Бремя лишних (За горизонт 2)

21 число 04 месяц 17 год. Переправа через реку Москва.

Следующий час ничего не происходит. Нервничаем, потеем, но стабильно катим почти строго на юг. Преследователи никак себя не проявляют. Местность все та же бедная на растительность, равнина зажатая между рекой и холмами. Местность понижается, река все ближе и ближе.

О! Да она же поперек дороги.

Протягиваю Галке бинокль.

— Шо?

— Глянь там не переправа часом?

— Вроде она.

Давлю в себе желание выпихнуть такого горе — проводника из машины. Баба она и есть баба.

Вот и переправа. Полоса сочной зелени жмущейся к воде. Полсотни метров каменистого берега. Хрустальная лента воды, разделенная на две неравных части вытянувшимся по течению длинным островком. И откос противоположного берега.

Наш бережок пологий и ровный. А вот противоположный берег подмыт и оттого нависает трехметровой скальной стенкой, открывая взгляду пласты слагающих его пород.

Место переправы, на мой взгляд, выбрано не случайно. Река достаточно широка — не меньше сотни метров, с быстрым течением. Но мелкая, с твердым каменистым дном, и расчищенным выездом на крутизну западного берега.

Обычно, как самый заточенный на проходимость, первым реки форсирую я. Заодно и мониторю неприятности противоположного берега.

Но сейчас первым пойдет «ЗиЛ 131» Олега.

А мой шушпанцер будет делать то, для чего был построен — прикрывать переправу совей бронированной шкурой.

Разгоняя стаи рыбешек, блестящих чешуей на солнце, «ЗиЛ», не замочив мостов, преодолевает протоку до острова.

Бодро получилось, и дальше бы так.

Вторую протоку, я бы даже сказал основное русло, Олег преодолевает осторожно, подключив передний мост и врубив пониженную передачу. Но для грузовика, созданного сумрачным советским гением именно для подобных дорог, проехать брод не составило проблем. Вода облизывала бензобак и подножку кабины, но выше так ни разу не дотянулась.

Для наших грузовиков проблем с переправой не будет. Даже, если кто и застрянет, выдернем другой машиной, опыт есть. А вот пикап, прицеп с катером и «Фронтера» — тут будут проблемы.

Причем основные проблемы будут с катером.

Почему так?

Потому что катер, априори создан, чтобы держаться на воде. Он и держится, дрейфуя по течению и разворачивая за собой пикап против течения, а течение тут быстрое.

Русская смекалка — вещь в себе, Степаныч с Дядей Сашей на переправе перецепляют прицеп с катером к грузовику. Как бы катер не старался, весовая категория у него не та и грузовика ему не утащить.

Пока народ возится с легковушками, я пересаживаю детей и женщин к Степанычу. Мое место на выезде из зеленки. И все, кроме меня и заупрямившейся Мухи, лишние на этом празднике.

Через десять минут в поток заезжает пикап Дяди Саши. До островка он проезжает вообще без проблем. Вторая часть дается хуже. Пикап, хоть и высокий, но глохнет, почти доехав до противоположного берега.

Это не страшно, там уже наготове стоит Олег с размотанным тросом.

«ЗиЛ» еще только вытягивал пикап на просушку, а в реку заезжает «МАЗ» Степаныча, с прикрученным позади шаланды прицепом с катером.

Опыт не пропьешь, это как раз про старого водилу. Ровно минута и его машина со всеми прицепами уже на западном берегу.

Теперь очередь Итц*Лэ, тащащим на тросу «Фронтеру» с Ленкой. Вождю–то что — проедет не хуже Степаныча, а вот Ленке несладко. Аккумулятор снят. Мотор выключен. Салон заливает вода.

А кому сейчас легко?

Наконец–то все, кроме моего шушпанцера на западном берегу.

А мне держать позицию, пока народ оживляет легковушки и перестраивается в походный порядок.

— Давайте резче, у нас гости, — хранить радиомолчание больше нет смысла.

На горизонте проявляется россыпь пылящих точек.

Одна.

Две.

Три.

Четыре.

Эта четвертая особенно крупная.

Ох, ёо–о–о! Вдоль реки движутся еще две машины. Вроде те, что пытались взять нас в клещи.

