Чёрный и синий

Глава 16 Проникновение

«Помни, теперь они могут нас блокировать, Мириам… почти полностью. Ожидай, что окажешься слепой, как только они осознают наше присутствие в здании. Я с моими людьми сделаю все возможное, чтобы попытаться противостоять этому, но ты должна рассчитывать на то, что не будешь иметь против них преимуществ. Хуже того, они все равно будут иметь преимущества против тебя…»

Слова дяди постоянной мантрой звучали в моей голове.

Он подталкивал меня к тому, что научиться разделять своё сознание на разные участки, но я все ещё не могла делать это хорошо. Более того, в большинство дней боль от разделения была такой сильной, что я с трудом фокусировалась на чем-то одном, не говоря уж о нескольких вещах разом.

Я попросила дядю помочь мне научиться контролировать это. У меня не было выбора; просто каждый день все становилось только хуже, и ничуть не смягчалось.

«Они также могут блокировать тебя, не давая читать людей в подконтрольных им пространствах, — продолжал он, его ментальный голос звучал тихо и отчётливо, пока он бормотал в моем сознании. — Сродни видящим, они могут защищать своих людей от наших сознаний. Тебе придётся визуально идентифицировать настоящих вампиров, если сможешь. Они выглядят иначе… это едва уловимо, и люди не заметят, но помни признаки, на которые я тебе указал. Как только они предпримут действия в отношении тебя, различия должны быть очевидны… но было бы лучше, если бы ты сумела идентифицировать их задолго до этого…»

На это я тоже кивнула, крепче перехватывая пистолет, который держала в руках.

«Их рефлексы такие же быстрые, как наши, Мири, — неохотно признал мой дядя. — Может, даже быстрее. У них более острое обоняние… и слух. И во имя богов, не позволяй им укусить тебя. Эффект от укуса может быть в высшей степени дезориентирующим, особенно в первый раз. У них есть возможность взломать наше сознание, когда они пьют из нас… я не могу объяснить до конца, хотя мы пытались изучать это с тех пор, как обнаружили их существование. Кажется, у них есть способность одновременно читать наше сознание и навязывать нам ментальные проекции посредством нашей крови. Эффект краткосрочный — более-менее ограничивается кормлением и периодом вскоре после него. Существует теория, что их укусы содержат химическое вещество, оказывающее паралитический эффект. Оно определённо оказывает такой эффект на людей…»

Я подавила ту часть себя, которая хотела сказать ему, насколько все это нелепо — ту часть, которая все ещё не верила, что мы обсуждаем вампиров так, будто они реальны. Я постаралась заставить себя подавить это чувство, сосредоточиться на том, зачем я здесь, что я делала.

Это боевая операция, Мири, сказала я себе. Боевая.

Думай как солдат.

Если дядя заметил какие-то мои сомнения, по его мыслям это не было очевидно.

«Эффект их укуса можно свести на нет тренировками, — добавил он, и его ментальный голос звучал мрачно, содержал более явную нотку злости. — Все видящие, которых я взял для операции, имеют эту тренировку и сражались с вампирами ранее, так что если что-то случится, у тебя будет поддержка… но у тебя самой нет этой тренировки, так что тебе придётся быть предельно осторожной, Мири. Они попытаются укусить тебя просто, чтобы утихомирить тебя… и они выпьют из тебя столько, сколько получится. Так что не позволяй им подходить слишком близко».

Я поморщилась, но заставила себя кивнуть в ответ на его слова.

В основном он уже рассказывал это ранее.

Я знала, что его повторы скорее всего вызваны беспокойством за меня, и в каком-то смысле напоминания были полезными, но они также чертовски отвлекали.

Они также заставляли моё сознание возвращаться к Блэку и тому, через что он сейчас мог проходить. Насколько я знала, весь клан этих блядских тварей кормился от него по очереди. Они могли раздеть его и приковать к столу.

Этот образ вызвал очередную волну тошноты из-за разделения. Которая едва не ослепила меня.

— Ты в порядке, сестра? — спросил Рави рядом со мной.

Его голос сочился беспокойством. Когда я не ответила ему сразу же, он схватил меня за руку, и я кивнула, прикусив язык.

Он присел на корточки рядом со мной, мы оба скорчились прямо за главными воротами в особняк Виктора Константина — и да, это его настоящее имя — известного затворника, который везде, кроме официальных документов, представлялся исключительно по фамилии. Согласно моему дяде, имя все равно было полностью вымышленным, поскольку вампиры использовали только одно имя, без фамилии, и обычно оно было историческим.

В тени рядом со мной и Рави находились Декс, Кико, Питер Мондрагон («Туз», как все его звали), Элис, Хавьер и Уолтер, все они работали на Блэка. Каждый из людей Блэка являлся ветераном той или иной отрасли армии, и был вручную отобран Кико и Дексом.

