Бремя лишних (За горизонт 2)

Пятьдесят миль к северу от Порто–Франко. 02 месяц 11 число 17 год.

Не слишком сильный, но ровный ветер гонит эшелоны облаков с морских просторов вглубь уставшей от дождей грешной земли. Но это уже не стена сплошных низких туч проливающихся затяжными дождями прямо на побережье. Между громадами облаков неспешно плывущих по небу хватает просветов для пока еще не злого, но уже теплого и какого–то особенно яркого солнышка.

Если смотреть вдаль, то облака похожи на огромные заснеженные горы, со всех сторон обступившие крохотный городок, затерянный на берегу чужого моря.

Дожди не ушли насовсем — каждое утро они все еще напоминают о себе кратковременными теплыми ливнями. Но, то безумство природы, которое обрушивалось с небес месяц тому назад, слава богу, закончилось.

Раскинувшаяся вокруг города саванна не имеет ничего общего с той высушенной солнцем одноцветной равниной, которую я застал по прибытии в этот Мир. Саванна расцвела безумством красок, а воздух наполнился терпкой горечью свежих трав и головокружительными цветочными ароматами.

Суровая северная весна навсегда оставшейся в прошлом России не идет ни в какое сравнение с этим сюрреалистичным великолепием.

Возможно в тропиках Африки, Азии или Америки происходит нечто подобное. Но я там не был, и сравнивать мне особо не с чем.

Буйство местной растительности производит на большинство людей неизгладимое впечатление. За всех не скажу, но лично я хожу как пьяный.

В согретом солнцем и слегка просохшем городе царит свойственная, пожалуй, лишь этому времени года умиротворенная атмосфера. Объективности ради стоит заметить, что за время дождей поголовье буйных личностей изрядно проредили, но дело все–таки ни в этом, а в природных изменениях.

А еще, над городом висит деловая суета дорожных сборов. Город немного неровно ждет, когда просохнут маршруты, пока больше похожие не на дороги, а на небольшие речки.

Над пропитанной влагой равниной пронесся сигнал ревуна утробный как вой доисторических чудовищ. За моей спиной бумкнул сигнальный пистолет, отправив к облакам сигнальную ракету.

— К северо–востоку от нас, в низине, — по пояс возвышающийся над машиной Тохо указал в сторону цели рукой с зажатым в ней биноклем.

Сидящий рядом со мной Гор привстал на сиденье и принялся разглядывать в свой бинокль указанное Тохо направление.

— Дай сигнал, что мы их заметили, — дал команду Гор и, надавив на рычаг ревуна, подал три гудка — длинный–короткий–длинный.

Справа по ходу движения, у самого горизонта, в небо взмыл шарик сигнальной ракеты, а следом еще один — стало быть, там тоже заметили сигналы спасательной партии.

Тохо — кряжистый, по настоящему суровый, молчаливый азиат неизвестного даже ему самому роду–племени. По складу ума Тохо человек простой, где–то даже примитивный. Но при этом безраздельно, как это бывает только на востоке, преданный Доку. Есть на востоке такой термин — нукер. Вот это как раз про Тохо.

Гор, я так понимаю это фамилия, но мужик взял ее себе в позывные, — в прошлом офицер то ли ЦХАЛ, то ли Массада, то ли еще какой–то еврейской секты любителей пострелять в ближнего своего.

Хотя нет, Гор не любитель. Гор — профессионал.

Ходят слухи, на Земле он заигрался в шпионские игры и привалил не тех арабов. Для Ближнего Востока дело житейское — арабом больше, арабом меньше, но конкретно эти арабы бодро, а главное очень продуктивно, стучали парням из Штатов. И американцы осерчали на Гора.

Боевые евреи своего сдавать отказались, но и не отреагировать на «просьбу» коллег не могли.

В качестве компромиссного решения Гора со всем семейством погрузили в грузовик, а грузовик запихнули в портал.

