Призрачный отель IV. Черный обходчик

Глава 25

Женщина не пошевелилась, не издала ни звука.

— Мне двадцать семь лет, — тем же бодрым тоном продолжил я. — Зимой двадцать восемь будет, если ничего не случится. Хотя случиться может всякое. До меня, говорят, тут вообще спокойно жили. А как я пришёл — мы всё время то в шаге от апокалипсиса, то… То вот как сейчас, например. Во, видали, за окном пролетел? Нет, это не чёрный ворон, это — пожиратель. Окружили отель, сволочи. Не могут простить своему, что на вознесение пошёл. Устроили мальчишник, можно сказать. Плюс, есть ещё один пацан в городе — за тем чёрный обходчик гоняется. Которого, на минуточку, до недавних пор даже видящие считали всего лишь байкой. А теперь эта байка в открытую по городу шныряет. И сделать с ней ничего не представляется возможным. Пацану предстоит жизнь, полная паранойи. Ну и плюс, текучку нашу некто не отменял. Поэтому я — здесь.

Женщина молчала. Я вдохнул призрачного воздуха и продолжил:

— Вам, конечно, кажется, что у вас такой какой-то уникальный случай, что воля, что неволя — всё едино… Уверяю, это не так. Во-первых, вы здесь. Это уже говорит о том, что ваша душа стремится к Свету. А во-вторых, у вас просто накопившийся стресс после долгой борьбы с болезнью. Вы всё видите в мрачных тонах. Это пройдёт, это…

— Да замолчи ты.

Эти тихие слова, первые, произнесённые женщиной, прозвучали как гром среди ясного неба. И я замолчал.

Она села на кровати, уставилась на меня. Без злости, всё тем же пустым взглядом.

— Вы мне надоели. Я годами слушала, как все талдычат мне, что надо бороться, надо не сдаваться, что я должна быть стойкой. Тогда они ещё верили. Потом слова остались те же, но за ними появилась ложь. Они знали, что ничего уже не изменить, но лгали, чтобы спасти себя от необходимости меня утешать. А ты — как врач. Ты даже не притворяешься, что тебе на меня не плевать. Просто талдычишь заученные слова. «Ты как все, у всех всё одинаковое, я всё знаю». Что будет, если я не вознесусь? Печеньку не получишь? Ради этого я должна у тебя через горящий обруч прыгать? Нет уж, хватит. Я устала что-то делать, потому что так кому-то надо, потому что так — все. Я не просила меня сюда везти. Уйди.

— Ваша душа хочет…

— Значит, перехочет.

— Но…

— Засуньте вы себе свой Свет… туда, куда солнце не заглядывает.

С этими словами женщина легла спиной ко мне и уставилась в окно, за которым время от времени романтично пролетали пожиратели.

Я посидел ещё пару минут, пожал плечами и тихо вышел. Какой-никакой первый контакт состоялся. Гостье как минимум нужно передохнуть от меня. Потом, может, вообще поменяюсь с кем-то, если сдвигов не будет.

Все, кроме меня, были заняты. Я спустился на лифте в вестибюль, подошёл к ресепшену.

— Привет, — сказала грустная Алина.

— Ты чего такая смурная?

— День какой-то… Вообще никто не заходит.

— Так пожиратели же…

— Что?

— А. Ты же про людей.

— Тимур, ты в порядке?

Совсем забыл, что Алина в наши дела не посвящена.

— Сорян, заработался. Клиентов, говоришь, нет? А как так? Тут же номера бронируются заранее.

— С утра четыре отмены уже. Без объяснений. Да и вообще. Смотри!

Я огляделся. В лобби было пусто. Напрягшись, я вспомнил, что и в кафетерии утром народу не было.

— Отель как будто вымер, никто из номеров не выходит. И ощущение какое-то постоянно… Как будто что-то липкое и холодное обволакивает. Накручиваю себя, да?

Она смотрела жалобно. С ожиданием в глазах, что я кивну и успокою.

— Нет, — сказал я. — Всё ты правильно чувствуешь. И все чувствуют.

— Чувствуют… что?

— Дерьмо происходит, Алина. Большое дерьмо, как сказал бы Ван…

— Я не понимаю…

— Да и не надо, наверное. Потерпи. Мы со всем разберёмся, так или иначе.

