Призрачный отель IV. Черный обходчик

Глава 1

Меня разбудил телефонный звонок.

— Да что опять за пожар, — простонал я.

Шёл второй день после гибели Маэстро. Пока что я не испытывал никаких эмоций по этому поводу, но, с другой стороны, не мог толком и проснуться. Время от времени вываливался из сна в реал, брал телефон, отмечал, что день такой-то, и засыпал обратно. Пару раз, кажется, спускался в кафетерий и что-то ел. Но это не точно.

Коллеги меня не трогали, всё прекрасно понимали. Да и самих минувшая ночь так или иначе потрепала. Даниила Петровича не могли не предупредить. Так какая бессмертная сволочь решила потревожить мой покой⁈

Разлепив глаза, я увидел неизвестный номер. Если бы существовал способ уничтожать спамеров на расстоянии, сейчас от этой братии только пепел бы остался. Хотя, справедливости ради, с тех пор, как стал видящим, спам-звонками меня почти не тревожили. Я от них как-то и отвык уже.

Рявкнул в трубку:

— Алло!

— Добрый день, Тимур Георгиевич. Это вас из ветеринарной клиники «Надежда» беспокоят. Когда сможете приехать, забрать вашу птичку?

— Чего? — обалдел я.

— Это вас из ветеринарной клиники «Надежда» беспокоят, — терпеливо повторил женский голос, теперь уже показавшийся смутно знакомым. — Вы привозили нам петушка, попросили обследовать. Мы понаблюдали, птичка совершенно здорова. Когда вы сможете её забрать?

— Гхм. А когда надо?

— Желательно сегодня, до конца дня. Мы можем птичку подержать и дольше, но это оплачивается дополнительно.

— Понял. Спасибо за информацию, перезвоню.

Я сбросил звонок, уронил телефон на кровать рядом с собой и долго высказывал потолку всё, что думаю о птичках, китайцах, аллергиях, ветеринарных клиниках и ритуалах по уничтожению заклинаний.

Потолок выслушал молча. Можно даже сказать, с уважением. Закончив, я закрыл глаза и попытался снова уснуть. Тщетно. Поворочался с полчаса, потом встал и пошёл умываться.

Спустился в кафетерий. Увидев, что в сборе все, кроме меня, не удивился — остальные всё-таки не так сильно ушатались.

Народу в нашей конторе прибавилось, теперь среди видящих сидела ещё и Ева. Время от времени, когда думала, что никто не видит, трогала бусины на шнурке и улыбалась.

Обычные люди, в реальном мире, в кафе тоже присутствовали, но на странную компанию за угловым столом никто не обращал внимания. Как обычно, в общем-то.

— Живой? — приветствовал меня Денис.

— Ну, так. Прямо скажем, поспал бы подольше — был бы живее.

Я, постаравшись отразить на лице всё негодование, которое испытывал, посмотрел на Вана.

— Что? — удивилась Мстислава.

Сам-то Ван, ясен пень, ни о чём не спросил. Невозмутимо взял со стола чашку и отпил чая.

— То! — Я продолжал смотреть с негодованием.

— Тебе не принесли из прачечной вещи? — попробовала угадать Изольда.

— Хуже!

— Плохо погладили? — подключился Денис.

— Блин, да при чём тут мои вещи! Меня разбудили звонком из клиники. Требуют забрать петуха.

— Какого петуха? — изумилась Изольда.

Денис заржал. Ева пожала плечами.

— Ну, правильно. Не могут же они его у себя держать. Кому им ещё звонить-то?

— Пусть Вану звонят, — буркнул я. — Это от его живодерства я спасал бедную птицу.

— Ну, стало быть, и дальше спасай, — рассудила Мстислава. — Не дал зарезать — теперь не обессудь. Разбирайся сам.

— Спасибо, Мстислава Мстиславовна. Вы офигительно мудрый руководитель. Даже как-то и не знаю, что бы я без вас делал.

Я плюхнулся в кресло. Мстислава милостиво кивнула.

— Кушать-то что будешь?

Выслушав заказ, скрылась за прилавком.

— Ну как ты? — спросил я у Евы.

— Хорошо.

— Приятно слышать, — промурлыкал мелодичный голос.

Обернулись все. В смысле, вообще все, кто был в кафе. К столику плыла по воздуху богиня. То есть, она, конечно, ступала по полу, но ощущение, которое создавалось — плывёт. Когда хотела, Амалия Леонидовна умела производить впечатление. А хотела она этого всегда.

Платье из тончайшей светло-голубой ткани струилось по фигуре так, что какому-то особенно впечатлительному персонажу сидящая рядом жена вернула на место голову. В буквальном смысле: взялась за неё двумя руками и крутанула, чтобы смотрел не на богиню, а на законную супругу.