Войнушки не избежать. Переправится через реку преследователи не должны. От слова совсем.

— Кончайте возиться, уходите!

— «Франтера» не заводится! — нервно хрипит рация.

— Бросьте ее на….! Или тащите на удавке, как есть!

Преследователи уже хорошо различимы в оптику.

Армейский двухосный грузовик.

Пара крупных внедорожников с открытым верхом. Первым едет наш уазик, марку второго не различить. За то два установленных на внедорожниках пулемета вполне различимы. Это плохо. Очень.

Пикап, похожий на машину Дяди Саши.

Обстрелянный час назад внедорожник с обрезанными крыльями.

Вдоль реки скачет по кочкам багги. Но этого багги я еще не видел.

Машина, заходящая вдоль реки с востока, едва различима — мелькнет силуэт в прорехах зеленки. Логично было бы предположить в нем обстрелянный багги.

Упорные какие преследователи.

Впрочем, мы пока толком не показывали зубы. А проколотые шины и один труп скорее разозлят, а не напугают их. Срабатывает инстинкт хищников — раз жертва убегает, поджав хвост, она слабая, запуганная до икоты, и у нее нет когтей и клыков.

Ату ее, хватай–хватай!

Наши машины, наконец, вытягиваются в походный порядок и потихоньку отползают от переправы.

Моя очередь переправляться.

Я даже мысленно не прошу шушпанцер «Не подведи».

Два моста, пониженная передача, мощный, отлично тянущий на низах атмосферный дизель, высокая посадка. Про шноркель скромно умолчу, он тут и близко не нужен.

Бронетранспортер вспарывает воду уверенно и ровно — как бегемот.

На все про все меньше минуты.

Есть у меня чувство, что в сухой сезон дно в месте брода равняли бульдозером. Им же вылизали заезд на крутизну западного берега.

На противоположном берегу меня ждут подобранная вчера бочка с «нефтепродуктами», Олег с калашом, Дядя Саша с любимым вепрем, вождь с винтовкой в руках и коротышам МР 5 за спиной.

Я никого не просил оставаться, но все логично. Они не хуже меня понимают, что здесь и сейчас наши Фермопилы.

— Баб за руль посадили?

— Угу. Твоя заупрямилась, пришлось воспитать, маленько, — отвечает Дядя Саша.

— Все так. Какой план на бой?

— Тут встретим, — уверенно обозначает диспозицию Олег.

— А это зачем? — киваю на покрытую маслеными разводами бочку, — Пожар устроим?

— Да.

— Толковый план. Только там, — киваю за речку, — Два пулемета. Крупняка не видел, но на сожжённой заправке он был. Так что предлагаю не стоять до последнего. Не выстоим.

Мужики кивают, соглашаясь с аргументом.

— И что делаем?

— План такой:

Первое — бочку палим не здесь у воды, а разливаем и поджигаем на подъёме. Там ее не объедешь. И вода не под рукой, сразу не потушишь. У меня, кстати, три сигнальных огня имеется.

Делюсь фальшфаерами с Дядей Сашей и Олегом. Олег в нагрузку получает еще и «лимонку» румынского производства.

— Второе — Олег, поставь растяжку на выезде у воды.

Олег кивает.

— Третье, преследователи наверняка видели, что наша колонна ушла с переправы. Но все ли машины ушли не разглядишь, этот берег выше, обрыв и зеленка закрывают обзор. Потому тепло встречам тех, кто сунется за реку. Потом грузимся в БТР и отваливаем, подпалив за собой дорогу.

Олег, ты и индеец, валите тех, кто первым двинет через реку. Я из «Брена» причешу тот берег. Дядя Саша отстреляется по ситуации. Вопросы, предложения, замечания?

— Все так, я пошел растяжку ставить.

— Вождю доведи.

— Доведу.

— «Колотушку» дать кому?

— Вождю дай.

— Молод он больно. Дядь Саш, ты забирай.

Бывший егерь без особой охоты засовывает «колотушку» за ремень.

— Вылитый эсэсмен.

— А в рыло?

— Молчу, молчу.

