Чёрный и синий

Глава 21 Все мы здесь страдаем

— Это правда, что все вампиры дерутся из-за этого парня? — Джина подняла взгляд, изучая лицо доктора Нгуен, наклонившейся над Блэком. — Я слышала, что утром один из них атаковал Паззла в общей комнате… Люк сказал, что они все кричали, и пришлось выстрелить в них транквилизаторами.

Она содрала липучку манжеты для измерения давления с бицепса Блэка, при этом опустив взгляд и улыбнувшись самому Блэку.

Доктор Нгуен издала раздражённый звук.

— Да, — сказала она, сдувая со лба чёлку и закатывая глаза. Она смотрела на Блэка, поджимая губы так, будто он был непослушным питомцем, от которого больше проблем, чем пользы. — Я не могу понять. Никогда прежде не видела, чтобы они так себя вели.

Джина пожала плечами, снова косясь на лицо Блэка.

— Я знаю, вам не нравится, когда я так говорю, но он до ужаса красив. Особенно в сравнении с большинством субъектов тестирования, которых мы здесь получаем. Он также здоров… и силен, — она провела пальцем по мышцам на его груди. — Вы думаете, вампирам подобное важно? Как их еда выглядит, имею в виду? Может, для них все дело в здоровье?

Доктор Нгуен задумалась над этим, постукивая ручкой по губам. Посмотрев на Блэка, она несколько секунд изучала черты его лица, как будто впервые увидела.

— Ты можешь быть права, Джина, — сказала она после паузы. — Признаюсь, мне это в голову не приходило, пока ты не сказала, но документально засвидетельствовано, что вампиры обычно сексуально возбуждаются во время кормления. Возможно, ты права. Возможно, для них он — объект, за которого стоит драться, потому что они находят его привлекательным. Или, возможно, они ассоциируют эту привлекательность и возбуждение со здоровым источником питания?

Джина посмотрела на Блэка, улыбаясь.

— Не могу сказать, что виню их, — сказала она, одаривая его очередной смущённой улыбкой. — Он изумителен.

Блэк показал ей неприличный жест рукой, прикованной к боку стола с мягкой обивкой.

Увидев его поднятый средний палец, она вздрогнула, словно он её ударил. Затем нахмурилась с обиженным видом.

— Я подразумевала под этим комплимент, — сказала она, и в её голосе звучали оскорблённые нотки.

— Ты позволяешь этим блядским существам жрать меня, — прорычал в ответ Блэк. — Можешь взять свои дурацкие «комплименты» и засунуть их прямиком себе в задницу.

Она повторила те же слова, которые Паззл произнёс в ту первую ночь, её голос все ещё выражал обиду, заметную в её глазах.

— Им нужно питаться.

— Им необязательно жрать меня.

— Ну а что нам делать? Позволить им кормиться от персонала?

— А почему бы и нет, блядь? — рявкнул он. — Позвольте им какое-то время тереться о вас и сосать ваши вены. Может, в процессе у вас прорастут чёртовы мозги… или способность ощущать немножко блядского сопереживания, хотя бы…

— Необязательно быть гадким… — начала Джина ещё более обиженным голосом.

— Прекрати с ним говорить, — голос доктора Нгуен перебил их обоих недвусмысленной командой. Вопреки её тону, Блэк не слышал в её словах ничего, кроме отсутствия интереса. — Я тебя об этом предупреждала, Джина. Они субъекты тестирования, ничего больше. Тебе нужно перестать обращаться с ними как с обычными пациентами. Они таковыми не являются.

— Должно быть, хорошо быть социопатом, — сказал Блэк, поворачиваясь к ней. — Никаких сложностей. Вы и по ночам без проблем спите, не так ли?

Доктор Нгуен наградила его ровным взглядом.

— Я женат, — рявкнул Блэк. — У меня есть блядская жена. Я не чёртов кролик, понятно? Если на меня вам похер, то как насчёт неё?

Губы доктора Нгуен ненадолго поджались, но безразличная незаинтересованность не покидала её глаз. Она повернулась к Джине, тон её голоса ничуть не изменился.

— Все ещё никаких признаков трансформации? — сказала она. — Вообще никаких изменений в его показателях?

