Бремя лишних (За горизонт 2)

Порто–Франко. 11 месяц 17–29 число 16 год

— Ф–ф–ф–ф–ф, влажный собачий нос уткнулся мне в щеку. Шершавый собачий язык лизнул в ухо.

— Муха, отвянь, не щекочись.

Но у Мухи на этот счет имелось собственно мнение. Хозяин подал голос, а значит терапия, проводимая собачим языком, действенное средство.

— Муха, блин.

Со второй попытки у меня хватает сил отпихнуть от себя довольную собачью морду. На этом силы заканчиваются, и скалящаяся Мухина морда снова нависает надо мной.

И не сказать что кровати у боцмана низкие, это скорее Муха слишком крупная даже для кавказкой овчарки.

В гостиничном номере никого кроме радостно поскуливающей Мухи. Незанятая моей тушкой половина двуспальной кровати и отведенные детям двухъярусные койки аккуратно — по–армейски заправлены. Чувствуется твердая Алискина рука, детство в закрытом гарнизоне не прошло для нее даром.

За окном серая пелена зарядившего всерьез и надолго тоскливого ливня. И мне очень хочется в туалет.

Собравшись с силами, откидываю одеяла, кто–то заботливый прикрыл меня двумя сразу, и по стеночке добираюсь до туалета.

Хорошо–то как!

Хорошо настолько, что у меня хватает сил и наглости умыться и почистить зубы. Проведя ладонью по недельной щетине, понимаю, что бриться пока перебор.

Кое–как добираюсь обратно в кровать.

Под одеялом тепло, но сыро. Видимо я обильно потел, подушка, простынь и одеяло пропитались влагой.

Переворачиваю подушку другой стороной, перетасовываю укрывающие меня одеяла. Влажную простынь придется пока потерпеть. Есть у меня проблема важнее — жрать хочу как из пушки.

Сколько же я провалялся в бессознанке?

Судя по торчащей из под кровати «утке», выделительные потребности моего организма удовлетворялись. А вот кормили меня вряд ли, точнее принимать пищу я был просто не в состоянии.

На случай если очнусь в одиночестве, Муха не в счет, предусмотрительная Алиса оставила на прикроватной тумбочке пластиковый кирпичик «Моторолы».

— Ким, слышишь меня?

………….

— Ожил наконец–то, — откликнулась рация голосом Ким.

— У Нас все в порядке?

— Теперь да. Есть хочешь?

— Очень.

— Сейчас принесу.

Зная мои предпочтения, уверен, Алиска притащит наваристый мясной супчик, прожаренный стейк с картошечкой и соленьями, и какой–нибудь аперитив.

Хлебая жиденький мясной бульон, заправленный мельчайшими кусочками мяса лангуста. Терли они его что ли? Или через мясорубку два раза пропускали?

В прибрежных водах обитают морские раки, за схожесть строения и вкус, окрещенные местным населением лангустами. Боцман как–то рассказывал, что в отличии от земных, у местных лангустов большее число ног, другое строение клешни и масса мелких, понятных только специалисту отличий.

Важно другое.

Перед наступлением сезона дождей маломерная флотилия Порто–Франко и окрестностей выходит на промысел лангуста. Помимо нежного питательного мяса лангуст имеет еще одно полезнейшее свойство.

Будучи посаженным в садок или емкость с морской водой, он способен дожить до прихода сухого сезона.

Воду в ёмкостях понятное дело надо менять, особенно поначалу, когда лангустов много и у них еще есть чем эту воду загрязнять. С брошенными на мелководье садками проблем меньше, но штормит тут часто и поэтому до них не всегда есть доступ.

Хлебая горячий бульон, выспрашиваю у рыжей последние новости.

— Долго я валялся?

— Четверо суток.

— Доктора вызывали?

— Угу, полста экю как с куста.

— Переживем.

— Переживем, — соглашается рыжая.

— Какой диагноз вынес Док.

— Сказал, что такие сволочи как ты, так просто не дохнут. Дал каких–то порошков, прописал неделю постельного режима и в дальнейшем не мокнуть без необходимости. То, что Там ты пил пиво в минус двадцать, совсем не значит, что не заболеешь здесь при плюс десяти. Организм акклиматизировался к жаркому сухому климату, а тут похолодание и затяжные дожди.

