Чёрный и синий

Глава 25 Долгий путь домой

Я увидела его первой.

Пока мы сидели на парковке, я продолжала смотреть в том направлении, хоть и не думала, почему, и даже не особо замечала, что делаю это. Когда одинокая фигура вошла в круг света, отбрасываемый высоким фонарём парковки, я схватила плечо Декса через открытое окно между задней и передней частью лимузина, крепко его стиснув.

— Там, — сказала я, показывая.

С этого расстояния он казался таким маленьким, что я не могла быть уверена, но я была уверена.

Я знала, что это он.

Моё сердце болезненно забилось в груди.

Декс уже заводил двигатель. Выжав сцепление, он не ждал и даже не взглянул на Кико, которая сидела рядом с ним на пассажирском сиденье. Я не позволила больше никому поехать с нами. Я не могла вынести мысли, что здесь будет кто-то ещё, если он не появится.

Декс на скорости километров сорок пересёк парковку по направлению к одинокой фигуре, шагавшей в нашу сторону. К тому времени, как мы оказались достаточно близко, и я различила его лицо, я не смогла дышать. Я стиснула разделитель между двумя секциями машины и подавила крик, рвавшийся из груди. Я все ещё смотрела на него, борясь с сокрушавшими меня эмоциями, когда Кико сжала мою руку.

— Все хорошо, док, — мягко сказала она. — С виду с ним все в порядке.

— Он потерял в весе, — пробормотал Декс, корректируя рулевое колесо, чтобы подвести машину ближе по мере того, как они сокращали расстояние. — …Много веса.

— Он выглядит нормально, — сказала ему Кико с предостережением в голосе.

— Нам нужно показать его доктору, — сказал Декс.

— Покажем, Декстер. А теперь поднажми.

Я едва слышала их обоих. Я осматривала каждый дюйм Блэка, пока он шёл, начиная от того, как он держал своё тело, и заканчивая медлительностью его походки. Он казался мне измождённым. Бледным, злым и измождённым. И, как и сказал Декс, он потерял вес. Слишком много веса.

Прикусив губу, я смотрела на него через стекло, когда мы затормозили рядом с ним.

Я видела, что он тоже заметил меня. Как только это случилось, его глаза расширились.

Затем облегчение омыло его лицо — такое заметное, что моё сердце вновь подскочило к горлу. Что-то в этом облегчении, казалось, не было связано с ним, со «спасением» или даже облегчением, что мы его нашли. Оно казалось связанным со мной, с тем, что он видит меня живой.

Когда машина остановилась, мы все трое распахнули дверцы.

Но Блэк шокировал меня. Он вскинул руку, его голос поднялся почти до крика.

— Нет! — сказал он. Он показывал на заднюю дверь, из которой я выходила, за которой я сейчас стояла. — Нет, проклятье! Возвращайся в блядскую машину, Мириам.

Я уставилась на него, чувствуя, что бледнею. Я не заговорила.

— Возвращайся в машину. Сейчас же, Мириам! Я серьёзно! Закрой блядскую дверь!

Я сделала, как он сказал, двигаясь машинально, мой разум совершенно опустел. Сев обратно на кожаное сиденье машины, я закрыла дверцу.

Я все равно слышала их через стекло. Я также не могла оторвать от него взгляда.

Лицо Блэка исказилось в злобной гримасе, какой я никогда прежде за ним не замечала. Как только дверь за мной закрылась, он повернулся к Дексу.

— Что, блядь, происходит? — прорычал он. — Я дал вам одно блядское задание на случай, если что-нибудь случится со мной… одно задание! Защищать её. Защищать. Вы что, блядь, делали? Потому что вы, черт подери, явно занимались не этим…

Декс и Кико уставились на него, оба побледнели.

Декс встал слегка впереди Кико, почти как будто прикрывая её.