— Нет, — Джина покачала головой, вздыхая. — Никаких изменений. У него ускоренное сердцебиение, но это присутствовало и ранее. Глен думает, что у него могут быть незначительные шумы в сердце, а может, его сердце просто по каким-то причинам бьётся чуть быстрее. А может, это как-то связано с его группой крови. Глен считает, что у него могут присутствовать некоторые генетические аномалии, противодействующие яду…

Доктор Нгуен кивнула, её лицо по-прежнему оставалось лишённым выражения.

— Сегодня мы опробуем на нем раствор #PZZ98. Подключи его. Завтра проведём полное обследование, если это не поможет.

— Вы дадите его кому-нибудь другому? — спросила Джина, начиная подготавливать иглу, чтобы ввести её в руку Блэка. — Или оставите с Паззлом?

Доктор Нгуен подняла взгляд от планшета, на котором писала стилусом.

— Мы не даём животным новых партнёров по кормлению посреди исследования, Джина, — произнесла она, и в голосе прозвучали холодные нотки. — Мне все равно, как бы они ни хныкали. И Паззл безвреден. Я не уверена, что остальные будут хорошо себя вести с ним… учитывая их поведение.

Прищурившись и всмотревшись в лицо Блэка, она во второй раз окинула его взглядом, опять-таки как будто заново замечая его физическую внешность, скорее всего, опираясь на слова Джины.

Джина заговорила, когда доктор Нгуен все ещё смотрела на него.

— Вы правда думаете, что они поэтому спорят из-за него? — в этот раз её голос звучал более пугливо, но все равно с любопытством. — Потому что они все хотят секса с ним?

Доктор Нгуен пожала плечами, её голос оставался совершенно бесстрастным.

— Это кажется вероятным, — сказала она. — У них нет гендерных предпочтений, как у людей… но они все равно заботятся об эстетичности. Вероятно, что разные люди для них отличаются по вкусу, но они никак не могли знать что-либо о нем, если только Паззл не распространялся об этом… или делился своими ощущениями через эту мысленную сферу. Но ни то, ни другое для него не характерно. С другими он обычно пассивен.

Она посмотрела на Джину, взгляд её оставался задумчивым.

— Паззл из них самый маленький, так что обычно он настороженно держится с альфами. Что сходится с большинством наших теорий о доминирующем поведении в высшей степени хищных животных… они склонны чётко осознавать иерархию и уважать своё место в ней. Судя по всему, вампиры в этом отношении не отличаются от львов. Так что возможно, они видят в Субъекте 3297T2 своего рода статусный приз и считают, что Паззл не обладает социальным рангом, чтобы его заслуживать.

Она нахмурилась, обдумывая свои слова, постукивая стилусом по нижней губе и изучая лицо Блэка. Затем она вздохнула, вынырнула из своих мыслей и сосредоточилась на ассистентке по лаборатории.

— Он готов? У меня встреча, которую мне нужно посетить.

Блэк просто лежал там, обдумывая способы, какими ему хотелось бы убить эту женщины.

Морщась при мысли об ещё одной ночи с Паззлом, он невольно испытывал облегчение от того, что они не собирались передавать его между вампирами как живую закуску. Каким бы плохим ни был Паззл, Блэк знал, что могло быть и хуже. Паззл на самом деле до сих пор не пытался навредить Блэку, вопреки всему, что он с ним делал.

Но об этом он тоже не хотел думать.

Особенно он не хотел думать о том, почувствовала ли что-то Мири.

Он провёл в этой проклятой лаборатории больше недели. Брик говорил так, будто они вытащат его отсюда, будто они действуют по обоснованному расписанию.

Он чертовски надеялся, что ничего не изменилось.

Он беспокоился, что Брик не принял в расчёт реакцию лаборатории на иммунитет видящих к яду. Может, Брик думал, что они просто вышвырнут его обратно в тюрьму, если это не сработает, и теперь он не мог его вытащить. В конце концов, согласно Брику, вампиры вне этого учреждения не сумели найти его самостоятельно.

Теперь Блэк хотя бы понимал, зачем Брик изначально захотел его помощи с проникновением в этот цирк уродцев. По правде говоря, идея о том, чтобы помочь блядскому вампиру спалить это место дотла, начинала казаться ему почти заманчивой.

Судя по тому, что только что сказала доктор Нгуен, они очень скоро выяснят, что он не совсем походит на обычных людей. К счастью, до сих пор они не проводили с ним никаких инвазивных процедур. Они даже не раздевали его догола, так что он сомневался, что кто-то кроме Паззла видел его член.