— Горловину бочки расширьте, чтобы «Колотушка» пролезла, — подсказал идущий к воде Олег.

— Толковая мысль, — согласился с ним Дядя Саша.

Там в дали за рекой …….уже шумят моторы преследователей. А вот и машины показались. Ух, как виляют, чисто акробаты мотоцирка. Одна, две…….. хм, умные у нас враги. Это плохо.

Занимаемый нами берег выше восточного. На средней дистанции, пока супостаты не поджались к зеленке плотно растущей вдоль берега, преимущество в видимости у нас.

Меня так и подмывает всадить магазин по шустрым, но уже очень близким целям.

Бывший егерь, занявший позицию в тридцати шагах правее меня, показывает кулак кому–то мне не видимому. Гадать не надо этот кто–то невидимый — расписанный татуировками латиноамериканец.

Преследователи таким нехитрым способом проверяют, остался ли заслон на переправе.

Головные машины преследователей скрылись в зеленке возле просеки к броду.

Ждут.

И мы ждем.

Слившись с рельефом, непроизвольно дыша в такт ветру. Толку в таком дыхании никакого, но тысячи поколений предков: охотников, воинов, разбойников прописали в подкорке мозга — дышать именно так.

Ждать трудно.

Неопределенность ожидания выматывает не хуже запредельных физических нагрузок.

На меня внезапно накатывает мандраж. Это не от страха, нет. Это от накопившейся усталости и нервов.

Что там наши преследователи?

Наши преследователи укрыли машины в зарослях и сейчас разворачиваются в цепь, занимая позиции на противоположном берегу.

Когда первая машина двинет проверять переправу, ее будут готовы поддержать две дюжины стволов.

А вот и они. На крупную гальку берега выезжает тот самый коричневый внедорожник с обрезанными под корень крыльями.

Следом за ним в просвет между деревьями выкатился пикап с пулеметом — тот, который не УАЗ. Теперь хорошо видно, это довольно свежая Тойота, с пятиместной кабиной и коротеньким кузовом. Раскрашенный в маскировочные тона, кузов позади кабины усилен трубами дуги безопасности. К дуге безопасности приварен вертлюг под пулемет.

Скверное решение должен заметить, при такой компоновке пулемет простреливает только пространство по ходу движения. Ну, может чуть в бок, если стрелок не лишен акробатических талантов.

А значит, попав под обстрел, водителю Тойоты придется сдавать задом в поисках укрытия. Что у него вряд ли получится. Уж я–то приложу к этому все усилия.

Но первым делом нужно выключить из игры установленный на Тойоте пулемет. MG3 — очень серьезный агрегат. По сути это все та же пила Гитлера — MG 42 , только под чуть меньший натовский патрон 7,62х 51.

Показываю Дяде Саше на Тойоту. Потом четыре пальца на правой руке и два на левой.

Бывшей егерь морщит лоб, не понимая, что от него требуется.

Хлопаю по прикладу «Брена» и снова демонстрирую четыре и два пальца.

Дядя Саша светлеет ликом, и кивает — мол, понял.

Вот и чудно, а то вот–вот начнется пальба.

Четверо разведчиков на внедорожнике с обрезанными крыльями, преодолели мелководную часть брода до островка посреди реки. И теперь готовятся форсировать глубины. Для их машинки это заезд на пределе возможностей.

Один из разведчиков спрыгнул в поток, и пошел, прикрываясь машиной. Два оставшихся в машине стрелка водят стволами, поделив сектора обстрела. Верное решение, третий стрелок в кузове явно лишний.

Дальше время потеряло смысл, спрессовавшись в отдельные фрагменты.

Река вокруг дозорной машины разом вскипает от пуль. Заваливается на руль водитель. Вываливается в воду стрелок. Мешая обзору, парит прострелянный радиатор.

Второй стрелок пытается выпрыгнуть из машины и укрыться за ней. Но не успевает, и его тело уносит вместе расползающимся по воде красным пятном.

Гулко бухает «Вепрь», голова пулеметчика на Тойоте повисает на лоскуте кожи и мяса.

Похоже, бывший егерь зарядил экспансивный боеприпас на крупного зверя.

