поднял голову и посмотрел на пришедшего.

— Добрый день, сэр Стоун. Как ваше здоровье? — вышел из-за стола судья.

— Добрый, сэр Бамонт. Думаю вы и сами знаете, ваши косточки не моложе моих.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Знакомы они были не то что хорошо, но достаточно давно и это позволяло им подшучивать между собой над возрастом. Бамонт вернулся за стол и передал бумагу графу.

— Здесь правила дуэли и её условия.

Граф пробежался глазами по листу, всё верно. Внизу уже стояла подпись барона. Граф взял перо и так же поставил свою подпись, а после вернул бумагу Бамонту, который так же ещё раз пробежался по ней глазами и поставил сверху их подписей печать.

— Юридические вопросы улажены, можно начинать дуэль, — сказал судья.

— Будьте добры. Уже хочется побыстрее со всем разобраться, — устало ответил Стоун.

Судья подозвал помощника и начал решать организационные вопросы. Скоро дуэлянтам, которые находятся в комнате ожидания подойдут работники стадиона и попросят выйти на арену. После чего поднимут защитный купол и начнётся дуэль.

Граф вышел из судейской ложи и ушёл в противоположную сторону от барона, там занял своё место среди зрителей. На один ряд выше поднялся и сел сопровождающий его рыцарь — Грэг. После того как он крайне обидно проиграл Артуриану, то смог взяться за ум и начал тренироваться. Артуриан слишком сильно проехался по его гордости.

Над ареной поднялся купол, а в её центр вышли двое. Один слишком молодой со смазливым лицом, второй мужчина в расцвете сил, с прекрасным телосложением и на голову выше первого. Его отличительной чертой была смуглая кожа и чёрные как смоль волосы. Смотря на дуэлянтов у графа начали закрадываться сомнения в победе Артуриана, слишком выигрышно на его фоне смотрелся противник. Граф немного нервно пробубнил себе под нос.

— Чтож Артуриан, покажи на что ты способен.

…

На трибунах началось оживление, граф как бы не хотел, но всё равно слышал людей справа от себя. Заводилой там был конечно барон, который по его мнению уже одержал победу. Едкими высказываниями он всячески принижал противника.

— Ставлю золотой на окончание боя в течении минуты.

В разговор со слащавым голосом влезла девушка, она прикрывая веером лицо, произнесла.

— Дорогой сэр Пентрауз, вы совсем недооцениваете графа. Неужели он может выставить настолько слабого бойца?

— Мисс Штраузен, позвольте вас уверить, я нашёл лучшего дуэлянта во всей империи. Это никто иной как сам "Воин песков".

Названная мисс чуть приспустила веер и взглянула на арену на смуглого красавца. После чего стрельнула глазами на барона.

— Кажется я о нём слышала. Сэр Пентрауз как у вас получилось привлечь такого сильного бойца на свою сторону?

— Разрешите не отвечать и оставить в секрете мои возможности…

Разговоры на трибуне продолжились даже тогда, когда начался бой. Оба бойца быстро сблизились друг с другом и начали ближний бой. Быстрые и коварные удары, блоки, акробатическая ловкость — соперники стоили друг друга. Смуглокожий воин по всем критериям должен теснить невзрачного на своём фоне противника, но получалось строго наоборот. Ему приходилось маленькими шажками отступать. Дуэлянт графа шёл вперёд, как хорошо отлаженный механизм, ни одного лишнего движения, ни одной ошибки. И как бы пустынник не был силён, он проигрывал.

Разговоры на трибунах замолкли и все с интересом наблюдали за боем, а мисс Штраузен проборматала.

— Кажется сэр Пентрауз проиграл свой золотой…

Звон мечей, тяжёлое дыхание дуэлянтов, которые было слышно даже на трибунах, покрытые потом лица. Пустынник совершает невообразимый прыжок и сверху вниз, держа рукоять меча двумя руками, наносит удар. Артуриан совершает резкий кувырок назад, избегая его, но на этом ничего не заканчивается. В момент когда меч пустынника касается земли, раздаётся громкий хлопок и над ареной поднимается пылевая завеса. Сквозь неё видны только силуэты сражающихся.

Пустынник на корточках сидит на одном месте, прислонив ладонь к земле, а Артуриан оглядывается по сторонам. Вдруг он резко бросается в сторону, а на месте где он стоял прямо из-под земли вырывается каменное копьё. Следующее копьё не заставило себя ждать и Артуриан сумел от него увернуться в самый последний момент резко прогнувшись назад. Началась настоящая пляска со смертью, копья вылетали один раз в несколько секунд с любой стороны. Одна ошибка и соперник будет пронзён насквозь.

— Да как у тебя получается уворачиваться! — не выдержал барон и ударил кулаками по перилам. — Просто сдохни!

Бой продолжался и Артуриан не только приловчился избегать ударов оппонента, но и начал с ним сближение. Тот активно ему мешал, но пока что безуспешно.

