Черные лабиринты. Книга 4

Глава 24

Год спустя

Таверна… Боги, наконец-то… Туён почти плакала от счастья. Спать и есть, только этого и хотелось. Ароматные запахи, доносящиеся из двухэтажного придорожного заведения, свели живот, напоминая, что остановки на пути надо делать чаще.

Поправив шапку на голове, старательно пряча седые пряди, Туён зашла внутрь. Раннее утро способствовало тишине, несколько одиноких путников сонно ковырялись вилкой в тарелке, мельком бросая на неё взгляды. Никого приличного в такой глуши не встретить, поэтому внимание к её персоне, тем более азурианской наружности, было весьма закономерным, хотя и не слишком заинтересованным.

Последняя, крайне неприятная стычка и вовсе утвердила Туён в решимости скрывать принадлежность к женскому полу. Сейчас объемная куртка и такие же штаны позволяли предположить, что она – юноша, голос при разговоре делала на пару тонов грубее, вопрос с кадыком снимал небольшой шарф. Новые меры значительно облегчили её жизнь, оружие теперь не приходилось доставать так часто.

За столик Туён не пошла, сразу же направилась к стойке, где крупный мужчина натирал большие бокалы для выпивки. Её приближение он встретил кривой ухмылкой и утомленным взглядом.

– Этот мужчина здесь был? – Туён положила на стол рисунок, где красовалось лицо Келлена.

Трактирщик даже не взглянул на него, тихо ответил:

– Вы все для меня одинаковые.

Туён положила на стол монету. Мужчина взглянул на изображение.

– Да, был.

– Когда? – выпалила Туён, забывая изменить голос на более грубый.

– Не помню, много людей за день проходит.

Конечно, как же, просто толпа… особенно в этом месте, в стороне от основной дороги. Но Туён оставила сарказм при себе, с самым доброжелательным видом положила ещё одну монету.

– Вчера вечером был. Поел и ушел, – добавил он, убирая монеты к себе в карман.

Вчера! Сердце радостно зашлось. Туён спешно сложила рисунок и выскочила из таверны. Всего день отрыва, если поторопится, то к ночи нагонит. Куда дальше может податься одинокий скиталец, Туён предполагала: и сама бы туда направилась, если б скрывалась от всех. Живот жалобно заурчал, но она этого уже не слышала. В ушах шумом звучал частый пульс. Как хищник, что напал на след, она ощутила невероятный прилив сил. Всего день!

Ещё раз проверила внутренний карман на наличие там рисунка, уверенно отправилась дальше. Невольно вспомнились первые месяцы поиска Келлена. Это было впустую потраченное время. Как можно объяснить жителю королевства внешность азура? Это же не иритан, что с синими глазами, вот где отличный ориентир, мимо не пройдешь. Сколько раз её, даже за монеты, направляли по ложному следу. Это было просто бегом по кругу.

А потом счастливый случай снова свел её с Лайей. Она и нарисовала Келлена для неё. Удивительно, ведьма видела его всего раз, но в мельчайших деталях воспроизвела по памяти. Невероятный дар, он поразил Туён не менее сильно, чем само существование магии в крови у некоторых азуров. От неё же узнала о друзьях, что благополучно добрались до Дэйлора. Почувствовав, что мысли унесли её ясность ума, Туён снова вернулась в действительность, тщательно изучая местность, ища следы перемещения человека.

Тело молило об отдыхе, почти двое суток без сна, но Туён понимала, что если сейчас сделает привал и позволит себе поспать, то может упустить след Келлена и тогда снова начинать сначала. А так… маленький шанс…

Ночь опустилась на мир стремительно, зажигая сотни звезд и слабо озаряя лунным светом. Но здесь, в лесу, ночное светило не справлялось, и приходилось продвигаться, полагаясь на своё внутреннее и магическое чутье. В те несколько дней, что Туён провела рядом с Верховной ведьмой королевства, она научилась кое-каким полезным заклинаниям, и теперь ей это здорово облегчало жизнь.

