Наташа провела в воздухе около четырех часов, прежде чем приземлилась в лагере НАТО в Адажи. Большую часть этого времени девушка была занята тем, что переживала заново прошлые миссии и переосмысливала свои старые неудачи. Одного за другим возрождала призраков своего прошлого, а иногда даже призраков прежней себя.
Наташа узнала их всех.
Образ объятой огнем буквы Y [на английском языке имя «Елена» пишется как «Yelena»] заставил ее погрузиться в воспоминания.
Она знала, когда это случится.
«Ты... Конечно, это ты...»
Но забыть это было бы невозможно в любом случае, с наличием прямой связи или без.
«Я вовсе не ангел», – сказала она тогда.
«Я тоже», – отвечала ей Наташа.
Таково было проклятие Черной Вдовы: воспоминания, заставляющие почувствовать адреналин в крови, неизгладимые, запечатленные навечно, и неважно, сколько слоев палимпсеста [памятник письменности, в котором первоначальный текст стирался и заменялся новым] на них нарастало. Чем сильнее ей хотелось забыть, тем труднее становилось не вспоминать. Не видеть лица в толпе. Не чувствовать, как на плечо падает тень.
Потому что некоторые из этих призраков всегда были рядом и всегда будут.
«Иван. Алексей. Клинт и все, что было между ними раньше. Брюс и все, что могло бы быть между нами. Кэп, Тони и то время, когда “Инициатива Мстителей” еще пробуждала в нас все самое лучшее. Коулсон, Мария и Фьюри до событий, связанных с “Гидрой”. Однажды Ава тоже станет одним из этих призраков, совсем как я сейчас. Совсем как девушка в зеленом. Совсем как...»
Наташа с беспокойством пыталась поймать радиосигнал.
«Я должна была догадаться».
Ей не хотелось думать об этом сейчас так же, как и всегда. Она пыталась найти ответ на вопрос, почему ей понадобилось так много времени, чтобы сложить все воедино, и была ли в ней хоть малая часть, которая не хотела этого знать и не давала ей понять это.
Будто что-то могло предотвратить неизбежное.
«Не в этот раз».
– Центр управления, это Наташа Романофф. Я вхожу в воздушное пространство Латвии под эгидой Министерства обороны США. Прибыла с авианосца «Керби». Кто-нибудь из Объединенного комитета начальников штаба должен был предупредить вас об этом. Как слышите, прием?
Помехи.
Серьезно? Иногда Наташе казалось, что сражаться с пришельцами и то легче.
«Очень жаль, ребята. Я не смогу попасть туда, куда мне нужно, на американском военном вертолете, а вы – ближайшее такси в этом районе».
Но когда она снова услышала в радиосигнале потрескивание, то поняла, что волноваться не о чем.
– Доброе утро, Наташа! Добро пожаловать на базу «Адажи» и операцию НАТО «Атлантическая решимость». Нам сообщили, что вы можете заглянуть к нам. Вам разрешено лететь дальше.
Она сделала глубокий вдох. Полчаса на то, чтобы избавиться от вертолета, еще полчаса на то, чтобы успеть на чартерный рейс из Рижского аэропорта. Спустя девяносто минут после взлета рейс «Аэрофлота» номер 2103 приземлился в аэропорту Шереметьево, который располагался в северной части города, бывшего домом для призрака, в разговоре с которым Наташа сейчас так отчаянно нуждалась.
«Москва. Город красных ангелов и железных призраков. Твой город, Елена. Твоя взяла. Я здесь. Ты счастлива наконец-то? Это то, чего ты хотела? Будь осторожна в своих желаниях, дорогая Вдова».
Четыре миллиона тонн груза. Четыре миллиона возможностей отправить «Веру» за пределы Родины.
Вот для чего Наташа здесь.
