Чёрный и синий

Глава 10 Новенький

Пёс широко улыбнулся, зубы белели на загорелом лице, худое тело согнулось в васильково-голубой тюремной рубашке, пока он наблюдал за Блэком.

— …Тот мудак, который задирал тебя, бро? Весь изрисованный арийским дерьмом? Он здесь за множественные убийства, включая нескольких Людей. Тебе лучше не шутить с ним… понтуйся, и все такое, это часть игры, но не заходи слишком далеко с этими парнями и не позволяй им подловить тебя одного. Таким ребятам не нравятся парни вроде тебя, с большими мозгами и острыми языками… нарвёшься и убьют, бро. Серьёзно.

Блэк поморщился, подтягивая весь свой вес так, чтобы подбородок оказался выше толстой металлической палки. Его плечо болело, и он все ещё чувствовал тошноту от наркотиков. Тошнота боли от разделения тоже ненадолго ударила его в грудь, но Блэк решительно настроился пробиться сквозь неё.

Оказавшись достаточно высоко, он снова опустился, перемещая весь свой вес и мышцы в том же ровном ритме.

— Ты как машина, чувак, — сказал Пёс, широко улыбаясь. — Все равно что смотреть, как те роботы делают повторения. Как будто тебе шарниры смазали… — он помедлил. — Эй, какая тебе музыка нравится? Тебе нравится музыка, чувак?

Не дожидаясь ответа, он продолжил, широко улыбаясь и ритмично поднимаясь и опускаясь на турнике, будто его подпитывала нервозная энергия.

— Мне очень нравится скейт-панк… но племенная музыка мне тоже нравится. Ты слышал что-нибудь из современной племенной музыки? Есть одна альтернативная группа, которая делает миксы традиционной музыки в Альбукерке… они реальная херня. В смысле, отпад. И тексты тоже крутые.

Никак не комментируя и не позволяя рукам полностью распрямиться, Блэк снова подтянулся.

У них во дворе не было свободных гирь, что печально, но не особенно его удивило. Они бы не хотели, чтобы заключённые слишком накачались. В любом случае, гири можно использовать как оружие, в отличие от турников, вделанных в цемент.

Некоторые крупные парни использовали других в качестве штанг. Тоже неудивительно.

Где есть сила воли, там всегда есть способ.

Молодого вождя, который стоял под ними и наблюдал за его подтягиваниями с нулевым желанием повторить, другие звали Псом.

Никто не объяснил Блэку, почему его звали Псом.

Однако Блэк уже кое-что знал о Псе, помимо его музыкальных вкусов.

Пёс попал сюда за вооружённое ограбление, работал с командой из четырёх человек во многих штатах. Он сказал, что остальные его кинули, так что он получил самый большой срок. И ещё ему попался худший адвокат. Его публичный защитник оказался знатным засранцем и расистом с предубеждением против Людей, так что Псу выпала на редкость дерьмовая карта.

Псу нравилось говорить.

На скамейке буквально слева от турника, на котором подтягивался Блэк, сидел старик из столовой.

На самом деле, он оказался не таким уж старым, когда Блэк рассмотрел его поближе. Пятьдесят с хвостиком, может, немного за шестьдесят, и у него все ещё сохранилось немало мышц. У него было широкое, загорелое и изборождённое морщинами лицо и седые волосы, заплетённые в косу, что тоже заставляло его выглядеть старше.

Его звали Джозеф.

Пёс сказал, что когда-то Джозеф был профессиональным боксёром, и сложен он был соответствующим образом. Джозеф сидел за убийство; он убил федерального агента, который явился в резервацию и взбесил его каким-то образом, о котором остальные не распространялись, а Джозеф вообще не говорил.

Джозеф провёл в тюрьме уже более двадцати пяти лет.

Трое остальных в лагере «вождей» сидели рядом с ним на лавке. Блэк определил их имена как Девин, Фрэнк и Истон. Блэк не знал точно, было ли Истон его именем или фамилией. Он предположил, что это не имеет значения.

Он не знал, за что сидели эти трое, поскольку говорил в основном Пёс.

— Может, тебе стоит поменьше пялиться, — говорил сейчас Пёс. — Эти твои странные глаза… они нервируют, чувак. Кто-нибудь может пырнуть тебя только за это. Не в смысле нервируют как у белого… и не как у НДН. Ты выглядишь так, будто белый мужик трахнул волка или типа того, потом принял кучу стероидов и трахнул тигра…

Джозеф, Фрэнк и Истон рассмеялись на металлической скамейке. Девин улыбнулся.