Уже на этой стороне жена Гора — врач по профессии, познакомилась с Доком. То, что Гор стал для Дока чем–то вроде начальника штаба по силовым операциям, лишь логичное продолжение знакомства его жены и Дока.

Сколько в этой истории правды судить не берусь, но Гор человек обстоятельный и решительный, а дисциплина у его бойцов железная, хотя и несколько своеобразная.

— Наши живы, стоят на крыше вездехода, машут руками, — азиат дал знак и следующий за мной вездеход с красными крестами на бортах, поднимая огромными колесами фонтаны воды, резво обогнал бронемашину по прямой, рванув к застрявшему собрату.

Вездеходу хорошо, он в своей стихии. С его–то колесами в два раза шире и в полтора раза выше моих, при в двое меньшем весе, он на грунт считай совсем не давит.

Как во всей этой истории оказался я?

На свою голову я построил очень годную бронемашину, на загляденье просто. Сильный низкооборотистый дизель уверенно тащил лифтованную бронемашину по веренице мутных луж, разлившихся на месте, где в сухой сезон петляет колея дороги. В отличие от сопровождающего меня вездехода на огромных как у «Кировца» колесах, я стараюсь выбирать маршрут посуше и желательно с каменистыми грунтами, съезд на целину мне противопоказан. Не то чтобы я сразу сяду на брюхо, но по пути было достаточно мест, где моя броня продиралась по раскисшему бездорожью с величайшим трудом.

Зато теперь я знаю, что брод глубиной метр двадцать мне вполне по силам. Японец — молодец задрал повыше генератор и два небольших, но емких аккумулятора, оборудовал машину шноркелем.

И что мне в обязательном порядке нужно обзаводится лебедкой. Раздаточная коробка, установленная Сато, не предусматривала установки коробки отбора мощности. Оставляя шушпанцер без механической лебедки.

По приезду в Порто–Франко придется что–то мудрить с гидравлической лебедкой. Или искать мощную электрическую, тягой хотя бы в десять тонн, если такие есть в природе.

А еще мне край как необходимо установить в броню кондиционер и что–то решать с крышей.

Кондей можно снять с любой подходящей легковушки одолевшей пробег от Базы до Порто–Франко.

А вот с крышей, не знаю даже. То ли натянуть брезентовую, то ли монтировать металлическую с парой люков для пассажиров и центральным под возможную огневую точку.

Брезентовая крыша позволит увеличить полезный объем. Кинул брезент и кидай баулы.

Зато на металлическую крышу можно смонтировать люки, а случись что, пару баулов можно кинуть и на неё.

Пожалуй, смонтирую на болтах металлическую крышу, позаимствованную от какого–нибудь микровавтобуса.

Что–то я опять отвлекся на технические детали. Грешен — люблю это дело.

Возвращаясь к вопросу, что я делаю посреди луж в полусотне километров к северу от города.

Бронемашина получалась на загляденье, но как любой механизм требовала обкатки. Чем я и был занят, когда в мастерскую Сато буквально вломился взъерошенный Док и заявил, что ему до зарезу нужен я и моя бронемашина.

Даже в разгар мокрого сезона курьеры Дока развозят медикаменты, а за одно и почту по ближайшим окрестностям Порто–Франко. Они же являются своеобразной «Скорой помощью», доставляя в Порто–Франко особенно тяжелых, а главное состоятельных больных.

Ближайшие окрестности это до Рейна на севере и до Виго на юго–западе.

В сезон дождей обычные машины по местным дорогам не ездят, от слова совсем. Заряженные проходимцы при необходимости продираются через распутицу, но не так чтобы запросто и с чудовищным расходом остродефицитного топлива.

Поэтому для заездов в это время года строят или завозят через «ворота» специальные вездеходы — здоровенные пикапы или внедорожники, установленные на громадные широкие колеса с очень агрессивным протектором. Главное, чтобы имелся бензиновый двигатель помощнее, да клиренс повыше. Чаще всего в подобные вездеходы переделывают чистокровные американские аппараты как самые мощные и упитанные.