При этой мысли он тоже поморщился.

Суть вот в чем — его время на исходе.

Ему надо убираться отсюда нахер.

Если доктор Садист и её банда весёленьких идиотов выяснят, что он не человек, то высоки шансы, что он никогда больше не покинет эту подземную лабораторию.

Брик хотя бы оказался прав в одном.

Яд действительно не так уж плох после первых нескольких раз.

Нынешняя порция вызвала у него тошноту, но это походило скорее на лёгкое пищевое отравление, чем на то, что он испытал в первую ночь. Блэк действительно думал, что сдохнет нахер той ночью. Несколько раз он даже готов был принять смерть с распростёртыми объятиями.

Сейчас он вернулся в ту комнату с Паззлом.

Вампир свернулся клубочком у него под боком, его голова лежала на груди Блэка, пока он смотрел тот фильм про шоколад, наверное, в двадцатый раз с тех пор, как Блэк очутился здесь. Блэку уже начинали сниться некоторые песни, его разум складывал новые тексты песен на мотив «Умпа-Лумпа», большинство из них включало убийство вампиров и обезглавливание докторов в белых халатах.

Все больше и больше он начинал чувствовать себя ручной собачкой вампира.

Ручной собачкой, жрать и трахать которую вампир пристращался все сильнее, обычно в одно и то же время, и обычно он настолько глубоко оказывался в сознании Блэка, что Блэк мало что мог поделать. Он относительно отказался от попыток повлиять на эту сторону ситуации — по крайней мере, сейчас.

Урезонить Паззла, когда дело касалось еды — это не работало. Все равно что пытаться призвать к здравомыслию голодного ребёнка, у которого есть конфетка — кровососущего и насилующего ребёнка, который не понимал, почему Блэк не хочет, чтобы на его тело посягали каждые несколько секунд.

Однако он не полностью отказался от этого.

— Ты мог бы сделать это, если бы захотел, — произнёс Блэк уговаривающим, убеждающим тоном. — Должно быть, у них здесь есть что-то, что ты можешь использовать. Если нет, они не потрудились бы меня привязывать.

Вампир вздохнул, крепче утыкаясь в бок Блэка и прижимаясь холодной щекой к его груди. Он только что провёл последний час или около того, кормясь от Блэка маленькими порциями… все это время посылая ему образы Мири, чтобы довести их обоих до оргазма.

Теперь вампир был наевшимся, сонным и сексуально насытившимся… именно тогда он хотел делать то, что делал сейчас — а именно использовать Блэка в качестве мебели и смотреть свой дурацкий фильм про шоколад.

— Ну же, — уговаривал Блэк. — Ты сказал, что поможешь мне по возможности.

Вздохнув в этот раз более раздражённо, Паззл поднял голову. Затем, двигаясь в своей плавной манере, он скользнул вверх по телу Блэка, оседлав его повыше талии. Он начал массировать его грудь, глядя на его шею.

— Ладно, — сказал он почти ворчливым голосом. — Покажи мне.

Блэк поёрзал под ним, скрывая дискомфорт от того, что Паззл прижимался к низу его тела. Постаравшись подавить гримасу от вторжения в его свет, он повернул голову, обнажая как можно больше шеи и соединяющейся части ошейника.

Паззл наклонился над ним, разглядывая запирающий механизм ошейника с расстояния считанных дюймов. Он поддел пальцем края, включая то место, где он уходил под кожу шеи и обхватывал позвоночник.

— Думаешь, срезание поможет его снять? — спросил Паззл.

— Если ты его разрежешь, то соединяющаяся со мной часть уберётся.

— Почему ты так думаешь?

Блэк стиснул зубы, но ответил тем же тоном.

— Потому что так они работают. Ты видел это, Паззл. Ты видел, как я носил ошейники в другом мире.

Паззл снова прижался к нему, все ещё поглаживая его грудь. Однако он продолжал изучать ошейник и ещё через несколько секунд покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Это не сработает.

Блэк снова стиснул челюсти, подавляя раздражение.

— Да. Сработает.

— Нет, — повторил Паззл, во второй раз качая головой. — Не сработает, — переместив свой вес на груди Блэка, он вздохнул, встречаясь с ним взглядом. — Я тоже видел такое прежде. Я видел те, что они делают здесь… не только те, что из твоего другого мира. Я знаю, как они работают.

