Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 34

Глава 12

По возвращении в Шпиль Теней мы с княжной Морозовой отправляемся в Москву. Раздавать приглашения на свадьбу — это наша с Машей забота. Благо часть можно рассылать по почте, а самым важным гостям передавать через курьеров. Но есть и вторая сторона — роль светской пары. Улыбки на приёмах и балах, обязательные поклоны, кокетство, демонстрация всем и каждому, что мы теперь официальная парочка. И, разумеется, первый танец Маши на каждом балу — только со мной. Так положено жениху, и именно это является главным знаком для всех вокруг, что наши брачные узы уже предрешены.

Я, конечно, в Астрале видал эти светские тусовки! Но — мои перепончатые пальцы! — здесь всё как с японскими поклонами: если не соблюдёшь традицию, моментально выглядишь дикарём. И невеста может обидеться, и российские аристократы не поймут. А я ведь всё ещё граф Царства, и рано уходить в свободное плавание.

Постоянно забываю, что Царство — это не моя Россия. Не та, которая была до ядерки. Да, у меня невеста Маша, младшие жены Света, Лена, Камила, Настя и школьный друг Гришка — имена привычные, но менталитет у здешних людей другой. Сословный строй, а сословия жёстко связаны с ритуалами и обычаями. Если проще: представьте дворянина, который сморкнётся прямо на людях. Сразу неприятно, верно? Вот так же местных покоробит, если граф перед свадьбой проигнорирует балы и не выйдет с невестой в свет. Единственное оправдание — твоя страна воюет, и ты пропадаешь на фронте.

Через две недели у меня свадьба с целой княжной, и тут уж вариантов нет: высший свет должен убедиться в моих серьезных намерениях.

Первые три дня именно этим и занимаемся. На каждом вечере я дежурно улыбаюсь и танцую с Машей, потом с Светой и Леной — их тоже взял в Москву, ну и с Гепарочкой в завершение, чтобы никого не обидеть.

— Даня, на тебе лица нет, — с состраданием шепчет мне Гепара на одном из приёмов, даже ушки её грустно опустились, а грудь в декольте застыла неподвижно. Светка понимающе кивает, отбрасывая с лица золотой локон.

— Я вот тоже тухну… хоть бы кто-то на дуэль вызвал… — вздыхает она. В этом мы с бывшей Соколовой действительно родные души.

— А почему у барона Шорохина загорелся смокинг, и он прыгнул в бассейн после разговора с тобой, Свет? — Лена пристально смотрит на «сестру».

Та тут же начинает оправдываться:

— А чего он, имея репутацию главного забияки, так и не вызвал меня? Сразу сбежал! Хотя я же ему русским языком сказала, что это я его подпалила!

Маша смеётся, покачивая головой:

— Света, ты жена самого сильного графа Царства и Грандмастера телепатии. К тому же сама второранговый Мастер и ветеран Ханьской кампании. Неужели ты думаешь, что теперь кто-то решится с тобой драться в поединке?

Светка дуется, губы поджала:

— Трусы одним словом. Вот подожгу я Коряшкину панталоны, и посмотрим, как он будет смывать позор, если не поединком.

— Светлана Дмитриевна, прекращай тиранить других гостей, — вздыхаю я.

— Даня, да ты же король и главный поставщик аномальных лекарств и мяса, — восклицает блондинка. — Тебя всё равно будут звать на балы и прочие рауты.

— Дело не в этом, а в принципах нашего рода, — качаю головой, оглядываясь в поисках хотя бы сладкого. Что за бал, если даже закуски унылые?

— Поподробнее, пожалуйста, Данила Степанович, — тут же навострила ушки Маша Морозова. Вот это я понимаю — настоящая мотивация попасть в мой род.

— В общем, главное правило у нас такое: первыми не лезем, но если ударили нас — даем сдачу в сто крат больнее. Конечно, можно даже заранее.

— Заранее сдачу? Как сложно… — Маша задумывается, и на её гладком лбу появляется морщинка, окаймлённая чёрными локонами сложной прически.

— А кто говорил, что быть в роду Вещих-Филиновых просто? — Светка наставительно поднимает указательный палец. Если ей подраться не дают, то она хотя бы повыпендривается и поучит мою невесту. С Настей ведь точно так же было — сперва подколы, потом нравоучения.

— Втянешься, Машенька, не принимай близко к сердцу, — мягко успокаивает Лена, и княжна Морозова благодарно улыбается.

А я тем временем шарю вдоль столов в поисках мармеладок. Ломтик уже надыбал себе утку и жрёт под столом за компанию с теневыми гарпиями. Скатерть ходуном ходит, а рычащие звуки отпугивают от той стороны зала всех гостей.