Московские офисы «Верапорт Глобал Шиппинг», дочерней компании «Люкспорт Холдинге Интернэшнл», располагались в приземистом бежевом здании невзрачного бизнес-парка в восточной части центра города. Здание «Верапорт» было словно зажато между эстакадой и двумя кольцами Москвы-реки.
Наташа сидела в кафе «Кофемания» через дорогу от здания, ела хлеб с сыром и пила крепкий горький кофе. Не обращая никакого внимания на снующих вокруг женщин в меховых воротниках, девушка наблюдала за зданием сквозь оконное стекло.
Наташа проверила свой «укус». Компания «Верапорт» принимала заказы в Москве, но с помощью железной дороги работала с Владивостоком, в котором круглый год, несмотря на льды, был открыт большой торговый порт в бухте Золотой Рог. Четыре миллиона тонн груза проходило через Владивосток каждый год, и кто знал, сколько контейнеров не попало под проверку пограничного патруля и с какой целью их перевозили? Несколько тысяч на взятки, возможно, в евро, ведь этой валютой проще расплачиваться, когда берешь своих любовниц на отдых в Париж?
Сколько таких грузовых контейнеров хранило «Веру»?
Сколько времени ушло на то, чтобы вывезти этот наркотик из Восточной Европы и распространить по Южной и Северной Америке?
«И где еще он может бить сейчас?»
Наташа снова посмотрела в окно и вздохнула. Девушка понимала, что не может больше ждать. Настало время взглянуть в лицо действительности.
«Он не придет. Тебе придется сделать это в одиночку. И это хорошо. Тебе пора привыкнуть к этому. Ты уже привыкла».
Наташа закрыла глаза и сделала глубокий вдох. У нее не было той способности разума, которой обладала Ава. Наташа никогда не умела подключаться к квантовой связи так, как это делала она. То, что Ава имела доступ к некой необъяснимой части квантовой вселенной, не значило, что Наташа могла делать то же самое.
Неважно, что именно ты хотела назвать духом или даже призраком...
«Неважно, как сильно ты скучаешь...»
– Мы этого не сделаем. Скажи мне, что мы этого не сделаем.
«Этот голос. Его голос».
Когда Наташа открыла глаза, ее брат Алексей (неважно, видела ли Ава его душу или это было что-то другое) сидел за столиком напротив нее.
– Собираешься совершить преступление? Вот в чем все дело? Планируешь преступление?
Волосы Алексея были растрепаны. Кожа – загорелой. Глаза – цепкими и яркими. Он был таким, каким Наташа его запомнила, таким, каким они с Авой любили его, таким, каким он гулял с ними по улицам Стамбула, таким, каким он пошел воевать за них.
Сейчас он был одет в тренировочный костюм ЩИТа, словно все еще был одноклассником Авы. Человеком, у которого было не только прошлое, но и будущее.
Алексей оглядел себя.
– В самом деле?
Наташа поняла, что улыбается ему в ответ, несмотря на всю странность момента.
– Рада видеть тебя. Я не была уверена в том, что ты придешь, – сказала Наташа, толкая свою чашку с кофе по окружности стола. Девушка смотрела на нее, будто не могла взглянуть на Алексея. Она слишком боялась, что сорвется прямо здесь, сидя в «Кофемании», в окружении меховых шапок.
– Ну что ж, когда в следующий раз кто-нибудь предложит тебе выбрать место для ланча, не называй Москву.
Наташа посмотрела на брата.
– Не знаю, что именно Ава делает для того, чтобы видеть тебя. Но я думала, что есть шанс, когда замечала твой мелькающий образ в моменты ваших разговоров, что я тоже тебя увижу. – Она пожала плечами. – С Авой или без нее.
– И? – спросил Алексей, подняв бровь. – Что же происходит, Таша?
Наташа нахмурилась.
– Я не могу этого объяснить, но думаю, что ответ находится в том здании. Все ответы. «Красный отдел», Иван, все остальное. То, с чем все это было связано изначально. В уравнении недостает одного человека.