— Так как они снимаются? — спросил Блэк.

— А никак, — ответил Паззл, хмурясь. — Никак без владельца ошейника, — он снова поддел пальцем шлифованный металл. — Если я разрежу его, соединяющий механизм взорвётся.

Блэк повернулся, уставившись на него.

— Что?

— Ты меня слышал. Они помещают взрывчатку в соединительные части… я видел это прежде. В любом случае, я вижу это сейчас. Не очень хорошо, ты же прикован к постели, но достаточно, чтобы явно различить.

В ответ на долгий взгляд Блэка Паззл вздохнул.

— Мы можем видеть во множественных световых спектрах, Квентин, — сказал он, массируя его грудь. — Я вижу там электронику. Я также вижу и живые части.

Блэк вздрогнул, затем заставил своё лицо сделаться совершенно неподвижным.

— Живые части?

Паззл кивнул, поджимая губы.

— Ошейники, подобные этому — одна из животных машин, верно? Тех, что делают ваши люди? Мне сказали, что оригинальный дизайн происходит от Чарльза… того вашего злыдня, который возглавляет ваших людей. Мои люди модифицировали дизайн, изменив некоторые замыкающие механизмы и настройки наказаний.

Нахмурившись ещё сильнее и наблюдая, как Блэк размышляет над этим, Паззл пожал плечами.

— Может, поэтому ты не знаешь о взрывчатке? Потому что их туда поместили вампиры? В любом случае, тебе стоит знать больше о том, как это работает, Квентин. Ты мог убить себя, играя с этой штукой в тюрьме со своим другом.

Блэк сглотнул, опуская голову обратно на подушку.

Его тошнило. Сильнее, чем от яда.

— Они получили технологию от Чарльза, — произнёс он мёртвым голосом.

— Ну… да. Конечно, — сказал Паззл, поглаживая его лицо. — Где бы мы ещё её достали? Мы никогда не сталкивались ни с чем подобным. И мы явно не могли позволить вам охотиться на нас. Ваш вид куда опаснее людей…

Блэк не ответил. Глядя прямо вверх, он сосредоточился на белом потолке комнаты.

— Доктор Нгуен меня не отпустит, Паззл. Я должен вернуться… они ни за что не найдут меня здесь, если меня не отправят обратно в тюрьму, — он посмотрел Паззлу в глаза, поджимая губы. — Ты понимаешь? Я знаю, ты должен был почувствовать это во мне. Я должен сказать Брику, как…

Паззл зажал рот Блэка рукой. Когда Блэк застыл, глядя на него снизу вверх, Паззл поднёс палец к губам, делая знак молчать.

Когда он убрал руку, Блэк уставился на него.

— Комната прослушивается? — прорычал он. — Мы говорили о моей блядской расе, Паззл.

— Не прослушивается, — Паззл покачал головой, снова недоуменно поджимая губы. — Мои люди. Неужели ты не понимаешь? Они слышат нас через стены.

Блэк нахмурился, посмотрев на те самые стены.

— Серьёзно?

Паззл кивнул.

— Так они все сразу узнали, кто ты. Я знал, что никогда не сумею это скрыть, так что не особо беспокоился о том, чтобы мы были потише на этот счёт, — наклонившись к уху Блэка, он забормотал прямо ему в кожу. — Но если они узнают, что наши люди идут сюда, Квентин, они могут… отреагировать слишком остро. Я не хочу, чтобы они испортили планы Мастера Брика.

Все ещё дыша Блэку в ухо, Паззл поколебался.

Затем он выдохнул ещё несколько слов, ещё тише, чем прежде.

— Я знаю, что сейчас тебе плохо, мой прекрасный, прекрасный Квентин. Но все мы здесь страдаем. Ты понимаешь это? Все мы страдаем. Все мы справляемся с этим кошмаром, как только можем, — целуя лицо Блэка, он снова заговорил ему на ухо, все так же тихо. — Не стоит будить их слишком рано, — пробормотал он. — Нельзя будить их слишком рано…

Блэк нахмурился, когда Паззл поднял голову.

— Будет уже без разницы, если я не выберусь, Паззл, — прорычал он.

Паззл улыбнулся.

— Не беспокойся. Он очень умён. Он что-нибудь придумает.

Блэку не нужно было спрашивать, кого он имеет в виду.