Ловлю в прицел начавшую сдавать задом Тойоту, но выстрелить не успеваю. Лобовое стекло Тойоты задергивает паутиной битого триплекса. Изнутри на битый триплекс словно плеснули ведро красной краски.

Надо будет обязательно поинтересоваться, какой боеприпас заряжал бывший егерь.

Тем временем Дядя Саша добавляет еще два патрона в радиатор Тойоты.

Чудесно, минус две машины у преследователей.

Однако на ходу осталось вполне достаточно для преследования.

Заросли противоположного берега врываются огнем двух десятков стволов.

Вокруг становится неуютно.

Гулко бухает что–то из карманной артиллерии. Секунду спустя на нашем берегу расцветает уродливый цветок взрыва. Упорно кипятившая воду возле головной машины трещотка Итц* Лэ давится выстрелом.

«Бл….я, у них подствольник или американский М 79. Жив ли вождь?» — думаю про себя.

Для нашей группы он и его семейство давно стали своими.

Дядя Саша наглухо заземляет одного из стрелков и тут же шипит от боли, схватившись за плечо.

— Я отвоевался.

— Вижу. Бочка!

Скрепя зубами бывший егерь закинул за спину своего ненаглядного «Вепря» и на четвереньках покинул позицию.

Вовремя!

Едва Дядя Саша убрался в сторону, на месте где он лежал, вспухает разрыв сорокамиллиметровой гранаты.

Запоздало вжимаюсь в землю. Куртка на спине разом пропитывается потом.

Расстояние до позиции, где взорвалась граната, более чем приличное. Но сука, страшно до поноса. И с этим ничего не поделать. Под обстрел гранатомётом я еще не попадал.

Олег таки достаёт последнего разведчика, укрывающегося в реке за машиной.

Огонь с противоположного берега слабеет, приобретая некоторую осмысленность. Самые жадные до стрельбы сейчас перезаряжаются, а самые толковые не жгут понапрасну боеприпасы не наблюдая целей.

Мой выход, пожалуй.

Заслуженный ветеран «Брен» толкается прикладом в плечо. Рой трех десятков злых пулек принятых на вооружение еще при королеве Виктории дырявит машину, выдавшую свою позицию слишком длинной антенной.

Длинная антенна это здорово. Связь берет дальше и работает чётче.

Но не в этот раз.

В клочке неба надо мной становится тесно от пуль. По краям от прикрывшего меня камня вскипают фонтанчики песка.

— Бляха!

Хватаю «Брен» за деревянную рукоять и ожидая прилета гранты с того берега, бегом — по–пластунски меняю позицию.

БАБАХ!!!

— БЛЯТЬ!

В голове звон, как в пустой кастрюле. По спине барабанят куски земли и мелкие камушки.

Что–то покалывает в предплечье.

Ответка не заставила себя долго ждать.

И ведь как точно прилетела.

Раз — случайность. Два — совпадение. Три — система. Вражеский гранатомётчик — ас, все — три гранаты положил впритирочку с нашими позициями. Чувствуется рука специалиста.

Разгоняя звон в ушах, мотаю отяжелевшей головой.

Руки ноги целы. Даже крови почти не наблюдается.

Так какого я тут разлегся? В темпе сменить позицию.

Какая конкретно машина попала под обстрел остается только гадать. Точно, что не грузовик. Но это еще минус одна машина.

Занимаю новую позицию между двумя крупными, в рост человека, покрытыми крупными трещинами, морщинистыми от лишайника валунами. Меняю магазин.

Что там Олег?

Грамотно прикрываясь рельефом, Олег рысит к шушпанцеру, неся на плече жилистое тело латиноамериканца.

Дядя Саша?

Бывший егерь как раз добрался до укрытой за камнями бочки наполненной странным нефтепродуктом. Вытащил из–за пояса демидовскую «колотушку». Свинтил колпачок на рукояти. Дернул шнур запала. Сунул гранату в бочку и, навалившись плечом, столкнул ее под откос.

Стрельба с противоположного берега вспыхнула с новой силой. Причем часть стрелков, палила по катящейся под уклон бочке.

БАМ!

Взрыв не впечатлил. Несерьезный он какой–то, булькающий.