Блики от горящего где-то впереди костра всколыхнули надежду Туён, но переходить на бег и хоть как-то обозначать своё присутствие, не стала. Это могут быть и разбойники. И хоть её умение сражаться было на высоте, испытывать судьбу не стоило. По телу пробежал холодок, снова вспомнилась последняя стычка с бандой разбойников. Те приметили её ещё с таверны и мастерски загнали в ловушку. Своё намерение вкусить экзотики с женщиной из страны-соседки они открыто демонстрировали, прикрепляя соответствующими словами и прикосновениями. Спас Туён монстр. Какая-то гигантская тварь набрела на них, влекомая криками. Общая суматоха и позволила Туён сбежать.

Оружие на всякий случай достала. Осторожные шаги, внимательно ступать только на выступающие корни старых деревьев, чтобы не потревожить неизвестных случайным шорохом листьев или хрустом ветки. Ещё немного… Туён замерла, выглядывая из-за ствола дерева.

Одинокая фигура у костра что-то жарила, часто крутя насаженное на палочке. Мужчина. Судя по вещам, он был всё же один. Положение со спины не позволяло определить, кто это. Фигура Келлена, но… Она столько раз ошибалась, выдавая похожие силуэты за любимого, что теперь стала осторожнее. Цена за поспешность – разочарование, которое выжигало из неё душу, а следом долгие дни в попытках настроить себя на успех. В подарок к этому шло отчаяние, ночи слез…

Туён сместилась ближе и в сторону, стараясь рассмотреть лицо. Ночная прохлада и поднявшийся ветер заставил мужчину накинуть на голову глубокий капюшон. Это вызвало эффект разбившейся чашки, что падает неожиданно из рук. Не в силах больше терпеть эту муку, Туён открыто вышла из укрытия и стала приближаться к костру.

Её заметили. Мужчина вскочил, роняя палку с едой и выхватывая оружие. Капюшон упал с головы.

– Лён, – вырывалось у неё его имя, непривычно касаясь слуха. Так давно она не произносила его.

Облегчение волной прокатилось, принося с собой усталость и невероятное счастье. Снова видит его лицо. Не только на рисунке. Вживую. Совсем не изменился.

Келлен скривил в презрении губы, одаривая холодным взглядом, и снова сел. Палочку с едой поднял и стал отряхивать еду от грязи. Лишь напряжение, что появилось в его движениях, выдало, что он её присутствие всё ещё замечает.

Туён подобралась, пряча на замок всю гамму поднявшихся чувств и желаний, собрала волю в кулак, понимая, что главное впереди, и уверенным шагом подошла к его стоянке. Сбросила сумки на землю и села рядом.

– Привет, – как можно дружелюбнее сказала она.

– Это тебе не гостевой двор, разведи себе другой костер, – не поворачивая головы, произнес он.

– Это не целесообразно, одного хватит.

Он не пересел, не отодвинулся, просто игнорировал, продолжал жарить. Туён гадала: это хорошо или плохо? Ему окончательно безразлично или это, наоборот, говорит, что шанс есть? Хотелось смотреть на него, хотелось касаться, но Туён боялась его спугнуть, поэтому просто сидела рядом и молчала. Молчала… Потому что все слова, которые были у неё заготовлены, куда-то ушли. Она хотела насладиться покоем возле него. Иллюзией отношений.

Келлен так же молча поел, поднялся. Туён вскочила следом.

– Я в туалет, – насмешливо произнес он и направился в сторону ближайшего дерева.

Туён отправилась за ним. Он остановился и презрительно усмехнулся.

– Будешь смотреть? – голос сочился ядом.

– Прошлый твой поход в туалет мне обошелся в полгода. Ты тоже тогда в кустики по-маленькому отошел… Поэтому да, буду смотреть, – невозмутимо парировала Туён. До этой встречи было ещё два раза, когда ей удавалось его разыскать. И бегство под предлогом туалета они уже проходили.

– А если я не по-маленькому? – он иронично приподнял одну бровь. Туён развела руки и прямо на него посмотрела. Перевод жестов не нужен был: она собиралась всё равно идти за ним. Келлен устало выдохнул и сказал: – На этот раз я, правда, только в туалет.