Паззл скользнул руками под одежду Блэка, поглаживая его грудь и плечи и поднимая хлопковую ткань повыше. Блэк снова поёрзал от дискомфорта и вздрогнул от боли, которая становилась все сильнее, чем дольше вампир его касался.

Когда Паззл снова потянулся к его лицу, Блэк отдёрнулся.

— Прекрати, — прорычал он, задыхаясь. — Иисусе. Разве ты недостаточно сегодня получил? Оставь меня в покое.

Вампир надулся, глядя на него сверху вниз.

— Теперь ты грустишь, — сказал он. — Я не хотел тебя расстраивать. Я только сказал тебе правду.

Блэк вздрогнул, снова отстраняясь, когда другой пальцем провёл по его губам.

— Боже, — сказал Паззл. — Я люблю твой рот. Я понимаю, почему она его тоже любит. Я очень хочу, чтобы ты мне отсосал. Что, если мы сделаем это, только я заставлю тебя думать, будто ты делаешь это с ней? Или, может, что она здесь и наблюдает за нами? Тебе бы понравилось?

— Сунешь что-нибудь мне в рот, Паззл, и я гарантирую, что ты этого лишишься.

Паззл нахмурился, но лишь кивнул, вздыхая.

— Ладно, — кротко отозвался он.

Однако он не переставал его касаться, и Блэк осознал, что начинает дышать тяжелее, когда рука вампира скользнула ему между ног.

— Проклятье, — зарычал он. — Прекрати! Я серьёзно. Оставь меня в покое!

В этот раз Паззл его проигнорировал.

Опустив рот, он укусил Блэка в грудь вверху под левым плечом. Его клыки постепенно проникали в мышцы и плоть груди Блэка. Он начал вытягивать из него кровь, и Блэк застонал, будучи не в состоянии совладать с собой, когда перед ним появилось лицо Мири.

Это было не просто её лицо… он чувствовал её.

Он, блядь, чувствовал её, пока Паззл продолжал кормиться. Он мог снова и снова повторять себе, что это иллюзия, что вампир всего лишь проецирует на него его же собственные воспоминания, сбивая с толку его свет, но это никак не меняло реакцию его света.

Он застонал ещё громче, когда это ощущение усилилось.

— Иди нахуй, — выдавил он. Присутствие Мири стало сильнее, и Блэк потерялся в нем, чувствуя, как вся оставшаяся в его теле кровь приливает к члену. — Проклятье…

Паззл сосал сильнее, волна похоти выплеснулась из него, когда он одной рукой стиснул бок и ребра Блэка. Все ещё продолжая пить, он начал двигать своим телом по телу Блэка, не отстраняясь от его груди, а другой рукой все ещё массируя его между ног.

К тому времени, когда Блэк кончил, он почти совершенно забыл о вампире.

Закрыв глаза и затерявшись в собственном свете, он мог чувствовать лишь Мири. Боль ослепляла его, стирала все его попытки думать и здраво мыслить. В какой-то момент боль стала такой сильной, что он и вовсе потерял контроль… как это всегда случалось, если вампир был достаточно решителен, достаточно терпелив, готов не торопиться и выждать Блэка.

Каким-то образом, который Блэк ещё не выяснил, Паззл не давал ему активировать ошейник. Это только усложняло попытки сопротивляться вампиру. В итоге Блэк упивался тем пространством и ощущением Мири, но не Мири, потерявшись и ища её, стараясь удержаться за крошечные частицы, которые скармливал ему Паззл, дразня его и дёргая за ниточки.

В конце Блэк понятия не имел, где он вообще находится и с кем.

Он видел Мири, нависавшую над ним и оседлавшую его в темноте. Толкаясь ей навстречу, он чувствовал на себе руку Мири, безумно чувственным образом массирующую его, как она всегда делала, зная, что он утратит контроль… зная, что он выполнит любое её желание. Это губы Мири он чувствовал на своей груди, и это она тянула его зубами и языком… и он стонал её имя, кончая и совершенно затерявшись в этих грёзах, неспособный видеть ничего кроме этого.

Поначалу, открыв глаза и увидев нависавшего над ним незнакомца с волосами, прилипшими к вспотевшей шее, Блэк понятия не имел, кто он такой.

Какая-то часть его не могла перестать и искала её, даже тогда. Он искал её в этом мираже, глядя за вампира и через него, а Паззл улыбался ему, вытирая окровавленный рот бледной рукой. Забормотав что-то Блэку, вампир той же рукой убрал волосы с лица Блэка и ткнулся носом в его лицо и шею.

