Черные начала. Том 5

Глава 147

Библиотеку, блин, я ищу здесь… хотя как вариант, почему нет?

Это был очень странный голос в первую очередь потому, что я не мог определить его принадлежность к чему-либо. Он был и женским, и мужским одновременно, звучал громко и тихо со всех сторон, будто со мной разговаривала сама гора и в то же время словно только у меня в голове.

В любом случае, вот и королева этого улья объявилась.

Или король…

И едва я успел вообще что-либо ответить, как неожиданно в зале стало светло. Не вспыхнули ярко факела, не открылся потолок, откуда полился свет, нет. Просто стало неожиданно светло, будто… будто сюда как-то попадал солнечный свет.

Странно и непонятно… Но по крайней мере теперь я мог окинуть нормально взглядом продолговатый зал, в котором оказался. Его можно было даже назвать коридором. Он заканчивался с другой стороны еще одним проходом, уходящим в темноту. Потолок поддерживали грубо выбитые из камня столбы. У стен стояли каменные блоки, которые служили, наверное, столами.

— Люнь, ты же слышала голос, да? — спросил я, оглядываясь.

— Да, — кивнула она.

Значит, это не глюки, и никто пока не проник мне в голову.

— Знаешь, что это за столы?

— Да откуда же? Хотя похожи на церемониальные.

— А мне кажется, разделочные. Ладно, ищем девчонок.

Надеюсь, с ними ничего не успели сделать. Сколько я сюда добирался, час? Нет, два, наверное, два с половиной, где-то так. Хочется верить, что здесь, как и при любой церемонии, требуется очень много времени, чтобы подготовить жертву.

Я медленно двинулся по этому залу дальше, спрятав лампу. Не было слышно ни цоканья по полу, ни шлепков босых ног. Только мои собственные шаги и… еще какой-то странный звук. Как дыхание. Дыхание самой горы, я бы сказал, потому что это как гудение или вибрация… или вздохи, они шли отовсюду.

У меня мелькнула неприятная мысль, что вдруг я как раз внутри этой королевы, и мне стало чет как-то не по себе, если честно.

Пока шел по залу, я с интересом обнаружил, что в некоторых местах поблескивали кости людей. Они не были растащены животными и выглядели так, будто человек просто лег и уснул, кто калачиком, кто как положено, вытянувшись во весь рост. И ни мечей, ни сумок, ни оружия при них не было, что немного настораживало.

А потом я встретил охотниц.

Одну из них.

— Здравствуй, Юнксу, — тихо поздоровалась она со мной. — Ты пришел за ними?

Я почти сразу узнал девушку. Сложно не узнать ту, с кем ты несколько раз спал.

Цурико стояла передо мной, будто преграждая путь дальше. Все ее тело было измазано оранжевой глиной, волосы свисали сосульками, точно так же измазанные оранжевой глиной, будто она в ней искупалась. Выглядела как такая красивая королева-аборигенка, что ищет своего принца, которому хочет отдаться.

Она смотрела на меня пустым взглядом, но на лице играла беззаботная улыбка человека, который больше не знал ни трудностей, ни проблем с этим миром.

И все же это была не она, по крайней мере сознанием. Сейчас, как я понимал, она не больше, чем аватар королевы этого улья, робот, через которого та может разговаривать.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — негромко произнесла девушка. — И я знаю, почему ты пришел их забрать. Но почему ты думаешь, что они захотят уйти с тобой?

— Э-э-э… потому что они не хотели бы быть пойманными, и чтобы их использовали как…

Кстати, а зачем они этой твари? Я мог предположить только одну причину, зачем могут понадобиться женские тела.

— Ты ничего не знаешь об этих девушках.

— А теперь надо знать досконально все их личное дело, чтобы спасти? Просто отдай девчонок, чем бы ты там ни было, — попросил я. — И я тебя не трону. Заберу их и уйду. Я обещаю.

— Им ведь хорошо здесь. Ты готов разрушить счастье этих созданий ради счастья своего?

— Счастливы? По-твоему, я не знаю Цурико?

— А что ты знаешь об этой девушке? — неожиданно спросила она, показав на себя. — Ты спал с ней, но для тебя она осталась лишь злобной дурочкой, не более. Тебе неизвестны ее страхи, ты не знаешь о ее боли, для тебя она лишь мимолетный человек, который как пришел, так и уйдет из твоей жизни. А я ей дала то, чего она так хотела. И я могу дать им все, чего они захотят еще. Каждая из них.

— Зачем они тебе? — задал я, наверное, самый животрепещущий вопрос.

— А зачем живет каждый организм, не замутненный сознанием? — посмотрела она на свой живот и коснулась его ладонями. — Рождение новой жизни.

— Фу, блин, какая мерзость! — я на мгновение представил, как это должно выглядеть. — Я ща блевану! А можно посмотреть, как это делается?