«Она будет там. И я боюсь этого. Вот зачем мне нужен ты, только я не могу выразить это в словах. Даже человеку, которого больше нет».
– Елена Белова. – Алексей посмотрел за окно. – В «Верапорте»? Ты правда думаешь, что она имеет к этому какое-то отношение? Это что-то посерьезнее, чем просто связь с «Красным отделом»?
Его взгляд был сфокусирован на здании напротив. Все, что могла сделать Наташа, – это кивнуть. Она попыталась заговорить, но горло сдавило, и девушка прочистила его. Когда она вновь посмотрела на брата, то успокоилась; она успокаивалась, глядя на него, поэтому ей было нужно, чтобы сейчас он был рядом.
– Это я и собираюсь выяснить. Думаю, я просто... я нуждаюсь в человеке, который бы прикрыл мне спину, – сказала Наташа.
– Ты же знаешь, что это неправда, – сказал Алексей, глядя на Наташу. – Касается это Елены или кого-то еще. Ты никогда в этом не нуждалась. Ты сама прикрываешь свою спину. Но я рядом, если это поможет тебе чувствовать себя лучше.
Алексей выглядел почти разочарованным, и это показалось Наташе смешным, ведь на самом деле его здесь даже не было.
«Зачем я представляю своего собственного брата вернувшимся из могилы разочарованным? А не скучающим по мне. По своей единственной сестре. Что у меня за дурацкая фантазия?»
– Она не дурацкая. С тобой все в порядке. Это я. Я действительно нечасто куда-то выбираюсь, – сказал Алексей. Парень подался вперед. – И, конечно же, я скучал по тебе, Таша. Не говори глупостей.
Наташа улыбалась, глядя в окно на здание напротив.
– Это хорошо. Возможно, нам придется кое-что взорвать.
Алексей улыбнулся.
– Вот это другое дело.
Она щелкнула ручкой двери из проволочной сетки, за которой стояли мусорные баки. Если не считать того, что за ней пахло кислым молоком и испорченной капустой чуть сильнее, чем в центре Манхэттена, это был совершенно обычный подвал.
Парковка, мусорные баки, серверная комната. Лифты, выглядящие так, словно их строили настоящие профессионалы, поднимаются к офисным отделениям. Служебная лестница ведет вниз к котельной и вверх на крышу.
Наташа просмотрела список лифтов в медной рамке.
«Вот оно. “ВЕРАПОРТ”. Седьмой этаж».
Алексей стоял рядом.
– У тебя есть план или это будет стандартное «ворваться в комнату и вырубить плохих парней»?
Наташа искоса посмотрела на брата.
– Знаешь, я впервые не знаю ответа на этот вопрос. Я не знаю, что ей от меня нужно.
«Елена. Я знаю, что все исходит от тебя. Должно исходить. Иначе это никак не объяснить. Чего ты хочешь?»
– Это плохой знак, – вздохнул Алексей.
– Нет. – Наташа покачала головой. – Тогда как насчет того, чтобы ворваться и захватить их в плен, вместо того чтобы убивать? Просто для того, чтобы, знаешь ли, поговорить.
– С каких пор Наташу Романофф волнуют разговоры?
– Окей, допросить.
– А. Хорошо. Ты займешься допросом, а я-– делом. – Алексей подмигнул.
– Ты сейчас говоришь как Тони. Это пугает. По крайней мере, тебя избавили от многих лет работы с ним, ведь теперь ты... – Наташа замолчала, не договорив фразу.
– Мертв? – Алексей улыбнулся. – Все в порядке. Я ведь знаю, что случилось. – Парень поднял бровь. – Иначе вышла бы неловкая ситуация.
Внезапно дверь лифта открылась, и перед глазами Наташи и Алексея предстала пустая коробка с зеркалами.
– Ты нажимала на кнопку? – спросил он.
– Я думала, ее нажал ты, – ответила Наташа, сузив глаза.
Алексей поднял свои бестелесные руки.