Блэк знал, что НДН — ещё одно выражение из сленга резерваций, сокращение, означающее «коренной американец».

Пёс говорил много. Он был молод — может, двадцать два или двадцати три года.

Блэк взглянул на латиноамериканца, подошедшего к нему справа. Парень показал на пустующее место на турнике, и Блэк кивнул головой в молчаливом приглашении. Татуированный парень ухватился за фрагмент турника рядом с Блэком и резко подтянул свою внушительную тушу.

Как только Блэк убедился, что парень не хотел никаких проблем, он обернулся обратно к Псу, кивая в сторону металлических трибун метрах в тридцати справа от него, за баскетбольной площадкой, где играла группа заключённых-афроамериканцев.

— Кто этот парень? — спросил он, поднявшись в очередном подтягивании. — Длинные рукава. Татуировка меча на шее? Ты его знаешь?

Он продолжал смотреть на мужчину, произнося эти слова. Объект его любопытства сидел один, одетый в длиннорукавую футболку под тюремной фуфайкой и мешковатые васильково-голубые тюремные штаны.

Блэк снова медленно и ровно опустил своё тело, выдыхая и подгибая колени, чтобы ноги не задевали землю.

Латиноамериканец с татушками спрыгнул с турника после десяти подтягиваний или около того. Он покачал головой, ещё несколько секунд изумлённо наблюдая за Блэком, а потом ушёл, бормоча что-то себе под нос.

Глаза Блэка не отрывались от трибун.

Парень сидел там с таким видом, будто ему на все в мире было пофиг, ноги широко расставлены на земле, лицо приподнято к солнцу. Блэк уже приметил его физические характеристики, чтобы узнать его вновь — ему приходилось помнить об этом теперь, когда он отрезан от зрения видящего. Мужчина был мускулистым, но в неподозрительной манере, почти как будто он скрывал это. У него были коротко остриженные грязно-блондинистые волосы, щетина и странные хищные светлые глаза над высокими скулами.

Он не выглядел опасным, как парень со свастикой, но что-то в нем не раз привлекало взгляд Блэка. Парень обладал своей аурой. Блэк не мог понять, хорошо это или плохо.

И ещё он был один. Это нетипично.

Пёс повернул головой, фыркнув, когда увидел, где остановился взгляд Блэка.

— Этот чокнутый придурок? — сказал он. — Это Ковбой.

— Ковбой? — Блэк нахмурился, поднимаясь в очередном подтягивании, затем опускаясь. В конце арки он снова заговорил: — Какова его история?

Джозеф слабо улыбнулся, сидя на лавке и качая головой:

— Как ты разговариваешь во время этого?

Блэк пожал плечами на середине подтягивания.

— Коротаю время.

Истон и Фрэнк фыркнули, глядя на Джозефа с улыбкой на лицах.

Блэк выполнил очередное подтягивание, затем снова заговорил.

— Мне кто-нибудь расскажет, в чем фишка с этим парнем Ковбоем?

— Никто не знает его историю, wasichu, — сказал Джозеф. Слегка повернувшись на лавке, он взглянул на мужчину, в одиночестве сидевшего на трибунах. — Ковбой держится один. Читает все проклятое время. Тренируется… как ты. Бегает. Вот и все.

— Что он читает? — сказал Блэк.

Теперь остальные трое, Фрэнк, Девин и Истон более настороженно уставились на Блэка.

— Какое это имеет значение? — сказал Джозеф.

— Я заглядывал в его книжки, — отозвался Пёс.

Здоровяк Фрэнк усмехнулся, закатывая глаза.

— Ещё бы ты не заглядывал.

Пёс продолжил, не смутившись.

— Я подумал, может, у него там порно или ещё что хорошее. Но это какое-то странное дерьмо, братан. Он в основном читает кучу нудного, скучного, странного дерьма.

Когда Истон и Фрэнк опять усмехнулись, Пес наградил их раздражённым взглядом, теребя край рукава своей темно-синей тюремной униформы.

— Что? — спросил он. — Это и есть странное дерьмо.

— Опиши странное дерьмо, — сказал Блэк, поднимаясь на вершину очередного подтягивания.

Пёс с хлопком опустил руки, слегка пританцовывая на пятках. Поразительно, каким этот парень был худым, учитывая, что Блэк видел, как он буквально дочиста вылизал свой поднос с едой. Он задавался вопросом, не был ли он наркоманом, или же просто имел такой обмен веществ.