Поближе ко мне держались два единственных видящих в моей непосредственной команде, Эфраим и Рави.

Признаюсь, за последние несколько недель я начала сильнее полагаться на них.

Рави стоял прямо возле моего локтя, и судя по исходившему от него и Эфраима облаку оберегающей злости, у меня сложилось впечатление, что они собирались не отходить от меня всю ночь.

По правде говоря, меня это тоже устраивало.

Мы были Командой 1.

Мой дядя вёл Команду 2.

В наушнике на связи со мной были люди полковника Холмса, но пока мы ими не особо пользовались.

В настоящее время команда моего дяди работала над тем, чтобы вырубить физическую охрану в главном здании, расположенном на территории. Согласно Чарльзу, ворота откроются, как только они закончат — что и послужит сигналом для нас.

Затем Команда 1 проникнет на территорию наперёд Команды 2.

Все в этом месте напоминало больше крепость, нежели дом. Каменная стена была отделана стеклом и колючей проволокой вдобавок к нескольким декоративным горгульям, и её окружали высокие деревья, на которые невозможно было вскарабкаться или подняться без шипованных ботинок и/или каната или альпинистского снаряжения. Ближайшие ветви находились так высоко над землёй, что любая попытка использовать их, чтобы перебраться через забор, скорее всего, приведёт к смерти. Мы уже слышали собак, лающих на территории, и по звуку они не казались маленькими.

Серьёзно, дом выглядел в духе жилища, которое могло принадлежать вампиру.

Когда я упомянула это в разговоре с дядей, он лишь фыркнул.

Я не слишком спорила, когда он объявил, что лично поведёт вторую команду. Однако я все ещё не была уверена, как я к этому относилась. Я понимала, что частично он настоял на своём участии из-за беспокойства за меня, и как к этому относиться, я тоже не знала.

Но я также понимала, что это не единственная причина.

Из наших разговоров за последние две недели я прекрасно поняла, что мой дядя Чарльз видел в похищении его зятя вампирами нападение на него самого. Неважно, как он относился к самому Блэку. Он также видел в этом наглое нарушение соглашения, которое он помогал заключить, и открытую угрозу, которая, как я знала, беспокоила его сильнее всего.

Он также ясно дал понять, что эти создания — которых он называл «мёртвыми», когда не называл прямо «вампирами» — определённо знали, что похищая Блэка, они совершают враждебный акт против него. Он сказал, что ни при каких условиях они не могли не знать этого, и в результате они, скорее всего, будут ожидать проникновения.

Он также ворчал о личной встрече с Константином, о том, как они вместе установили перемирие. Я видела, что он определённо думал, будто нам слишком просто удалось отследить весь этот инцидент до самого Константина.

Я невольно соглашалась с ним.

В конце концов, если у этих созданий действительно есть какое-то перемирие с моим дядей, с чего бы им нападать на Блэка в той секции лос-анджелесского порта, которая публично принадлежит их главной компании? Зачем использовать в качестве средства побега лодку, которую напрямую можно отследить к Константину? Операция не просто легко отслеживалась до вампирских холдингов… каждый найденный нами клочок информации вёл к компании, у которой буквально на лбу написано его имя.

Он с таким же успехом мог оставить нам записку с подписью.

Однако я была не совсем в состоянии разумно обсуждать проблему в тот единственный раз, когда мой дядя её поднял. Когда он продолжил бормотать сомнения по поводу того или иного аспекта операции, я наконец не выдержала и сорвалась на него.

— Что, блядь, ты предлагаешь? Чтобы мы вообще не пошли? Или у тебя есть какой-то генеральный план, которым ты не удосужился поделиться со мной по одной чрезмерно оберегающей причине или другой… или просто потому, что ты по чистой случайности не любишь моего мужа?

Он уставился на него, лёгкий шок отразился на странно идеальных чертах его лица.

Я знала, что вероятно, он чувствует во мне боль разделения.

К тому моменту я часами подавляла её, так что вероятно, лучше было попросить его оставить меня в покое на какое-то время.

Когда я произнесла эти слова, наша шестичасовая встреча по планированию только что завершилась. Остальные отправились собирать необходимые вещи и, вероятно, покушать и поспать, оставив нас с Чарльзом вдвоём в номере отеля, который Блэк снял для нас двоих в Санта-Монике. Однако мысль об этом только ухудшила боль, особенно когда я вспомнила, что мы ничтожное малое количество времени провели вместе в этом номере.

Все это пронеслось в моей голове за мгновение ока, заставляя меня стиснуть зубы.