– Оружие отдай и иди, – невозмутимо произнесла Туён и протянула руку вперед, предлагая добровольно сдать колющее и режущее.

Келлен молча развернулся и пошел обратно к костру. Туён довольно хмыкнула, не скрывая радости. Да-да, Келлен Даин, чтобы сбежать в этот раз, придется придумать что-то другое. Если потребуется, то она и спать не будет.

И снова тихий вечер, нарушаемый лишь потрескиванием костра и их дыханием. Долго. Бесконечно долго.

– Молчишь. Не похоже на тебя. Что, в этот раз не будет разговоров и оправданий? – ядовито произнес он. Палка, которую он до этого держал в руке и ворошил угли, дернулась чуть сильнее, поднимая столб искр.

– Не будет, – тихо сказала Туён, наблюдая, как ярко вспыхивают и сразу же гаснут маленькие искорки огня. – Я просто хочу побыть рядом, – последнее сказала едва слышно. Не собиралась. Сорвалось, выливаясь тоской по любимому человеку, которого потеряла.

Его рука замерла. Он задышал чаще, а потом отодвинулся. Туён не стала снова подсаживаться ближе. Нет. Она не сдается. Просто не сегодня. Не сейчас. Иллюзия… Да, пусть она хоть на какое-то время утешит её измученную душу.

И снова бесконечность ночи в тишине, но уже не рядом с ним, а просто возле… Всё равно. Хотя бы так.

– Я не вижу смысла в наших отношениях… – тихо и с какими-то нотками обреченности проговорил Келлен, так и не найдя в себе силы посмотреть на неё. – Я не хочу просыпаться каждый раз с мыслью, не бросишь ли ты меня или нашего будущего ребенка во имя великой цели, не выберешь ли чьё-то благо превыше блага нашей семьи…

– Лён, – перебила она, вырываясь из оцепенения. – Я не могла поступить по-другому. Они не были для меня монстрами, понимаешь? Как я смогла бы жить, зная, что моя жизнь могла спасти десяток других? И потом Элгараан знал, где находится портал, без него мы бы не выбрались из лабиринтов! Ты поступил бы так же!

Келлен презрительно фыркнул, показывая своё отношение к её словам.

– Вот только не надо врать! – вдруг разозлилась Туён. – Неужели ты бы выбрал себя, зная, что твои родные и близкие умрут? Твои друзья умрут?

– Да, я всегда выбирал себя, – отрезал он и отвернулся, уставившись в темную полосу леса. Взгляд спрятал, но Туён успела заметить промелькнувшее там смятение.

– Я тебе не верю, – прошептала она.

– Твоё дело, – бесцветным голосом ответил он.

Ничего нового. Вот только прошлые разы она пыталась объяснить, а он не давал ей этого сделать. Поэтому и сейчас не хотела начинать пустые разговоры, что отравляли минуты рядом. Зря он… Разрушил её иллюзию.

Туён жадно бродила взглядом по его профилю, старательно запоминая каждую его черточку, понимая, что однажды им всё же придется расстаться, что однажды он сумеет так затеряться на просторах одной из стран, что найти уже не удастся. А может, однажды, она найдет его и обнаружит, что он счастлив с другой. С той, что не предаст, что не ранит, что будет только для него…

Рука потянулась к его лицу, желая коснуться, но замерла, так и не достигнув цели. Это они тоже проходили. Прошлое её прикосновение вызвало его гнев, но страшнее было не это, а та боль, что снова возникла в его красивых темных глазах. Боль, которая была отражением его отношения к ней. Предательница. Это читалось тогда.

Коснуться сейчас, значит, снова обречь его на это. Нет. Уж лучше пусть остается в спасительном безразличии, таком, как сейчас. Она не посмеет нарушить покой его души. Больше не имеет права. Как и не смеет больше обижать словами любви.

Она убрала руку, прижимая к своей груди.

Её решимость бороться… эгоизм? Ещё одна ошибка?