– Прости. Я бы все равно не смог этого сделать.
Наташа бросила на брата вопросительный взгляд, тот пожал плечами. Они шагнули в лифт. Электронная панель над кнопками показывала, с какого этажа он прибыл.
С седьмого.
– У меня такое чувство, что это экспресс, – сказала Наташа, доставая из-за пояса «глок» и проверяя предохранитель.
– Жаль, что я не могу помочь чем-нибудь еще. – Алексей кивнул. – Но, по крайней мере, тебе не нужно бояться, что меня могут ранить. – Парень посмотрел на Наташу, и та грустно улыбнулась.
– Впервые, – сказала девушка.
Миновав шесть этажей, лифт зазвенел, замедлился и наконец остановился.
Створки дверей раздвинулись, и два героя шагнули в вестибюль «Верапорт Глобал Шиппинг»...
Или, во всяком случае, в то, что от него осталось.
Держа в руке пистолет, Наташа осмотрелась вокруг, хотя вряд ли в вестибюле кто-то был. Помещение было выжжено от пола до потолка. Большая часть внутренних дверей была взорвана, и лишь окна остались невредимы. В помещении было пусто, если не считать мусора и нескольких почерневших перевернутых набок стульев.
Наташа подняла с пола обгоревшую консервную банку и тут же бросила ее обратно. Затем понюхала свои пальцы, а один из них даже лизнула.
«Магний. Тебе действительно нравятся подобные вещи. Довольно банально, но ничего. Тебе пришлось использовать гораздо больше магния, чтобы взорвать это место, я бы сказала, в десять или двенадцать раз больше, чем ты использовала для моего “харлея”».
– Эй, Нат! – брат позвал ее из соседней комнаты. – Не уверен, кого именно ты собиралась здесь найти, но мне кажется, кто-то тебя опередил.
– Возможно, – сказала Наташа, направляясь к Алексею по щебню.
Следующая комната оказалась такой же мрачной. Наташа вытянула разбитую потолочную плитку из остатков картотеки и бросила ее на пол. Однако, потянув за ручку верхнего ящика, девушка обнаружила, что он заперт.
Наташа нахмурилась.
– Тебе не кажется это странным? Это место разрушено, но один предмет мебели все еще здесь, причем заперт.
Алексей пожал плечами.
– Кто-то забыл о нем в спешке.
– Или просто что-то в нем оставил, – добавила Наташа.
Алексей кивнул.
– И потом прислал нас сюда на лифте, чтобы мы нашли его? – Парень нахмурился. – Думаешь, за нами следят?
Наташа пожала плечами.
– Сколько камер безопасности ты насчитал в вестибюле?
– Одна у лифтов, две в переднем вестибюле, одна у двери, в которую мы вошли, и еще четыре по углам подвала, – выпалил Алексей.
– Отлично, – сказала Наташа. – Восемь камер безопасности и ни одного автомобиля на подземной парковке. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– О том, что нам лучше открыть эту картотеку.
Держа свой «глок» двумя руками, Наташа направила его на ящик и сделала два последовательных выстрела с близкого расстояния.
– Старый добрый двойной выстрел, – вздохнул Алексей.
Ящик картотеки выдвинулся вперед, и теперь Наташа увидела, что внутри что-то есть. Черный ноутбук, покрытый пеплом.
– Скорее всего, он тоже был в огне. Испекся в ящике, прямо как в печи, – сказал Алексей.
Наташа покачала головой.
– Его не было в ящике. Во время пожара уж точно. Иначе на нем не было бы пепла – в кабинете его нет больше ни на чем. Это сталь.
Девушка опустилась на колени и провела ладонью по бетонному полу, расчищая место от щебня. Затем осторожно поставила компьютер перед собой и открыла его.
Посередине экрана высветилась подсказка.
Наташа нахмурилась, однако скользнула пальцем по тачпаду, пока курсор не сдвинулся с места, и дважды кликнула по надписи. На экране открылось окно.