Я знала, что это иррационально. Мне было все равно. Иногда боль становилась настолько сильной, что сложно было вообще о чем-то заботиться. Я знала, что если бы Блэк в то время очутился в номере, я бы врезала ему. Или, возможно, приковала наручниками к постели и разрыдалась.

В любом случае, за моим вопросом последовала долгая пауза.

Затем Чарльз тихо щёлкнул языком, почти как будто с сожалением, качая головой. Затем, послав мне импульс тепла, он повернулся, уставившись через балконные окна на океан, но, казалось, не видя его по-настоящему.

— Нет, — сказал он после ещё одной паузы. — Нет, я не говорю этого, Мири. Я думаю, что твой план — все ещё лучший вариант из имеющихся у нас. Мы схватим Константина и посмотрим, что он скажет. Я просто хочу, чтобы ты понимала, насколько это опасно. Все не пройдёт чистенько. Просто не может.

Злость в его голосе каким-то образом рассеяла горячность моей собственной злобы.

И все же, обдумывая его слова, я поймала себя на том, что напряжённо всматриваюсь в его лицо.

— Так как ты думаешь, в чем на самом деле дело? — в отличие от него я не стояла, а сидела на уголке небесно-голубого дивана в гостиной зоне. Мои колени были согнуты, ноги лежали на подушке возле моей задницы, а в руках я держала кружку чая.

— Зачем им заманивать нас к Константину? — сказала я. — Или ты правда думаешь, что это не имеет отношения к твоей «вампирской» секте?

— О, они определённо стоят за этим, — дядя Чарльз бросил на меня пронизывающий взгляд, затем посмотрел обратно на океан. — Это воняет вампирскими играми. Они всюду оставили свои отпечатки… начиная с постановочного убийства и заканчивая брошенными уликами, где их искать. Я бы задавался вопросом, зачем они сделали это, даже если бы они не использовали площадку «Константин Групп». Я просто гадаю, почему они так упорно пытаются убедить нас, что за этим стоит сам Константин.

— Почему? — резче спросила я. — Почему ты бы знал, что это они?

— Ну, во-первых, потому что твой муж не позвал на помощь, — Чарльз повернулся, награждая меня очередным взглядом, способным разрезать стекло. — Видящих время от времени можно застать врасплох, это может сделать даже человек. Их также можно накачать наркотиками. Но ни один наркотик не действует настолько мгновенно, Мири… а он так и не позвал тебя на помощь.

Я нахмурилась, качая головой и собираясь возразить, но Чарльз меня перебил.

— Ты его пара, Мириам. Он позвал бы тебя на помощь, что бы ни говорил его рациональный мозг о твоей безопасности или чем-то другом… исключение — если он буквально не мог с тобой связаться. Для нас это чистый инстинкт. Он позвал бы тебя… и эта женщина, Джеки, говорит, что он несколько секунд оставался в сознании после того, как его подкосил наркотик. Я прочёл её точное воспоминание. Его глаза были открыты, его руки… одна из них, по крайней мере… шевелились.

Чарльз зло щёлкнул языком, качая головой.

— Тот факт, что ты не услышала этот зов, говорит о том, что он не мог до тебя дотянуться. А помимо моих людей только вампиры могли устроить такое.

Все ещё качая головой и источая ярость, он продолжил более злым голосом.

— По правде говоря, я думаю, что кто-то усиленно пытается развязать с нами войну, ilya. Или, возможно, только со мной. Однако я сильно сомневаюсь, что этот кто-то — Константин. С другой стороны, я без колебаний использую его, чтобы найти эту личность.

— Почему? — снова спросила я. — Почему не Константин?

— Не считая очевидности следа, ведущего к нему? — Чарльз фыркнул, ненадолго поджав губы перед тем, как посмотреть на меня. — Потому что я немного знаю его, Мири. Он консерватор и в высшей степени расист, жадный и склонный к манипуляциям индивид… но он также ярый противник рисков и, как и большинство представителей его вида, трус.

Я не потрудилась указать на ироничность его комментария о «расисте».

Он наградил меня очередным полным ярости взглядом, но эта злость вновь была нацелена не на меня.

— Иными словами, я могу представить, чтобы он захотел убивать видящих… но он никогда не развязал бы противостояние со мной таким беспардонным способом. Далее, проблема ещё в том, почему он не отвечает на мои звонки. Если бы он был осведомлён об этом плане, более-менее сам это организовал, Константин ответил бы на эти звонки. По правде говоря, я абсолютно ожидал, что он разыграет неведение относительно этого хода… даже предложит помощь в поисках Блэка. Я ожидал, что он ясно заявит о своей непричастности, поклянётся, что его вампиры не имеют к этому никакого отношения, что их подставили. Я определённо не ожидал, что он полностью меня проигнорирует. Это заставляет меня очень… насторожиться.