— Босс, вы сказали нам, что когда вас нет, доктор Фокс остаётся за главную… — когда Блэк заговорил, Декс спокойно перебил его, поднимая руку. — Вы сказали, что Мириам за главную. Что она принимает решения. Помните? Вы сказали всем нам, что вы изменили структуру компании, что теперь вы двое — партнёры по бизнесу…

— Она мне не партнёр по блядскому бизнесу! — глаза Блэка полыхнули, когда он сделал шаг по направлению к другому мужчине, заставляя Декса попятиться. — Она моя жена. Ты это понимаешь? Она моя проклятая жена. Вы позволили моей жене возглавить операцию против этих долбаных ублюдков? Тех же, которые сумели взять верх надо мной? Да что с вами не так?

— Она искала вас…

— Хрень собачья! — рявкнул Блэк. — Он сказал, что они заключили какую-то сделку. Он сказал, что заключил сделку с моей проклятой женой… он сказал мне, как горячо она выглядит вживую, так что я знаю, что они хотя бы раз встречались лицом к лицу. Чем, блядь, занимались вы? Стояли в сторонке и подавали блядский чай, пока она сидела в одной комнате с этим куском дерьма?

— Мистер Блэк, пожалуйста, — Кико вышла из-за Декса, поднимая руки. — Пожалуйста, выслушайте нас. Мириам всего лишь пыталась…

— Прошу прощения? — Блэк повернулся к ней, его руки напряглись, кулаки сжались. — Сейчас я разговариваю не со своей женой. Я разговариваю с вами. Мне надо уволить ваши задницы… вы меня слышите? Поверить не могу, что вообще доверял вам обоим!

Тут я стиснула зубы. Чувствуя, как крепнет моя решительность, я резко скользнула по кожаному сиденью и распахнула дверцу. Встав, я схватилась за дверцу машины, не выходя из-за неё.

— Блэк, — зло сказала я. — Ты их не уволишь. Ни одного из них.

— Вернись в блядскую машину, Мириам! Я поговорю с тобой через минуту.

— Блэк! — я ещё громче повысила голос. — блядь, ты их не уволишь, ты меня слышишь? Я не позволю. А теперь садись в чёртову машину.

— Оставь меня в покое, Мириам! Я не буду просить ещё раз! Это не имеет к тебе никакого отношения, так что держись, блядь, подальше…

— Эй, — лицо Декса сделалось ярко-красным, и он вскинул руку к Блэку, его голос дрожал от тихой злобы. — Вы не можете так с ней разговаривать, мистер Блэк. Я серьёзно. Вы не имеете ни малейшего блядского понятия, через что она прошла за последние несколько недель…

Блэк повернулся к нему, его золотые глаза сверкнули в свете фонарей.

Но я видела достаточно.

Я не могла прочесть его в тот момент, и даже не могла нормально почувствовать его свет, но я чувствовала и слышала достаточно, чтобы уловить проблеск того, что с ним происходило. Выйдя из-за дверцы, я оставила её открытой, подойдя прямиком к нему.

— Кико… Декс… держитесь от него подальше. Я серьёзно. Не подходите слишком близко, — я стиснула зубы, но слова прозвучали твёрдо, почти моим докторским голосом. — Он сейчас не в себе. Нам нужно увезти его отсюда.

— Мири… держись от меня подальше! Я серьёзно!

— Не буду я держаться от тебя подальше, — рявкнула я. — Тебе нужно сесть в блядскую машину! Сейчас же, Блэк! Мы не станем обсуждать это здесь! Сейчас не время… и не место!

Когда он попятился от меня, я остановилась. Когда я сердито посмотрела на него, он сверлил меня сердитым взглядом в ответ, его грудь тяжело вздымалась под красной футболкой, зрачки расширились настолько, что радужки почти полностью почернели. Теперь, увидев его вблизи, я видела, что на его руках перекатывались мускулы вопреки тому, что он потерял вес. Он выглядел так, будто постоянно тренировался.

— Ты не уволишь Кико, — сказала я. — Ты не уволишь Декса. Ты их любишь, и они абсолютно все сделали правильно с тех пор, как ты пропал. Ты сядешь в машину, со мной… сейчас. И мы все вчетвером уберёмся отсюда нахер. Ты меня слышишь?

