Чёрный и синий

Глава 9 Из народа

— Это что, блядь, такое? Ты носишь собачий ошейник, чувак?

Было время ланча.

Несколько других заулюлюкали вместе с первым говорившим, в конце разразившись хохотом. Парень-гора, чья грязная белая майка растянулась на бугрящихся смуглых мышцах, широко улыбнулся Блэку ещё более грязными зубами, хлопнув по спине первого парня, тощего афроамериканца с бритой головой.

Здоровяк быстро встал на пути Блэка, но Блэк не шевельнулся.

Он едва удостоил говорившего взглядом.

Вместо этого он выпрямился в полный рост, поднимая свой нагруженный едой поднос с края раздачи. Чёрный парень с бугрящимися мышцами посмотрел на его рост, и уверенность в его глазах тут же сменилась жёсткой, расчётливой оценкой. Он стоял там ещё несколько секунд, открыто оценивая его, затем, видимо, решил на данный момент отказаться от драки и сделал шаг в сторону. Небольшой, но достаточный, чтобы Блэк прошёл.

Не дожидаясь, пока мужик закончит составлять своё мнение о нем, Блэк протолкнулся мимо его друзей, не толкая их агрессивно, но и не сторонясь их. Секунду спустя он вообще ушёл от очереди, тяжело ступая и расправив плечи. Его энергия ожесточилась, образуя плащ «не шути со мной, блядь», который он уже несколько десятилетий не носил так интенсивно.

Его разум продолжал бурлить.

Следуя за очередью и жестами охранников с дубинками, Блэк вошёл в главную обеденную зону. Он как можно лучше влился в очередь, чтобы сесть, где ему хотелось, но подтвердил это сейчас, сканируя открытые столики.

Однако Блэк простоял там несколько лишних секунд, и охранник в униформе нахмурился, резко показывая ему следовать за остальными. Когда Блэк поднял взгляд, тот же охранник показал ему в сторону ряда, где все остальные выстраивались в очередь, чтобы занять свои места.

Блэк влился в очередь, осознавая присутствие мужчин позади себя — тех же мужчин, которые смеялись над ним секундами ранее.

Он не слишком беспокоился о них, но не мог прочесть их намерения, и поэтому не мог совершенно их игнорировать.

К счастью, он заранее спланировал своё место за общим столом.

В итоге он будет сидеть более-менее там, где хотел. У него мало времени. Ему нужно обеспечить какие-то связи до того, как он окажется во дворике, где его скорее всего отделят и оттеснят в сторону.

Учитывая его размеры, кто-нибудь неизбежно нацелится на него.

Следуя за очередью, Блэк целенаправленными широкими шагами двигался вдоль прикрученных металлических столов и круглых сидений, прикрученных к полу ровными рядами.

Он уже заметил расслоение группировок.

Они были предельно простыми с человеческой точки зрения.

Несколько придурков уже докапывались до него в коридоре возле камеры, но это было в основном позёрство, как и с парнем в очереди к раздаточной.

Теперь более крупные кошки в зоопарке более серьёзно оценивали его.

Они решили, что он требует осторожности, скорее всего, в связи с его габаритами, но Блэк знал, что настоящий вызов скоро последует. Он знал, что это случится, вне зависимости от того, каким типом заключённого он ни был.

Однако учитывая то, как он сюда попал, и ошейник, Блэк знал, что у него есть другие причины нервничать. Черт, да это могло исходить даже не от другого заключённого. Это могло исходить от охранника. Но тюремные правила все равно действовали, неважно, с какой стороны они ударяли.

Они потребуют, чтобы он выбрал сторону.

Нормальная политика в подобных местах — они скорее всего не потерпят, чтобы он был отщепенцем, если только у него не было серьёзных связей. А их у него не было.

Блэк помнил это по загонам в своём родном мире.

Там играл роль регион, клан, ранг видящего и иногда возраст. Здесь разграничения были менее затейливыми и в чем-то более прямолинейными. Он также более-менее решил, к какой группе намеревался прибиться, если получится — хотя бы в краткосрочной перспективе.

В конце концов, очередь остановилась. Когда это произошло, Блэк встал за соответствующим сиденьем в своём ряду. Ряд позади него заполнился, и охранник подал им сигнал с другой стороны стола.

Блэк сел вместе с остальными в своём ряду.

Усевшись, он взглянул вправо от себя, найдя профиль пожилого мужчины с длинными черными волосами, тронутыми сединой. Мужчина ощутил его взгляд, повернулся, и Блэк установил с ним прямой визуальный контакт. Он уже определил, что седовласый мужчина, скорее всего, стоит во главе одной из пяти группировок, которые он уже обнаружил в этой тюрьме.