— Как дети?

— Переживают за тебя, а так в порядке.

— Еще новости есть?

— Японец приходил, просил двести экю. Я дала, — с ноткой сомнения в голосе ответила Алиса.

— Угу, все правильно. Прогноз погоды что говорит? Когда дождь кончится?

— Так он только сегодня утром начался и на горизонте никаких перспектив в ближайшие день–два.

В окно мне видно обложенное тяжелыми тучами небо и полное отсутствие перспектив на улучшение погоды.

— Понятно.

Съеденный бульон подействовал на ослабленный болезнью организм как снотворное. И на меня снова накатывает сонливость.

— Дэн, пока ты не заснул, давай хоть простыню поменяю.

— Потом.

Сон накрывает меня окончательно.

В следующий раз просыпаюсь уже утром вместе со всеми.

Подкопленной за ночь богатырской силушки хватает чтобы опершись на Ким доковылять до крохотного санузла.

До чего же хорошо постоять под струйкой чуть теплой воды, с остервенением вычистить нечищеные за последние дни зубы, и тщательно выскрести бритвой подросшую щетину на щеках и подбородке.

Теперь, когда я снова похож на человека, пусть и больного, можно приступить к завтраку.

Пока я воевал с зубной щеткой и бритвой, рыжая приволокла из кухни поднос с завтраком.

Что там у нас?

Яичница из двух яиц, жареный бекон или его местный аналог, стаканчик свежеотжатого (а другого здесь не бывает) апельсинового сока, пара ломтиков хлеба, кофе и сладкая булочка.

Если не принимать во внимание, что такой завтрак подают каждый день, то даже вкусно и уж точно питательно.

— Есть новости?

— Полно — налив себе кофе, Ким устроилась на кровати рядом со мной.

— Алиск?

— М?

— Ноги у тебя полный атас.

— До завтра даже не мечтай, — на взлете приземлила мои низменные поползновения рыжая, при этом критически–стервозно рассматривая собственные ноги. — Да и завтра не мечтай тоже. А ну как тебе опять сплохеет от таких нагрузок?

— Тогда хоть новости рассказывай.

— Это запросто. Городская электросеть накрылась медным тазом. И пока ливень не стихнет, весть город сидит на автономных генераторах. Боцман включает свет на час утром и вечером. В остальное время заняться решительно нечем.

— Как нечем? А может…….., — больше из вредности пробую еще раз подкатиться к рыжей.

— Не может, — обламывает меня Ким.

— Тогда рассказывай дальше.

— В веселом квартале была массовая драка с десятком трупов. Патрульные выворачивают город наизнанку, бордели, казино и прочие рассадники порока закрыты до особого распоряжения, — как человек воспитанный в СССР Алиса категорически не приемлет подобных вещей, особенно публичных домов.

В ее понимании работающий там контингент мало того, что аморален, так и работает исключительно по принуждению.

Мораль штука очень относительная. Для приехавшей сюда профессиональной проститутки все вполне в рамках морали. Её морали.

Факты принуждения имеют место быть, но основная масса работниц панели все же идет в публичные дома добровольно.

Порто–Франко не идеален, но откровенного беспредела здесь стараются не допускать.

Дней десять назад, я имел разговор с Боцманом именно на эту тему.

В середине прошлого сухого сезона латиносы отловили на улице пару смазливых девчушек, отняли документы и деньги, изнасиловали и заставили ложиться под клиентов — классика жанра.

Вот только девчушки оказались не робкого десятка. Выждав неделю, заманили к себе приставленного к ним охранника. И пока любвеобильный охранник совокуплялся с одной из них, вторая со всей пролетарской ненавистью приложила охранника табуретом по затылку, а табуреты тут зело крепкие и увесистые.

Разоружив и связав охранника, девушки освободили еще одну насильно удерживаемую женщину, выставили окно и отправились прямиком в местный околоток.