Самое обидное взрыв расплескал содержимое бочки, но не воспламенил.

Дядя Саша тут же подправил возникшее недоразумение, швырнув в нефтяную лужу фальшфейер.

Не знаю, какой химии в него набодяжили, но вспыхнул чистый термояд.

А дыма–то сколько.

Прикрывая отход Дяди Саши, в темпе высаживаю еще один магазин по стреляющей зеленке. Сыпятся на траву блестящие цилиндрики стреляных гильз.

Ходу отсюда. Ходу. Сейчас сюда прилетит.

За спиной по валунам стучат пули, но ответка гранатометчика не прилетает.

Что радует.

Гранаты к подствольнику в этих местах редкая экзотика. Хорошо бы та, что прилетала на мою предыдущую позицию, была у супостатов последней.

— Олег, что с Вождем?

— Контузия, а так — жить будет.

— Дядя Саша, ты как?

— Тоже поживу еще. По касательной прошла, кость не задета, — бывший егерь принимает от меня флягу универсальной анестезии и плотно присасывается к ней, — Но неплохо бы меня перевязать и доставить к Мэри, — бывший егерь принимает у меня индпакет, зубами рвет упаковку и интересуется — Командир, ты как — штаны сухие?

Хороший вопрос — своевременный и по–существу. Лично я за чистоту и влажность своих штанов не поручусь.

— Штаны херня, отстираются, — отвечает за меня Олег, прямо по одежде бинтуя Дяде Саше руку.

— Олег помоги ему забраться. Потом садись за баранку.

Пока Олег помогает кряхтящему Дяде Саше забраться в бронетранспортер, я перезаряжаю и прилаживаю «Брен» на вертлюг. Закидываю на спину рюкзак автономки. Чешу обрезки ушей, недовольно скулящей Мухи.

За всей это стрельбой, про привязанную к сидению псину забыли напрочь. И она всем своим видом выражает мне свое презрение.

Зато живая.

СВД в руки. Сигаю через борт. Земля неприветливо бьет по уставшим ногам.

— Олег дым вас прикроет. Но как отъедете метров на триста, расстреляй магазин по тому берегу. Пусть думают, что мы все уехали.

— А ты?

— А что я? У нас бабы за рулем. Мы выиграли им полчаса, это десять километров. Ну, пусть еще час будет гореть заезд на наш брег. Через три часа они нас догонят. Вот такая арифметика.

Что случится, когда преследователи догонят нашу колонну, объяснять не надо.

Русские не сдаются, не только от природного героизма. В нашем случае застрелиться будет не самым плохим вариантом. И уж точно не самым мучительным.

Одним словом перспективы вырисовывались кислые.

— Если что, твоих не бросим.

— Умеешь ты утешить. Езжай уже.

Рыкнув мотором, шушпанцер с буксом срывается с места и резво набирая скорость устремляется прочь от реки. Чувствуется моща в аппарате, не зря я в него вложил столько сил и средств.

С вражеского берега кто–то нервный стреляет на звук.

Пустое это, первые три сотни метров шуш будет прикрыт высоким речным берегом.

А потом ему уже будет наплевать на обстрел.

Как и было условлено, отъехав на триста метров от берега, отстучал магазин «Брен».

Поскольку шуш не останавливался, стало быть за пулемет встал раненый Дядя Саша.

«Удачи вам, и быстрее добраться до Мэри».

«Надеюсь, они не слишком долго остановятся на перевязку».

Оборонятся на прежних позициях шансов ноль.

Но в трех сотнях метров выше по течению, река делает изгиб вокруг нагромождения скал по щелям проросших жиденькими деревцами.

Брод оттуда виден, как на ладони. Триста — триста пятьдесят метров для винтовки без оптики комфортная дистанция. А с оптикой и вовсе праздник.

Опять тянутся минуты. Шушпанцер скрылся за горизонтом. На вражьем берегу понемногу нарастает суета. То ветка шевельнется, то мелькнет силуэт.

Я даже знаю, что один неприятель укрылся за корявым стволом, выброшенным далеко на берег высокой водой.

Но пока супостаты не лезут на мой берег, я не выдам своей позиции.

