Чёрный и синий

Глава 20 Паззл

Когда Блэк в следующий раз открыл глаза, он все ещё чувствовал себя одурманенным.

Он лежал, смотрел в другой потолок, в более тускло освещённой и тёплой комнате. Его разум кружился медленными кругами, от чего становилось сложно сфокусировать взгляд или думать. Однако боль притупилась. Значительно притупилась. Он ощущал слабость. Он чувствовал себя так, будто он плыл, будто его разум каким-то образом парил над телом, прикреплённый к нему тончайшими ниточками.

Несколько мгновений он гадал, не умер ли он.

Ему казалось, что все-таки не умер.

Он услышал странный звук.

Не писк монитора поблизости. Не гудение кондиционера, и не медленное тиканье черно-белых часов, наверное, на батарейке, которые висели над дверью.

Нет, этот звук был ближе. В каком-то плане интимнее.

Более… жидким.

Блэк повернул голову, только потом удивившись, что сумел это сделать. Сразу после этого его зрение вновь помутилось… затем тут же выровнялось. Он тут же моргнул, не сумев по-настоящему вздрогнуть от удивления, но все равно удивился.

Он ещё раз моргнул, сомневаясь, нормально ли он видит.

Но увиденный им парень все ещё был там.

Блэк смотрел, как он поднимает голову, облизывая блестящую темно-красную жидкость с губ. Глаза с багряным оттенком сузились, уставившись на него словно с кошачьим прищуром удовольствия. Затем, когда он увидел, что Блэк на него смотрит, его губы приподнялись в кривой улыбке.

— Привет, — тихо произнёс он успокаивающим мурлыканьем. — Ты очнулся. Я начинал думать, что ты не проснёшься… — его мягкая улыбка сделалась ещё шире. — Хорошо, что очнулся. Я мог бы забыться и выпить слишком много.

Блэк моргнул, уставившись на него, стараясь сообразить и осознать смысл происходящего.

Мужчина смотрел на него в ответ с почти снисходительным и терпеливым выражением, как будто он ждал, когда Блэк его поймёт. Он был молод. Его голый торс был худым и лишённым волос, а длинные волосы свисали вокруг лица искусно-небрежными прядями. Он выглядел как героиновая рок-звезда или, возможно, как паренёк, занимающийся проституцией на улицах Нью-Йорка. Блэк раньше встречал такой тип. Он знал, что некоторые готовы были немало за такое заплатить.

Он снова улыбнулся Блэку, глаза все ещё смотрели дружелюбно.

— Хочешь посмотреть фильм? — спросил он. — У них здесь есть несколько, а я выпил слишком много, чтобы уснуть. Я бы предпочёл, чтобы ты бодрствовал со мной, составил мне компанию. Мне о стольких вещах хочется тебя спросить… особенно о Мириам.

— Мириам…? — Блэк почувствовал, как его разум помутился, затем тут же пришёл в норму. Его прострелила боль, столь сильная, что он заёрзал на столе. Однако его руки все ещё были прикованы, как и его грудь, хоть они и оставили шею свободной. — Мириам? — повторил он. — Где она?

Мальчик удивлённо моргнул.

Глядя на него, Блэк гадал, не был ли этот паренёк под наркотиками, или у него не все дома. Ему не могло быть больше девятнадцати, ну может, двадцать, если он очень, очень молодо выглядел, но все равно на вид ему скорее было шестнадцать или семнадцать.

— Мириам, — повторил Блэк. Он прочистил горло, все ещё пытаясь собраться с мыслями. — Ты только что произнёс имя моей жены. Почему?

— Почему? — паренёк уставился на него, выпятив губы в лёгком недоумении.

Затем, как будто отбросив эту мысль, он поднялся со стула, на котором сидел возле кровати Блэка. Он подошёл к висевшему на стене телевизору и нажал кнопку сбоку, где, как Блэк догадался, находился DVD-плеер.

— Тебя устроит «Чарли и шоколадная фабрика»? — спросил он, обернувшись на Блэка с той же кривой улыбкой. — Я видел этот фильм миллион раз, но он реально мой любимый. Я знаю все песни. Лучшая — это когда они отправляются в Шоколадную Комнату… где Вилли Вонка поёт про «воображение». Тебе нравится эта песня?

Блэк уставился на него.

Он понятия не имел, как на это ответить.

— Откуда ты знаешь мою жену? — прорычал он.

Рот другого приоткрылся в тупом удивлении. Затем он улыбнулся.

— От тебя, конечно же, — он покачал головой, все ещё улыбаясь, как будто Блэк сказал что-то смешное. — Я чувствую все в тебе, когда пью из тебя. И Боже, ты так сильно по ней скучаешь. Я очень сильно хотел трахнуть тебя, когда почувствовал это. Однако я не хотел делать это, пока ты спишь… — затем он нахмурился, как будто только что осознав слова Блэка. — Она действительно твоя жена? — в этот раз его голос звучал разочарованно.