Я нахмурилась, тоже задумавшись.

— Насторожиться по поводу чего?

— Насторожиться, что нас манипуляциями подводят к определённым выводам, ilya.

Нахмурившись, я поборола волну боли, которая хотела подняться из-за того, что он именно таким образом обратился ко мне… и внезапное желание зарычать на него, что только Блэк имеет право так называть меня. Подавив оба импульса, я постаралась вместо этого подумать о самих его словах, решить, что они значат. Как же раздражало так мало знать о мире, который мой дядя так недавно вывалил на меня… и тем более об игроках в этом мире.

— Так зачем вообще проникать в жилье Константина? — сказала я наконец, раздражённо поднимая руку и позволяя её упасть обратно на диван. — Ты сказал, что мы все равно должны это сделать… но почему? Если нас ведут туда, они не позволят нам использовать его, чтобы найти настоящих преступников, ведь так?

Мой дядя бросил на меня очередной стеклянный взгляд.

— Он все равно их лидер, Мириам. Если он не пытается сгладить эту ситуацию со мной, я хочу знать, почему.

На это я тоже кивнула. Затем я поймала себя на мысли о Нике и Энджел, особенно о Нике, который был вовсе не в восторге от этого плана. Я практически принудила их держаться в стороне от этого, хотя и изо всех сил старалась держать их в курсе дела.

Ну, в курсе некоторых ключевых моментов, во всяком случае.

Я все ещё не нашла способа рассказать им о вампирах.

Ни один из людей в команде Блэка тоже не знал, и это заставляло меня нервничать.

Я понятия не имела, как подготовить их к тому, с чем они могут там столкнуться. Более того, я беспокоилась, что утаивая эту информацию, я подвергаю их высокому риску быть убитыми. Судя по тому, что рассказал мне дядя, эти создания были молниеносно быстрыми, безжалостными и всегда голодными. Что ещё хуже, они от рождения были садистами и убийцами. Я не жаждала воочию увидеть это в действии, но я волновалась, что вся моя команда застынет и/или утратит контроль, когда они столкнутся с тем, что их рациональный рассудок не способен принять.

Однако полковник Холмс убедил меня, что мы не можем им рассказать, и мой дядя поддержал это мнение. Они считали, что рассказать команде Блэка — все равно что подписать им смертный приговор. Если вампиры заметят хоть проблеск знания о себе, они выследят каждого человека, находившегося в подчинении Блэка — на случай, если тем что-то известно.

Более того, если узнает ещё больше людей, это будет грозить разоблачением обеим расам. Даже большинство видящих, по словам Чарльза, не знает о вампирах.

Он все ещё был убеждён, что Блэк не в курсе.

Ну, по крайней мере, раньше был не в курсе.

Я прикусила губу, поборов очередную волну тошноты, когда моё сознание вернулось к тому образу Блэка, пристёгнутого к столу, пока эти животные кормились от него.

Я знала, что дядя читал меня, когда он нарушил тишину и заговорил.

Я также знала, что он пытается отвлечь меня от того, куда направлялись мои мысли.

— Мне правда очень хотелось бы, чтобы ты вообще не вмешивала в это людей, Мириам, — сказал он с мягким укором. — Серьёзно, зачем тебе говорить им все это? Ты знаешь, что у вампиров есть по меньшей мере один крот в человеческой полиции. Даже люди знают, что у них утечка информации. Зачем тебе вовлекать людей до того, как эта утечка будет найдена?

— Я доверяю Нику и Энджел, — холодно ответила я. — Они ничего не скажут. Ни об одном аспекте всей ситуации… никому. И я не собираюсь ничего рассказывать Мозеру… или Джеки… или кому бы то ни было в полиции Лос-Анджелеса… а поверь, они спрашивали. Мозер даже приставил наблюдение к команде Блэка, так что он знает, что все они здесь.

— Он приставил к ним наблюдение? — Чарльз нахмурился. — На каком основании?

— Для моей защиты, как он утверждает, — сказала я, прикусив губу от раздражения. Я покачала головой, подавляя прилив злости, вновь всколыхнувшейся в груди. — И да, он совсем заврался. Я прочла его, и он, видимо, полагает, что похищение Блэка как-то связано с его былыми днями в спецоперациях. Он также думает, что в Блэке есть что-то странное… в генетическом плане, имею в виду.

При этих словах мой дядя резко повернулся.

— Что?

Пожав одним плечом, я позволила руке упасть на подлокотник дивана.

— Ничего относящегося к делу… пока, — и вновь я стиснула зубы. — Хотя да, наверное, когда-нибудь придётся этим заняться.