Внутри стала разрастаться воронка безвозвратности, конечности, принося с собой слезы. Нужно отпустить. Нужно быть сильной, подняться и уйти. Нужно освободить его от её присутствия, чтобы он мог жить дальше, чтобы когда-нибудь был счастлив… без неё… Сейчас… ещё немного… ещё пару минут… пока ещё есть силы сдержать всхлипы…

– Лён… – его имя беззвучно слетело с губ шелестом взволнованного дыхания.

Любимый. Сильный. Гордый. Вредный. Надежный. Нежный… Он открыл ей душу, а она его предала. Такое не прощается. Понимала…

Он почувствовал её смятение, а, может, просто уловил взволнованное дыхание и повернул голову, бегло скользнул взглядом по лицу. Уголок губ дрогнул… Туён знала, что за этим последует. Усмешка. Презрительная или злая… И знала, что заслужила, вот только всё равно было очень больно.

– Прости меня, – сдавленно проговорила она и поднялась, забрала свою сумку, – и прощай…

Смотреть больше на него не могла, иначе упадет в ноги и будет выть и умолять позволить стать его тенью, стать кем угодно, лишь бы иметь возможность хоть иногда видеть его. И если бы она была уверена, что это сделает его счастливым, то так и поступила бы…

– Что?.. Всё?.. – иронично произнес он, окидывая при этом внимательным взглядом. – И даже не узнаешь, что я тебе собирался сказать?

Туён от неожиданности не сдержала всхлипа.

– Ты молчал…

– Я говорил, но ты меня перебила… – он недовольно фыркнул, – как всегда…

Она поставила свои вещи и послушно села, поднимать на него взгляд не рискнула.

– Прости…

– Ещё одно «прости» и меня стошнит.

– Про… – она осеклась и расстроенно поджала губы, а потом напомнила: – Ты хотел мне что-то сказать.

– Да, гадости, – усмехнулся Келлен.

Туён грустно улыбнулась, слеза сорвалась и капнула на ногу, потом ещё одна и ещё. Гадости… В этом весь Келлен. И эту сторону его тоже любила… Всей душой…

Он поднял палку и принялся ворошить угли, зачарованно, почти не мигая, уставился на костер, словно ища там ответы.

– Я говорил, что не вижу смысла в наших отношениях, что нет самого главного: доверия. Быть рядом и каждый день думать о том, а не исчезнешь ли ты в попытке спасти чью-то никчемную жизнь… Понимать, что не я составляю твой мир, а сотни других людей, вещей, зверей… – на последнем слове он горько усмехнулся, – невыносимо. – Келлен поднял столб искорок и какое-то время смотрел, как они тают во мраке. – Но ещё невыносимее было бы всего этого лишиться… Я ведь с самой первой встречи понимал, что ты чокнутая и что от тебя нужно держаться подальше, но в то же время понимал, что именно это в тебе мне и нравится… И если я раньше всё гадал, наказание ты моё или благословение, то сейчас я уверен – наказание. Ведь такому законченному эгоисту, как я, только такая спутница жизни и должна была достаться.

Он замолчал, а Туён боялась дышать, говорить, двигаться. Его слова… Что они значат? Он простил? Он подумает? Он… Что они значат? Нельзя надеяться, ведь если… то она просто умрет… не вынесет боли…

– Я люблю тебя, – наконец-то прервал молчание он, догадываясь, какие её сейчас терзают сомнения. – Люблю и принимаю тебя такой, какая ты есть. Прости, что мне нужно было столько времени, чтобы осознать это. И спасибо, что приняла меня таким, какой я есть, и не сдавалась, ждала, искала, давала мне время…

Любит?.. Любит?.. Лён… Он… Простил?..

Сердце бешено застучало, уже не в силах справиться с нахлынувшей волной надежды. Слезы полились из глаз, размывая любимый силуэт. Ей показалось, что её сейчас разорвет от переполняющих эмоций. Хотелось обнять и прижать к себе, но не понимала: имеет ли право… Хотела смеяться от счастья, но почему-то продолжала плакать… Грудь всё чаще вздымалась, пытаясь захватить больше воздуха, но никак не получалось. А сердце продолжало разгонять кровь… В ушах зашумело… А потом мир померк…

***

– Туён… Туён… очнись… Туён!