— Ладно. — Что за «мы», Алина не спросила. Просто улыбнулась. — Удачи.

Кивнув, я пошёл к выходу.

На крыльце остановился, покрутил головой. Пожиратели, как и ожидалось, прыснули в разные стороны, сделали вид, что просто проходили-пролетали мимо. Но когда я отошёл от отеля на десяток шагов передо мной нарисовались сразу трое. Я остановился.

— Хорошо подумали? — спросил я. — Тут пустышек — два вагона.

— Тут нет пустышек, — прошипел пожиратель, стоящий передо мной.

Я непроизвольно повернул голову к дороге и вздрогнул. Пустышек и впрямь не было. И это было, в целом, логично. Если к видящим пустышки инстинктивно тянулись, то от пожирателей инстинктивно удалялись. Проспект Гагарина пустовал. Я остался безоружным.

— Ну, допустим, — вежливо согласился я. — Однако…

— Верни одного из нас!

— Он больше не один из вас.

— Он должен поплатиться.

— Он просил передать, что всех, кому должен, великодушно прощает. Валите отсюда. Бориса ждёт Свет. А вас ждёт куча дерьма, или где вы там сейчас живёте.

Вот это я уже перегнул. Всё забываю, что с чувством юмора у этих ребят грустно. Пожиратели бросились на меня.

Пришлось переместиться. Заодно узнал, что могу мгновенно шагнуть от отеля к перекрестку с Большой Советской.

Ну, как «могу»… В глазах потемнело, голова закружилась, на ногах устоял с трудом. Тренироваться надо, видимо. С большими расстояниями перемещения пока плохо работают. А может, сил у меня не так много, как хотелось бы. Но стратегически решение было верным: здесь скопления пожирателей уже не наблюдалось, и пустышек я почувствовал. Потянул с Большой Советской к себе. К тому моменту, как меня догнали взбешенные пожиратели, уже было, чем их встретить.

Вообще, конечно, ситуация крайне забавная: в призрачном мире пустышки молотят пожирателей, чтобы те не дотянулись до меня, а я в реальном вызываю такси. Надеясь, что на работу приложений и навигаторов разборки призрачного мира не влияют.

Угу. Хрен там плавал! Минуты три приложение уверяло, что изо всех сил ищет машину, после чего подвисло.

Я вспомнил, как Мстислава однажды обмолвилась, что взаимосвязь двух миров куда крепче, чем принято считать. И «волны», как она выразилась, от сотрясений в призрачном мире вполне себе докатываются до реального. Вспомнил пустые лобби и кафетерий отеля, Алину, скучающую на ресепшене. Выругался и переместился еще дальше.

Теперь приложение заработало. Машину следовало ожидать через семь минут. Но семи минут я не прождал — подъехал Ким.

— Здорово. Ты чего здесь?

— Такси жду.

— А почему вид такой, что хоть в гроб укладывай?

Подавая Киму руку, я покачнулся и схватился за крышу фургона. Ким посмотрел на меня с подозрением.

— Два перемещения подряд. Возможно, поэтому.

— Псих, блин, — ругнулся Ким. — Садись!

Он открыл дверь. Я забрался в фургон. С облегчением плюхнулся на сиденье.

Ким тронулся.

— Давай в отель отвезу?

Я помотал головой.

— Не надо мне в отель, только что оттуда.

— Так ты еле на ногах стоишь!

— Ничего, сейчас пройдёт. Реально всё норм, просто перенапрягся. Скоро попустит.

— Ну, смотри. Бардачок открой, там фляжка лежит. Прямо с краю должна быть.

Я открыл бардачок. Плоскую фляжку в брезентовом чехле увидел сразу. Вытащил, протянул Киму.

Тот мотнул головой.

— Мне не надо. Сам хлебни маленько.

Я открутил крышку, сделал небольшой глоток. В голове действительно начало проясняться. Примерно такой же эффект, как от отвара, которым поила Мстислава. Хотя на вкус — другое. Надо сказать, гораздо более приятное.

— Спасибо! Откуда это?

— Из Заднепровья. У аптекаря разжился.

— Какого аптекаря?

Я решил, что речь ещё об одном представителе человеческого мира, который знает о существовании видящих, но сам видящим не является.