– Это какой-то канал связи. Видеочат или что-то вроде, – сказала она.
– Но не видео, да? – спросил Алексей, садясь на корточки рядом с сестрой.
– Думаю, это онлайн-соединение, – ответила Наташа. – Это должно быть от нее.
– Елены? – уточнил Алексей.
Наташа услышала смех, и в окне на экране появилась какая-то блондинка.
Наташа внимательно на нее посмотрела.
Это была не Елена Белова.
– Ты разговариваешь сама с собой? Это и есть та самая секретная оперативная стратегия Черной Вдовы? Безумие?
«Славянская форма черепа, – подумала Наташа. – Широко расставленные глаза, черные как уголь. Широкие черты лица. Уральские корни... Это она – девушка в зеленом платье».
Теперь ее прическа представляла собой светлый боб, и Наташа поняла, что прежние длинные черные волосы были париком. Она сидела перед компьютером, и располагавшаяся позади нее комната была похожа на лабораторию с гофрированными металлическими стенами, уставленную тяжелым оборудованием.
«Но... ты? Это не должна быть ты, – подумала Наташа. – Ты не была моим призраком. Как бы то ни было, ты не тот призрак. И ты очень молода. Слишком молода. Что-то не так. Все не так».
– Хватит пялиться. Это невежливо, – сказала девушка. – Где твои манеры, Наташа Романофф? Тебя воспитывали дикие звери?
– Нет, – ответила Наташа. – Но я ожидала увидеть не тебя.
– Никакой ошибки нет. Я гораздо важнее, чем тот, кого ты ожидала увидеть, – сказала девушка, снова засмеявшись. – И еще я важнее, чем когда-либо будешь ты. Ты или твоя маленькая грустная псевдосестра. Не знаю, если честно, что интересного нашел в каждой из вас дядя Иван. Но позволь спросить, когда честность вообще хоть в чем-то помогала?
– А. Значит, ты из «Красного отдела», – сказала Наташа. – Как и Елена. Как и я.
Это была констатация факта, а не вопрос. В каждом слове, в каждом движении девушки сквозил манифест. Уверенность. Жестокость. Стратегия.
– «Красного отдела»? Я гораздо важнее, чем «Красный отдел», птичка. – Девушка улыбнулась, подняв бровь так, словно бросала вызов, словно ее забавлял никнейм Наташи, словно ее забавляло все детство Наташи. Она бросила вызов: сможет ли Наташа соврать?
Птичка. Маленькая птица. Кличка, которую Иван дал своему питомцу – Романофф. Слово, которое заставляло кровь в теле Наташи кипеть; так было всегда.
Наташа подняла бровь.
«О, я играла в эту игру гораздо дольше тебя, малышка. Так почему бы тебе не вернуться прямиком в родное гнездо? – Девушка улыбнулась. – Возвращайся сюда, когда будешь готова к встрече со мной».
Теперь голос Наташи звучал бесстрастно.
– Выходит, ты принадлежала Ивану? Ты была одной из девушек Ивана своего времени? – Девушки Ивана. Его особенные питомцы. Когда-то Наташа была одной из них, и от воспоминаний об этом ее в буквальном смысле тошнило.
– Принадлежала Ивану? Конечно, нет. – На миг лицо блондинки исказила гримаса боли, но затем оно тут же приняло издевательское выражение. – Иван и Юрий не просто вырастили меня. Они принадлежали мне. – Губы девушки растянулись в улыбку, почти победоносную, словно девушка собиралась зарычать. Она злорадствовала. Затем улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. – Но потом ты забрала их, обоих моих дядюшек, и мне пришлось заменить их.
– Дядюшек? У Ивана Сомодорова была сестра? – Наташа попыталась осмыслить сказанное блондинкой.
«Разве такое могло быть? Я что-то упустила? Мог ли Иван скрывать от меня что-то настолько серьезное, как наличие сестры?»