Местные полицаи, не мешая истории получить огласку, вытряхнули из горе–сутенеров документы, девушек и кой–какую компенсацию за моральные страдания. После чего с особым цинизмом передали девушек русскому конвою.

Почему с особым цинизмом?

А потому, что хозяин борделя занес, кому положено, и тему, как водится, замяли, назначив виноватыми пару шестерок. Тут бы всем и успокоится, но латиносы решили, что им невместно допускать потерю лица и под утро полезли брать девчонок в ножи.

Однако русский конвой это, по сути, подразделение регулярной армии. И к несению караульной службы там подходят по всей строгости еще советских уставов (других–то нет). Дальше была стрельба, и на укатанном щебне сборного пункта конвоев остались лежать пара тел.

Через день после ухода русского конвоя из Порто–Франко, владельца борделя нашли с простреленной головой.

Надежность русских конвоев держится в том числе и на репутации. Вот русские ее лишний раз и укрепили.

Только, в отличие от братвы, у русских нашлись специалисты, сделавшие все тихо и без прямых улик.

— Завтра–послезавтра веселый квартал вновь заработает. Народу нужно стравливать пар, а народ тут сложный. Так что власти не будут накалять ситуацию сверх меры. Может комендантский час введут для острастки.

— Уже ввели, — подтвердила мои умозаключения Ким.

— Ага, в такой ливень комендантский час самое оно. Всем страшно, все сидят по норам. А как дождь кончится, отменят и комендантский час.

Прервав разговор, скрипнула дверь в номер, пропуская мелких в сопровождении Мухи. Псина плюхнулась на подстилку в углу комнаты и тут же засопела во сне.

И как у нее получается? Только улеглась, все — спит вумирущую. Во, даже лапами во сне перебирает и рычит на кого–то.

Пользуясь случаем — папка дома, и в кои–то веки никуда не убегает, мелкие достали настольную игру и обустроились на кровати.

Так и провели день, кидали кубики, а потом двигали фишки по извилистым клеткам настольной бродилки.

Очень недурственное средство для обучения детей основам счета. За игрой дети впитывают знания на порядок быстрее, чем при попытке донести до них сугубо теоретические знания.

До двенадцати мелкие считали без проблем, и я подкинул идею в следующий раз играть тремя кубиками вместо двух.

После настольных игр дети достали томик «Приключения Незнайки и его друзей» и заставили меня и Ким поочерёдно его читать. С книгами в моем хозяйстве небогато, и Незнайку мелким перечитывают минимум в третий раз. Но больше заняться решительно нечем, так что почиталка была признана не самым плохим вариантом. Я даже чутка поностальгировал, рассматривая карандашные каракули, которые оставил на полях потрепанной книги двадцать лет назад.

К следующему утру ливень выбился из сил, и поливал город налетающей с моря мелкой водяной взвесью.

Если не считать легкой слабости, мое функциональное состояние почти вернулось в норму. Десяти километровый кросс по пересеченке я конечно не пробегу (я и пять километров не пробегу, даже три пока под большим вопросом), но уставший лежать организм требовал хоть какой–то разминки.

Наворачивая на завтрак смесь рисовой и овсяной каш, слушаю причитания Боцмана на тему вчерашних новостей.

История с массовым махачем имела очень неприятное для всего Порто–Франко продолжение. Как оказалось трупы нашли не все. Пытаясь сокрыть улики, одно тело сбросили в канализационный колодец. Через этот колодец проходила здоровенная труба диаметром в полметра, собиравшая стоки с нескольких улиц. Тело засосало в трубу, где оно и застряло. Дожди намыли в трубу листвы, веток, песка и прочего мусора, в купе с застрявшим телом образовав крепкую пробку.

Ливню без разницы на засоры городской канализации, как вливал, так и вливает. Потоки воды быстренько заполнили закупоренную канализацию и бодро рванули вверх, затапливая улицы и подвалы, а местами и нижние этажи.

Получившая очередной втык полиция, пошла под дождь нести службу. От чего передвижение по городу могло быть сопряжено с риском встречи с излишне нервными охранниками правопорядка.

Все это неприятно, но пока дождь опять не зарядил в полную силу нужно идти к японцу.