Столько тревоги в голосе, она залечивала её раны души, кровоточившие все эти долгие месяцы пустоты и одиночества. Её Лён… любит… волнуется.

Туён открыла глаза и нежно улыбнулась, рука дотронулась до его колючек отросшей щетины.

– Что случилось? Тебе плохо? – взволнованно произнес он, всматриваясь в её лицо, постоянно гладя её волосы, как будто боясь, что она растает и исчезнет.

– Это, скорее всего, от голода, – успокаивающе проговорила она, продолжая улыбаться, – я боялась снова упустить тебя, тогда на новый след напала бы нескоро, поэтому старалась не останавливаться. Есть и спать некогда было особо, вот так и вышло…

Келлен сначала был ошарашен услышанным, потом его лицо резко побледнело, а после… он вскочил. В глазах пылал гнев. Поток его ругани не подлежал переводу. Это было смешение всех известных ей языков, в какой-то момент ей показалось, что было даже что-то на эльфийском. Связно получилось сказать только через пару минут.

– Какого хаоса ты молчала, что есть хочешь? – выдавил из себя он.

– Обними меня, – попросила Туён, поднимаясь и счастливо улыбаясь, протянула к нему руки.

– Нет! – огрызнулся он, злобно сверкая глазами.

– А если поем? – нервно хихикнула она, любуясь его лицом.

Он возмущенно фыркнул и полез в сумку, доставая остатки своих запасов, с силой вложил в руки, а сам отошел подальше, уселся на землю и скрестил руки на груди, с видом надзирателя наблюдая, как она ест.

– Побудь рядом, – попросила Туён и похлопала по земле возле себя.

– Нет, – рыкнул он и ворчливо добавил: – Я тогда буду мешать, не смогу не целовать…

Она выронила еду на землю, вскочила, подбежала к нему, упала рядом на колени, обхватила его за шею и крепко-крепко прижалась, закрыла глаза и… снова заплакала…

– Лён… Лён… я так долго… я… люблю… никогда… Лён… не отпущу… Лён… – бессвязно шептала она.

Он что-то шептал в ответ, гладя её по волосам, спине, плечам, не замечая своих слез, часто и судорожно вздыхая, задыхаясь от пережитой боли, от любви, от счастья, сходя с ума от возможности снова быть рядом, снова касаться её…

***

Год. Ровно столько понадобилось ему, чтобы примириться с обидой, которую носил в себе, и согласиться приехать в Дэйлор к своему народу. Потомки тех эльфов не виноваты, но если бы логика всегда находила отражение в сердце, то не было бы столько несчастных в мире существ. Элгараан умом понимал, что не эльфы Дэйлора стали причиной краха Изумрудной долины, но не мог выбросить из головы вопросы… Что было бы, если… Если бы они сразу откликнулись на его просьбы помощи, если бы получилось уничтожить угрозу на корню, если бы…

Теперь уже неважно. Случилось то, что должно было случиться.

И всё же…

Вчера был очень тяжелый день. Он, Верховный жрец, прибыл в единственный оставшийся город эльфов и должен был нести благословение, должен был отвечать на счастье на лицах улыбками, должен был приветствовать каждого… В этом вся его жизнь… Должен был.

Праздник в его честь, затем долгая служба в храме. Выматывающая его душу мука.

Веланна и Айлен, Маглон, Индис и другие… его эльфы, его Изумрудной долины… они были его спасением в этом море незнакомых лиц. За год, что они провели здесь, его верные соратники и друзья окрепли, вернули себе прежнюю жизнерадостность и веру в лучшее. Глядя на них, Элгараан надеялся, что со временем у него так же, снова получится улыбаться и искренне радоваться Природе и покою. Ну а пока… а пока ему каждую ночь снились черные лабиринты… Он просыпался в ужасе и долго вместо своих рук видел лапы монстра, и тогда зажигал лампу и бежал к зеркалу, рассматривал своё лицо, ища признаки того, что снова изменяется.