— Я не знаю. Просто странное, сечёшь? — Пёс пожал плечами, задумавшись. — Ну вчера я видел, как он читает какую-то книжку про джунгли. Типа как выжить, если кто-то сбросил тебя с самолёта посреди джунглей. Накануне он читал о том, как сажать растения, делать удобрения из собственного дерьма и все такое. Типа конец света, апокалипсис…

— Сурвивалист? — спросил Блэк.

Заговорил Фрэнк, фыркнув.

— Возможно. Я как-то видел, что он читает про гладиаторов… Древний Рим, сражения на колесницах. Типа реально старая фигня о сражениях и стилях ведения битвы. Я также видел его с книгами о том, как сделать луки и стрелы, как тренировать лошадей.

Пёс фыркнул.

— Может, он поспорил с кем-то на воле… или библиотека даёт ему книги, которые больше никто не хочет брать?

Истон крякнул, пиная цемент носком кроссовка.

— Если этот тупой мужлан хочет знать об апокалипсисе, ему стоило пожить в резервации несколько лет, — он сухо улыбнулся Блэку, сам тоже подтягиваясь на турнике. — В Нью-Мехико я бы ему всякий апокалипсис показал. Крысы. Грязная вода. Потемнение в глазах каждый день. Полный пакет, — он издал звук, полный отвращения. — У нас и лошади есть… и луки, и стрелы. Ублюдок получил бы возможность повеселиться.

Девин рядом с ним широко улыбнулся, качая головой.

Он определённо говорил меньше.

Джозеф наблюдал за Блэком, слегка поджав губы.

— Почему ты так заинтересовался Ковбоем, wasichu?

Блэк задумался над вопросом. Его мышцы дрожали от напряжения. Он сделал ещё два подтягивания, а затем позволил себе опуститься, слегка задыхаясь, и оперся руками в бедра. Не выпрямляясь и посмотрев на Джозефа, он пожал плечами.

— Он белый. Он определённо не мексиканец и не НДН, если только у него нет много белой крови.

— И что?

— И что? — Блэк сделал едва заметное движение подбородком в сторону группы белых, собравшихся возле другого комплекта турников. — Арийцы оставили его в покое.

Остальные обменялись взглядами.

Затем Пёс, Фрэнк и Истон расхохотались.

— Просто подожди, брат, — сказал Пёс с довольным весельем. — Просто подожди! Ты получишь хорошее шоу в один из таких дней. Просто жди… как раз уже время для очередного…

— Жди? — Блэк взглянул на Истона и Фрэнка, которые лишь улыбнулись со знанием дела, качая головами. Блэк посмотрел на Джозефа, затем на Пса. — Ждать чего?

Пёс улыбнулся, радуясь возможности рассказать.

— Когда какой-нибудь новенький с гитлерскими заскоками попытается докопаться до Ковбоя, — сказал он. — Тогда ты получишь свой ответ. Может, он выглядит маленьким, странным и дерьмовым, но я слышал, что он сюда попал тоже за множественные убийства или типа того. Съехал с катушек и убил кучу людей в Шревепорте или ещё где… голыми руками. Никто не вытащил из него эту историю, но она неделями была во всех новостях. Говоря, он должен был получить смертный приговор…

Блэк стиснул зубы.

Он хотел спросить, но знал, что не может.

Если он признается, что понятия не имеет, где находится, это вызовет слишком много вопросов. Соединённые Штаты, очевидно — учитывая состав заключённых. Вероятно, где-то на юге, учитывая акценты, которые он слышал. Учитывая разброс и характер преступлений, которые они уже упоминали, включая несколько действий на федеральных территориях, он практически убедился, что находится в федеральной тюрьме, так что это может быть где угодно.

Блэк подошёл к более низким планкам и схватился обеими руками, выпрямляя тело в позицию для отжиманий.

— Так значит, Ковбой умеет драться? — спросил Блэк.

Он начал выполнять отжимания, чувствуя, как его плечи разогреваются, а затем протестуют, все ещё ноя от отжиманий и того, что случилось с его плечом, пока он был в отключке. Блэк поднял взгляд и увидел, что Истон смотрит на него с чем-то средним между восхищением, недоверием и отвращением.

— Ты вообще останавливаешься, чувак? — сказал он. — Пёс прав. Ты блядская машина.

— Он умеет драться? Или нет? — спросил Блэк.

Джозеф кивнул, обмениваясь знающими улыбками с остальной четвёркой.