Кико и Декс к тому времени оба попятились от нас.

Я видела, как Декс переводит взгляд между нами, его лицо все ещё было красным — в основном от злобы, но теперь ещё и от недоумения, возможно, отчасти из-за сказанного мной. Кико настороженно смотрела на нас, как будто беспокоилась, что рассудок Блэка не выдержал.

— Садись в машину! — повторила я, показывая на открытую дверь. — Сейчас же!

В этот раз какие-то из моих слов, казалось, достигли его.

Он окинул меня взглядом, и то облегчение, которое я заметила в нем, как только он впервые осознал, что я жива, вернулось разрозненным потоком, а исходивший из его света шок ударил по мне очередной волной. В этот раз я была уверена, что узнала это ощущение — по крайней мере, базовые черты. Нечто подобное случалось с нами ранее. Когда мы впервые переспали, он тоже сорвался на меня вот так, только тогда это было посреди ресторана. В тот раз он тоже орал какое-то бессмысленное дерьмо, а страх и шок исходили от него хаотичными волнами.

Увидев в его глазах это потерянное выражение, я смягчила голос.

— Садись в машину, Квентин, — сказала я ему. — Пожалуйста. Пожалуйста. Просто садись в машину, дорогой.

В этот раз он отвернулся. Я видела, как шевельнулось его горло при сглатывании, затем он тут же кивнул.

Он не смотрел на Кико или Декса, или даже на меня. Вместо этого он прошёл мимо меня, пересёк асфальт и не оглянулся. Я наблюдала за ним, пока он не забрался на заднее сиденье лимузина. Он оставил дверцу открытой для меня.

Выдохнув и осознав, что мой пульс в разгаре нашей перепалки подскочил до заоблачных высот, я повернулась к Кико и Дексу.

— Вам лучше отвезти нас в другой аэропорт, — сказала я. Сглотнув, я продолжила со слабым извинением в голосе. — Тот, что дальше новоорлеанского, имею в виду. И, может, врубить впереди музыку с открытыми окнами, пока будем ехать. Не думаю, что мы сможем подождать с разборками, пока не вернёмся в Калифорнию, так что мне нужно поговорить с ним сейчас же. До того, как мы сядем на самолёт.

Декс нахмурился, его лицо выражало смятение, когда он посмотрел на меня, но Кико, казалось, поняла, о чем я говорила. Сжав мою руку, она сочувственно посмотрела на меня, через плечо обернувшись на лимузин.

Все, что она спросила:

— Как много времени вам нужно?

Я скользнула на заднее сиденье машины, напоследок улыбнувшись Кико, когда она закрыла за мной дверцу. Я смотрела, как поднимается окно между передним и задним сиденьями, а за ним последовал непрозрачный разделитель, совершенно отрезавший нас от них. Я невольно улыбнулась, когда кто-то впереди включил радио на полную громкость, врубив что-то вроде Beastie Boys.

Только тогда я посмотрела на Блэка.

Он прислонился к углу у противоположной дверцы — так далеко от меня, как только мог, не покидая машины. Его руки лежали на кожаном сиденье по обе стороны от него. Когда он не посмотрел на меня, я осознала, что смотрю на ошейник.

— Брик сказал мне, что я могу его снять, — сказала я. — Ты знаешь, как?

Блэк повернул голову с того места, где он смотрел в окно. Он уставился на меня, его золотые глаза слабо светились в свете фонарей.

— Брик? — его голос сделался холодным от сарказма. — Твой приятель Брик сказал тебе это, Мириам? Как невероятно охерительно потрясающе.

Я нахмурилась, но не потрудилась ответить.

Скользнув к нему по сиденью, я проигнорировала это, когда он поднял руки, отгораживаясь от меня. Очутившись достаточно близко, я прислонилась к нему, прикусывая язык от реакции на его близость и стараясь рассмотреть ошейник. Блэк сопротивлялся мне на каждом этапе. Он отодвигался, избегал моих рук, не касался меня больше самой крайней необходимости, но умудряясь блокировать меня на каждом шагу.