— Дак, из тамошних. В Заднепровье четверо видящих. Вадим Игоревич, Амалия, Зяма-аптекарь и новенькая девчонка. Раньше ещё Зойка была, сейчас Зойки нету.

— Угу. Понял. — Имя «Зяма» я от своих точно слышал. — А этот Зяма — он реально аптекарь?

— Ну. В аптеке и работает. В том же доме, где у Амалии салон, а у Вадима клиника.

— Ясно… А куда ты меня везёшь? — спохватился я.

— В Заднепровье.

— А как ты…

Я замолчал. Ким ухмыльнулся.

— Не только у вас, проводников, особые умения есть. Наш брат обходчик тоже не лыком шит. Покрути баранку с моё — и ты начнёшь понимать, куда видящему нужно, раньше, чем он тебе скажет.

— А ты всё время — за баранкой? Ну, я имею в виду, всю дорогу на машине ездишь?

— Пытаешься узнать, как давно я проснулся? — Ким подмигнул. — Да спросил бы прямо, я не стеснительный. Не так давно, ста лет ещё нету. С сорок шестого года. Война закончилась, я демобилизовался, домой возвращался из Германии. В поезде и проснулся. Обалдел, конечно, но то другая история. А извозчиков в сорок шестом уже не было. Это Степаныч наш помнит — и сани, и пролетки, и как конка ходила. А я сразу в автомобиль сел. Не такой, конечно. — Он похлопал по рулю. — Но водителем кобылы не работал. Только с техникой.

— Понял.

— А про Зяму ты зачем спрашивал?

— Да просто удивился. Не знал, что среди нас есть фармацевт.

Ким покачал головой.

— Что?

— Да так. Интересно живёте, товарищи проводники. Мы, обходчики, хоть на улицах сталкиваемся. Бывает, конечно, что повздорим, но чаще выручаем друг друга. А вы сидите — каждый в своем углу, про других знать ничего не знаете.

— Да с чего ты взял? Это просто я не знаю. Я в проводниках всего-то… — Я осекся и замолчал.

— Во-во, — хмыкнул Ким. — «Всего-то» — это сколько? Полтора месяца? Два?

— Ну, почти два…

— Вот именно. А я через неделю, как обходчиком стал, уже каждого из наших знал по имени.

— Ну, честно говоря, ты прав, — признал я. — Коммуникации между собой у проводников так себе. Каждое отделение в своём соку варится, что у соседей происходит — знать не знают. Вот, хоть это зелье взять, — я поболтал в руке фляжку. — Мстислава готовит что-то, сходное по воздействию, но совершенно другое на вкус. Гораздо более мерзкое. Спрашивается: что бы стоило Мстиславе узнать у Зямы, какие компоненты использует он, и делать так же?

— Угу, — поддакнул Ким. — И я о том. А бывали б заднепровские почаще у Мстиславы на глазах — глядишь, и Зойку не проморгали бы. У Мстиславы — опыта сколько? Уж она бы заметила, что с бабой неладное творится. Чай, не Вадим, который по уши втрескался, ничего вокруг не видел. И не Амалия, которая, если не с душами работает, то в салоне своём кудахчет.

Я мрачно кивнул. Ким озвучил мои собственные мысли.

— Зиновий Израилевич, — сказал вдруг Ким.

— Что?

— Кто. Зяма — Зиновий Израилевич, это полное имя аптекаря. Он любит, когда к нему по имени-отчеству.

— Да я не к нему собирался. Хотя… Знаешь, что. И правда, высади меня возле аптеки.

Аптека располагалась с другого торца знакомого дома, на противоположной стороне от салона Амалии. И так же, как в её салоне, угадать, куда ты попал, можно было с закрытыми глазами. Пахло лекарствами, но не тревожно, как в больнице, а будто чем-то из детства. Микстурой и мятными конфетами.

В кресле у двери дремал пожилой охранник. За прилавком никого не было. Но, когда я вошёл, над дверью брякнул колокольчик.

Охранник сурово посмотрел на меня из-под седых бровей. А к прилавку подплыла полная женщина в белом халате и шапочке.

— Здравствуйте. Слушаю вас.

— Э-э-э, — сказал я. Ожидал почему, что за прилавком увижу Зяму. — Я ищу Зиновия Израилевича.

— Какие удивительно невоспитанные пошли молодые люди, — возмутился охранник. — С вами, юноша, поздоровались! Вы таки не слышали?