В общем, такие у нас теперь реалии. Раньше столичные балы были для меня отдушиной, ведь все хотели проучить выскочку-простолюдина, а потом выскочку-дворянина, а там уже и выскочку-графа. Но теперь хоть пускай в личной силе я местных дворян не всех переплюнул, но репутацию заслужил уважительную. Разгром Семибоярщины закрепил результат. Впереди другие страны, и там будет не меньше веселья. Лорды-монополисты Багровых Земель, например. Тот же Лорд Стали — упёртый малый, с многовековым стажем и рангом Грандмастера. Само собой, самомнения в нём через край, но и проверить его на прочность было бы занятно. Так что веселье ещё впереди. Хотя я опять забегаю вперёд. Ещё Лорда Тени не прикончили, да и Ци-ван ждёт в очереди.

На следующий день решаю заглянуть в Кремль. Думал, что всё ограничится формальностью: заскочу в канцелярию, стукнусь по привычке к царскому секретарю, отмечусь по поводу свадьбы, мол, ждем Государя на торжестве — и свободен. Я это теперь всегда делаю при приезде в Первопрестольную: чтобы Царь Борис видел мою лояльность и не выдумывал больше устраивать балы в честь всяких пятниц тринадцатого, на которые мне всегда «так удачно» приходится приезжать.

Но нет, в этот раз меня приняли сразу. Вернее, пригласили лично к Его Величеству. Переступаю порог кабинета — и вижу в уголке для отдыха Владислава Владимировича. А сам Царь, само собой, сидит напротив, чаёк попивает.

— Данила, садись, — по-дружески машет мне Государь Борис. — Сейчас и тебе Антоновна заварит.

Пока пышнобёдрая тётка Антоновна подаёт мне чашку, я понимаю: момент удачный, и грех стрелку не провернуть.

Сходу разворачиваю тему с Островами Специй. Говорю прямо: мол, японский Император проявил интерес к землям на Той Стороне, хочет получить часть через меня. Всего островов тридцать. Я предлагаю раздел: девять отдаю Японии, десять оставляю за собой, и ещё десять передаю Царю. Спрашиваю Его Величество, как ему такой вариант.

Глаза у Царя загораются моментально.

— Стать трансмировым монархом — это, Данила, действительно неплохо. Да и соседство с японцами меня не пугает. Мы с ними ведь и так в общей коалиции против Ци-ванской империи. В общем, хорошо ты придумал. Толково.

— Тогда отлично. Договорились, Государь, — киваю. — Мне понадобится ваша боевая поддержка раз вы в деле.

— Конечно, артиллерию и истребители предоставим, да и о мотострелках с десантом можем подумать, — размеренно говорит Борис.

— Хватит арты и, может, ещё специальные части, о них позже сообщу, — отвечаю я. — Но в первую очередь придётся заслужить доверие местных. А это, между прочим, тоже расходы.

— Хм, понимаю о чём ты, — Царь кивает. — Местную элиту хочешь переманить на нашу сторону?

— И это тоже, — соглашаюсь. — Но я больше о гуманитарной составляющей для простого населения. Нужны будут хлеб, лекарства, помощь детям — иначе никакой лояльности не дождёмся и нас будут считать такими же выродками, как и ракхасских пиратов.

— Щедро… — Борис хмыкает. — Впрочем, Данила, в вопросах контроля иномирских земель опыта у тебя больше. Ждём смету, а концептуально против не возражаю. Только есть один момент: можно ли устроить так, чтобы острова сначала отошли мне, а уже потом японцам? — Его глаза блеснули, как у школьника, который притащил в класс самый крутой гаджет и теперь ждал зависти однокашников. — Хочу быть первым трансмировым правителем.

Эх, Государь-Государь… уже и в летах, и на престоле сидишь десятилетиями, а всё туда же — меряешься игрушками с другими монархами. Ну да ладно.

— С Японией у меня нет договорённостей об очередности, так что это возможно, — киваю.

Ещё один союзник на Той Стороне точно не повредит. Из Царя Львова выйдет толковый партнёр, а заодно он убедится в моей лояльности и даст мне спокойно расширять графство в границах Царства.

Вдруг вмешивается Владислав Владимирович. Его лицо вмиг становится серьёзным:

— Король Данила, мы тебя позвали ещё и ради новости. Ты сильно разозлил афганцев, когда угробил их две тысячи десантуры в Японии, — я не удивлен, что Красный Влад в курсе о моих восточных делах. — Теперь Афган забурлил. На официальные запросы нашего посольства отвечают, что это военные учения. Но там уже около десяти тысяч скопилось. Это настоящая группировка. И двинутся они явно на казахские степи, к портам Каспия и в Закавказье.