Треть полезного грузового объема вездеходов занимает газогенератор на древесных чурках. Еще треть — бункер с этими самыми чурками.

Оставшейся трети едва хватает на перевозку лекарств и почты. Или одного больного.

Так и живут.

Живут и про себя молятся, на русских, арабов, да хоть кого — лишь бы этот хоть кто начал промышленную добычу и переработку местной нефти.

К слову сказать, подобные вездеходы имеются не только у Дока, но и у почтовой службы, и у Ордена, две или три штуки есть у частников.

У Дока таких вездеходов три штуки. Один ушел с партией медикаментов в Портсмут. Второй — резервный, ждал своей очереди в Порто–Франко.

Третий — возвращался из Наехафена в Порто–Франко с больным, требующим срочной, а главное высококвалифицированной медпомощи, которую оказывали только в Порто–Франко.

В сотне километров от Порто–Франко вездеход попал под раздачу. Сжигая крохи бензина из неприкосновенного запаса, чадя прострелянным в двух местах газогенератором и паря пробитым радиатором «Номер Третий» сумел оторваться от преследователей. И пока оставалось давление в пробитых колесах, скрыться в сопках к востоку от маршрута.

Нападавшие не оставили попыток завладеть машиной Дока.

Поэтому кроме «Номера Второго» спасательную партию требовалось прикрыть чем–то «твердым» и опасным для лихих людей.

Определению «твёрдый» корпус БТР–40, поставленный на шасси «шестьдесят шестого» соответствует весьма и весьма.

Чтобы броня стала еще и опасной, за полчаса и двадцадку экю Сато смонтировал по центру кузова вертлюг для установки крупнокалиберного «Браунинга» экстренно изъятого из арсеналов Дока.

А ведь кроме крупнокалиберного «Браунинга» есть еще и мой «Брен».

— Дэн, вон ту сопку справа от дороги оседлать сможешь? — для верности Гор указал рукой направление.

— Попробую, грунты тут хорошие — каменистые. Должно получиться.

Надсадно рыча, на пониженной передаче, втаптывая свежую зелень растущей отдельными пучками свежей травы, проламывая мощным бампером побеги кустарника, шуш вполз на господствующую над равниной высотку.

На вершине сопки дивно хорошо. Проникая через солидные прорехи в утратившей былую монолитность стене облаков, косые лучи солнца мириадами бликов отражаются от поверхности множества луж и озер, разбившихся по пропитанной влагой, но уже начинающей подсыхать равнине. Среди сезонных водоемов лениво бродят стада копытных. Матерый рогач, пасущийся чуть ниже по склону, удивленно осмотрел стального гостя. Принюхался к принесенному пришельцем запаху стали и гари, возмущённо фыркнул и как ни в чем небывало опустил морду в сочную свежую траву.

Запахи в воздухе такие, что воздухом хочется не дышать, а пить его, кусать, вгрызаться.

Но это пока ветер не поменял направление и от пасущегося с подветренной стороны рогача не тянет тяжелым мускусным духом.

Но главное — видимость с вершины сопки до самого горизонта.

Что в купе с хорошей оптикой, сталью бортов и крупнокалиберным пулеметом позволяет нам уверенно контролировать окружающую местность.

Забравший больного и передавший коллегам груз запчастей и бензина, «Номер второй» уже шустро убегает в сторону Порто–Франко.

Подбитого «Номера третьего» мне не видно. Но это как раз нормально. Экспедиторы Дока свою заплату получают не зря, и грамотно укрылись в складках местности.

Гор и Тохо в бинокли наблюдают за местностью. Грамотно надо сказать наблюдают, бинокли держат всего на пару сантиметров выше среза бортовой брони. Я бы так не смог, высунул голову и начал крутить по сторонам.

Век живи — век учись. Достав свой «Б 7х 35» присоединяюсь к наблюдателям.

— Не отсвечивай, — ладонь Гора ложится на мою черепушку.