— Я храню, я созидаю, я защищаю. Я дарю им то, что не может дать эта жизнь. Все они бедные, бедные существа, бездушные и полупустые, наполненные своими страхами. Я приношу то, чего они желают. Дарю им мир, в котором они будут счастливы, и делаю то, для чего была создана.

Почему-то я сразу подумал про матрицу. Или любой другой мир, сон, иллюзию, где ты живешь и тебе так хорошо, что реальность уже и не нужна.

— А ты их спросила? — полюбопытствовал я.

— Как не спросил ты, хотят ли они этого спасения. Я могу отдать тебе это тело, раз оно так дорого тебе, но оставь мне другие.

— А если я не соглашусь?

— Я буду биться за свою и их жизни, — кратко ответила она, и…

Неожиданно заморгала, будто просыпаясь, и…

Закричала, схватившись за голову.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! НЕ НАДО!!! И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!

Ага, вижу, как они хотят остаться…

Я не знаю, что меня испугало больше – ее безумный взгляд или визг, но всего один шаг с моей стороны, и она получила с локтя в челюсть и практически тут же отключилась. Я только и успел, что поймать Цурико на руки, после чего едва ли не бегом подбежал к одному из каменных столов, на который ее и положил.

— Как ты думаешь, в ней уже что-нибудь есть? — спросил я, смотря на ее тело, но не забывая и оглядываться.

— Я не знаю, — пожала Люнь плечами.

А гора тем временем продолжала дышать, но, кажется, еще громче, чем раньше. Мне становилось слегка не по себе от этих звуков.

— Я знаю, как проверить, — неожиданно дошло до меня.

— И как же?

— Загляни в нее.

— Чего? — перекосило Люнь.

— Загляни внутрь Цурико. Ты же в мумию заглядывала, загляни и в нее, чего тебе стоит? К тому же, она тоже девушка.

— Да дело же не в этом!

— Давай быстрее, — поторопил я ее. — Время не ждет.

Люнь цыкнула и все же выполнила мою просьбу, нырнув головой в Цурико.

— Чисто, — отрапортовала она через минуту с недовольным видом.

Вот и славненько, а то уже вскрывать ее собрался. На всякий случай я достал веревку и все же связал ее по рукам и ногами, чтобы, если над ней вновь возьмут контроль, она не ударила мне в спину. И лишь после этого я вытащил меч с лампой Алладина и двинулся в следующий зал.

Он и оказался конечным.

Я не знаю, как описать то, что предстало передо мной, потому что есть вещи, которые, кажется, не относятся к этому миру.

Как я говорил, как описать на вкус апельсин? Или как описать цвет, который отсутствует в палитре нормальных людей? Как описать существо, которое предстало передо мной? Только Лавкрафт смог бы описать такое.

Огромное мясистое тело, оно занимало всю противоположную сторону пещеры, словно стена. Стена из плоти, обтянутая кожей. И эта… плоть… была на стенах, словно жуткие обои, свисала будто кабелями с потолка, пульсировала, немного двигалась. Словно тело разрасталось когда-то по пещере и теперь слегка двигалось и дышало.

И на этой стене плоти, обтянутой кожей, я видел туловище королевы улья. Продолговатое, отвратительное, с большими стеклянными глазами и шестью где-то манипуляторами — тонкими руками с тремя суставами и тремя пальцами.

Она смотрела на меня, и я чувствовал себя… неуютно, скажем так. А потом раздался чавкающий звук, и из-под этого туловища выползло яйцо с прозрачной стенкой как из очень тонкой кожи, но наполненное жижей. Заботливо, я бы даже сказал, с любовью существо-королева осторожно прицепила это яйцо к щупальцу, которое вылезло из «кожаных» обоев.

Глядя на это, у меня появилась стойкая ассоциация с муравьями, с маткой муравьев, которая вынашивает яйца, а потом их хранят, пока из тех не вылупится потомство. И оттого картина казалась мне еще более жуткой.

Существо-королева посмотрела на меня и несколько раз моргнула — казалось, что она даже поманила меня пальцем. Ее руки потянулись к одному из яиц, после чего она провела по нему пальцем, и оттуда выпала… девушка.

Мисуко.

Вся в слизи, она медленно скатилась по кожаным обоям на пол, где попала в заботливые руки королевы. Та очень осторожно помогла девушке подняться и подтолкнула в мою сторону. Несколько первых шагов Мисуко сделала неуверенно, как робот, будто ее кто-то подталкивал.

И… все же это была не Мисуко.