Известие, что танэри Ли не в Дэйлоре всколыхнуло тоску по этой красивой девушке. Он надеялся, что снова увидит её… Магия его тянулась к ней, или же он сам, – Элгараану было всё равно. Она стала для него светом в самый темный час, и он очень сильно снова хотел коснуться его. Возможно, это наполнило бы его слишком долгую жизнь смыслом.

Почувствовав, что грусть уносит его всё дальше, Элгараан постарался сосредоточиться на шуме океана. Не его стихия, хоть он и был магом воды. Он больше любил лес. Но ничего не поделать, леса в Дэйлоре нет, зато есть океан.

Он скинул мягкую обувь, обнажая ступни, закатал светлые штаны, поднял повыше полы мантии и подошел к кромке воды. Океан нежно лизнул теплыми водами ноги и кокетливо отбежал, обещая вернуться. Элгараан отправился дальше вдоль берега, уходя подальше от дворца, от всеобщего внимания, от навязчивых вопросов. Подошву щекотали миллионы песчинок, которые ощущал не только физически, но и магией. Улыбка чуть тронула губы. Сила земли наполняла тело.

Хорошо.

Один.

Эльфийку, выходящую из-за скалы, сразу не увидел, поэтому от её неожиданного появления он вздрогнул. Удивительно, но она заметила.

– Не хотела нарушать ваше уединение, Верховный жрец, – виновато проговорила она и почтительно склонила голову.

– Это общее место, каждый имеет право здесь находиться, – мягко, но с назиданием, как и положено жрецу, сказал он, а потом опомнился и опустил мантию. Пальцы ног при этом стали зарываться в песок, пытаясь спрятаться. Это действо магнитом притянуло взгляд девушки, заставляя Элгараана испытывать ещё большую неловкость.

– Я вас знаю? – спросила вдруг она, поднимая на него свои голубые глаза и внимательно всматриваясь.

– Вы же только что назвали меня Верховным жрецом, – напомнил он ей, – поэтому да, конечно, вы меня знаете.

– Нет. Мы встречались до этого? Ваше лицо мне кажется таким знакомым.

Он тоже, в свою очередь, стал рассматривать незнакомку. Серебристые волосы, холод голубых глаз, бледная кожа указывали на то, что она принадлежит к клану Эарендил. Элгараан определенно не знал её раньше. Да и откуда? Все эльфы Изумрудной долины, кроме тех, что были в клетках у людей в облике монстров, умерли. Эльфов Дэйлора увидел только вчера. До этого он год провел затворником, ограничиваясь лишь общением с Магистром и его семьей. И всё же… Чем дольше он на неё смотрел, тем волнительней становилось. Что-то незримое проскальзывало в её взгляде и сразу же таяло.

– Точно! – эмоционально воскликнула девушка. – Вы мужчина из моих снов!

От её возгласа Элгараан испуганно дернулся и отпрянул.

– Вы определенно меня с кем-то путаете, простите, – сказал он и поспешил уйти дальше.

Он и сам не понимал, почему так отреагировал. Почему испугался. Почему эта девушка на него так повлияла. Шли минуты, а он до сих пор не мог связно думать…

– Раан, – позвала она его.

Он запнулся и чуть не упал. Показалось. Просто похожий голос.

– Раан, – снова позвала она и подбежала ближе. – Ваше имя же так сокращают?

Надежда в её глазах обескуражила его, он медленно кивнул.

– Простите за навязчивость, я хочу объясниться, – произнесла она, начиная ещё больше волноваться. – Мне несколько лет снится разное… Это началось после того, как я утонула, – при виде его недоумения, девушка поспешила пояснить: – Меня спасли, конечно, практически вернули обратно из последнего пристанища… Пожалуйста, давайте продолжим идти, мне так легче говорить…

Она пошла вдоль берега, не замечая, как волны задевают её обувь и утяжеляют водой низ платья.