Блэк продолжал смотреть, пока не вымотался настолько, что его свет совершенно истощился.

К тому времени вампир снова свернулся клубочком возле его бока, довольно уложив голову на грудь Блэка. Блэк осознал, что смотрит на телевизор, где все ещё показывался фильм. Он отупело смотрел, как один из детей в телевизоре медленно делается пурпурным и синим, раздуваясь до размеров перекачанного пляжного мяча.

Вскоре после этого Блэк задремал.

Этот блядский шоколадный фильм все ещё танцевал и пел в его снах даже после этого.

Он проснулся резко, его разум безжалостно выдернули в реальность. Его глаза окинули взглядом комнату, которую он едва узнавал — комнату, полную охранников, одетых в кевларовые жилеты и вооружённых щитами. Некоторые из них кричали. От этих криков, яркого света и недоумения глаза Блэка полностью раскрылись, а затем он сразу же услышал шипение и воющий крик.

Он поднял голову, застонав, когда его сознание пошатнулось. Он все равно попытался ещё раз, стараясь сфокусировать взгляд. Он сумел сосредоточиться на суматохе в другом конце комнаты прямо перед тем, как свет над головой выключился, делая освещение более приемлемым.

Он чувствовал себя слабым, в крайней степени истощённым. Он старался не думать о предыдущей ночи.

Затем двое из тех охранников оказались возле его лодыжек, отстёгивая его от углов кровати. Приковав его лодыжки наручниками друг к другу, они переключились на его запястья, чтобы повторить ритуал, затем тот, что справа, грубо дёрнул Блэка в сидячее положение, а потом и на ноги, поддерживая его рукой за талию.

— Блядский кровосос едва не убил его, — произнёс охранник с отвращением в голосе.

— Иисус Христос. Нам нужно отмыть его перед тем, как забирать наверх, иначе они будут задавать вопросы. Нам не нужно, чтобы он отправлялся в их лазарет до того, как укусы заживут…

— Я не понимаю, — голос доктора Нгуен сумел пробиться сквозь шум на обеих концах комнаты. — Они никогда прежде не прерывали нас посреди процесса. Разве у нас нет контрактов, чтобы предотвратить подобное? Это возмутительно!

— Все, что мне известно — у них есть все документация, чтобы вернуть его обратно, — мрачно сказал ей охранник. — Они говорят, что это временно. Его вернут в лабораторию, когда это решится.

— Когда решится что? — она буквально кипела.

— Честно, я не знаю, мэм. Полагаю, эта информация нам не сообщалась, но запрос одобрен, — затем мужчина поморщился, глядя на следы укусов на голой груди Блэка. И вновь Блэк ощутил тёмное облако его отвращения. — И если вы не хотите, чтобы вас в следующий раз поймали со спущенными трусиками, почему бы вам не оставить бедного ублюдка одного на какое-то время, когда он вернётся? Вместо того чтобы позволять этим блядским тварям все время пользоваться им?

Доктор Нгуен бросила на него уничижительный взгляд.

— Вы забываетесь, капитан. Ваша роль здесь — обеспечивать охрану. Не лезьте в те сферы, где ничего не понимаете. Этот мужчина — опасный преступник… которому вообще посчастливилось остаться в живых.

— Ну если вы так говорите, — ровно ответил охранник. — Но он все равно человек, что бы он ни сотворил, — голос охранника зазвучал на несколько тонов холоднее. — Однако я начинаю сомневаться, человек ли вы. Разве мы все не на одной стороне? Я думал, весь смысл «экспериментов» — защитить людей от этих тварей… а не скармливать нас им.

В этот раз доктор Нгуен лишь закатила глаза, скрещивая руки перед белым лабораторным халатом, который она носила поверх одежды.

К тому времени Блэк сумел сосредоточиться на остальной части комнаты.

Ещё шесть охранников окружали один силуэт, забившийся в угол под настенным телевизором. Скорчившееся там создание было голым по пояс, худым и, кажется, обеими руками закрывало голову. Он раскачивался вперёд-назад, визгливо пища, точно его тело горело заживо.

Вопреки тому, каким жалким казался Паззл, охранники не расслаблялись. Они продолжали пристально наблюдать за ним вопреки его покорной позе, их напряжённые лица выражали почти нервозность. В их руках сверкали длинные электрические хлысты с сине-белыми разрядами.