— Почему не сейчас? — спросил Чарльз таким же жёстким тоном, как и я.

Я покачала головой.

— Нет. Только не тогда, когда он сосредоточен на Блэке. Если он озвучивал эти подозрения кому-нибудь ещё в разгар расследования, сосредоточенного на Блэке, тогда пробелы будут заметны. Я настаиваю, чтобы мы разобрались с этим потом. Тогда же разберёмся с любыми отбившимися от стада.

Я наблюдала, как дядя смотрит на меня пронизывающим взглядом.

Затем он один раз кивнул.

— Я согласен, — только и сказал он.

Подавив очередную волну боли, я закрыла глаза. Почувствовав, что он заметил происходящее со мной в данный момент, я заговорила прежде, чем он успел раскрыть рот.

— Главная задача — держать его подальше от меня, — сказала я. — Мозера. Он знает, что я веду собственное расследование через фирму Блэка, и он не верит, что я посвящаю его в курс дела. Он также, вероятно, подозревает, что мы планируем нападения. Согласно Дексу, Мозер поручил ФБР тоже следить за нами, вдобавок к минимум двум его людям. Моя команда пока справляется… но да, в какой-то момент, вероятно, мне понадобится твоя помощь, чтобы заставить их отступить. Желательно после того, как мы вернём Блэка живым.

Когда меня пронзила очередная лента боли, я умолкла.

Видя, как дядя наблюдает за мной уже с явным беспокойством в глазах, я наградила его очередным раздражённым взглядом.

— Я хочу сказать, что Мозер беспокоит меня куда сильнее, чем Энджел или Ник. Если честно, даже лучше, что Ник и Энджел знают. Ник, может и не одобряет мои методы, но он будет отводить от нас проблемы. Он знает, что на кону. У него также имеются свои связи в полиции Лос-Анджелеса… и Пентагоне, — пожав плечами, я добавила: — В любом случае, он явно расслабился, когда узнал, что полковник Холмс участвует в деле. Ник — коп… но он также военный. Это кое-что значит для него.

Мой дядя снова качал головой, с досадой щелкая языком.

— Дело сделано, — сказала я более резко. — Решение принято. Я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в их сознание без моего непосредственного разрешения. Это самый крайний метод, исключительно при наихудшем варианте развития событий… и если ты пойдёшь против меня в этом, это будет последний раз, когда мы работаем вместе, дядя Чарльз.

— Gaos, Мири. Я доверяю тебе… правда, доверяю. И ты явно продумываешь все принимаемые решения. Но этого может оказаться недостаточно. Ты никогда прежде не имела дела с этими созданиями. Они невероятно хитры и хороши в манипуляциях. Все это может оказаться подстроено. Совсем как изначальное похищение Блэка.

Я бросила на него ровный взгляд, делая глоток мятного чая, который держала в руках. Я говорила себе, что он поможет от боли, но по правде говоря, всерьёз сомневалась, оказывал ли он хоть какой-то эффект.

— У тебя есть конкретные подозрения? — спросила я, и мой голос все ещё отдавал холодком. — Или ты говоришь скорее в целом?

— У меня нет ничего конкретного… но я могу дать тебе примеры, Мири. Ты получила всю информацию по лодке от человеческой полиции… на них могли повлиять вампиры на пирсе, даже заставив их увидеть нужную лодку. Их могли покусать, внедрить им ложные воспоминания. Они могли забрать Блэка в совершенно ином направлении.

Я вздохнула — возможно, отчасти, потому что в его словах был смысл.

Более того, кое-что уже приходило мне на ум, и я не хотела вспоминать об этом — особенно когда процесс уже запущен.

Однако наиболее весомая причина заключалась в том, что других улик у нас не было.

— Джеки сказала, что команда захвата не видела их на пирсе, — резко произнесла я. — Они увидели название лодки через прицел винтовки. Что касается информации в участке… она потеряла жениха в той перестрелке до того, как они забрали Блэка. Ты правда думаешь, что после такого она кормит нас брехнёй? Или ты думаешь, что она на самом деле вампир?

Дядя проигнорировал мой сарказм.

Вместо этого, склонив голову, он ответил серьёзно.

— Я думаю, что она могла передать плохую информацию, не зная, что она плохая, Мири. Я думаю, что тот, кто дал ей эту информацию, мог воздействовать на неё… или на того человека, который дал им эти сведения. Или её могли принудить неправильно запомнить название лодки. В таком случае у неё не осталось бы воспоминаний о вмешательстве. Будь на то моя воля, я бы всех их проверил на следы укусов, как только они вернулись в участок.

Вновь умолкнув, как будто раздумывая, он снова вздохнул, глядя через балконные окна.