Когда я попыталась подобраться к нему сзади, он подвинул спину, держа руки перед собой. Когда он во второй раз аккуратно меня оттолкнул, я нахмурилась.

— Ты хочешь и дальше носить его? — рявкнула я. — Так что ли?

— Не снимай его с меня сейчас, Мириам.

— Почему, блядь?

Блэк посмотрел на меня. Когда он сделал это, вся злость из меня испарилась. Увидев выражение его лица, я не смогла дышать, потому что моё горло сжалось.

— Я не хочу причинить тебе боль, черт подери, — его глаза сделались ярче, голос огрубел. — Ты понимаешь меня, Мириам? Я не хочу причинить тебе боль.

Сделав вдох, я смягчила голос.

— Ты не причинишь мне боли. Не причинишь. Так что скажи мне, как его открыть.

Блэк сидел там, не глядя на меня.

Теперь, оказавшись близко, я чувствовала в нем боль. Даже с ошейником она казалась почти невыносимой. Все было настолько плохо, что от эффекта эхо моей собственной боли становилось тяжело дышать. Я чувствовала, как он тоже с трудом справляется с моей близостью, но я также чувствовала, как он старается контролировать себя.

— Я реально голоден, — сказал Блэк, вытирая лицо ладонью.

— Мы заедем за едой, — мягко сказала я.

— Я говорю не о еде, Мири, — прорычал он, глядя на меня. Стиснув зубы, он покачал головой. — Хотя этого мне тоже хочется.

Последовало молчание, затем он отвернулся.

— Блядь, я очень голоден… — сказал Блэк. — Если ты снимешь его, все станет намного хуже, — он снова посмотрел мне в глаза. — Мири. Ты все ещё многого не знаешь о видящих и сексе. Ты многого не знаешь обо мне… я пытался рассказать тебе это.

Я кивнула, поглаживая его грудь ладонью. Я сделала это, не подумав, но увидела, как боль ожесточила его черты, и Блэк буквально вздрогнул, словно его ударило током.

— Это ошейник? — спросила я более холодно.

Он кивнул, все ещё не глядя на меня.

— Как мне его снять, Блэк?

Он вздохнул, прислонившись головой к двери.

— Gaos, Мириам. Ты меня убить нахер пытаешься.

— Нет, неправда. Я пытаюсь тебе помочь. Ты правда хочешь носить эту проклятую штуку ещё хоть секунду?

Я видела, как он обдумывает мои слова. Затем я почувствовала, как он соглашается с тем, что я сказала. Он выдохнул, стискивая мою руку ладонью. Затем он ещё раз выдохнул. После ещё одной паузы он сел прямо, все ещё избегая моего взгляда. Прежде чем я успела вновь попросить его, Блэк повернулся ко мне спиной, наклоняя голову вперёд, чтобы открыть ту часть ошейника.

— Там должен быть переключатель… у основания моей шеи, — его голос прозвучал низко, почти ворчливо. — Это должно открыть панель. Он сказал, твой безымянный палец. На левой руке.

— Миленько, — пробормотала я.

— Этот парень был чёртовым придурком.

— Я знаю.

Когда Блэк выгнул шею, глядя на меня, я пожала плечами.

— Ты был прав, — спокойно сказала я. — Я встречалась с ним. Мельком. Но не за столом переговоров, как ты сказал. Мы вломились в дом вампира, ища тебя, а он был там, ждал нас.

Я почувствовала, что Блэк хочет спросить, но он стиснул зубы. Я также ощутила от него очередную волну злобы, направленную на Декса и Кико. В конце концов, он ничего не сказал ни о том, ни о другом. Повернувшись обратно, он уставился вперёд и ничего не говорил.

Я уже склонилась над его спиной, чтобы присмотреться к ошейнику, проводя по нему пальцами и пытаясь найти переключатель, о котором он говорил.