— Да. Он умеет драться. Арийцы прицепились к нему в первый же день, когда он сюда попал… наверное, шесть? восемь? месяцев назад. Четверо. Они попытались наехать на него, как Роско наезжал на тебя, только в одной из общих комнат.

— Роско?

— Здоровяк с ланча.

— Ах.

Улыбнувшись ещё шире, Джозеф покачал головой, согнул пальцы и на стакане изобразил группу, собирающуюся вокруг мужчины, которого они называли Ковбоем.

— …И вот, сидит он там. Читает книгу, пока они его окружают, ведёт себя так, будто ему вообще все равно. Затем первый касается его. Ну так этот поджарый мудак устроил настоящий разнос на их задницы в ту же секунду. Ещё до того, как первый парень сжал руку, Ковбой вывернулся и перемахнул через стол. Он схватил самого крупного здоровяка в группе, и прежде чем кто-то из нас осознал, что, черт подери, происходит, выполнил какой-то чокнутый захват джиу-джитсу и сломал парню руку… прямо перед тем как зашвырнуть его в другой столик, полный черных. Так что потом черные полезли в драку, колошматя арийца, а Ковбой стал выбивать дерьмо из трёх нацистов, которые все ещё находились возле него. Охранники кинулись к ним, сирены завопили… и все довольно быстро закончилось.

Джозеф широко улыбнулся Блэку, постучав пальцем по виску.

— Однако Ковбой умён. Понимаешь, он устранил их лучшего бойца, швырнув его в стол черных… затем он просто разделался с остальными по очереди. Одного парня вырубил о край стола. Сломал нос здоровяку, Роско, который только что задирал тебя…

Джозеф кивнул в сторону светловолосого ёжика с железными крестами на руках.

— Это было быстро. Реально быстро. Охранникам потом только оставалось собирать готовеньких… и они швырнули Ковбоя в карцер, но только на несколько дней.

— А арийцы? — спросил Блэк. — Они не стали искать мести?

Джозеф пожал плечами.

— Они пытались. Он знает кого-то в мексиканской банде, так что может, отчасти дело в этом. Теперь они практически оставили его в покое. Они однажды попытались зажать его в ванной, и он отправил ещё одного из них в больницу, разбив раковину его лицом.

Истон засмеялся, дав пять Девину, который тоже широко улыбался.

— …Слишком накладно шутить с Ковбоем, — закончил Джозеф. — Время от времени новые арийцы приходят и пытаются докопаться до него. Никто не говорит малькам держаться подальше… хорошее получается шоу. Однако обычно длится недолго.

Блэк выгнул бровь.

Джозеф пожал плечами, вовсе не выглядя виноватым.

— Тут время тянется медленно, брат.

Блэк усмехнулся, качая головой.

— Да уж.

Он мало что мог на это сказать.

И все же его взгляд вернулся к единственному мужчине во всем дворике, который сидел в одиночестве. Блэк заметил толстый талмуд раскрытой книги, лежавший рядом с ним на лавке. Он не замечал его, пока другие не упомянули его фетиш на чтение. Ковбой продолжал сидеть лицом к солнцу, опираясь на локти, будто ему было совершенно все равно.

За исключением книги, «Ковбой» выглядел скорее как какая-то накачанная лопоухая крыса, нежели тот, кому нужна тренировка сурвивалиста.

Парень выглядел так, будто всю свою жизнь ему приходилось выживать.

Блэк приметил жилистые мышцы его рук, вопреки попыткам скрыть тело за слишком большой рубашкой. Он изучал длинный подбородок, хищные глаза, взгляд которых улавливал куда большую часть двора и окружения, чем он притворялся.

Внезапно до Блэка дошло, что парень тоже наблюдает за ним, хоть и ни разу не посмотрел прямо в его сторону. Он задавался вопросом, не получил ли он прозвище Ковбой во время службы, затем смерил его взглядом ещё раз и решил, что тот не служил.

Однако интересно.

Возможно, ему понадобится поболтать с этим Ковбоем.

Парень может действительно оказаться полезным.

— Если будешь так на него пялиться, люди подумают, что ты хочешь оседлать эту лошадку, — пошутил Пёс, хлопнув его по спине ладонью. — Осторожнее, брат. Многие парни захотят поучаствовать, если ты выдвинешь эту идею…

Услышав за шуткой реальное предупреждение, Блэк потряс головой, фокусируясь обратно на руках и груди и возвращаясь к отжиманиям.

Однако он отвёл взгляд от трибун.