— Лицом к стене! — сказал тот, что в центре, поднося свой хлыст к лицу Паззла. — Сейчас же! Руки на виду и к стене!

Паззл не переставал раскачиваться или хныкал, руками держась за голову.

— Сейчас же! — орал охранник. — Лицом к стене сейчас же!

Блэк вскоре осознал, что они, должно быть, уже какое-то время подчиняли вампира. Должно быть, он действительно отключился, если проспал такое.

Когда он подумал об этом, доктор Нгуен повысила голос, резко заговорив и заглушая нытье Паззла и команды охранников.

— Прекрати сопротивляться наркотику и делай, как говорит Дэвид, Паззл, — сурово сказала она. — Ты же не хочешь заставлять их дать тебе ещё один разряд, ведь так?

— Но он мой! Вы не можете его забрать! — Паззл заливался слезами, шипя и рыча на каждом тяжёлом вздохе. Блэк вздрогнул от чистого отчаяния в голосе вампира. — Вы не можете! Пожалуйста! Пожалуйста, не забирайте его! Я сделаю что угодно…

— Паззл, — доктор крепче скрестила руки на груди, заставляя голос звучать ещё строже. — Ты должен был знать, что это случится. Я предельно ясно выразилась, что если ты или кто-то другой злоупотребите одним из своих компаньонов, вы его лишитесь, — её голос сделался почти материнским. — Паззл, это нелепо. Ты получишь нового компаньона через несколько дней… если с ним ты будешь вести себя хорошо, мы позволим тебе оставить его подольше.

— Нет! Я не хочу нового компаньона! Вы не можете его забрать! Пожалуйста! — слезы текли по его лицу, и он кинулся на ближайшего охранника, который ударил его длинным хлыстом-шокером, отбрасывая назад. Паззл разрыдался, снова метнувшись в сторону в попытке обойти их.

Блэк невольно вздрогнул. Осознав, что Паззл пытается добраться до него, он поднял скованные руки в смутно оборонительном жесте, больше инстинктивном, нежели осознанном. Рядом с ним удерживавший его охранник стиснул челюсти от злости.

— Блядские кровососы, — пробормотал он.

— Он мой! Вы должны вернуть его мне! Должны!

— Нет, — доктор Нгуен покачала головой. — Не должны. Мы уже проходили это, Паззл. Ты выпил из него слишком много. Ты не можешь получить его вновь.

— Это было случайно! — взвизгнул Паззл. — Я не сделаю этого снова! Я обещаю, не сделаю! Я обещаю, обещаю, обещаю, что не сделаю! Я буду экстра-осторожен с ним!

Блэк вздрогнул, невольно обменявшись гримасами с охранником.

Доктор Нгуен лишь вздохнула. Посмотрев на удерживавших Блэка охранников, она мотнула подбородком в сторону двери, нахмурившись от явного раздражения.

— Ну? — холодно сказала она. — Вы сказали, у них есть полномочия. Чего вы ждёте? Приведите его в порядок и уводите наверх. Сейчас же.

Блэк не позволял себе выдохнуть, пока охранники не вывели его за дверь.

Он слышал крики Паззла из той комнаты все то время, что охранники наблюдали за ним в ванной, и пока они сняли с него наручники ровно настолько, чтобы он переоделся из окровавленной одежды в чистую пару мешковатых тюремных штанов, новую майку и синюю толстовку. Они даже дали ему пару чистых боксёров.

Он оставил свою старую одежду на полу ванной.

Когда один из охранников спросил, что с ней делать, Блэк бросил на него ровный взгляд.

— Сожгите эту блядскую хрень, — сказал он.

Проблеск сочувствия отразился на лице охранника, но он лишь кивнул.

Блэк все ещё слышал крики Паззла, приглушенные стенами, пока двери лифта не закрылись, а они не начали подниматься по зданию.

Прежде чем они доехали до верхнего этажа, они надели ему на голову очередной мешок.

Однако в этот раз они действовали намного, черт подери, деликатнее.

— Извини, — пробормотал охранник — тот же, который отчитывал Нгуен. — Протокол.

Блэк не ответил.

Даже при недостатке крови его сердце уже забилось тяжелее.

Теперь осталось выяснить, сдержит ли Брик своё обещание.