– У Ивана была моя мать. У меня был Иван. Иван был... о, не знаю, скорее братом или, может быть, двоюродным братом? Думаю, именно так ты это понимаешь.
«Почему у нее такое знакомое лицо?»
– Меня зовут Хелен Сэмюэлс.
«И почему это имя звучит так знакомо?»
Женщины смотрели друг на друга через видеоссылку. Наташа попыталась взглянуть на ситуацию, поставив себя на место блондинки.
– Я могу чем-то помочь тебе, Хелен? В последнее время я немного занята (эта история с ракетными ударами), даже когда ты не пытаешься убить меня.
– Прости за это. Я пыталась привлечь к себе твое внимание, но оказалось, что сделать это очень нелегко.
– Как я уже сказала, я была немного занята. – Наташа пожала плечами.
– Я пробовала магний, но ты не вспомнила, что именно так мы впервые изучали базовые правила детонации в «Красном отделе».
– Я вспомнила, – осторожно произнесла Наташа.
«Продолжай говорить, психопатка...»
Хелен надула губы.
– Я попыталась взломать тебя, но ты, похоже, не поняла, что твоим «Красным ангелом» была я.
Наташа посмотрела на Хелен.
– Наверное, меня отвлекала вся эта история «Я иду тебя убивать».
– Поэтому в следующий раз мне пришлось использовать холст побольше. Какой позор.
Наташе становилось все труднее сохранять самообладание.
– «Железный ангел»? «Железный призрак»? Ты случайно уничтожила восемь веков сицилийской культуры. Ты представляла угрозу для... трех городов? Бросила вызов российскому флоту (и давай не будем забывать о китайских атомных реакторах), повергла в ужас большую часть планеты, и все это лишь ради того, чтобы поиграть словами?
Хелен пожала плечами.
– И все же ты здесь.
– В следующий раз попробуй просто написать мне, – сказала Наташа.
– Следующего раза не будет. Зачем, по-твоему, мне было тащить тебя в Москву? У Юрия было столько планов на свои драгоценные бомбы, свою «Веру», распространение нашей сети по всему миру... но в конечном итоге чего ему хотелось на самом деле? Власти. Страха. Зачем тратить время попусту? Я все просчитала и перескочила в самый конец. – Хелен вздохнула. – А ты не понимаешь этого. Я думала, мы с тобой – родственные души. Единомышленники, знаешь ли...
«Единомышленники... откуда это? Старк говорил что-то похожее, не так ли?»
Внезапно кусочки мозаики стали складываться в картину.
– Это Тони, – внезапно сказала Наташа. – Конечно. Ты одна из его «Единомышленников». Ты стажировалась у Тони Старка. В Интеллектуальном центре.
– Да, – ответила Хелен. – Теперь я перешла к поиску новых возможностей. Разве это не то, о чем говорят на собеседованиях?
– Ты – стипендиат Родоса, о котором он все время говорил. Юный Тони Старк из России, вот как он тебя называл. Ты выиграла премию Старка по квантовой физике.
– Молекулярной химии, хотя я признаю, что в слове «квантовый» есть что-то такое, что всегда делает тебя центром всеобщего внимания.
– Зачем ты это делаешь, Хелен? Тони возлагал на тебя такие большие надежды.
– Я их оправдывала. И продолжаю оправдывать. Подожди немного, и я покажу тебе, насколько я их оправдываю. – Угол камеры неожиданно сменился. – Это значит, что я разрушу твою жизнь точно так же, как ты разрушила мою. Убью твоих птенчиков, птичка, как ты убила Ивана и Юрия.
«Она подняла свой компьютер. На что я сейчас смотрю?»
– Ты там потому, что я здесь, – прозвучал голос Хелен. Теперь на экране отображался склад, переполненный рабочими в ярко-желтых рубашках, перемещающихся в тускло освещенном пространстве. Хелен вновь заговорила. – И пока я здесь, я занята, и мне нужно, чтобы ты оставила меня одну.