— Но мы должны выдвигаться. Я тоже это понимаю, Мириам. Я знаю, ты думаешь, будто я не понимаю, но это не так, — он повернулся, встречаясь со мной взглядом. — Я здесь ради тебя. В любом отношении, в каком я тебе понадоблюсь.

Я лишь кивнула.

По правде говоря, его слова повлияли на меня. Они даже обеспечили некоторое утешение. В то время я явственно слышала — и чувствовала — что он говорил это от всего сердца.

Теперь же, присев у ворот из кованого железа в тишине, казавшейся оглушительной, я поймала себя на том, что ещё раз прокручиваю в голове все, о чем мы говорили. Я гадала, действительно ли это ловушка, прижмут ли меня к стенке впустую, а команду Блэка из-за меня убьют. Как бы он ни держался от них на расстоянии в личном плане, я знала, что они для него не просто сотрудники. Блэк никогда бы меня не простил, если бы узнал, что я беспечно обошлась с их жизнями.

Я не заметила, что дядя умолк в моем сознании, пока он вновь не нарушил молчание.

«Ты хорошо справляешься, Мири, — мягко послал он. — Очень хорошо… особенно учитывая обстоятельства. Он бы очень тобой гордился».

Я подавила вставший в горле ком и отбросила это ощущение, прикусив губу.

«Насколько ты близко? — послала я. — Я думала, ты уже откроешь ворота к этому времени».

«Тридцать секунд, — послал он, и его ментальный голос переключился обратно на деловой тон. — Расслабься, Мири. Ты сможешь это сделать. А я сразу же последую за тобой, с кучей отлично тренированных видящих».

Я кивнула и на мгновение ощутила прилив благодарности за то, что он вообще здесь.

Прежде чем я решила, стоит ли ему об этом говорить…

Ворота начали открываться.

Минуты спустя мы бежали по газону, направляясь к концу закруглённой подъездной дорожки прямо возле входных дверей в основное здание. Моя нервозность вновь подскочила, но не за себя, а за команду Блэка.

Мой дядя и я много обсуждали оружие и тактику, и странно было делать это, не вовлекая команду Блэка в принятие решений высшего уровня. Они нормально принимали мои приказы в этом отношении, но я понимала, что некоторые из них обескуражены.

По сути, я вооружила их всех пистолетами с транквилизаторами вместо обычных винтовок — и пистолеты, и боеприпасы предоставил мой дядя. После нескольких дней обсуждения это казалось наиболее логичным. Я со своими людьми войду спереди, и мы нейтрализуем как можно больше противников транквилизаторами.

Конечно, мне и дяде пришлось углубиться в то, что было мифом, а что правдой по части того, как вообще убить вампира… или хотя бы нейтрализовать.

Оказывается, большая часть мифологии была более-менее правдой.

Они в целом могли пережить большинство ран и обладали такими регенеративными способностями, на фоне которых умение видящих оправляться от почти смертельных ран выглядело менее впечатляющим. Способность вампиров регенерировать не была мгновенной, как я видела это в фильмах, сериалах и книгах. И все же, по словам моего дяди, довольно сложно замедлить агрессивного вампира обычными средствами, даже полностью автоматической винтовкой.

Он и его персонал научного направления видящих разработали коктейль, который в достаточных дозах вырубал взрослого вампира. Согласно дяде, та же доза убивала большинство людей, так что он предостерёг меня быть крайне осторожной с дружественным огнём.

Он сказал, что единственный способ убить их — обезглавливание или полное вырезание сердца из тела. Он сказал, что «деревянный кол» — это миф, но в вампирской физиологии действительно присутствовало какое-то отличие, не позволяющее им регенерировать сердце или мозг, когда они отделены от тела… или, скорее, друг от друга.

Так что люди могли их вырубить.

Конечно, я знала, что желание моего дяди возглавить вторую команду после нас, скорее всего, означало, что они будут идти за нами и убивать нейтрализованных вампиров. Чарльз сказал, что продержать их без сознания дольше двадцати минут крайне маловероятно, так что у нас практически не было выбора.

Я все ещё не решила, что скажу команде Блэка, если они заметят, что люди моего дяди занимаются этой отвратительной работой. Или как я могу обосновать, что разрешила команде Счастливчика отрубать людям головы, а Декса и Кико убедила, что нам лучше не убивать.

Потому что это оправдание, которым я объяснила использование транквилизаторов, конечно же.

Все это вновь прокручивалось в моей голове, пока я бежала по коротко постриженной траве. Я думала об опасности, которой подвергаю их всех, не сказав им, чему они противостоят…

Затем мои глаза заметили движение.

