Призрачный отель IV. Черный обходчик

Глава 8

Мстислава вздрогнула, когда на стол перед ней упал тяжеленный фотоальбом, поперхнулась дымом и закашлялась.

— Господи-прости, ты чего творишь, малахольный⁈

— Я чего творю⁈ — У меня от возмущения аж голос сел. — Это вы чего творите⁈ Сидите тут. Чаи гоняете. Курите, между прочим, что я решительно осуждаю, ибо вас могут увидеть несовершеннолетние!

Мстислава опасливо огляделась, но никаких несовершеннолетних в призрачном мире не обнаружила.

— Почему на ресепшене никого⁈ — довёл я свою обличительную речь до конца.

— Изольда…

— Я знаю, что Изольда в отпуске! Почему там нет Дениса, Вана, Кондратия, Харона, Аида, Персефоны, да кого угодно, блин⁈

— Ты чего разоряешься-то? Объясни путём!

Выдохнув, я упал в кресло напротив Мстиславы и объяснил:

— У меня клиент пропал.

— Что-о-о⁈ — немедленно расправила плечи моя начальница. — Как пропал?

— Так и пропал. В номере нет, на крыше смотрел, по коридорам визуально тоже не светится, я по всем этажам проехал.

Орал я на Мстиславу, конечно, зря. Даже в лучшие времена здесь было за всем не уследить. Персонала не хватало. И злость (пусть и напускная) Мстиславы на Еву, выбравшую Заднепровье, была понятна. Помнится, в самом начале всей этой истории Изольда, будучи на ресепшене в реале, не заметила меня, выходящего в призрачном мире.

Как мне потом объяснили, гостям отеля вообще-то не свойственно уходить. Не то чтобы запрещено, просто у них такой потребности не возникает. Вот и не присматривают особо. А если кто войдёт, об этом так или иначе узнают быстро.

— Как ты умудрился потерять клиента⁈ — Трубка исчезла, Мстислава вцепилась руками в столешницу, а взглядом — в меня.

— Вот не надо на меня переваливать! Меня вообще в отеле не было, когда…

— Почему тебя, кстати, в отеле не было⁈

— Потому что по работе! Клиента держало обещание, которое он дал внучке, и я… Короче, не суть. Нужен был вот этот альбом — я его привёз. А клиента нет!

— Что он говорил?

— Да всякое. Ничего полезного. У него деменция.

— И ты мне об этом только сейчас говоришь⁈

Вот тут у меня возникло смутное ощущение, что я где-то накосячил.

— А надо было раньше?

— Тимур, ты вчера на свет родился⁈ Мы здесь оковы разума с душ сбрасываем, а ты мне о повреждённом разуме не доложил⁈ Конечно, у тебя клиент сбежал! У него разум, к тому же безумный, душу начисто перекрывает!

— Ох и лихо же вы, Мстислава Мстиславовна, с больной головы на здоровую перевалили…

— Это у кого ещё голова больная! Из моей, по крайности, нормальные волосы растут, пусть и седые, а не хрен пойми что!

— А вот это, между прочим, уже низко! Вы же понимаете, что я слишком хорошо воспитан, чтобы ответить вам так, как вы того заслуживаете. Делать-то чего? Обходчикам звонить?

— Тебе лишь бы звонить… Толку? Души так и так либо к видящим, либо к центральным улицам тянутся.

— Но этот-то от нас ушёл!

— И ты хочешь, чтобы видящие, наплевав на остальные души, кинулись твоего деда искать? Причём, непонятно где.

— Блин! Ну вот как у вас так получается, что когда кажется, что точно надо позвонить, вы выкруживаете так, что звонить не надо, и это абсолютно логично⁈

— Поживи с моё — ещё и не такое выкруживать научишься. Сам ищи. Думай. Действуй. У нас как в дурдоме: кто пациента выпустил — тот его и ищи.

Наградив Мстиславу мрачнейшим взглядом, я пошёл к выходу из кафетерия.

— Стоять!

Я остановился, посмотрел через плечо.

— С остальными клиентами у тебя что?

— Парень стабилен, работаю. Женщина вознеслась.

— Этот твой парень, который стабилен, через день-два растает. Учитывай, сколько он у Маэстро в застенке проторчал. По нему результат нужен ещё вчера. С алкашкой мог и не торопиться. Посидела бы, подумала — на пользу бы пошло.

— Прикажете разорваться?