Ну вот, я засмотрелся и слишком высунулся из–за брони. Втянув голову, продолжаю оттачивать навык наблюдателя.

— Пусто, — отложивший бинокль Тохо привалился к броне, вытряхнул папиросу из мятой пачки и щелкнул зажигалкой.

— Нет, они где–то здесь, — потерев мясистую переносицу, возразил Гор.

— Заметил что? — выдыхая табачный дым, поинтересовался Тохо.

— Чую.

В ответ немногословный Тохо лишь пожал плечами и неопределённо хмыкнул.

Звякнула сталь, кто–за моей спиной переложил поудобней оружие. Ниже по склону шумно фыркнул рогач. В стальной коробке бронекорпуса запахло табачным дымом.

— Слева по ходу движения заросшая колючкой низина.

— Где именно? — голова Гора высунулась из–за брони рядом со мной.

— С восточной стороны отдельно стоящее зонтичное дерево. Оно там одно.

— Дерево вижу.

— Кустарник справа от дерева, почти под кроной.

Как ни в чем не бывало курящий Тохо опять неопределенно хмыкнул.

— Ни вижу, — с сомнением в голосе подвел итог своих наблюдений Гор.

— Они там. Или не они, но кто–то там есть.

— Уши зажми.

За моей спиной клацнул затвор крупнокалиберного «Браунинга».

Ну блин, сейчас по ушам даст.

Бух! — Бух! — Бух!

Хоть я и готовился, но крупный калибр в метре от меня ударил по ушам неожиданно и резко.

Бух–Бух–Бух!

Гор вопросительно посмотрел на меня — туда я стреляю?

Я утвердительно кивнул.

Бух–Бух–Бух!

Отсек очередные три патрона Гор.

Дзынь!

Курящиеся дымком гильзы звякнули о сталь пола.

Оглушенная раскатами выстрелов природа на миг замерла, а потом рванула прочь от шумного пришельца. Напуганный выстрелами матерый рогач застучал копытами вниз по склону.

Для «Брена» дистанция до кустов явно великовата. Но и задача стоит не попасть, а напугать. А учитывая, что за патроны платит Док, конкретно моя задача еще и потренироваться в стрельбе из «Брена».

У меня даже близко не получается отсекать очереди по три патрона. В заросли колючки улетают очереди то по три патрона, то по пять, последняя, так вообще всего на два. Ну, ни пулемётчик я, ни с какой стороны. И вообще человек мирный.

Какое–то время ничего не происходит.

Бдзынь!

Звонко ударила под самый срез борта прилетевшая издалека винтовочная пуля. Хороший выстрел. Хороший, даже с учетом того, что стальной гроб БТР–40 отнюдь не маленьких размеров.

Бух! — Бух–Бух!…………….

Веско пробасил наш главный калибр.

— Ушли, — равнодушно констатировал опершийся на крупнокалиберный пулемет Гор.

— Не попал?

— Нет, далеко слишком. Так, попугал немного.

— Тоже дело.

— Дэн.

— Хм?

— Как ты их вычислил.

— Учителя хорошие были.

— А конкретней.

— Птицы.

Боевой еврей и суровый азиат синхронно уставились в бинокли.

— Какие птицы? Нет там никаких птиц, — выдал Гор после двух минут наблюдения за полем скоротечного боя.

— Вот именно, что нет. А должны быть.

— Не понимаю? Поясни.

— Зонтичное дерево видишь?

— Угу.

— На ветвях дерева здоровенные, похожие на перевернутое сомбреро гнезда видишь?

— Вижу.

— Эти гнезда вьют птицы похожие на пестрых аистов.

— На фламинго скорее.

— Хм, я фламинго только в телевизоре видел, но ты прав — эти пташки похожи именно на фламинго. А еще они очень пугливые, и сейчас у них в гнездах сидят молоденькие птенчики.

