Ава и Тони бежали через Рокфеллер-центр. Снег был плотным, толпа, заполнившая всю улицу, – еще плотнее. Агенты пронеслись мимо новогодней елки, скользя сквозь толпу толкающихся людей.
«Это так странно, – подумала Ава. – Мы с Наташей даже говорили о том, чтобы в этом году прийти посмотреть на елку. Я никогда не думала, что буду смотреть на нее вот так. Интересно, будет ли она еще стоять тут завтра? Что из этого всего вообще останется назавтра?»
Теперь Тони кричал в наушник, читая цифры с замаскированного компьютера, – Ава знала, что он лишь выглядит как наручные часы:
– Коулсон, мы еще даже не добрались, но уже на четвертом или пятом месте рейтинга ИНЕС! Нам необходимо расширить зону отчуждения, ты слышишь меня? – Тони посмотрел на свое запястье. – Я бы сказал, на двадцать километров.
Ава скользнула пальцами по своему наушнику как раз в тот момент, когда в нем затрещал голос Коулсона:
– Ты осознаешь, что двадцать километров – значит, весь Манхэттен?
– Мы будем говорить о более протяженном расстоянии, если не уничтожим источник опасности, – сказал Тони. – Мы знаем, что опасность заключается в надувных фигурах, но нам нельзя поднимать панику.
– Каков ваш план? – спросил Коулсон.
Ава посмотрела на Тони.
– Мы придумываем его на ходу.
– Да уж, «проколоть огромные надувные фигуры героев с химическим оружием внутри» точно не из нашей оперы, – сказал Тони.
– Просто найди свою подругу Хелен и выведи ее оттуда, прежде чем она запустит распыление, – сказал Коулсон. – Хелен, или Альфу, или кто там у них отдает приказы.
– Мы уже в процессе. Во всяком случае, высокий уровень радиации говорит о том, что мы почти на месте, – сказал Тони. – И Романофф говорит, что есть только одна Альфа.
– Коулсон... – Ава постучала по своему наушнику, вжимая его в ухо. – Она еще не вернулась?
Ава чувствовала в своей голове какое-то шевеление. Если Наташа еще не вернулась, то она точно была где-то рядом.
– Она только что приземлилась. Сейчас готовится лететь к вам, – ответил Коулсон. – Она должна выйти на связь в пять.
Тони казался мрачным.
– Скажи ей, чтобы надела защитный костюм. Если дело не обернется в нашу пользу, нам придется стрелять по этому месту. Если только ЩИТ не сможет найти способ вылечить целый город, полный «Веры». И под ЩИТом я подразумеваю себя, но даже я не так скор.
– Понял тебя. – Голос Коулсона звучал мрачно.
Тони вынул из уха наушник и посмотрел на Аву, покачав головой.
– Маршрут парада начинается вон там. – Тони указал вперед. -– Мы не успеем. Толпа даже не двигается. Это безумие. Мне пора одеваться в костюм.
– Я пойду вперед. – Ава кивнула.
– Ты уверена? – Тони колебался, но Ава понимала, что у них нет выбора. – Коулсон патрулирует периметр, а Дэнверс, возможно, уже занимается отслеживанием.
– Возможно?
– Надеюсь! – Тони посмотрел на девушку. – Будь осторожна. И держись подальше от любых гигантских надувных фигур. Или моих стажеров.
– Поняла, – сказала Ава, убирая в карман свой наушник.
Когда она подняла глаза, Тони уже исчез.
УРОВЕНЬ ДОПУСКА «X»
РАССЛЕДОВАНИЕ ОСОБЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ И ЛИЧНОСТЕЙ (ООЛ)
ОТВЕТСТВЕННЫЙ АГЕНТ (ОА): ФИЛИПП Коулсон
ПО ДЕЛУ: АГЕНТ НАТАША РОМАНОФФ, ОНА ЖЕ ЧЕРНАЯ ВДОВА, ОНА ЖЕ НАТАША РОМАНОВА
РАСШИФРОВКА СТЕНОГРАММЫ: НОВОСТНЫЕ СЛУЖБЫ, ВЫДЕРЖКИ
УК: МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ, СЛУШАНИЕ ПО ДЕЛУ РАССЛЕДОВАНИЯ ООЛ
**КОПИЯ ФАЙЛА**
[ОТЧЕТ ОЧЕВИДЦА, ПОЛУЧЕННЫЙ ЩИТОМ / ИЗЛОЖЕННЫЙ КРУЗОМ, ДАНТЕ – СМ. РОМАНОФФ, АЛЕКСЕЙ/ СТЕНОГРАММА ДЛЯ ПРОТОКОЛОВ ААА/ Коулсон, Ф.]
Я смотрю на Сану и вижу, как эта черная штука, «Вера», начинает проступать на всей поверхности ее кожи. Она блестит, словно кристаллы соли. Я понимаю, что начинает пахнуть чем-то горелым, и вижу, что это моя рука.
Она горит от соприкосновения с ее кожей, словно Сана в огне.
Затем я слышу шум, идущий снизу вверх, и понимаю, что три надувные платформы исчезли, а парад уже должен начаться. «Вера» внутри них, всех трех, и я не знаю, как их остановить, или даже то, когда они сработают.
Именно тогда нас нашла Ава. Я понял, что она заметила Хелен, и увидел, как вспыхивают эти безумные синие световые мечи. Я хочу прийти ей на помощь, но не могу бросить Сану, и знаю, что Ава не хотела бы, чтобы я ее бросал.
Поэтому все, что мне оставалось делать, – просто смотреть.