Смутная фигура, двигавшаяся со стремительной скоростью вниз по ступеням у входа к массивному каменному фонтану, который располагался в центре круговой подъездной дорожки. Очки ночного видения странно отображали тело. Там присутствовало тепло, но не такое тепло, как у полноценного человека. Если бы меня спросили, я бы сказала, что там половина обычного тепла или даже меньше. Позади него темнел дом, так что я могла вовсе не увидеть его, если бы не какая-то столь зловеще неестественная манера двигаться. Прежде, чем я успела подать сигнал остальным, Декс вскинул винтовку.

Он произвёл почти бесшумный выстрел, попав существу дротиком в белую шею.

К тому времени мы находились достаточно близко, чтобы я услышала шипение.

Оно стискивало шею, которую я видела достаточно хорошо, чтобы заметить кровь, капающую из раны. Я видела, как странные светлые глаза остановились на нас, а затем оно снова зашипело, как будто сопротивляясь тому, что наркотик делал с его организмом. Я собиралась выстрелить ещё одним дротиком, когда ноги создания внезапно подкосились.

Я взглянула на Декса и Кико, гадая, услышали ли они странные звуки, издаваемые существом, и заметили ли, как оно странно двигалось… или как слабо оно показывалось в инфракрасном свете. Однако они оба вернулись к поиску признаков движения перед домом, так что я забыла об этом и вернулась к тому же занятию.

Ещё одно создание вышло через входные двери, в этот раз женщина, и Кико выстрелила по ней, но уже в грудь. Кончики дротиков были длинными и острыми, а на ней не было пальто, так что она упала даже быстрее первого.

Я невольно заметила, что у неё были те же странные глаза светлого цвета, что и у первого существа.

В остальном они выглядели совершенно непохожими.

Мой дядя предостерёг меня, что вампиры обладали немногими общими физиологическими чертами, помимо странного цвета глаз, которые более-менее были одинаковыми. У них меж собой было ещё меньше физического сходства, чем у видящих с другими видящими.

Они не все были особенно высокими. Они могли быть любого возраста. Они также могли демонстрировать физиологические черты любой национальности, а их пропорции в каждой нации примерно равнялись пропорциям наций в общем населении людей.

Женщина была миниатюрной, рыжеволосой, всего около пяти футов ростом, и обильно покрытой веснушками. Мужчина был высоким, широкоплечим и казался родом с Востока. Единственный признак, по которому я их отличала — то, как они двигались.

Я знала, что теперь все станет только сложнее, поскольку другие могли видеть, как упали их товарищи.

Когда Декс посмотрел на меня, показывая жест «все-чисто» перед зданием, я кивнула, показывая ему посылать команду внутрь.

Я последовала за ним и Кико, вновь осознавая, что Эфраим и Рави тенью следуют за каждым моим движением. Я чувствовала, как их свет распространился вокруг меня точно защитный пузырь.

Более того, я чувствовала, как люди моего дяди теперь следуют за нами сзади.

Лай собак вокруг здания заставил меня жестом показать Кико поторапливаться и заводить остальную команду в здание.

Хавьер и Элис зашли первыми, Кико и Декс их прикрывали. Уолтер и Туз зашли следующими, затем я, Эфраим и Рави, и только потом сами Кико и Декс.

Войдя в этот просторный коридор, я невольно подняла взгляд, даже в инфракрасных очках оценивая размах комнаты. Очень старинная на вид люстра занимала пространство прямо надо мной, вися в зоне между лестницами и огромными дубовыми дверями. Когда Хавьер и Элис жестами показали, что в фойе все чисто, я осмотрелась по сторонам, замечая мраморные статуи в человеческий рот, картины и гобелены, которые выглядели так, будто им место в музее. Самый крупный гобелен представлял собой образ белого единорога, окружённого восхищающимися людьми.

Справа от меня раздался вопль.

Я резко повернула голову и увидела Элис, стиснутую в руках крепко сложенного накачанного мужчины, чьи челюсти прижались к её шее.

Чувствуя, как кровь стынет в жилах, я подняла винтовку и выстрелила этому созданию в плечо. Одну секунду, показавшуюся невыносимо долгой, оно не поднимало головы. Затем медленно, одурманенно все-таки подняло. Кровь блестела на его клыках в лунном свете, льющемся из витражного окна над дверью. Элис задыхалась, стискивала его руки, удерживавшие её, но не боролась активно.

Когда он упал за ней, она грузно рухнула на него сверху, распластавшись на спине.

Винтовка слетела с её плеча при падении, звякнув по мраморной плитке, и Хавьер тут же наступил на неё, приглушив звук.

Элис неловко отползла от потерявшего сознание вампира, как только его руки разжали хватку, и он замер неподвижно. Я наблюдала за ней, борясь с адреналином в крови — она схватила винтовку, как только Хавьер убрал с неё ногу.