От внимания Амалии Леонидовны этот момент, безусловно, не ускользнул, но она и виду не подала. Остановилась возле нашего столика.

— Здравствуйте, мои дорогие.

Мы вразнобой поздоровались. Денис придвинул Амалии кресло.

— Явилась, лиса, — прокомментировала выглянувшая из-за прилавка Мстислава. — Вадик прислал?

Амалия улыбнулась.

— Это наше совместное решение.

— И почему, когда женщины так говорят, я начинаю ещё больше радоваться своей холостяцкой доле? — пробормотал под нос Денис.

— Очень просто, мой дорогой. Потому что ты пока не встретил достойную женщину.

Ева фыркнула. Амалия ласково посмотрела на неё.

— Кто-нибудь возьмёт на себя труд познакомить нас?

— Амалия Леонидовна, это Ева, — сказала Изольда. — Она недавно стала видящей. Буквально сегодня ночью. Ева, это Амалия Леонидовна. Видящая из Заднепровского района.

Амалия привстала и протянула Еве руку.

— Мне очень приятно с тобой познакомиться. Ты так юна, но у тебя хватило духу присоединиться к видящим?

— Угу. — Ева неловко коснулась руки Амалии. Порозовела и потупилась.

— Боже, какая изумительная отвага!

Амалия восхищённо уставилась на Еву. Подошедшая Мстислава покачала головой.

Я взял с принесённого подноса тарелку с омлетом и корзинку с булочками, Денис — кофейник. Налил Амалии кофе, та благодарно улыбнулась. Взяла чашку.

— Как Вадим? — спросила Мстислава.

— Честно говоря, не очень. Предательство Зои его серьёзно выбило из колеи. Они ведь долгие годы были вместе. А теперь Вадиму ещё и предстоит… — Амалия сокрушённо покачала головой. — Даже вообразить не могу, как он это переживёт.

— Вадим — смотрящий, — сухо сказала Мстислава. — Переживёт, никуда не денется.

— Что переживёт? — спросил я. Уже догадываясь, что ответ мне не понравится. — И что там, кстати, с Зоей?

Всё, что знал — Зою забрали обходчики. Для каких целей, понятия не имел.

— Пока жива, — сказала Мстислава.

— Пока?

— Зойку будут судить и приговорят. Вина, считай, доказана, рассусоливать не о чем.

— Кто будет судить? Как это вообще происходит?

— Вообще — это не происходит, — зло сказала Мстислава. — На моей памяти первый такой случай, чтобы видящая своих предала. Предательство самой нашей природе противно. Зойка — выродок, иначе не скажешь.

Мстислава посмотрела на Вана. Тот отрицательно покачал головой. Значит, и на его памяти ничего подобного не случалось. Ну, статистика радует, конечно. Однако факт остается фактом.

— Но что с ней будет, вы знаете?

— В общих чертах, — буркнул Денис. — Зою будет судить Ангел. Хотя, как уже сказала Мстислава Мстиславовна, в судействе необходимости нет, вина доказана. Зою лишат способностей видящей. А скорее всего, ещё и памяти.

— Памяти? — прошептала Изольда.

— Да. Она не будет помнить ничего из того, что случилось с ней после того, как проснулась.

— То есть… Когда она очнётся после этой процедуры, будет считать, что вокруг по-прежнему гражданская война? — уточнила Амалия. — Что она работает сестрой-хозяйкой в общежитии губчека?

— По-видимому, так.

— Но это бесчеловечно. — Изольда уронила руки. — Подумайте только — прошло сто лет! Мы, находящиеся всё это время в здравом уме и памяти, не всегда можем принять происходящее! А ей каково будет? Заснуть при лучине, а проснуться при высокоскоростном интернете? Она же ни в магазин сходить не сможет, ни еду себе приготовить. Этого никакая психика не выдержит! Двух дней не пройдёт, как Зоя окажется в скорбном доме.

— И что ты предлагаешь? — Мстислава, склонив голову набок, смотрела на Изольду.

— Я ничего не предлагаю. Как я могу предлагать? Я лишь хочу сказать, что, по моему мнению, убить Зою было бы милосерднее.

— Она — предательница!

— Неважно. Такой участи, какая уготована ей, не заслуживает никто!

— Зоя? — недоуменно спросила Ева. — А кто это?

— Ах, дорогая, теперь уже неважно. — Амалия улыбнулась Еве. — Суть та, что наш смотрящий, Вадим Игоревич, работать в полную силу пока не может. Вчера он помог вознестись своей давней пациентке и с тех пор лежит пластом.