«Это место должно быть размером с футбольный стадион».
В центре Наташа увидела три гигантские фигуры, окрашенные в яркие цвета, было трудно определить, чем именно они являются.
«Паруса для лодки? Ткань для палатки?»
Грузовой контейнер с надписью «ВЕРАПОРТ» был припаркован у стены склада.
– Ты будешь в Москве, так что не сможешь увидеть шоу лично, но я обещаю тебе, оно будет впечатляющим. Даже для Нью-Йорка.
«Конечно же, она в Нью-Йорке. Поэтому она сделала все, чтобы меня там не было».
Наташа почувствовала, что перестает себя контролировать.
– Не знаю. Жители Большого Яблока избалованы. Теперь, когда ты расстреляла весь свой фейерверк, думаю, о тебе уже никто не вспомнит.
– О, поверь мне. Фейерверк только начинается. Поверь хоть чуть-чуть, Наташа.
«До меня наконец начинает доходить...»
– Даже твои друзья верят, – сказала Хелен, не будучи в кадре, затем опустила камеру, и на долю секунды Наташа увидела двух лежащих на полу людей.
«Данте и Оксана? Как они попали туда? И где они? Где Ава?»
Хелен снова подняла камеру на уровень лица и улыбнулась.
– Хелен, – осторожно начала Наташа. – Зачем ты это делаешь? Какое это имеет отношение ко мне? Или к твоей драгоценной «Вере»?
– Испугать мир хотел Юрий. Я же хочу испугать только тебя. Говоря математическим языком, самым эффективным методом распыления «Веры» является аэрозоль, а плотность населения Нью-Йорка на квадратный фут увеличивается на четыреста процентов в несколько конкретных праздников. Два, если быть точнее. Канун Нового года на Таймс-сквер и...
– Праздничный парад Старков, – ошеломленно продолжила Наташа.
Хелен улыбнулась в камеру, ее лицо, приближенное к экрану, было искривлено углом камеры.
– Знаешь, я просто обожаю шарики – а ты? Надеюсь, твои друзья их тоже любят. И твой город.
На экране начались помехи.
– Не делай этого. – Наташа повысила голос. – Хелен!
Изображение на экране начало размываться, и Наташа ощутила внутри себя волну гнева.
– Где Елена, Хелен? Я знаю, что она стоит за этим. Скажи ей, чтобы вышла и сразилась со мной в открытую. Не делай вид, что она не имеет к этому никакого отношения...
– Тебе не стоит волноваться ни о ком, кроме Альфы, которая может контролировать каждого жителя Нью-Йорка, такого уязвимого сейчас. Это мой тебе совет, птичка.
Вдруг видеосвязь оборвалась, и экран стал черным.
– Хелен!
Голос доносился слабо, словно эхо.
– Я собиралась убить тебя, но решила, что это будет слишком милосердно. Теперь я собираюсь выбросить твоих птенцов из гнезда, в то время как ты будешь наблюдать. Падение на землю будет стремительным, Наташа. Ты удивишься, как быстро они разобьются.
На последнем слоге ноутбук заискрился и вспыхнул огнем.
– Дерьмо! – выругалась Наташа и со всей силы швырнула компьютер в стену. Тот разлетелся напополам и упал в кучу щебня, искрясь и чернея от короткого замыкания.
Наташа была растеряна. Она редко показывала эту свою сторону, но сейчас это происходило против ее воли.
Ей казалось, будто обожженные стены сжимаются вокруг нее, мешая думать, не давая ей выстроить стратегию или сделать хоть что-то для того, чтобы выжить, – и делая ее той, кем она на самом деле являлась большую часть своей жизни.
– Ты в порядке, Таша? – раздался позади голос брата.
Она постучала по наушнику в своем ухе.
– Коулсон? Коулсон, ты слышишь меня? – Наташа постучала еще раз. – Тони? Ты там? – Девушка постучала еще трижды. – Ава? Ава, это я.