— Калифа бин Кандара? — коротко уточняю.

— Да, этот шах и есть зачинщик.

Я про себя выругался. Мои перепончатые пальцы! Там ведь земли Старшего жуза! Гришке может достаться по полной, если афганцы двинутся с очередным «джихадом» на север. Пахнет жареным.

— Почему решили, что Калифа собирается напасть именно из-за меня? — уточняю.

— Разведка докладывает: у афганского шаха окончательно съехала крыша, — пожимает плечами Владислав. — Он грезит остроухими иномирянками, и главный монополист этого «ресурса» — как раз ты, король Данила.

— Вообще-то в моём королевстве рабства нет, альвы свободные, — бурчу я. — И уж точно не моя вина, что альвийским женщинам не нравятся бородачи в тюрбанах с автоматами.

— В любом случае это просто к сведению, — подытоживает Царь, чуть сощурив глаза. — А на твоей свадьбе с Машей Морозовой я обязательно появлюсь. Заодно посмотрю воочию твой иномирский дворец, любопытно ведь.

— Шпиль Теней будет рад принять Государя Российского, — машинально отвечаю, а сам все еще думаю про афганцев.

Едва покидаю царский кабинет, набираю Гришку:

— Ты чего молчишь, Степняк? — сходу набрасываюсь. — У моего друга афганцы собираются на границе, а я ни сном ни духом.

Гришка тяжело вздыхает, голос виноватый:

— Даня, у тебя же свадьба на носу… неудобно было тревожить.

— Какое ещё «неудобно»⁈ — чуть ли не рычу. — Тут войной пахнет, а ты про удобство! Да и у тебя, между прочим, свадьба же на княжне Лопухиной…

— Пришлось отложить, — тяжёлый вздох с той стороны.

— Слушай внимательно: брошу тебе на Каспий подкрепление — почти сотню Кровавых Рвачей. Они все Воины и Мастера. С артефактами херувимы смогут держаться даже против нескольких тысяч афганцев.

Херувимская рота сейчас как раз без дела на Боевом Материке. Хотел занять их штурмом Островов Специй, но пусть лучше пока помогут моему другу.

Гришка будто камень с плеч сбросил — голос сразу оживляется:

— Спасибо, Даня! Ты всегда знаешь, как поддержать! Я это не забуду!

— Для того и есть друзья, — отвечаю и разворачиваюсь обратно в царскую приёмную. — На связи.

Антоновна удивлённо округляет глаза при моем появлении, но, когда поднимает трубку, сразу получает от Царя короткое распоряжение «вернуть Данилу».

— А он уже здесь, Ваше Величество, — воркует тётка, сияя как хозяйка бала. Слухи, что Царь предпочитает её длинноногим моделям в качестве любовницы, возможно, не врут — лицо у Антоновны действительно милое. Не просто помощница, а «тихая гавань» среди придворных бурь.

Возвращаюсь к Царю и говорю без лишних вступлений:

— Дядя Боря, я хочу перекинуть своих херувимов в Прикаспий.

— Очень вовремя, Данила, — Царь кивает на Владислава, который приложив мобилу к уху слушает отчет. — Афганцы только что начали движение.

— Ну, конечно. Не раньше, не позже, — хмыкаю.

— Ага, именно так, — подтверждает Красный Влад, убирая в карман телефон. — Афганцы и южные туркмены объявили так называемый «Джихад Справедливости». В их трактовке всё просто: остроухие гурии не могут принадлежать одному человеку. Сыновья Афгана должны поделить девушек поровну «между самыми достойными». А достоинство у них меряют сами знаете как.

— Я бы назвал это «Поход Инцелов», — качаю головой. — Дядя Боря, мы договорились?

— Да, перекидывай своих иномирцев, — благодушно кивает Царь. — Царские войска там под командованием генерала Дубушина. Советую тебе с ним скооперироваться. Провизию и топливо для твоих людей возьмём на себя, чтобы ты не тратил время на логистику.

— Устраивает, — коротко киваю. — До скорого, Государь и Владислав Владимирович.

Из Кремля направляюсь прямиком в поместье Морозовых. По дороге даю распоряжение Студню: перебросить в Прикаспий Рвачей и полсотни гвардейцев для связки. Херувимы в нашем мире пока не ориентируются, им нужны будут кураторы, инструкторы, да и просто переводчики для бытовых мелочей. Почти все Рвачи сейчас на Боевом материке, лишь малая часть осталась в Херувимии с ротой тавров, следящих за стройкой Исследовательского центра.