— К восходу подымайте, — буркнула Мстислава. — В силах или без, а к Ангелу идти ему. Зойка — его работница, ему и ответ держать.

— Да, я понимаю. А ещё кто-то с ним пойдёт?

— Я пойду. И Тимур. — Мстислава перевела взгляд на меня.

— Я? — изумился я. — Зачем?

— Порядок такой. Ты Зойку изобличил, ты всё и расскажешь. Да к тому же, ты смотрящий, с тобой нас будет трое. А меньше трёх на суде быть не должно, не полагается.

— Ясно, — сказал я.

— Поздравляю, Мстислава Мстиславовна, — медовым голосом пропела Амалия. — Такое великолепное расширение штата! Новый сильный видящий оказался ещё и смотрящим! А мы вот теперь втроём остались. — Она горестно вздохнула. — По сути, вдвоём, я и Зиновий Израилевич. Когда оправится Вадим, неизвестно, а работы меньше не становится.

— Пой, пой, — махнула рукой Мстислава. — Ева к вам всё равно не пойдёт.

— Почему же? — Амалия вскинула красивые брови. Повернулась к Еве. — Скажи, прелестное дитя. Что тебе кажется более справедливым: присоединиться к команде, где и так уже работают пять человек, трое из которых — молоды, полны сил и отваги, а двое других — самые опытные видящие нашего города? Или же ты предпочтёшь поддержать несчастную одинокую женщину, больного старика и их главу, сломленного предательством любимой?

Мстислава не дала Еве ответить.

— Это Зяма-то больной? — возмутилась она.

— Это вы-то, Амалия Леонидовна — одинокая женщина? — встрял Денис.

— Конечно, — невозмутимо кивнула Амалия. — Вот уже почти месяц я совершенно одинока. А у Зиновия Израилевича подагра.

— А у меня, значит, по-твоему, подагры нет? — взвилась Мстислава. — Да если я сейчас свои болячки считать начну! Или Ван начнёт!

Ван солидарно кивнул — подтверждая то ли тот факт, что болячек у него — вот-вот карта треснет, то ли тот, что в принципе умеет считать.

Амалия покачала головой.

— Вы, безусловно, вправе считать что угодно. А моя арифметика предельно проста. Вас пятеро. Нас трое. Вот и всё. — Она снова посмотрела на Еву. — Ты учишься?

— Ага.

— А где?

— На курсах визажистов. Я вообще-то в театральный поступала, но не приняли. На следующий год опять попробую. А пока решила специальность получить, чтоб у родителей на шее не сидеть.

— Очень правильный поступок! И прекрасный выбор профессии, визажисты сейчас весьма востребованы. А я работаю в салоне красоты.

— В призрачном мире есть салоны красоты? — удивилась Ева.

— В призрачном мире есть всё! И мой салон там выглядит в точности так же, как реальный.

— У вас свой салон? — Глаза Евы загорелись.

Амалия, бросив на Мстиславу торжествующий взгляд, принялась отвечать на её вопросы.

Денис толкнул меня в плечо.

— Не волнуйся. Зяме — за семьдесят. С Евой у него ничего не получится, даже если очень захочет. Хотя… — Он сделал вид, что задумался.

— Не понимаю, с какого перепугу я должен об этом волноваться, — буркнул я.

Но на самом деле поцарапало, конечно. Не из-за невиданного ни разу Зямы — ещё я восемнадцатилетних пигалиц к пенсионерам не ревновал, — а из-за того, что Ева свой выбор явно уже сделала, и он не в нашу пользу. За державу обидно, можно сказать.

Хотя, справедливости ради — в Заднепровье новая видящая нужнее, чем нам. Мы тут худо-бедно со своими обязанностями справляемся, а там у них, судя по рассказу Амалии, и было-то не очень. А сейчас, с потерей Зои, совсем грустно станет.

— А если серьёзно — хороша девчонка, — не сводя глаз с Евы, так же негромко обронил Денис. — Через полчаса после первой бусины вторую получить — на это, знаешь ли, не каждый способен. Да и в целом молодец, отлично держалась. Не растерялась, не паниковала, ничьей помощи не дожидалась, а действовала сама сообразно обстоятельствам. И оружие у неё активировалось сразу. Получается, даже быстрее, чем у тебя.

— Оружие? — удивился я.

— Угу. Мы же там, в подземелье, с пожирателями дрались. И у неё шокер в руках появился. Слабенький, конечно, ну да по первости у всех оружие слабое. Я, когда в призрачном мире впервые саблю в руке ощутил, чувствовал себя сопливым пацаном, который крапиву палкой рубит. Оружие видящего крепнет вместе с видящим. С его опытом.