— Старика ищи! — рявкнула Мстислава. — А вечером — к парню возвращайся.

Да уж, здравствуйте, рабочие будни, во всей своей красе.

Выйдя на улицу, я добрался до остановки, сел и достал смартфон. Произвёл небольшой ресёрч. Так-с. На улице Трошева обнаружилась всего одна школа, а именно лицей. Это — хорошо. А вот то, что этот лицей открылся без году неделю назад — это плохо. Водить туда внучку старик не мог ни коим образом.

— Не помогаете вы мне, Михаил Иванович, вот совсем не помогаете, — пробормотал я.

Открыл фотоальбом, вдумчиво его полистал. Никто из гостей, включая самого Михаила Ивановича, почему-то не держал перед объективом паспорт, открытый на странице с адресом регистрации. Упущение, конечно. Надо бы закон принять, чтобы все фотографировались только с паспортом. А то безобразие же творится…

Так. Ну, по логике, если дед упомянул Трошева, значит, там что-то да происходило. Пусть школа была не на Трошева, но жить он там вполне себе мог, ведь так? Район этот, Соловьиную рощу, я себе хорошо представлял, частенько туда наведывался по работе. Куча красивых новостроек. Там, например, вполне бы могли жить дети Михаила Ивановича, да и он вместе с ними. А потом что-то переигралось, и парализованного дедушку слили внучке…

Эти дедушки вечно представляют собой сплошные проблемы. Лежат, гундят, наследство не отдают — как чемодан без ручки: и нести неудобно, и выкинуть жалко. Вот и футболят их друг к другу. А как до крайности дойдёт, так тут же нарисуются с фальшивыми улыбками…

Ладно, не буду плохого додумывать. Мало ли, какие у людей обстоятельства, в самом деле.

Поскольку других зацепок не было, я встал, перешёл на другую сторону дороги и поехал в Соловьиную рощу.

Начал с помянутого Трошева. Прогулялся вдоль дороги, пристально мониторя призрачный мир. Видел и лицей. Красивое. Не то что та типовая школа, где учился я. Тут, может, детей и правда уму учат. Может, даже есть какой-то специальный предмет, типа «Как после универа не зависнуть в аквариумном магазине». Дай бог им всем здоровьюшка…

— Тимур! — вдруг услышал я.

Повернул голову. Перегнувшись через пассажирское сиденье знакомого фургона, мне отчаянно махала рукой женщина в рабочем комбинезоне. Я, обрадовавшись, тоже махнул рукой и подошёл к ней.

Её я видел пару раз — во время штурма «чайника» и потом, у «Дома с лавкой».

— Привет, — сказала она. — Ты по работе тут или как?

— По работе.

— Падай, подвезу, куда надо.

— Да мне не то чтобы куда-то, я душу ищу…

— Ну так тем более падай. Я, не поверишь, тем же самым занимаюсь.

Я открыл дверь, забрался на сиденье.

— Меня Таня зовут.

— Приятно. Меня ты знаешь, как я понял.

— Да уж, кто тебя не знает!

— В смысле? — Я напрягся, подумав о призрачном рэпере.

— В смысле «в смысле»⁈ Ты — тот, кто прикончил Маэстро. Наш местный Гарри Поттер. Если б знал, как проще жить стало! Пожиратели забились по щелям, на рожон не лезут. Всё как полагается. Каждый день на работу — как на праздник. А до того, думала, сдохну уж… И ведь так незаметно всё изменилось.

Таня отъехала от тротуара.

— Куда тебя? Где ищем?

— Точно не отвлекаю?

— Даже не думай об этом. На сегодня я — твоя.

Я покосился на Таню, гадая, есть ли за этой оговорочкой что-то по Фрейду.

Вполне себе такая Таня. Симпатичная, чуть постарше меня. Ровесница Дениса, или около того. На вид, ясный день. Так-то запросто может помнить хоть Горбачева, хоть крещение Руси. Но, что характерно, меня это соображение уже совершенно не шокирует, за месяц среди долгожителей пообтесался. Глядя на Таню, всё, о чём думаю: идея, конечно, заманчивая, да только думать сейчас надо не об этом.

— Ну давай вперёд, на Соколовского.

— Приняла. Если не возражаешь, в призрачный перекинусь. Я это кольцо ненавижу там. Вообще кольца не люблю. Никто по ним ездить не умеет, про помеху справа забывают сразу, как выезжают. Уроды.