Дважды ощупав место у основания его шеи, я наконец нашла крошечный рычажок. Мне пришлось воспользоваться ногтем, чтобы сдвинуть, но как только я это сделала, открылась маленькая панель.

Там находился плоский кусочек подсвеченного стекла, пульсирующий красным светом.

Я осторожно положила на него безымянный палец левой руки, плоско прижав его, как будто оставляла отпечаток пальца. Красный свет яркой линией просканировал мой палец… затем щёлкнул.

Я наблюдала со смесью отвращения и восхищения, как концы справа от панели разъединились. Странный, похожий на камень зелёный металл перестраивался на моих глазах, два зубца убрались из шеи Блэка как металлические черви. Они влились обратно в кольцо ошейника, а затем вся штука сделалась инертной. Красный свет погас.

Схватившись за ошейник обеими руками, я полностью раскрыла его, стащив с шеи.

Как только я сняла его с Блэка, я с гримасой швырнула эту штуку на пол. Большая часть меня хотела выбросить его в окно, но я знала, что не могу сделать этого — по многим причинам.

Когда я повернулась обратно к Блэку, у основания его шеи кровоточили две отметины, похожие на следы от зубов. Тогда-то я и заметила, что это были не единственные отметины на нем.

— Иисусе, Блэк, — провела пальцем по ещё одной отметине на его плече, напоминавшей следы зубов, и почувствовала, как горло сдавливается. Они были свежими, явно меньше суток. На мои глаза навернулись слезы. — Какого черта они с тобой делали?

Он не ответил.

Однако я чувствовала, как он борется, и осознала, что его свет возвращается. Это случилось не разом, как я ожидала, возможно, именно поэтому это меня поразило. Я почувствовала его слабо… затем уже не так слабо… затем внезапно это ощущение уже вовсе не было слабым. Его жар и присутствие хлынули в меня, перехватывая дыхание.

Я вцепилась в него, как только это случилось, обхватив его руками.

Я не думала… мой мозг практически отключился, как только его свет вспыхнул вокруг меня очередной жидкой волной. Затем Блэк развернулся и придавил меня к сиденью, руками обхватив мои ноги и стиснув бедра, когда они обвились вокруг его талии. Затем его руки уже шарили по всему моему телу, притягивая меня почти грубо, стиснули мою талию и задницу, жёстко дёрнули меня к нему. Блэк издал тяжёлый звук, когда мои руки скользнули под его футболку, а затем он ещё жёстче вжался в меня, стискивая пальцы в кулаки в моих волосах.

Его голос прозвучал так гортанно, что я подпрыгнула.

— Я не сумею сдержать это, — произнёс Блэк тем тяжёлым тоном.

Моя боль вспыхнула ещё жарче. Я задрожала просто от этого голоса и его глаз. Я всматривалась в эти глаза так близко, пока он нависал надо мной, его лицо напряглось, а я стискивала его спину.

— Может, тебе придётся использовать руку, Мири… или позволить мне трахнуть тебя в задницу… но так я тоже могу причинить тебе боль… — стыд залил его свет. — Черт подери. Сейчас я даже не доверяю себе взять твой рот…

Я почувствовала, как он представляет это, прижимаясь ко мне все крепче, испуская очередной низкий гортанный звук. Затем другая его рука оказалась под моей одеждой… затем его пальцы очутились во мне, и я вскрикнула, выгибаясь ему навстречу.

Сочетание этого послало по нам обоим острый разряд боли, такой сильный, что я не сумела ему ответить. Его свет буквально душил меня, сокрушая со всех сторон, и Блэк вынул из меня пальцы ровно настолько, чтобы схватить мою руку и положить на свой член. Как только я это сделала, агрессия выплеснулась из него разгорячённой волной, столь интенсивная, что я прикрыла глаза, теряя контроль над своим светом.

Я издала надломленный крик, крепче сжимая его.

— Блэк… пожалуйста… — я не знала, что хотела сказать ему. Боль взорвалась во мне, как только я осознала, что он действительно здесь. Я настолько сосредоточилась на нем, на том, чтобы снять с него ошейник, что какая-то часть меня просто не осознавала этот простой факт.