— А раз гнезда пустые, значит, птиц кто–то спугнул. И единственное укромное место рядом с деревом это кусты колючки, — достроил логическую цепочку Гор.

— Бинго. Я вот только не понял, чего они сразу деру не дали? Что там было кстати?

— Примерно такой же вездеход как наш подранок. Сразу они не рванули, потому что разогревали газогенератор.

Какое–то время молчим каждый о своем.

Тохо щурит в оптику и без того узкие глаза. Гор достал термос и разлил еще парящий кофе по кружкам. А я ползаю по полу брони, собирая стреляные гильзы.

— Гор, если не секрет, от чего Док обратился за помощью именно ко мне?

— Ты лучший вариант.

— Чем? И кстати, разве в вашем хозяйстве нет брони?

— Броня имеется, но она неплохо ездит только в сухой сезон. По раскисшим грунтам нужен аппрат типа твоего. Но как назло у него механики перебирают двигатель, готовят машину к сухому сезону. Почему обратились именно к тебе? Так причин хоть отбавляй:

— Ты хоть и гой, но при этом земляк нашему шефу.

— О тебе сложилась определенная репутация.

— В Порто–Франко ты человек временный и скоро уедешь. И вместе с тобой уедут все обязательства шефа перед тобой.

Когда ты двинешь на запад, я совсем не удивлюсь, если Шеф попросит тебя взять под опеку транспорт с медикаментами, — Гор замолчал, отхлебывая кофе, но потом как бы нехотя добавил, — В конце сезона дождей, даже баки на фабрике по перегонке биотоплива показывают дно и в городе наступает большой топливный дефицит. А мы знали, что у тебя есть чем заправить броневик, — боевой еврей похлопал по броне.

А то я не знаю, что дефицит. До визита Дока у меня последняя бочка дизеля оставалась, остальное я продал втрое дороже, чем куплю после того, как подсохнут дороги, и восстановится снабжение.

Боевой еврей достал из кармана разгрузки небольшую блестящую фляжку.

— Дэн, тебе капнуть?

— А то ж, — забираю у Гора алюминиевую кружку кофе со слюноотделительным ароматом доброй конины (не той, которая от слова конь, а той, которая от слова коньяк).

Не отрываясь от бинокля, азиат протянул руку в сторону Гора. Гор накапал коньяка в свой кофе и вложил флягу в протянутую руку.

Мы успели допить кофе, поболтать за жизнь, обсудить удобство и качество надетого на Гора бронежилета. Когда разговор плавно перетек в обсуждение северного маршрута на запад, внезапно ожившая рация сообщила, что вездеходчики закончили с ремонтом и выдвигаются в нашу сторону.

Десять минут спустя, оставляя в свежей траве широкую колею, на сопку взобрался отремонтировавшийся вездеход.

Не мудрствуя лукаво, вездеходчики залатали пробитый насквозь бак–конденсатор газогенераторной установки, вкрутив в пробоины болты подходящего размера. Для пущей герметичности под головки болтов подложили асбестовые шайбы–прокладки.

— Я–то все гадал, как ваши парни пробоины в колесах залатали. Гор, это от чего такие замечательные мосты стоят?

На вездеходе установлен предмет лютой зависти тех, кто в теме — портальные мосты с возможностью подкачки колес на ходу.

— Вся трансмиссия адаптирована от «Вольво Лапландер», — пояснил Гор. — Поехали. Вездеход идет первым, мы следом.

Если не принимать в расчёт, что на обратном пути я все же умудрился застрять при переезде через неглубокий, но топкий ручей, до Порто–Франко добрались без проблем.

В эфире было тихо, в саванне кроме зверья ничего подозрительно. А сопровождаемый вездеход поднатужился и помог облепленной грязью броне вырваться из топкого плена.

Уже в Порто–Франко, когда осунувшийся и внешне постаревший Док рассеянно отсчитывал мне две штуки экю, я поинтересовался, — Док, чего угрюмый?

— Недовезли, — печально обронил старый еврей в белом халате.