В призрачном мире сделалось тихо и спокойно. Только пустышки кочевали по своим пустышечьим делам.

— Слышала, Зойка в ветеринарку устроилась.

— Ну, дай ей бог… Я до сих пор не понял, что с ней сделал Ангел.

— А может, нам оно и не надо? Понимать?

— Да блин… Гложет оно меня, если честно. Мстислава ещё тумана напустила. Говорит, мол, ты — разберёшься. И молчок.

— Ну, Мстислава женщина пожилая, мудрая. Если чего говорит — то не зря.

— Оно понятно. Но я-то не пожилой и не мудрый. Мне по-простому надо, желательно с картинкой.

Упомянутое кольцо Таня, не мудрствуя лукаво, проехала напрямик. Ну и правда, чего зря руль крутить. Дороги для слабаков, направления — выбор мастеров.

— Слушай, а чуйка тебя не подвела, — встрепенулась Таня.

— В смысле?

— Звенит, уже отчётливо! Сейчас что-то бу… Мать моя!

Таня резко оттормозилась. Несколько секунд вглядывалась сквозь лобовое стекло в открывшуюся сцену и решительно заявила:

— Такого я ещё ни разу не видела.

Я такого тоже не видел. Но с моей стороны подобный вывод звучал бы смешно. Я в видящих в принципе месяц и видел вообще не так уж много. Хотя мне повезло не только посмотреть нечто вроде призрачной войны, но и послужить причиной её окончания.

Однако здесь картина и вправду была — из ряда вон.

Возле загадочного бетонного сооружения, на котором красовалась надпись «Светик! Я тебя люблю!», стоял Михаил Иванович. Он растерянно озирался, как Джон Траволта на известной гифке. На него пытались напасть двое пожирателей. Но у них получалось плохо, потому что третий пожиратель Михаила Ивановича защищал.

Стоит ли говорить, что третьего я узнал. Видимо, он так и ошивался вблизи отеля. А увидев, как оттуда вышла душа и куда-то попёрлась, решил проследить, цинично желая принести какую-нибудь потенциальную пользу.

— Айда подерёмся, — сказала Таня, отстегнув призрачный ремень безопасности.

— Го, — согласился я. — Только вон того чур не трогать. Он за хороших играет.

Таня широко распахнула глаза.

— Пожиратель? За хороших?

— Угу. Редкий случай, понимаю. Сам долго поверить не мог. Но тем не менее В общем, не трогай его.

— Поняла.

Из фургона мы выскочили одновременно.

— А ну, пошли вон! — рявкнула Таня.

В руке у неё появился кнут. Обвил шею одного из пожирателей. Посыпались искры, уродливая башка отделилась от тела и покатилась по асфальту под ноги Михаилу Ивановичу. Тот изумленно на неё уставился.

Второй пожиратель, увидев, что нас двое, быстро прикинул расклад и бросился наутёк. Обезглавленный втянулся в асфальт, оставив после себя тонкий слой инея.

— Всё в порядке, — сказала Таня Михаилу Ивановичу. — Вы в безопасности.

— Благодарю вас.

Михаил Иванович выглядел смущенным. Услышав от Мстиславы о сломанном разуме, я был готов к чему угодно — вплоть до того, что старик меня попросту не узнает. Но, судя по всему, узнал.

— Здравствуй, Тимур.

— И вам не хворать. Зачем вы ушли из отеля?

— А разве это запрещено? Меня никто не предупреждал.

— Н-ну…

Формально это действительно не запрещалось. Просто подразумевалось само собой, что наши клиенты — себе не враги, и ломиться из безопасности отеля на улицы, заполненные пожирателями, не станут. Но предупреждать об этом — лично я никого из клиентов не предупреждал. И Изольда, видимо, тоже.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — буркнул я. — В отеле вы находитесь под нашей защитой. За пределами отеля — не факт, что мы сейчас успели бы прийти вам на помощь.

— Да, — пробормотал Михаил Иванович. — Об этом я не подумал, каюсь. Решил отчего-то, что после того, как вы уничтожили предводителя этих… гхм, существ, их активность сошла на нет.

— И именно поэтому мы доставили вас в отель, ага. Могу узнать, что вам тут понадобилось?

— Неловко сознаваться, — Михаил Иванович опустил голову, — но я даже не понимаю, где «тут». Представления не имею, где нахожусь.

— Ну, куда-то же вы направлялись?