— Слышал. Здрасьте.

— Ну, вот. Другое дело. Шо вы таки хотите от Зиновия Израилевича?

— А это вы, да? — сообразил я.

— Зависит от того, с какой целью вы интересуетесь.

— Мне хотелось бы задать пару вопросов. Много времени это не займёт.

— Ай-яй, — Зяма неодобрительно покачал головой.

Голова у него была круглой, как шар, обведенной над ушами и шеей полосой белых кудрявых волос. Брови у Зямы были шириной с эту полосу и такие же седые, глаза чуть навыкате. Когда Зяма разговаривал, брови выразительно шевелились.

— Приличные юноши приходят в аптеку для того, чтобы покупать лекарства! Для того, чтобы задавать вопросы, приличные юноши обращаются в справочную службу.

— Я — проводник, — сказал я. — Из Ленинского района. Меня зовут Тимур.

Зяма всплеснул руками.

— Скажите, пожалуйста! Вы таки полагаете, что я слепой?

— Нет.

— Тогда с чего вы взяли, что я не в состоянии разглядеть, кто вы?

— Угу. То есть, поговорить мы можем прямо здесь? — я посмотрел на женщину, стоящую у прилавка.

Зяма вздохнул.

— Юноша. Здесь аптека! Сюда приходят не для того, чтобы говорить, а для того, чтобы покупать лекарства. Для того, чтобы поговорить, люди ходят в другие места. Что вам угодно?

Кажется, до меня начало доходить. Я подошёл к прилавку.

— Гематоген, пожалуйста.

— Какой?

Я, не разбирая, ткнул пальцем.

Женщина пробила чек. Я расплатился и повернулся к Зяме. Показал чек.

— Теперь я могу задать вам вопрос?

— Вы могли задать вопрос и раньше, — возмутился Зяма. — Я вам совершенно не запрещал задавать вопросы! Кто я такой, чтобы не позволять людям делать то, что они хотят?

Женщина удалилась вглубь аптеки. Зяма остался сидеть в кресле у двери. Никаких поползновений к тому, чтобы встать, не делал. То ли там, за прилавком, не слышно, о чём мы говорим, то ли Зяму это не беспокоило.

— Кажется, я понимаю, как вы работаете с душами, — сказал я.

— Шо вы говорите. И как же?

— У вас настолько своеобразная манера общения, что клиенты готовы отправиться куда угодно, лишь бы от неё отдохнуть.

— Скажите, какой капризный, — обиделся Зяма. — Спешу напомнить, шо я таки вас сюда не приглашал!

— Что-то мне подсказывает, что вы сюда в принципе мало кого приглашаете.

— Разумеется. Для чего мне кого-то приглашать, если о моей аптеке и так знают все, кому интересно? Она обрела известность еще в те времена, когда называлась зелейной лавкой. А кому не интересно, те…

— А почему же вы в форме охранника? — перебил я. — Если это ваша аптека?

Зяма изобразил оскорбленное достоинство.

— Потому что я свободный человек и имею полное право выглядеть так, как хочу! Я же не спрашиваю, что сказала ваша уважаемая матушка, когда впервые узрела вас с такой причёской и в таких панталонах, — Зяма ткнул пальцем в мои дреды и дырявые джинсы. — Это и есть вопрос, который вы таки хотели задать?

— Не совсем. Вопрос такой: вам доводилось возносить пожирателей?

Я думал, что неожиданная тема хоть немного собьёт Зяму с нарезки. Как бы не так.

— С чего бы это вдруг я взялся возносить пожирателей? — возмутился Зяма. — Вы таки полагаете, что у меня мало работы с приличными душами?

— Но вы не удивились, — заметил я. — То есть, знаете, что такое возможно?

— В этой жизни, юноша, возможно всё, что угодно. Временами бывает даже такое, что приличный с виду молодой человек заходит в аптеку, чтобы купить одну-единственную плитку гематогена. Казалось бы — невероятно! Ехать сюда из Ленинского района ради плитки гематогена. Но, тем не менее…

— А если я куплю еще витамины и шампунь для роста волос? — обреченно перебил я. — Расскажете о том, как возносили пожирателей?

— Рая! — позвал Зяма. — Молодой человек желает приобрести витамины!