Боль усилилась, становясь невыносимой, когда его свет потянул за мой.

Затем Блэк навалился на меня всем весом, придавливая к сиденью и обхватывая меня руками, при этом толкаясь нижней частью тела мне в руку. Опустив свой вес и застонав, он прислонился лицом к моему лицу, хрипло дыша мне на ухо.

«Трахни меня… gaos, Мири… пожалуйста…»

Я не думала об этом, прежде чем сделать.

Я укусила его… впившись зубами в плечо.

Блэк издал надломленный стон.

Это поразило меня — сама громкость звука, донёсшегося из его груди. Он был таким громким и болезненным, что вибрацией прокатился по всему моему телу. Я столько в нем ощутила, что на мгновение затерялась в этом, затерялась в его свете.

Затем он резко и отрывисто задвигался надо мной, его свет открылся и вторгся в мой. Блэк снова застонал, и я почувствовала, что теряю контроль; я закричала, хрипя и видя, как его лицо смягчается, пока он навис надо мной. Я обхватила его почти всем телом, почувствовав, как его свет становится покорным. Ощутив там поражение, я осознала, что он кончает, и крепче держала его, подавляя желание вновь его укусить.

— Не надо, — простонал Блэк. — Не надо, проклятье…

Я ощутила стыд, исходивший от него темным облаком, почти похожим на ненависть к себе. Это чувство ошеломило меня, сделавшись таким сильным, что я грубо стиснула его руками.

— Блэк! — паника завладела моим голосом. — Что это? Что с тобой не так?

Он покачал головой, но не смотрел на меня.

Я стиснула его волосы, заставляя поднять глаза.

— Блэк! Малыш, нет… нет. Прости меня, — слезы навернулись на мои глаза. — Мне так жаль, что я это сделала. Мне так жаль… Я не подумала…

Я почувствовала, как этот стыд в нем усиливается, затем Блэк покачал головой, стискивая зубы и избегая моего взгляда. Потом он начал слезать меня, и до меня дошло, что мы оба все ещё были почти полностью одеты. Я схватила его за футболку, затем за руку, когда он попытался отстраниться.

— Блэк! — когда он так и не посмотрел на меня, я произнесла уже мягче. — Квентин. Квентин, пожалуйста… прости меня. Пожалуйста. Мне так жаль…

Боль выплеснулась из него, такая сильная, что в этот раз она действительно ранила меня. Хватая ртом воздух, я крепче сжала его руки, пытаясь привлечь его к себе. Когда Блэк мне не позволил, я села, обвивая руками его шею.

Он все ещё избегал моего взгляда, но я чувствовала, как он пытается впустить меня, расслабиться.

Все ещё не глядя на меня, Блэк снова покачал головой.

— Это не твоя вина, Мири, — он едва взглянул на меня, когда я подняла голову, и я вновь ощутила прилив того стыда. — Я не злюсь на тебя. Но мы должны поговорить. Есть вещи, о которых мы должны поговорить…

— Я знаю… — начала я.

— Нет, — перебил Блэк, глядя на меня. — Не знаешь. Я имею в виду, сейчас, Мири. Есть вещи, о которых нам нужно поговорить сейчас же. Это не может ждать. Мы должны поговорить прежде, чем мы сделаем это…

Я ласкала его лицо, пытаясь нежно заставить его повернуться, посмотреть на меня. Я оставила его в покое, когда он этого не сделал. Я попыталась решить, стоит ли вовсе его отпустить, оставить по-настоящему в покое, но его свет так сильно тянул меня к себе, что сложно было себя заставить. Я не могла решить, к какой части Блэка мне прислушаться… так что в итоге прислушалась к обеим… и ни к одной из них.

— Окей, — сказала я, все ещё всматриваясь в его лицо. — Мы можем поговорить о чем тебе угодно. Но нам необязательно делать это сейчас, Блэк… если ты не хочешь. Нам ничего необязательно делать прямо сейчас.