Старик развёл руками.

— Просто шёл, куда глаза глядят. Всегда любил ходить пешком.

— Ясно, — буркнул я.

— При жизни — он лежачий был? — негромко спросила Таня.

— Да. Откуда знаешь?

— У стариков такое нередко. После инсультов паралич разбивает, других болячек полно. Да и просто от старости, сил на то, чтобы двигаться, уже нет. И если прежде человек был активный, то бывает иногда, что перекрывает. Особенно если у вас не получается быстро вознести. Я за такими уже бегала. Хорошо, что всё хорошо закончилось… Здесь не безопасно, — повернувшись к Михаилу Ивановичу, мягко сказала она. — Сами видите, что творится. В отеле вам лучше будет.

— Да-да, я понял. Приношу извинения за беспокойство.

— Пойдёмте в машину.

Таня взяла Михаила Ивановича под руку. Они пошли к фургону. А мне заступил дорогу пожиратель.

— Ну, чего тебе? — вздохнул я. — Выручил. Спасибо. Без тебя старика наверняка бы уже сожрали.

— Я так и подумал, — кивнул он. — Потому и следовал за ним — когда увидел, что он вышел из отеля.

— А просто сказать ему, чтобы вернулся — не судьба?

— А ты думаешь, он стал бы со мной разговаривать?

Ну да. Логично.

Я вздохнул.

— Слушай, ну врать не буду. Твоя помощь нам здорово помогла, но, боюсь, к вознесению тебя это не приблизило ни на шаг. Я по-прежнему не уверен, что могу тебе помочь. Для этого мне нужно гораздо больше сил, чем у меня есть сейчас.

— Двое, — сказал пожиратель.

— Что — двое?

— Я сожрал сегодня двоих. Потому что мне нужно питаться.

— Ты жрёшь пустышек. Они и так со временем исчезают.

— Да. Но я не уверен, что не тронул бы старика. В нём энергии — как в сотне пустышек. Изначально — да, я преследовал его, потому что хотел угодить тебе. Доложить, что знаю, где он. Но когда мы начали драться — понял, что сражаюсь за собственную добычу. Чем дальше, тем больше я хотел его сожрать. Соблазн был слишком силён А я не хочу этого! — фигура в балахоне подалась ко мне. — Я не хочу этого хотеть! Вознеси меня, прошу. Пока не случилось то, после чего тебе придётся меня уничтожить.

Фигура в балахоне замерла, покачиваясь, напротив меня.

— Давай так. — Я поднял руку со шнурком, унизанном бусинами. — Сейчас их семь, видишь?

— Вижу.

— Вот когда станет десять — я попробую что-нибудь сделать. После десяти, если правильно понял, у видящего не только силы прибавляются, но и функционал способностей становится шире. Начинаешь мочь такое, чего раньше не мог. Понятно объясняю?

— Понятно. Как в игре. Другой уровень.

— О. Так ты тут не с татаро-монгольского ига пустышек подъедаешь?

— Нет. Я твой современник.

При этих словах я вдруг понял, что испытываю чувство, схожее с тем, когда, например, в игре или в интернет-сообществе встречаешь земляка.

Вот, казалось бы, что такого? Ну, родился человек в том же городе, что и ты. Это совершенно не делает его ни близким тебе по духу, ни хорошим человеком в принципе. Ты его знать не знаешь, запросто может оказаться тем ещё дерьмом. В конце концов, если так уж охота — выйди на улицу в родном городе! И примерно каждого первого из тех, кто тебя окружает, можешь записывать в земляки. Но почему-то эмоции работают именно так. Земляков встречать приятно, и всё тут, ничего с этим не поделаешь.

А здесь, у видящих, в плане притягательности работает, судя по ощущениям, не родной город, а родное время. Приятно встретить человека, которому не надо разжевывать суть популярных мемчиков и напоминать, что для оплаты товаров и услуг можно использовать карты.

Есть мнение — мы и с Евой тянемся друг к другу в том числе поэтому. Денис, например, или Ким, или вот эта Таня, которая терпеливо ждёт в фургоне — классные ребята, отличные друзья, но с Евой мне общаться легче.

А теперь еще и земляк-пожиратель у меня образовался. Только его не хватало.

— В общем, давай я наберу десять бусин, — закончил я. — И тогда попробуем.

Пожиратель не стал спорить.

— Давай. Когда ты их наберёшь?