Не опуская взгляда, Блэк кивнул ему — ясно заявляя о своих предпочтениях.

Мужчина с длинной косой из черных и седых как железо волос нахмурился, пристально глядя на него.

Тот, что рядом с ним, со злым лицом и множеством татуировок, набычился.

— Ты потерялся, бледнолицый? — холодным голосом произнёс он.

Прежде чем Блэк успел ответить, белый здоровяк весом, возможно, фунтов двести пятьдесят и тоже покрытый татуировками — только совершенно иного вида — остановился перед стулом напротив него. Тот ряд тоже заполнился заключёнными, державшими подносы. Белый здоровяк стал свидетелем обмена между Блэком и другим мужчиной, и теперь он жёстким взглядом наблюдал за Блэком.

Он нахмурился.

Заметив татуировки свастики, видневшиеся на груди мужчины под растянутой футболкой, и железные кресты, вытатуированные на тыльной стороне каждой руки, Блэк не изменил выражения лица. Вместо этого он засунул в рот полную ложку консервированного рагу и стал жевать, игнорируя его.

Мужчине это тоже не понравилось.

Охранник дал сигнал его ряду садиться, и он сел, громко брякнув подносом и хмурясь на Блэка. Перед тем как приступить к еде, он оперся двумя мясистыми руками в металлический стол между ними, наклоняясь к Блэку.

— Ты подмигиваешь блядским вождям, малёк? — сказал парень со свастикой. — Ты что делаешь? Пытаешься ранить чувства твоих братьев?

Блэк поднял взгляд, жуя. Он не ответил.

— И что ты вообще носишь? — мужик показал на ошейник Блэка. — Ты уже чья-то сучка, новенький? Вот почему ты сидишь здесь, пытаясь снюхаться со спекулянтами и трахателями детей?

Когда Блэк не ответил, парень со свастикой хлопнул рукой по столу, заставив охранника повернуться и нахмуриться. Белый здоровяк, казалось, не заметил.

— Ты собираешься отвечать мне, брат? Чья ты сучка? Ты сосёшь только красные члены, да?

Блэк закончил жевать первую ложку рагу и проглотил, уставившись в водянисто-голубые глаза парня и светлый ёжик. Он поднёс ко рту очередную ложку рагу и начал жевать, не опуская глаз.

Возможно, увидев что-то на его лице, другой нахмурился.

Он откинулся назад на лавке, взяв кусок хлеба и разломив пополам.

Он съел несколько ложек своего рагу, собирая хлебом жидкость.

— Слушай, — он говорил с набитым ртом, но его тон сделался более примирительным. — Ты здесь новенький, так что я дам тебе поблажку. Есть правила, понял? Мы здесь держимся вместе со своими. И ты не смешиваешь виды… это плохо, понял? Эти индейцы не хотят тебя к себе, брат. Поверь мне в этом. Они снимут скальп с твоей бледной задницы, как только ты закроешь глаза ночью.

Блэк поднял взгляд. Он заговорил скорее для старика справа, чем для нациста.

— С чего ты взял, что они не мои люди? — сказал он.

Боковым зрением Блэк видел, как повернулись головы группы коренных американцев, сидевших вокруг старика. Долгое время группа просто смотрела.

Затем старший, которого Блэк приметил как их лидера, заговорил.

— Ты из народа? — спросил он. — Какое племя?

Блэк заговорил, не отрывая взгляда от светловолосого мужчины перед собой.

— Wazhazhe, — он нарочно использовал индейское название племени Осейджи вместо западного. — И T’lingit, в последних двух поколениях.

Он не совсем врал.

Его жена имела в себе кровь этих племён. В его глазах это делало их одной семьёй.

И он совершенно точно не собирался рисовать свастику на своём теле или торчать с этими арийскими засранцами в зале, обмениваясь ужасными историями об убийствах черных и мексиканцев.

Старик, сидевший со своей группой справа от него, заговорил с остальными — слишком тихо, чтобы разобрать. Затем он повысил голос для Блэка.

— Какие T’lingit? Какое племя?

— Hinyaa Ḵwáan, — ответил Блэк.

Племя бабушки Мири.

Его горло ненадолго сжалось при этой мысли.

Он поймал себя на том, что неосознанно касается бицепса, проводя по свежему шву, который тоже появился за последние десять часов или около того, что он пробыл без сознания. Они вырезали РЧИД-чип из его руки. А значит, они знали, где его искать.

Блэк снова услышал бормотание справа от себя, но не отрывал глаз от белого здоровяка, который теперь смотрел на него так, будто Блэк был куском собачьего дерьма, которое он только что отодрал от своего ботинка.