Блэк продолжал таращиться на него.

— Да. Я думал, ты знаешь о ней.

— Я видел, какая она хорошенькая, — сказал он, опять улыбаясь, но в этот раз более смущённо. — Я почувствовал, как сильно ты по ней скучаешь… эта часть прям ого. Я никогда прежде ничего такого не чувствовал. Мне пришлось пару раз подрочить… это совершенно сводило меня с ума. Однако я не знал, что она твоя жена, — он вздохнул, разочарование вновь явно проступило в его голосе. — Ох, что ж. Тогда, наверное, хорошо, что я ничего с тобой не сделал. Не хочу связываться с женатым парнем.

Блэк снова на него уставился.

Его разум вновь начинал шевелиться, медленно, но он все равно был настолько не в себе и настолько измождён, что с трудом осиливал больше одной мысли разом. Он просто лежал там молча, пока молодой парень открыл каретку DVD-привода и вставил диск. Он нажал на кнопку, чтобы дисковод снова закрылся, и уже на ходу схватил пульт с круглого столика.

Он вернулся на стул и сел, улыбаясь Блэку.

В сознании Блэка впервые что-то щёлкнуло.

Глаза мальчика были такими же странно-прозрачными с красноватым оттенком, какие были у Брика и «докторов» в тюремном лазарете. Такие же, какие были у напавшей команды в порту Лос-Анджелеса.

Парень был одним из них. Чем бы они ни были.

Затем Блэк вспомнил остальные его слова.

Он посмотрел на свою руку и увидел там отметину в форме полумесяца. След укуса.

Он уставился на него, чувствуя, как сердце начинает грохотать в груди точно отбойный молоток.

— Твою ж мать, — выругался Блэк, натягивая ремни. — Святое блядское дерьмо…

Он вспомнил, что ещё сказал паренёк, о том, что пил его, о том, что выпил бы слишком много.

— Эй, — мальчик встал со стула. Двигаясь гладко, скользя даже более плавно, чем видящий, он забрался на грудь Блэка. Он заурчал успокаивающим тихим голосом. Он начал гладить лицо и руки Блэка своими ладонями. Что-то в сочетании этих действий отключило разум Блэка, ему стало сложно думать из-за действий мальчика.

Пока паренёк касался его, на фоне начала играть вступительная музыка перед фильмом. Блэк видел изображения шоколада, кружившиеся на экране, и ощутил ещё более сильный прилив тошноты. Услышав музыку, мальчик обернулся на телевизор, улыбнулся, затем повернулся обратно к Блэку.

— Эй, расслабься. Я просто хочу провести время вместе, посмотреть с тобой фильм и поесть, ладно? Я не буду пить слишком много. Я тебя не убью… обещаю. И я извиняюсь за то, что сказал ранее — о том, что выпью слишком много. Мне не стоило этого говорить. Серьёзно, я хотел сделать комплимент. Я никогда прежде не пробовал одного из вас, так что я слегка перевозбудился…

Все ещё улыбаясь, он слегка задрожал, прижимаясь к боку Блэка достаточно тесно, чтобы Блэк почувствовал эрекцию паренька, которая тыкалась ему в бедро.

— Должен признаться, на вкус ты реально охуенно хорош, — сказал он, широко улыбаясь. — Очень, очень хорош. Лучше всех, из кого я когда-либо пил. Я сейчас ещё немножко из тебя попью, хорошо?

— Нет! — это слово стремительно сорвалось с губ Блэка. Он уставился в лицо этого существа, и в его голосе прозвучал ужас. — Нет! блядь, нет. Пожалуйста. Пожалуйста, не делай этого…

Мальчик снова выглядел разочарованным.

Затем, как будто придумав что-то, он улыбнулся.

Позади него начали показываться вступительные титры, подсвечивая его тугие косички и отбрасывая тень на его лицо — на все, кроме этих прозрачных красноватых глаз, которые как будто светились изнутри черепа.

— Я могу сделать так, чтобы ты был с ней, — сказал мальчик теперь уже заговорщическим тоном, улыбаясь ещё шире. — Все будет ощущаться так, будто ты с ней… клянусь! Мы можем проецировать воспоминания и мысли точно так же, как и извлекать. И я прочувствовал достаточно твоих воспоминаний о ней. Это будет ощущаться очень реальным. Я клянусь. Ты будешь видеть её и все такое. Ты даже не будешь знать, что я здесь. А когда ты на самом деле окажешься там, с ней, я могу подрочить тебе, если хочешь… все будет так, будто ты занимаешься с ней любовью, — его лицо осветила очередная улыбка, а глаза засветились волнением. — Боже! Это будет так романтично! Мы должны попытаться. Мы просто обязаны.