А даже если полезут. Моя цель машины и пока они не начнут переправу, меня здесь нет.

Человек предполагает, а кто–то свыше располагает.

Для порядка осматриваю противоположный берег и берег выше по течению.

Берег, как берег. Тростник, кусты, деревья, гниющие на берегу комки бурой тины. В воде изредка мелькают вытянутые силуэты похожие на небольших крокодильчиков.

Зеленая змейка куда–то торопится. Над водной гладью беспокойно порхают похожие на чаек птицы.

Стоп!

А чего это змейка вдруг полезла на стремнину? Ей полагается искать укрытия в прибрежных зарослях. На глубокой воде она не хищник, а добыча.

Змейки существа логичные. Мысль плыть опасным фарватером, в их пустую голову не придет, сама по себе.

Кто там такой дерзкий, змейку напугал?

Если бы я не знал где и что искать, не нашёл бы никогда. И скорее всего спустя десять минут это повествование закончилось, а с моего трупа вовсю снимали бы хабар.

В тростнике едва различим размытый камуфлированный силуэт. Лица не видно под слоем нанесенной на него камуфляжной раскраски.

Присматриваясь, различаю винтовку, с бугром оптики, забинтованную в маскировочные тряпки. Винтовка болтовик там, где должен быть магазин, тряпки намотаны ровным слоем.

Словно почувствовав мой взгляд, силуэт замирает, абсолютно стираясь с растительностью, чисто ниндзя. Выждав пару минут, силуэт продолжает плавное движение к торчащему из воды камню, похожему на сложенную из пальцев фигу.

Следом за первым силуэтом появляется второй. Судя по торчащему из–под кепи длинному завитку соломенных волос, второй снайпер женщина.

Точно баба. Снайперша приподнялась над водой, перешагивая через невидимое в воде препятствие. Женский силуэт.

У нее короткая, явно автоматическая снайперская винтовка, с толстой трубой интегрированного глушителя.

Я бы сказал, что это «Винторез».

Но откуда ему тут взяться?

Если верить газетам и телевизору, у «Винтореза» спец. боеприпас.

Г д е Т у т б р а т ь с п е ц б о е п р и п а с ы???

Покажите мне это место.

Чуть в стороне, за спинами снайперов качнулась ветка.

Логично предположить, что выдвижение снайперов прикрывает кто–то еще.

Кстати, пулеметов на машинах я видел два.

MG сейчас тоскливо смотрит стволом в небо, закреплённый на вертлюге Тойоты. Зато второй пулемет в перестрелке никак себя не проявлял.

И я совсем не удивлюсь, ели этот пулемет прикрывает выдвижение снайперской пары. Значит их минимум трое.

И это не гопота в нахалку ломившаяся через переправу.

Это волки.

Теперь меня занимают только снайпера. Там где пролегает их маршрут, русло реки делает изгиб, выбрасывая в стремнину длинную отмель поросшую подобием камыша.

Множество камней и покрытых зеленью небольших островков. Глубины по грудь, не слишком быстрое течение.

У вражин были все шансы незаметно форсировать реку и зайти нам во фланг.

Я не тешу себя иллюзиями насчет перестрелки со снайперами профи. Победителем из нее мне не выйти.

Надо стрелять пока снайпера на виду. Это ломает все планы задержать машины на переправе. Но стрелять надо, другого шанса у меня не будет.

Старясь не шевельнуть ветки, просовываю ствол. Щека трется о приклад.

Вдох–выдох.

Вдох.

Выдох.

А где снайпер с болтом?

Вдох.

Где?

ГДЕ?

ГДЕ Б….!

Где идущий первым снайпер с болтом?

Растворился он в воде что ли? С–сука мастер, на мою голову.

Выдох.

«Прости девушка, но я тебя сюда не звал».

ВЫСТРЕЛ!

Тело снайперши осело в воду.

Бульк и нету.

Зато мигом нашелся прикрывавший снайперов пулемётчик, причем не один, а в кампании кого–то с автоматической винтовкой.

Да так нашелся, что мне разом погрустнело. Пули крошат камень вокруг моей позиции.

Прямым выстрелом им меня не достать. Однако есть еще и рикошеты. Одного мне вполне хватит.