Никто из них не переставал есть.

Блэк знал, почему. У него здесь мало времени, так что никто не мог позволить себе не наполнить животы, пока есть возможность.

По той же причине он не переставал есть. Запихивая в рот ещё больше рагу, он большими глотками пил воду в перерывах. Ему нужны все имеющиеся средства, чтобы прочистить голову и вывести из организма наркотики, которыми его накачали.

Что касается его попытки установить связь с «вождями», как их здесь называли, Блэк знал, что вероятность принятия примерно 50/50, и это в лучшем случае. Он не мог внешне сойти за индейца, но он также знал, что не все представители племён выглядели одинаково.

Как раз когда он подумал об этом, старик снова заговорил.

— В тебе есть и белая кровь?

Блэк кивнул, все ещё глядя в голубые глаза напротив.

— Очевидно.

— Ты выглядишь белым… wasichu[3]. Почему ты не хочешь играть со своими белыми друзьями?

Голос Блэка оставался таким же безвыразительным, как и его лицо.

— Мне они не очень нравятся, — он продолжал смотреть на светловолосого парня с ёжиком. — И там, где я вырос, придерживались иного мнения, на кого я похож. Не думаю, что моей мамочке это бы понравилось.

Несколько тихих смешков донеслось от группы индейцев. Когда старик заговорил в следующий раз, в его голосе звучала улыбка.

— Ты вырос в резервации?

Блэк один раз кивнул.

— Не здесь. Канада.

— Вырос ты тоже с T’lingit? Ты довольно высокий для одного из них.

— Девочек это устраивало.

Ещё больше смешков, даже несколько фырканий. Лидер снова заговорил.

— Какая? Какая резервация?

— Нисатлин Бэй 15, — опять-таки, бабушка Мири.

— Как вас, людей Wazhazhe, занесло сюда к черту на кулички?

Блэк пожал плечами.

— Золотая лихорадка. Некоторых привезли белые. Некоторые приехали за золотом. Может, там-то я и получил белую кровь.

Последовало очередное молчание. Которое казалось куда более наполненным смыслом.

— Почему ты носишь собачий ошейник, wasichu? — спросил старик.

Блэк сохранял невозмутимый тон.

— Кажется, они считают, что я опасен, — его глаза не отрывались от парня с железными крестами на обеих руках, который теперь открыто хмурился, сверля сердитым взглядом Блэка и сборище мужчин, сидевших дальше за столом.

— А ты? — спросил старик. — Опасен?

Блэк пожал плечами.

— Смотря у кого спрашивать. Моя жена так не думает. Но с другой стороны, она ЧКИ Wazhazhe, так что она, наверное, зарезала бы меня во сне, если бы я её выбесил.

Под ЧКИ он имел в виду «ЧистоКровный Индеец» — сленговое выражение, которому научила его Мириам. Она шутила, что утратила своё право называться ЧКИ, когда узнала, что её отец — видящий.

Его комментарий сработал.

Ещё больше смешков донеслось от группы мужчин, сидевших по другую сторону стола. В этот раз смех определённо звучал теплее.

Затем старик заговорил с одним из других, сидевших возле него.

— Ладно. Скажи этому белому парню оставить нашего брата в покое.

Блэк с трудом не выказал облегчения на лице, зная, что белый шовинист с татуированными руками все ещё пристально наблюдает за ним. Он знал, что это защитит его ненадолго, даже от других сокамерников. И все же какая-то часть его не могла подавить это облегчение, пусть и мимолётное.

Конечно, настоящая его причина не ускользнула от Блэка.

Вместе с этим облегчением он ощутил такой сильный укол тоски по своей жене, что на мгновение все перед его глазами померкло.

Он знал, что со временем все только ухудшится.

Намного ухудшится.

Боль разделения вновь попыталась взять над ним верх при этой мысли.

Блэк не врал ей в ресторане о том, как плохо все обстояло для них в данный момент. Он уже знал, что боль начнёт влиять на него и в другом отношении, если он пробудет здесь дольше нескольких дней. Ему никогда не приходилось контролировать эту боль, нося ошейник. Если все слишком затянется, он не сможет удерживать контроль, что бы он ни делал. У него будут нешуточные, блядь, проблемы, если это случится, и не только в одном отношении.

Ошейник в разы ухудшит положение дел.

В любом случае, Блэк намеревался держаться за это ощущение связанности с ней — он знал, что ему это понадобится, если он собирался выбраться отсюда живым.

Возможно, именно поэтому он подошёл к вождям.

Даже здесь она защищала его. Во всяком случае, ощущалось все именно так.