Я это понял, едва она сделала пару неуверенных шагов в мою сторону. Да, ее черты лица были достаточно похожи на главу клана, но это была копия, практически такая же версия человека, как и те, что я перебил тогда на улице, разве что чуть-чуть новее, более эстетически приятная, что ли. Ее лицо местами слегка обвисло, совсем чуть-чуть, кожа была бледной, тело было с явно нарушенными пропорциями, на голове не хватало клочков волос.

Значит, я все же был прав в этом плане: никому не дали улететь из этого леса.

А ведь, казалось бы, аборигены без внятного уровня и какие-то твари, которые от одного тычка умирают, а смогли нас разобрать как нефиг делать. Спас лишь мой иммунитет, который они, наверное, уже прокляли.

Но если это копия, то где…

Я внимательно оббежал зал взглядом и заметил, что на той самой туше, что представляла собой противоположную сторону пещеры, висели, практически сливаясь с кожей, что-то типа девяти коконов, и один был как раз сейчас открыт.

Рождение жизни… Она их… копирует, что ли?

Ну… в этом есть логика. Ходячая фабрика по клонированию людей, для которой нужны образцы, чтобы создавать копии. То есть аборигены — это тоже копии кого-то, и может быть так, что те кости — это как раз те, с кого эти копии брались.

Копии, простые безделушки из плоти, которые поддерживаются хрен знает чем. Возможно, из-за того, что их никто и никогда не рождал, они так и выглядят? Не имеют уровней, практически не излучают Ци?

А еще, насколько я мог судить, это существо умеет управлять другими. И не только копиями, которых создает, но и людьми, которые попадают в ее распоряжение. Иначе говоря, это действительно улей с королевой.

Ко мне медленно и неуклюже подошла копия Мисуко.

— Ты можешь забрать меня, — картаво произнесла копия. — Забрать вместо той, кто тебе в действительности не нужен. Оставь остальных мне.

— Ты хотя бы знаешь, как выглядят настоящие люди? — сделал я шаг назад от этого чуда генной инженерии.

— Они все по-своему прекрасны, каждая созданная мной. Намного совершеннее, чем обычный человек. Они не знают страха, они не знают боли, они не знают сомнений и всегда будут готовы служить тебе. Забери ее, тебе не нужны другие. Ты можешь забрать их всех.

Шесть рук поочередно вскрыли еще семь яиц, и оттуда на пол вывалились другие девушки. Все в слизи, слегка поплывшие и с напортаченными пропорциями, будто их нарисовал художник-любитель, незнакомый с анатомией.

— Посмотри. Они все совершенны. Они все такие, какими должны быть, — продолжала говорить копия Мисуко.

— Да чет как-то не похоже, — поморщился я.

— Прими их, человек, прими и оставь меня в покое. Незачем проливать кровь, — продолжала настаивать копия Мисуко. — Я забочусь о тех, кого ты так хочешь сейчас защитить, я их оберегаю, дарю им ту жизнь, о которой они всегда мечтали. Я создана защищать всех, кто дарован мне.

— Создана? Ты… создана кем-то? — не поверил я.

— Создана создателями, — ответила Мисуко.

Мне в это верилось с трудом, если честно. Я смотрел на что-то и пытался представить, какому больному ублюдку потребовалось создавать нечто подобное? А главное, зачем?

Явно прочитав мои мысли, одна из копий ответила:

— Я была создана защищать род создателей от зла, от страшной напасти, что пришла в эти земли и погрузила их в хаос войны и смертей. Мать — так меня назвали те, кто когда-то очень давно правил на этих землях. Я была создана защищать и хранить тех, кто был вверен мне в мои руки, от полупустых. И я это делала все это время, даже когда великая война пришла к своему концу. Продолжала хранить, оберегать, развивать. Мои дети, они… жили здесь до тех пор, пока не пришел ты.

Создать такое?

На ум сразу пришли истории про гомункулов — искусственных людей. Правда, то, что я сейчас видел, не слишком-то и сильно походило на человека, если быть объективным, но зато то, что оно создавало — вполне.

Если подумать над всем тем, что она мне рассказала, то на ум почему-то сразу пришли древние — те, кто жил задолго до людей, и оставившие после себя наследие типа тех же бетонных домов в том огромном котловане, где расположилось хранилище одной из старых сект. Разве что у них, учитывая, что они там умудрились отстроить, хватило бы сил и знаний создать вот такое.

Почему я не думаю, что это создали местные люди?

Просто, если верить Люнь, алхимия даже в ее время, когда после войны прошла херова туча лет, не была распространена. Там максимум делали пару пилюль. Чего говорить тогда о таком гомункуле, для создания которого эта алхимия, по идее, тоже нужна.

Поэтому да, я думаю, что это могли создать древние. Только страшно представить, по образу и подобию чего они создавали эту «мать».

С другой стороны, могли быть понятны функции этого существа — клонировать тех, кого будет не жалко. Например, если речь шла о войне или нужна была рабочая сила. Ведь идеально же получалось в таком случае — клонирует, управляет и лояльно к своим создателям. Что еще нужно для счастья?