Утих.

«Перезаряжается»?

Выглядываю сквозь прореженную растительность, прикрывавшую мою позицию.

Снайпер с болтом ломанулся обратно в берег и сейчас скроется в зеленке.

Все ушел.

Обидно.

Тем временем пулеметчик перезарядился и обозначился скупой очередью — мол, готов продолжить.

«Молодец, что тут скажешь — Продолжай. И дядька с болтом тебе в помощь. Больше я с вашей стороны не высунусь. А я повоюю с тем засранцем, который прятался под корягой у переправы».

Засевший, за корягой никуда не делся. Дисциплинированный — сидит, бдит. Смотрит на мой холмик в прицел………

«Что там у нас»?

А хрен знает, не разберу — не спец.

Попасть в голову с первого выстрела выше моих скромных способностей в снайпинге. Да и со второго тоже, будем объективны к себе.

Зато страсть как чешутся руки поверить — пробьет ли пуля трухлявый ствол.

Бах!

Пробила.

Бах! Бах!

Усилиями масс медиа про контрольный выстрел теперь знает любой батан.

«А что так тихо»?

Никто не стреляет в ответ.

«Дураки кончились»?

Похоже на то.

«Или дураки куда–то ушли от брода?»

Я бы на их месте давно ушел.

«И что будем делать, товарищ командир?»

Товарищ командир, это я — любимый, и весь такой из себя героический. Могу же я сам собой покомандовать. Да что там могу, имею законное право.

Пятнадцать минут, как я остался один. И сорок пять минут с начала боя.

Содержимое бочки разлитое по въезду на крутизну западного берега все еще бодро чадит жирным дымом. И гаснуть пока не собирается.

Это есть гут.

А вот то, что ветер сменил направление и теперь дым застилает переправу совсем–совсем не гут. Пребывание на данной позиции теряет всякий смысл.

Более того, если преследователи оправили группу вверх по течению, логично предположить, что и вниз по течению кто–то пошел.

Если группы вышли одновременно, то очень скоро те, кто ушел вниз по течению, должны переправиться через реку и выйти к броду. А от брода отлично простреливаются все подходы к приютившему меня холмику, и уйти мне не дадут.

Помешать переправе я не смогу. Если задержусь, то отойти по практически пустынному ландшафту, тоже. Следовательно, оставаться здесь дальше против всякого смысла.

Ноги в руки, рюкзак за спину, СВД шею. И вперёд.

«Бего–о–о–ом марш!!!»

Левой–правой.

Левой–правой.

Хотя бы вон к той возвышенности в полукилометре к югу. Сколько до нее? Пять минут быстрым шагом. А если бегом?

Левой–правой……….

Бегу и думаю:

«Обязан ли я жизнью случайному совпадению? Это ведь как должны сойтись звезды, чтобы такой балбес, как я посмотрел в нужное время в нужное место. Или я пооббился об местные реалии и, не отдавая себе отчета — на рефлексах смотрю в нужную сторону?»

Верить хочется во второе.

Но первое больше похоже на правду. И от осознания этого факта, предательски слабнут ноги.

Левой–правой.

Ноги фигня, сфинкер пока не слабнет, так что….

Левой–правой.

Левой……….

Ноги налились свинцом, глотку наждаком пилит жажда, куртка под рюкзаком мокрая насквозь. Но это не беда — переживем.

Беда в другом — позиция над бедной растительностью возвышенности оказалась хуже некуда. Солнце — зараза светит со стороны реки, выбивая из моей тощей колоды последних козырей — скрытность и невозможность работать оптикой, которая будет сверкать не хуже Александрийского маяка.

Есть у меня чуйка, что злой на меня снайпер с болтовиком, не даст мне сделать даже один выстрел. Ему–то солнце не мешает.

Давая мне фору по времени все еще бодро горят нефтепродукты.

«Икудаблин?»

«Тудаблин!»

Левой–правой–левой–правой…..

Прикрываясь рельефом, отхожу дальше на юг. Курсом на два рядом стоящих крупных скальных образования. Там с растительностью зело лучше, трещин, нор и щелей больше.

А главное рядом со скалами проложена колея на Демидовск.

Левой–правой….