— Кстати, а пустынник всегда владел магией? Я не слышал об этом, — спросил кто-то из сопровождения барона.

— Может он раньше её просто не использовал? У него получалось одолеть соперников и так? — ответил другой.

— Тогда… получается граф очень хорошо подготовился?

— Ага. Если этот новенький победит, то произведёт фурор в дуэльном мире. Боюсь даже представить какую цену он будет заламывать за своё участие.

— Ух, мне это точно будет не по карману.

Пустынник, пока его соперник не видит, прикладывает вторую ладошку к земле. Из земли появляется копьё, Артуриан уходит от него влево и как раз с этой стороны без задержки появляется второе. Увернуться от него нет никаких шансов. Удар, но копьё вместо того, чтобы проткнуть его, отрубленное падает на землю. В левой руке Артуриан держит кинжал, которого секунду назад там не было. Им же он и разрубил копьё.

— Ох, — разносится дружный вздох над трибунами.

— А разве оружием можно повредить магический камень?

— Ты смотри, что он делает! — зрители вскочили на ноги и прильнули к перилам.

Пустыннику последняя атака далась тяжело и он потерял несколько драгоценных секунд пока приходил в себя, Артуриан за это время успел сильно сократить дистанцию и почти подобрался к нему. Воин пустыни хлопает в ладоши и прямо перед ним появляется каменная стена, которая не останавливает Артуриана, он несколькими взмахами пробивает себе проход и прыгает на врага.

Один быстрый росчерк и тело непобедимого пустынного воина падает на землю. Артуриан делает взмах мечом, маленькие капельки крови срываются с клинка и разлетаются во все стороны. После чего он спокойно убирает меч в ножны и ничего не говоря уходит с арены.

Судья, наблюдающий за боем, приходит в себя и громко объявляет.

— В дуэли за честь семьи, побеждает граф Стоун!

…

Граф с каменным лицом наблюдает за удаляющейся спиной Артуриана. Яростная битва на грани своих возможностей, стремление к победе и полная уверенность в своих действиях. Вот как охарактеризовал бы граф эту дуэль.

— Неужели у моей семьи есть шанс на возрождение…

— Ваша светлость, вы что-то сказали? — спросил Грэг.

— Забудь. Нам пора возвращаться домой.

Граф со своим рыцарем прошёл мимо людей, которые наблюдали за боем. Несколько человек поздравили его с победой, а барон весь покрасневший от стыда и обиды, смотрел на него с ненавистью, но так ничего и не сказал.

…

/Артуриан Де Ла Мефисто. Особняк графа Стоуна. Рабочий кабинет/

Двое мужчин устроились в кабинете. Один сидел за своим рабочим столом, второй в кресле напротив. В руках они держали по бокалу крепкого напитка. У дальней стены горел камин и треск дров пытался разогнать повисшее напряжение.

— Свою часть сделки я выполнил и замечу, сделал это хорошо.

Сказал я и сделал маленький глоток, после чего несколько раз качнул бокал. Его содержимое в такт моим движениям заиграло по стеклянным стенкам. Своими действиями я давал графу время на ответ.

— Кхм, — прочистил он горло. — Ты выполнил свою часть сделки, но пойми и меня, я не могу неизвестно кого принять в семью.

— И что же мешает?

— Я не знаю о тебе абсолютно ничего. Кто ты? Откуда? Чего собираешься добиться? Признаюсь, я пытался навести о тебе справки, но ты как будто появился из воздуха.

— Я из другого биома, — если эта ложь прокатила один раз, почему бы ей не воспользоваться ещё раз?

— ЧТО?! КАК? — не удержался граф.

— По определённому стечению обстоятельств меня закинуло в ваш биом. Не спрашивайте как, это особой роли не играет. Соответственно представьте, я оказался в абсолютно не знакомом мне месте, вокруг меня нет ни одного знакомого и я просто пытаюсь выжить. Так как возможности вернуться обратно у меня нет.

— Вот оно значит как… — протянул граф. — Это многое объясняет и… упрощает. Так как тебя никто не знает, то твоё появление хоть и произведёт фурор, но и оспорить его никто не сможет. Хм, высшему свету я могу тебя представить как своего незаконнорождённого сына, который долгое время мной спонсировался, но жил в глуши. Да, это может сработать.

Мне показалось граф резко сбросил несколько лет и стал выглядеть лучше.

— Я рад, что мы пришли с вами к общему решению… — сказал я, но граф поднял руку, прерывая меня.

— Ты должен поклясться, что войдя в род он станет для тебя родным и ты будешь делать всё возможное на его благо.

Я выдержал паузу и произнёс.

— Клянусь.

Казалось слово повисло в воздухе, а потом начало повторяться, как эхо в лесу: клянусь… клянусь… клянусь. Граф прикрыл глаза, прислушиваясь к нему. Дождался пока оно полностью растворится и в кабинете не повиснет тишина.

— Я принимаю твою клятву, Артуриан Стоун.