Он покачал головой, прикрывая глаза.

— Нет, обязательно.

Борясь с паникой, которая все ещё хотела завладеть моим светом, я погладила его по шее.

— Разве ты не говорил мне, что видящим лучше не говорить, пока они не разделят свет? — мягко произнесла я. — Ты говорил, что большое количество разговоров лишь возводит стены, что нам лучше сначала разделить свет, а потом поговорить… когда мы оба будем мыслить более здраво. Нам необязательно заниматься сексом. Может, я смогу просто посидеть здесь, с тобой, какое-то время… мы достанем тебе еды, а я просто посижу здесь. Хорошо?

Он подумал над этим.

Я видела, как он размышляет над моими словами, затем в его глазах вернулся тот сильный стыд.

— Обычно это правда, — холодно произнёс он. — … О свете. Но я не хочу просто сидеть здесь с тобой, Мири. Я хочу трахаться. Я хочу по-настоящему проникнуть в твой свет… так сильно, что блядь, я не могу сейчас связно мыслить, — он вновь отвёл от меня глаза. — Но если мы сделаем это, ты можешь кое-что почувствовать во мне. Мы никогда не говорили об этом прежде… но видящие. Для них с сексом все обстоит иначе. Нам нужен этот разговор сейчас же.

Я изучала его лицо, стараясь почувствовать, что он имел в виду, но Блэк не впускал меня по-настоящему.

Сглотнув, я постаралась, чтобы мой голос прозвучал легко.

— Вот уж точно, с сексом у видящих дела обстоят иначе, — сказала я, выдавив улыбку. — Я вроде как догадалась, когда мы впервые сделали это…

— Я не это имел в виду, — Блэк повернулся и посмотрел на меня, его глаза все ещё хранили то холодное выражение. — Мы можем чувствовать, когда другой видящий был с кем-то ещё, Мириам. Не только, когда это происходит… потом. Это оставляет отпечатки в нашем свете… и на свете задействованных частей тела. Вот почему в мире видящих существуют строгие культурные нормы относительно союзов и верности. Это может расстроить, по очевидным причинам. Временами все бывает прямо таки порнографическим. Я не хочу, чтобы это ударило по тебе из ниоткуда…

Я уставилась на него, с трудом осознавая его слова.

Блэк произнёс их так спокойно, так буднично, что я была уверена — я неправильно его расслышала. Я посмотрела на его тело, затем обратно на его лицо.

— Что ты хочешь сказать? — переспросила я.

Его глаза сделались злыми.

— А как ты, блядь, думаешь, что я хочу сказать, Мириам?

Боль вспыхнула в моей груди. Затем на глаза навернулись слезы. Они нахлынули так резко, что я не успела подумать даже о том, чтобы остановить их, не говоря уж о том, чтобы скрыть их от Блэка.

— Ты спал с кем-то другим? — я увидела, как он вздрогнул от боли в моих словах. — Почему? — спросила я. — Почему, Блэк?

Он схватил меня, дёрнув к себе.

На мгновение он лишь смотрел на меня, та злость оставалась в выражении его лица, затем он как будто увидел меня по-настоящему, и злость разлетелась на куски.

— Милая… нет, — его руки сделались теплее, мягче, привлекая меня поближе к нему. — Я не трахал людей. У меня не было любовницы… меня изнасиловали. И не раз. И не только люди. Это не… — он покачал головой. — Я неправильно сказал это, понимаешь? Я говорил об изнасиловании. Я думал, ты поняла это. Я думал, ты знаешь, о чем я тебе говорю.

Я уставилась на него, чувствуя, как эта боль в моей груди меняется.

Затем она сделалась намного хуже.

Пока я смотрела, как Блэк избегает моего взгляда, эта боль тьмой хлынула в мой живот, пока я не ощутила настоящую физическую тошноту. Я вспомнила Солоника и то, что он сделал со мной. Я вспомнила, что мой дядя сделал с Блэком в Париже. Чем дольше я там сидела, тем сильнее злость и горе превращались в нечто близкое к ненависти, пока я едва не задохнулась.