Ему надо выбираться отсюда нахер. Слиться с окружением — это нормально в краткосрочной перспективе. Как и заключение союзов при необходимости… но ему нужно найти выход, и побыстрее.

Кто-то изрядно заморочился, засовывая его сюда, да ещё и со сдерживающим ошейником для видящих, так что Блэк вынужден был предполагать, что скоро они установят контакт и скажут, чего им, блядь, надо.

Вероятно, они засунули его сюда для того, чтобы сначала перепугать до усрачки — возможно, надеясь, что это сделает его сговорчивее. Ничто так не заставляет изменить свои этические принципы, как несколько дней в тюрьме, где тебе надирают задницу психопаты.

В любом случае, Блэк знал, что они скоро придут за ним.

Его разум кипел вариантами людей или группировок, которые могли хотеть его присутствия здесь, но Блэк продолжал кружить вокруг одной существенной детали: ошейник. Он знал лишь одну личность на этой версии Земли, у которой были ошейники для сдерживания видящих: Чарльз, дядя Мириам.

Также известный как «Счастливчик Люцифер».

Люди Счастливчика воссоздали сдерживающие видящих ошейников на этой версии Земли. Блэк видел по меньшей мере один — во дворе Лувра, на шее бывшего жениха Мири, Йена Стоуна.

Но с чего, блядь, Чарльзу запирать его здесь?

Чарльз уже держал его за яйца из-за Мириам. Блэк более-менее согласился считаться с ним из-за семейных связей, по крайней мере, в рамках здравого смысла.

Чарльзу не нужно было проделывать это с ним.

Тем не менее, Чарльз один раз уже провернул это с Блэком. Он удерживал его в плену, пытался отпугнуть от завершения связи с Мириам. Но они с Мириам теперь пара, так что ситуация обстояла иначе. Если только не случилось чего-то, о чем Блэк не знал, он не мог себе представить, зачем Чарльзу снова проделывать такое с ним. Во-первых, Мириам бы его никогда не простила, а Блэк не без оснований полагал, что для Чарльза это явно имеет значение.

Более того, если Блэк здесь умрёт, Счастливчик рисковал жизнью своей единственной племянницы.

Так что да, Счастливчик не подходил. По многим причинам.

Проблема в том, что Блэк не мог придумать другого объяснения, которое имело бы хоть какой-то смысл. Даже военные понятия не имели, что зрение видящего можно механически ограничить таким образом. Блэк много чего не рассказывал полковнику. Ошейники, сдерживающие видящих, практически возглавляли этот блядский список.

— У тебя есть детали по работе? — спросил Пёс, вламываясь в его мысли. — Куда они тебя поместили?

На этот вопрос Блэк тоже не знал ответа.

В конце концов, он покачал головой.

— Нет.

— Ты получил утреннюю смену? Или более позднюю?

— Я не знаю.

— В смысле не знаешь?

Блэк пожал плечами, выпрямляя своё тело в очередной ровной планке и игнорируя протесты предплечий и плеча.

— Ещё не назначили, видимо, — наконец сказал он. — Или кто-то забыл мне сказать.

Пёс нахмурился, но только кивнул.

Закончив последнее отжимание, Блэк поднялся на ноги. Посмотрев на сидевших вождей, он размял руки, помахав ими и кивнув Фрэнку и Истону.

— Пробежаться хотите?

Истон издал недоверчивый смешок.

— Ты собираешься бежать сейчас? Ты тренируешься надирать задницы, сбегать или что?

— Ты же знаешь три правила зомби-апокалипсиса, да?

Истон и Фрэнк наградили его тупыми взглядами, но Пёс расхохотался.

— Кардио, кардио… и кардио, — сказал он, тыкая Блэка в руку при каждом слове.

Блэк невольно слабо улыбнулся.

— Верно, — сказал он.

— Мне нравится этот парень, — сказал Пёс, снова хлопая его по руке и смеясь. — Зомби-апокалипсис. Офигенно, чувак. А ты слышал версию «паркур, паркур, паркур»?

Блэк улыбнулся ещё шире.

— Паркур тоже сгодится. Однако кардио все равно нужно.

— Я с тобой, — неожиданно сказал Девин.

Блэк удивлённо посмотрел на него. Он был практически уверен, что впервые услышал речь Девина. Однако он лишь кивнул, глядя, как мужчина поднимается на ноги, затем сдёргивает тюремную фуфайку через голову, оставляя белую майку и мешковатые тюремные штаны. Он выглядел ещё моложе Пса, сплошные жилистые мышцы, поджарый как гончая.