Интересно только, из чего она наклонировать успела существ, которых я встречал до этого.

— Кем были твои создатели? — не удержался я от вопроса.

— Теми, кто создавал этот мир. Теми, кто создал меня и благодаря кому я существую. Они дали мне задачу оберегать и хранить, что я и делаю все это время.

— И что с ними стало?

— Они пали. Пали под гнетом зла, которое пришло в этот мир и поработило всех.

Похоже на историю про демонов, кстати говоря.

Может древние жили еще в те времена до демонов? Ну, то есть жили древние и жили люди, а потом пришли демоны, которые истребили одних и почти истребили других. Так исчезли древние, но остались жить люди, до сих пор пользуясь иногда их дарами.

А это еще один артефакт прошедших дней, который остался с той великой войны против демонов. Эдакая машина для войны, которая хотела наоборот, создать жизнь. Жаль, что только это никак не меняло ситуацию.

Существо передо мной может и не хотело зла и действительно следовало своим инстинктам, заложенным древними: защищать, оберегать, клонировать как можно больше для последующей защиты, но нужно ли это было тем, кто попал в ее лапы? Ведь… она была как программа, с одной стороны, созданная дарить счастье людям, но с другой, банально порабощающая их.

— Прости, но я не могу их оставить здесь, — покачал я головой. — Если они сами захотят, то вернутся к тебе, но то, что я увидел…

И я имею ввиду Цурико, ее реакцию, говорило явно не в пользу этого существа.

Поэтому я шагнул вперед, расталкивая обнаженные копии девушек, которых сейчас замуровали где-то здесь. Я старался не смотреть на это существо, но все равно держал в поле зрения ее длинные хрупкие лапы.

— Остановись, человек, я защищаю их.

— От чего?

— От зла, что правит в мире.

— Тогда спроси их, они сами хотят этого?

— Я лучше знаю, чего они хотят.

Как часто эту хрень я слышал не только здесь, но и в своем мире. Все, блин, лучше тебя знают, чего ты хочешь. Все за тебя решают, указывают, что ты должен думать, что ты должен делать. И кончается тем, что ради твоего же счастья ты становишься едва ли не заключенным.

Нет, спасибо.

Я сделал пару шагов перед, когда Люнь крикнула:

— Осторожно!

Что-то такое я и предполагал, если честно.

Пируэт, и сразу две головы копий слетели с плеч. Взмах мечом, и еще один удар просто срезал следующих троих, после чего пара уколов, пара ударов, и не осталось никого из копий, что попытались на меня напасть. Мне даже не пришлось прибегать к лампе или вееру — все решилось буквально за секунды.

Закончилось ли на этом все?

Ага, как же, только я обернулся, как из этого нечто вывалилось еще одно яйцо, которое оно тут же бросило в меня.

Я прямо в полете разрубил яйцо лучом счастья на две половинки, и на пол выпало тело с очень длинными руками, заканчивающимися двумя костяными клинками. Кажется, я понял, что напало на меня тогда в коридоре. Причем тело принадлежало девушке, а если точнее, то Цурико.

Меня даже слегка передернуло, когда я ее узнал — в сердце вдруг неожиданно все скрутило от испуга, что я только что завалил подругу, но… нет, не завалил.

— Я знаю, зачем ты здесь. Я знаю, кто ты. Я вижу твои мысли, — неожиданно разнесся голос, что я слышал в начале, когда зашел сюда. Голос шел из этих жутких стен, которые слегка вибрировали. — Я дала им то, чего они хотели. Я дала им покой, дала им счастье, я создала новую жизнь. Разве это не прекрасно? Но что дал им ты? Я вижу тебя насквозь, тебе плевать, тебе не интересно, что у них на душе, и ты покинешь их, когда получишь то, чего хочешь. Ты знаешь, что я права.

— Я не обязан теперь становиться их семьей, — ответил я, шагнув к существу. — Но это не значит, что мне плевать на других.

— Но тебе плевать на тех, кого ты считаешь врагами. Кто сказал тебе, что ты прав? Кто сказал тебе, что именно твои поступки правильные? Я смирилась с потерей тех, кто мне был дорог. Я смирилась с поражением тех, кто меня создал. Я приняла тех, кто пришел на их место, и отдала свою любовь им, позволив тем, кому ничего не светит, прожить счастливой жизнью, даже будто это лишь сны. А ты идешь все разрушить. Разрушить, потому что тебе это не нравится. Потому что ты считаешь, что правильнее будет поступить именно так. Но тогда знай, что я буду защищать своих детей…

И с этими словами эта мясистая стена, на которой висел отросток-королева, взорвались мне прямо, сука, в лицо…