– Первый сон случился уже на следующую ночь. Какие-то комнаты, люди, странная одежда… К утру всё расплывалось, оставляя лишь странный осадок беспокойства. Следующее утро подарило уже обрывки увиденного, позволяя частично запомнить сон. И так день за днем. Хотя ничего особенного в этих снах не было, чтобы их помнить. Я в них училась, гуляла, встречалась с подругами, танцевала на балу. Я ночь за ночью проживала чью-то жизнь. Всё казалось таким реальным, что в какой-то момент моя собственная жизнь стала терять смысл. Найти места, в которых я бывала во сне, не могла, из Дэйлора меня не выпускали родители. И тогда я стала ждать приезда Магистра, хотела спросить у него. А до этого момента старательно наутро записывала все названия, которые только получалось запомнить, позже стала записывать и всё, что происходило со мной.

– Что сказал Магистр? – Элгараан свой голос не узнал, частый стук сердца искажал волнением звучание, попутно вызывая потребность делать глубокие вдохи.

– Он ничего не сказал. Забрал мои записи, и всё. Обещал дать ответ позже. Но ответил лишь вчера, после праздника в вашу честь сам подошел, спросил, снятся ли ещё сны, спросил, о чем они. Улыбнулся и сказал, что скоро я сама узнаю все ответы на свои вопросы.

– Вы узнали их?

Она остановилась, рассматривая его широко распахнутыми глазами, и быстро заговорила, как будто боялась не успеть всё сказать, забывая, о чем он только что спросил, продолжая свой рассказ:

– А потом мне стали сниться вы, только вы были гораздо моложе, и волосы длиннее, а не до плеч, как сейчас, и глаза… они были другими, в них была сила и свет, а сейчас лишь усталость. Поэтому не узнала сразу, но теперь, когда смотрю на вас, понимаю, что это были всё-таки вы, просто другой…

– Кем я был в ваших снах? – тихо спросил он, умирая в каждом своем слове и частом вздохе, и снова воскресая.

– Любимым… – выдохнула она это слово, жадно смотря на него, ловя его реакцию. – Я знаю, это слишком невероятно, но вы так часто снились мне, что… – Она умолкла на мгновение, переводя взгляд на его губы. – Я знаю, каков на вкус ваш поцелуй, знаю, как нежны руки, и скучаю по ним… – Она закрыла глаза, слезы побежали по лицу. – Этого всего не может быть. Я схожу с ума. Я просто сумасшедшая.

– Как вас зовут?

– Там вы звали меня Рианой…

Элгараан смотрел на незнакомку и не находил слов. Он пытался сопоставить внешность любимой девушки и этой эльфийки… И можно было бы придумать себе сходство, заставить себя поверить, но они были разными: его Риана и эта девушка. И всё же, если бы логика всегда находила отражение в сердце…

– То происшествие, после которого вы стали видеть сны, случилось около полутора лет назад? – спросил он. Ответ знал, но нужно же было что-то сказать.

– Да, – удивленно ответила она, снова открывая глаза, – откуда вы знаете?

Элгараан улыбнулся. Великие силы всегда милостивы к своим детям… Даже к тем, кто почти сдался и потерял веру… Даже к таким, как он…

– Я же Верховный жрец, мне положено всё знать. Вы так и не сказали, как вас зовут?

Девушка вдруг заволновалась и чуть покраснела.

– Мэлдиль, – наконец-то произнесла она.

– Очень приятно познакомиться, можете звать меня Раан. – Он взял её прохладную руку и коснулся легким поцелуем пальцев, чувствуя, как внутри расцветает нежный цветок любви. В её глазах заиграли робкие огоньки надежды и зарождающегося счастья, такого же, какое возникло и у него. Элгараан улыбнулся. Можно ли влюбиться в одну и ту же душу дважды? Он раньше не думал, что это возможно, но Великие силы подарили ему такой шанс. – Рад наконец-то встретиться лично, а не только во снах. Буду счастлив, если составите мне компанию, я собирался дойти до того утеса…

– С удовольствием…