Блэк помотал головой, ощущая прилив тошноты.

— Нет! Нет, не обязаны! — его голос прозвучал более резко, более жестоко. — Ты же сказал, что оставишь меня в покое? Что не потревожишь меня, раз я женат? Что это тогда такое, блядь?

Мальчик, казалось, едва его слышал.

Он слез с груди Блэка, устроив свою тощую фигуру в мягком кресле.

— Нет, тебе это понравится, — он просиял, глядя на Блэка. — А раньше все было иначе. Я собирался просто трахнуть тебя… в этот раз все будет так, будто я помогаю тебе трахнуть её, — он снова улыбнулся, будто это лучшая идея в его жизни. — Ты будешь умолять меня об этом, — проворковал он, игриво шлёпнув Блэка по руке. — Готов поспорить, если они продержат тебя здесь несколько дней, чтобы опробовать некоторые другие яды, я доведу тебя до того, что у тебя будет вставать при каждом моем укусе.

Он задрожал от этой мысли, опять одаривая Блэка улыбкой кота, налакавшегося сливок.

— Мне нравится эта идея. Мне она очень нравится, Квентин.

Блэк покачал головой, уставившись на него и поначалу лишившись дара речи. Очередной приступ тошноты и ужаса сдавил его грудь, отчего сделалось тяжело дышать.

— Что ты, блядь, такое? — выдавил он, и его голос прозвучал невнятным хрипом.

Мальчик склонил голову, и улыбка на его губах угасла.

— Что я такое? Ты серьёзно? О чем мы только что говорили?

Блэк просто смотрел на него, ничего не говоря, и мальчик нахмурился ещё сильнее.

— Разве они не сказали тебе, зачем доставили тебя сюда? — спросил он.

— Нет, — Блэк рьяно покачал головой. — Нет. Нихера они мне не сказали.

В этих стеклянных глазах вспыхнуло понимание.

— Ах! Ну так ты в секретном правительственном учреждении, Квентин, — будничным тоном сказал он, и его голос почему-то прозвучал ещё моложе. — В том, которого согласно записям вообще не существует.

— Это они мне сказали, — прорычал Блэк. — Что они мне вкололи? О каком «яде» ты говоришь?

Блэк услышал страх в собственном голосе и осознал, что какая-то часть его уже все понимала.

Он просто не мог, блядь, заставить себя поверить в это.

Однако ответ мальчика стер последние капли сомнений.

— Вампирский яд, конечно же, — сказал он. — Здесь люди пытаются делать вампиров, Квентин. Правительство пытается сделать это последние несколько лет, как только узнало о нашем существовании. Конечно, — добавил он, поджимая эти губки бантиком. — …Их потери от провалов практически бездонны. Но они никогда не получали сюда одного из вас, так что, думаю, они не знают, что ты такое.

Он встретился взглядом с Блэком, его глаза смотрели серьёзно.

— Ты проснулся довольно быстро, в сравнении с людьми, которым вкололи полную дозу. Думаю, с тобой все будет хорошо, Квентин. Конечно, они, наверное, подумают, что у тебя какой-то иммунитет к яду, так что затем они захотят тебя изучать. Полагаю, если они сделают это, то наверное, выяснят, что ты такое, так что… какая жалость. Наверняка тебя в итоге запрут здесь, как и меня.

Подумав об этом, он улыбнулся ещё шире.

— Очень нехорошо говорить, что я на это надеюсь? Совсем чуточку? Конечно, я знаю, ты женат, так что для тебя все хреново, но все же… здесь становится скучно, а я никогда прежде не говорил с одним из вашего вида.

Блэк уставился на него, стараясь осознать все то, что говорил ему мальчик.

— Ты… Ты…

— Вампир. Да, — мальчик улыбнулся. Затем он помахал ему, как десятилетний ребёнок. — Меня зовут Паззл. Я здесь тоже пленник, как и ты — на случай, если ты ещё не догадался. Они используют меня для яда. Меня и ещё примерно дюжину других.

— Яда? Ты производишь яд? Вот как обращают в вампира?

Паззл кивнул.

— Ну, это один из способов. Единственный, который им известен. Они извлекают его. Они пытаются создать из него какой-то коктейль генетического вируса… — он состроил рожицу, изящно нахмурился, затем скорчил гримасу. — Это больно. Они заставляют нас носить те металлические маски…

Он запрокинул голову назад для демонстрации, обнажая зубы, которые на глазах Блэка удлинились, вызывая в его груди очередной разряд холодного страха. Мальчик заговорил с клыками и пальцами во рту, отчего слова звучали невнятно.