— Окей, — сказал Блэк. — Остановишься в любой момент.

Девин улыбнулся, но чисто из вежливости.

Блэк определённо уловил проблеск вызова, на что он более-менее и рассчитывал. Смерив мужчину взглядом, Блэк кивнул — в этот раз удовлетворённо. Девин был меньше в сравнении с Фрэнокм, Истоном и Джозефом, которые все выглядели скорее как тяжеловесы. Он уступал в размерах даже Псу, который определённо на тяжеловеса не тянул. Но Девин был высоким, и весь этот рост приходился на ноги. Мышцы лодыжек и бёдер выглядели просто каменными.

— Хорошо, — сказал Блэк почти самому себе.

Секунды спустя они вдвоём побежали по треку.

Девин не разговаривал, что неудивительно.

Однако в его обществе было странно приятно находиться, что немного удивило Блэка, но также позволило ему расслабиться. Он ничего не имел против болтовни Пса, но что-то в Девине дало ему пространство для ментальной передышки.

Он поймал себя на том, что позволяет мужчине задавать темп, и пристроился рядом с ним в комфортном ритме, который не слишком его напрягал, но определённо разминал ноги. Довольно скоро, как раз когда Блэк захотел бы поднажать, Девин ускорился.

К тому времени, как они закончили первый круг по треку, Блэк перешёл примерно на свою максимальную скорость для бега на длинные дистанции, то есть ту скорость, которую он мог поддерживать несколько миль, не ощущая особой боли. Ноги Девина мелькали справа от него как антилопа, и Блэк поймал себя на том, что расслабляется по-настоящему — настолько, что в следующий раз сам поднажал и ускорился.

Он буквально ощущал улыбку Девина, когда тот с лёгкостью догнал его.

На бегу он почти механически замечал детали охраны.

Слои за слоями заборов с колючей проволокой, башни охранников, траншеи за первым рядом заборов, затем ещё больше заборов вдали. Сам комплекс выстроился вокруг дворика зазубренной геометрической подковой, оставляя за периметром колючую проволоку и проблеск леса. Блэк видел пуленепробиваемые двери в стенах через равные интервалы, обозначающие входы и выходы со двора на случай чрезвычайной ситуации. Он также видел наверху рукава шлангов и предположил, что они вместе со световыми бомбами и газом, вероятно, гасили большинство драк до того, как они заходили слишком далеко.

Повернув в конце петли и вновь позволяя Девину задавать темп, Блэк почувствовал, что пот начинает пропитывать нижнюю майку, хотя судя по расположению солнца было ещё рано. Он все ещё не мог определить их географическое положение.

Как бы там ни было, здесь жарко. Влажно.

Определённо сходится с его теорией «где-то на юге».

Блэк снова попытался придумать способ поднять эту тему, не вызывая подозрений.

Надписи на спинах тюремной формы говорили просто УИН — предположительно «Управление Исполнения Наказаний», что не очень-то помогало.

Они преодолели следующий поворот, теперь переходя на полноценный бег, не совсем несясь во весь опор, и не признавая этого, но почти. Блэк со своими длинными ногами начал немного вырываться вперёд, но ему пришлось для этого потрудиться, и Девин вскоре его нагнал. Они оба дышали тяжело, работая руками и несясь по грязному треку.

Теперь Блэк чувствовал, как люди за ними наблюдают. Не своим зрением, но каким-то другим инстинктом, врезавшимся в сознание на всех войнах, в которых он воевал, и вероятно с ещё более раннего времени, о котором ему не нравилось думать, даже когда спрашивала Мири.

Особенно когда спрашивала Мири.

Они миновали угол, где находилось большинство снаряжения для тренировок, и пока они бежали по этому участку…

Пронзительная сирена взвыла над головой, едва не заставив Блэка споткнуться.

Он механически посмотрел наверх, потеряв всего один шаг, тогда как Девин совершенно сбился с ритма.

— Это что, блядь, такое? — спросил Блэк, замедляя шаги, но не останавливаясь полностью.

— Пожарная тревога! — прокричал Девин, зажимая уши.

Переходя на бег трусцой, Блэк посмотрел в сторону главного здания и внезапно ощутил холодок, пробежавший по спине. Он не чувствовал запаха дыма. Он также не видел, чтобы дым поднимался от постройки, хотя охранники быстро устремлялись в направлении тех пуленепробиваемых дверей.

Затем, когда он сосредоточился на динамиках, издававших оглушающий звук…

Кто-то встал перед ним, полностью преграждая дорогу.