– Таша! – Алексей прошел сквозь нее, оборачиваясь, чтобы посмотреть сестре в лицо. Он выглядел так, словно хотел схватить ее и встряхнуть за плечи, но его бестелесные руки просто парили в воздухе.
Наташа посмотрела на него дикими глазами.
– Посмотри на меня, Таша. – Лицо Алексея оказалось прямо напротив ее лица. – Возьми себя в руки. Ты в Москве. Она в Нью-Йорке. У тебя есть несколько часов, чтобы вернуться туда, и сейчас тебе нужно действовать быстро. Шаг за шагом. Просто помни об этом.
Она попыталась посмотреть на брата, но ее глаза застилали слезы.
«На самом деле тебя здесь нет, Алексей. Ты мертв. Мой брат мертв. Я не могу думать о том, что мне делать, потому что ты умер. Все они умрут, потому что умер ты, и я не могу ни о чем больше думать. Потому что не смогла спасти тебя. – Наташа закрыла глаза. – Из-за Ивана и Юрия Сомодорова. Хелен Сэмюэлс. Елены, как-то замешанной в этом и меня. Из-за меня. Из-за того, что я запуталась и устала, моя голова словно набита ватой, но только эта вата болит...»
– Наташа! – Голос Алексея сорвался на крик. – Прекрати! Я здесь. Я здесь, рядом. Останься со мной.
– Слишком поздно. Эта психопатка, Хелен. У нее есть «Вера». И кто знает, в каком количестве? – Наташа с отчаянием смотрела на брата. – Кто знает, какой вред она способна принести?
– Это не имеет значения, – покачал головой Алексей. – Забудь о «Вере». Шаг за шагом. Ты не сможешь ничего предпринять, пока не выберешься отсюда, верно?
Наташа смерила брата долгим взглядом.
– Я должна найти Елену, – наконец сказала девушка. – Я знаю, что она как-то связана со всем. И мне нужно рассказать об этом Аве. Она должна помочь своим друзьям.
– Обязательно. –Алексей посмотрел на нее. – Мы справимся. У тебя получится. Ты сможешь остановить Хелен Сэмюэлс. Ты не одна. Я рядом. Пойдем.
Наташа кивнула.
Затем она последовала за своим убитым братом и вышла за дверь, в очередной раз полная твердой решимости совершить невозможное.
УРОВЕНЬ ДОПУСКА «X»
ПО ДЕЛУ: АГЕНТ НАТАША РОМАНОФФ, ОНА ЖЕ ЧЕРНАЯ ВДОВА, ОНА ЖЕ НАТАША РОМАНОВА
РАСШИФРОВКА СТЕНОГРАММЫ: НОВОСТНЫЕ СЛУЖБЫ, ВЫДЕРЖКИ
УК: МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ, СЛУШАНИЕ ПО ДЕЛУ РАССЛЕДОВАНИЯ ООЛ
Коулсон: Ты говоришь, что у вас с Авой были похожие видения? Тебе тоже являлся Алексей?
РОМАНОФФ: Я ничего не говорю. Или сама не понимаю, что говорю.
Коулсон: И Елена Белова? Предположительно, тоже Черная Вдова и тоже из «Красного отдела». Остановимся на этом подробнее? Учитывая, что она считается мертвой.
РОМАНОФФ: Кто бы говорил, Фил.
Коулсон: Очень плохо, что твои файлы были стерты. Уверен, там мы бы смогли прочитать о ней все.
РОМАНОФФ: Думаю, именно поэтому она и заставила Макса стереть их.
Коулсон: Значит, Иван был авантюристом, Юрий – террористом. Хелен – психопатка, которая по-настоящему ненавидит тебя.
РОМАНОФФ: Она может вставать в очередь.
Коулсон: Какую роль в этом цирке играет Елена?
РОМАНОФФ: Думаю, уж точно не клоуна.