— Жатем они ишпозуют ту штуху штопы извечь яд…

Он закрыл рот и посмеялся над собой, опустив подбородок. Его клыки оставались удлинёнными, из-за чего он походил на какого-то камышового кота.

— Они используют ту штуку, — повторил он, все ещё улыбаясь. — Как металлические плоскогубцы, которые извлекают яд, сжимая наши клыки… это реально больно, — добавил он, задрожав, и показал на ошейник Блэка. — Даже больнее этой штуки, хочешь верь, хочешь нет. По крайней мере, так я могу сказать по твоим воспоминаниям. Но ты уже носил такое, верно? В том другом мире?

Блэк уставился на него. Он видел, что это существо вновь смотрит на его запястье, и выпалил что-нибудь, лишь бы опередить его.

— Почему они оставили тебя со мной? Разве они не боятся, что ты меня убьёшь?

Паззл выглядел удивлённым.

— Мне нужно питаться. Не могут же они просто морить меня голодом, Квентин. Им нужно, чтобы я продолжал производить для них яд. И я пообещал, что не убью тебя.

— Ты пообещал? — прорычал он. — Почему не пакеты с кровью? Не животные? Почему они кормят вас, вампиров, объектами собственных проклятых экспериментов?

— Ну, они не позволяют нам питаться от всех вас, — сказал Паззл, поджимая губы. — Тех, кто сразу делается супербольными, они изолируют. Но нам не нравится кормиться из пакетов с кровью, Квентин… — он задрожал и поморщился, как будто эта мысль внушала ему отвращение. — И большинство животных отвратительны. Я пообещал им, что никого не убью, так что они испытали меня несколько раз, и теперь они мне доверяют. Мы для них типа питомцев, думаю.

— Питомцев, — Блэк уставился на него. Когда мальчик снова опустил свой рот, он выпалил: — Сколько вас? Вампиров?

— Я уже сказал тебе. Здесь нас тринадцать и…

— Нет, — перебил Блэк. — Не здесь. Я имею в виду везде. Сколько вас?

Мальчик моргнул, почти как будто не понимал вопроса. Затем он покачал головой, приглаживая свои косички перед тем, как обеими руками убрать их за спину.

— Миллионы, Квентин, — наконец сказал он. — Нас миллионы.

В телевизоре наверху мужчина в полосатой рубашке пел песенку о конфетах, пока вокруг него танцевали дети. Бедный одинокий ребёнок печально смотрел в окно, тоже желая себе конфетку. Блэк почувствовал, что теряется там, теряется в нереальности этой ситуации, показывавшегося фильма… создания, поглаживавшего голую кожу его руки.

Он повернулся, чтобы посмотреть на это существо снова…

Как раз когда тот опустил рот. Острые зубы проткнули его кожу так быстро, что поначалу даже не было больно. Затем они вошли глубже, в плоть его предплечья, и Блэк ахнул.

Он закричал, извиваясь и пытаясь высвободиться.

Однако паренёк был охренительно силен. Он удерживал его руку, не делая даже паузы между глотками. Не говоря уж о том, что запястье Блэка было приковано к металлическому каркасу кровати.

После того, как это создание кормилось от него несколько секунд, на разум Блэка опустилось то странное спокойствие, а отдалённое, глубинное чувство ужаса продолжало ныть в его нутре и груди. Он сопротивлялся спокойствию и сопутствующему чувству умиротворения. Он боролся с той частью себя, которая хотела расслабиться, задремать и просто позволить этому случиться. Он боролся даже тогда, когда почувствовал, насколько он устал. В глубине души он знал, что слишком измождён, чтобы бороться — даже напомнил себе, что отчасти измождён из-за того, что это существо уже опустошило его.

Паренёк продолжал пить, источая довольство.

Даже в ошейнике Блэк невольно ощущал это, потому что это существо находилось так близко. Он понимал, что какая-то часть его спокойствия происходила от этого паренька, и осознал, что вампир каким-то образом находился в его сознании… не как видящий… но каким-то образом.

Как раз когда он подумал об этом, Блэк увидел Мири.

Она появилась перед ним, ясно и отчётливо.

Он видел, как она смотрит на него, лёгкая улыбка играет в уголках её губ — та улыбка, которой она улыбалась ему только наедине. Она стояла там, замотавшись в его простыни, волосы взъерошены, голые плечи освещены светом пламени.

Блэк помнил ту ночь. Ему не спалось, так что он вышел в гостиную, чтобы поработать. Он только-только зажёг огонь, когда Мири отправилась его искать, и…

Он отсек воспоминание, сопротивляясь ему.

Он знал, что это не по-настоящему. Он знал это.

И все же образ был таким реальным, что боль прокатилась по его телу, заставляя хватать ртом воздух и извиваться на кровати, к которой он был привязан.

Существо у его запястья раскатисто заурчало, не переставая пить.