На мгновение мы все просто смотрели, как она стоит там, тяжело дыша и прижимая руку к шее. Я наблюдала, как она поднимает очки, выгибает шею и голову, пытаясь рассмотреть рану, которую клыки оставили на её коже.

— Он, блядь, укусил меня? — прошептала она, уставившись на Хавьера.

Хавьер медленно кивнул, хмурясь. Он взглянул на меня, приподнимая бровь, но ничего не сказал.

— Иисус блядский Христос, — сказала она, её голос все ещё звучал поражённо.

— Тихо! — голос Декса прозвучал тихо, но сурово.

Они все замолчали. Вновь завладев их вниманием, Декс показал, что мы направляемся наверх. Я видела, как Элис кивнула, выражение её лица вновь сделалось решительным. В те же несколько секунд она опустила очки обратно, поджала губы и поправила винтовку на плече, пристраиваясь за Тузом.

И да, я чувствовала себя охереть какой виноватой. Но я радовалась, что с ней все в порядке.

Я спрашивала дядю, действительно ли вампиры могут обращать людей в вампиров, и он никогда не давал определённого ответа, а значит, вероятно, они могли это делать.

Когда я задала полковнику Холмсу тот же вопрос, он вёл себя почти так же уклончиво, как мой дядя. Он сказал мне, что все не так просто, как показывается в мифах, и провёл аналогию со своего рода генетическими заболеваниями, которые могут передаваться при определённых условиях. Но он определённо намекнул, что превращение человека в вампира возможно.

Однако они оба сказали, что для этого нужно чертовски больше, чем просто быть укушенным.

И все же я поймала себя на том, что слежу за Элис, обеспокоенно наблюдаю за её спиной, пока мы поднимались по каменным лестницам.

Используя субвокальную гарнтитуру[10], я убедилась, что она настроена на канал, где нас могли слышать Чарльз и люди полковника, наряду с моей командой.

— Красный-1 здесь, — сказал кто-то со стороны полковника.

Кем бы он ни был, по голосу он казался молодым.

— Мы внутри, — пробормотала я. — Трое из них без сознания. Один из нашей команды ранен, но она, кажется, в порядке.

— Понятно, — сказал парень со стороны полковника.

— Есть ещё признаки внутри? — спросила я все так же тихо. — Вы их здесь видите? — я не знала, как спросить его, показываются ли вампиры в инфракрасном свете, когда вся моя команда слушала. Красный-1, казалось, понял намёк в моем вопросе.

— Инфракрасные датчики уловили значительное количество врагов снаружи здания, — сказал голос, подтверждая мой незаданный вопрос. — Но мы также насчитали по меньшей мере семнадцать наверху. Ещё больше приближаются из небольших зданий позади главного. О, и они спустили собак… — добавил он.

Я кивнула, стискивая зубы.

— Поняла.

— Запрашиваю приватный канал, — сказал Красный-1.

Я тут же переключилась.

— Что такое?

— Полковник Холмс велит мне проинформировать вас, что к данному моменту мы насчитали тридцать шесть человек и двадцать четыре не-человека, мэм. Стандартное вооружение, насколько мы можем сказать. По меньшей мере, двенадцать не-человек наверху.

Так они могли различить их по данным спутника. Хорошо.

— Поняла, — сказала я. — Передайте полковнику спасибо.

— Есть. Будет сделано.

Я открыла приватный канал между мной и Чарльзом.

— Ты слышал? — пробормотала я через субвокалку.

— Получил, — сказал дядя. — Мы позаботимся о проблеме внизу… ты справишься с ситуацией наверху до нашего прихода?

— Мне передали новую численность, — сказала я, одними губами произнося слова через субвокалку. — Тридцать шесть и двадцать четыре. Тёплая кровь перевешивает. Двенадцать холодных наверху.

Я ощутила всплеск раздражения от своего дяди.

— Ты уверена, что хочешь выдвигаться вперёд одна?

— Я не одна, — сказала я. Ощутив его желание возразить, я перебила его. — Позаботься о проблеме внизу для нас. Затем поднимайся наверх, когда сможешь. Если нас отрежут с обеих сторон, вот тогда у нас действительно будут проблемы.

Голос моего дяди прозвучал неохотно.

— Понял.

Я взглянула на Рави перед тем, как мой взгляд переключился на каменные перила верхней площадки. Я видела, как команда впереди меня напряглась, так что я знала, что они слышали первые подсчёты Красного-1.

— Выдвигаемся на первую площадку. Даю добро.

— Будь осторожна, Мири.

Я стиснула зубы, но в этот раз не ответила.