Я даже не знала, кого я ненавидела в данный момент.

Возможно, какую-то часть мира, людей, которые делают такие вещи и просто уходят, всегда словно невредимые.

— Все хорошо, — Блэк целовал моё лицо, прислоняясь ко мне по-настоящему. Он вздохнул, и когда он сделал это, его свет приоткрылся сильнее. Я ощущала в нем облегчение, когда он прижимался ко мне, но я также ощущала смущение. — Прости. Я не собирался говорить тебе вот так.

Я покачала головой, обвивая его руками.

— Рассказывай мне все, что хочешь, Блэк. Так, как тебе хочется.

Он покачал головой, все ещё прижимаясь ко мне.

— Прости, — сказал он, не поднимая головы. — Дело не в тебе. Ты ничего такого не сделала, Мири… но когда ты укусила меня…

Блэк поколебался, и в этот раз я подняла взгляд.

И вновь в его глазах проступил тот стыд.

— Это был приобретённый рефлекс. Понимаешь? Я не злюсь на тебя. Я стыжусь. Эта блядская тварь кормилась от меня и делала так, чтобы мне это нравилось… — он покачал головой, и по нему прокатилась очередная волна стыда. — … Не нравилось. Я не имел в виду «нравилось», Мири, — отвращение заполонило его голос. — Я не знаю, что блядь я имел в виду. Он проецировал на меня твой свет, пока кормился от меня. Он делал так, чтобы я видел тебя… и чувствовал тебя, даже с ошейником, — в его голосе зазвучала горечь. — Он сказал, что натренирует меня так, чтобы у меня вставал от каждого его укуса, и он был прав.

Я просто сидела на его коленях, свернувшись в его объятиях и пытаясь осознать его слова.

Когда ни один из нас ничего не сказал в следующие несколько минут, я почувствовала, как этот стыд опять подкрадывается к нему. Я почувствовала, как он жалеет, что не промолчал. Или не сказал мне иначе… или хотя бы попозже, вместо того чтобы швырнуть это в меня в ту же секунду, как мы оказались наедине.

Я заговорила прежде, чем осознала, что собираюсь сказать. Мой голос прозвучал до странного холодно.

— И? — сказала я.

Когда Блэк застыл, подняв голову, я прикусила губу, но выдержала его взгляд.

— И что? — спросила я охрипшим голосом. — Я буду кусать тебя, когда тебе этого захочется, Блэк. Я сделаю все, что ты захочешь… и неважно, откуда берётся это желание. Что с того, что он сделал это? Он натренировал тебя возбуждаться от его извращённого дерьма? И что? Ты принадлежишь мне, — я в упор посмотрела на него. — Ты принадлежишь мне. К чему бы он тебя ни приучил, теперь это моё… и твоё. Не его, — слезы навернулись на мои глаза, пока я всматривалась в его лицо. — Ты принадлежишь мне, черт подери. Ты понимаешь?

Эта боль в его глазах медленно угасала, чем дольше он на меня смотрел.

— Понимаешь? — переспросила я, озлобленно вытирая слезы с лица. — Ты понимаешь, Квентин?

Он кивнул. На моих глазах ещё больше напряжения ушло с его лица.

— Скажи это, — произнесла я. — Скажи, что ты принадлежишь мне.

— Untielleres, ilya… — пробормотал Блэк, поглаживая мою щеку рукой.

— Нет. Скажи это по-английски, — попросила я.

— Я принадлежу тебе, Мири. Я принадлежу тебе.

— До каких пор?

— Навеки, жена.

Я кивнула, стискивая зубы и сжимая руки.

— Хорошо. И нахуй этого парня. Я убью его, когда мы снова на него наткнёмся.

Блэк смотрел на меня, казалось, очень долгое время.

Затем медленно, как будто ничего не мог с собой поделать, он расплылся в одной из своих убийственных улыбок.