— Постучи, — буркнул я. — Надеюсь, что в обозримом будущем укреплять оружие Еве не придётся. Как и всем нам, впрочем.

Денис постучал по краю стола.

Ева между тем повернулась к Мстиславе.

— Мстислава Мстиславовна. Я ведь могу работать не здесь, а с Амалией Леонидовной?

Мстислава вздохнула.

— Да можешь, конечно, неволить не стану. Сама решай, где тебе лучше.

— Родителям-то что будешь врать? — спросил Денис. — Где тебя носит целыми днями?

Амалия поморщилась.

— Фи, Денис Васильевич! Ложь — это вульгарно. Ева скажет родителям чистую правду: что устроилась на работу в салон красоты. Где же ещё практиковаться в ремесле визажиста?

Ева победно посмотрела на Дениса. Потом перевела взгляд на меня и немного померкла.

— Ты ведь не обижаешься?

— На что? — постарался удивиться я.

— Ну, вообще…

— Не обижаюсь. Ни вообще, ни в частности. Это твой выбор, и кто я такой, чтобы вмешиваться? У меня к тебе только одна просьба будет.

— М? — Ева вопросительно наклонила голову.

— Петуха забрать надо. Можешь ещё раз переноску одолжить?

За петухом Ева отправилась вместе со мной.

— Давай только, побыстрее, — напутствовала меня Мстислава, раскурившая трубку. — Одна нога здесь, другая обратно здесь! А то, понимаешь, полный отель клиентов, а они моду взяли — за петухами гонять.

— Эх, Мстислава Мстиславовна! Гринписа на вас нет. Вы вот представьте себя на месте этого петуха! Похитили из родного курятника. Можно сказать, оторвали от корней. От любимой курицы. Подло скрутили, чуть не зарезали, а потом ещё и кровь выкачали.

— Ужас, — поддержала меня Ева. — Курица там, наверное, с ума сходит.

— Чтобы с ума сходить, ум надобен, — проворчала Мстислава. — А курям он зачем? Петух топчет всех одинаково. Безмозглых, может, даже и получше. — Она задумчиво посмотрела на Еву.

— Это вы на что намекаете? — возмутилась та.

Мстислава ухмыльнулась.

— Ни на что. Тимурке говорю, чтоб оборачивался побыстрее, только и всего.

Мы с Евой вышли из отеля. Амалия уже убыла в Заднепровье, проворковав напоследок Еве, что очень её ждёт.

— А куда ты денешь петуха? — шагая рядом со мной, спросила Ева.

— Отвезу туда, где Ван его взял. Это ведь их имущество.

— А где Ван его взял?

— На птицефабрике.

Ева сначала кивнула, потом охнула.

— На птицефабрике? Но ведь его там убьют!

— Ну… Не хочу тебя расстраивать, но именно для этого его и вывели из яйца. Вероятнее всего, на той же самой фабрике.

— Нет! Так нельзя! — Ева остановилась. — Нам с тобой этот петух практически родной, а ты хочешь отправить его на смерть?

— А что я, по-твоему, должен делать? В отеле его держать? Или квартиру в городе снять, специально для петуха?

— Сейчас. Подожди. — Ева копалась в телефоне. Найдя какой-то номер, набрала. — Алло! Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, вам не нужен петух? Он очень красивый, большой и чёрный!.. Ой, я даже не знаю, откуда взялся. Мы на даче были, он приблудился. Соседи говорят, что тоже не знают. А мы, понимаете, совершенно не умеем обращаться с петухами. Не уверены, что правильно ухаживаем… Да-да, здоров! Мы специально проверили. У нас и справка есть. Что?.. Нет, документов нет. А… Вот уроды!

Ева посмотрела на загудевшую трубку.

— Им нужны документы на петуха, представляешь?

— Представляю, конечно. В наше время без документов даже петуху шагу не шагнуть. А куда ты звонила-то?

— В Зоологический центр. У них там кого только нет! Неужели трудно одного петуха взять? Тем более, что бесплатно отдают.

— Ну, что поделать. Если бы нам в магазин щуку припёрли, Никита тоже вряд ли бы обрадовался.

— Щука — хищная!

— А петух — ну прям трепетная лань, ага.

Ева надулась. Судя по лицу, придумывала достойный ответ, но произнести не успела. Ойкнула и вцепилась двумя руками в мою руку.

А я едва не взвыл.

— Вот, блин, ещё только тебя не хватало!.. Ева, ну ты чего? Ты же его уже видела.

— Не знаю, как ты их различаешь, — пробормотала Ева. — По-моему, все одинаковые. У меня аж коленки затряслись. Наверное, с ночи ещё не отошла.

— Я не хотел тебя напугать, — сказал пожиратель.