А к Морозовым я всё же загляну. Конечно, мог бы и по мыслеречи невесте сообщить о командировку, но правильнее сказать лично. Лицом к лицу — куда весомее.

В усадьбе слуга почтительно провожает меня к двери и остаётся стоять в коридоре. Я вхожу к Маше, но дверь за собой не закрываю — приличия, всё-таки. Нельзя, как-никак, оставаться с незамужней барышней наедине за плотно закрытой дверью. Бывало, мы с княжной и нарушали это правило, но перед свадьбой принято, напротив, держаться его особенно строго.

— Что случилось, Даня? — княжна смотрит на меня круглыми глазами. Она знает: просто так среди дня я не появлюсь. Я деловой король слэш конунг, а мыслеречь позволяет нам ощущать друг друга рядом всегда, когда нужно.

— Маш, Гриша в беде, — говорю прямо. — Афганцы шалят, двигаются оравой на казахские степи. Я уже попросился у Царя, и теперь обязан помочь роду Калыйр. Не волнуйся, до нашей свадьбы успею. Но на светские рауты, к сожалению, тебе придётся ходить без меня.

Маша чуть взгрустнула, но держится стойко:

— Да, я всё понимаю. Гриша ведь твой друг. Да и Настя Лопухина бедняжка — её свадьба должна была пройти раньше нашей, мы с тобой ведь собирались вместе пойти, а теперь всё откладывается до лучших времён. А насчёт пропущенных раутов даже не волнуйся, Даня! Защита царских границ — самая уважительная причина для отсутствия. Да и на нескольких вечерах мы уже показались, все знают, что мы пара.

Что ж, в княжне Морозовой я и не сомневался. Девушка станет отличным пособником в делах рода, умеет правильно расставить акценты.

— Иди сюда, Маша, — бросаю коротко и, не оборачиваясь, толкаю дверь за спиной, закрывая её. Мария Юрьевна замерла, покраснела, но подошла. Беру её за подбородок и целую в пунцовые губы. Она жмурится, дыхание сбивается.

Когда выхожу в коридор, слуга всё так же стоит у стены, не шелохнувшись. Мы закрылись всего на пару минут, но для посторонних и этого достаточно, чтобы бить тревогу. Впрочем, Морозовы знают меня не первый день. Ненея наверняка уже дала нужные распоряжения прислуге насчёт меня. Эта блондинка-альва — копия Лакомки не только внешне, но и характером: проницательная, озорная, с хитринкой. Лакомка как-то призналась, что они с сестрой даже подумывали: Ненея тоже должна выйти за меня. Да только я тогда был забит обручением с Настей, а князь Морозов очень уж приятно ухаживал за блондинкой. Коварные, ничего не скажешь, эти альвийки.

Дома Светка подпрыгивает от радости, как только узнаёт о новой операции. Рвачи уже в Невинске — перепрыгнули через портал и грузятся в самолёт. Я туда же вызвал Грандбомжа и Змейку из Шпиля Теней, ну и Настю из Херувимии — она ведь тоже боевая жена. Взамен оборотницы оставляю в Исследовательском центре за главную Габриэллу. Леди-херувим, узнав о назначении, светится счастьем: наконец-то шанс проявить себя. Посмотрим, справится ли златокрылая блондинка — в последнее время она вроде остыла к мужененавистничеству. Может, сезонное обострение, а может, настоящее переформатирование.

Целую Лену на прощание — ей пора возвращаться к обязанностям градоначальника в Невинске. С Гепарой тоже не обошлось без поцелуя: она прижалась, в запале даже потянула за ремень моих брюк, ухватилась за пряжку, потом смутилась, отвела взгляд… но руку не убрала. Не в этот раз, мой «ментальный якорь». Не в этот.

А мы со Светкой летим бизнес-джетом из Москвы. Искушение воспользоваться портальным камнем велико, но этот козырь нельзя светить: врагов, не знающих о нём, пока достаточно. Почти одновременно с Рвачами добираемся в Узень — нефтяной центр Царства в Прикаспийской степи. Здесь расположены крупнейшие месторождения, и неудивительно, что генерал Дубушин разместил именно здесь свою ставку.

Гвардия прихватила на грузовом самолёте и грузовики, и джипы. Гул моторов перекрывает разговоры, и мы, тарахтя колонной, вырываемся на асфальтированную дорогу. Недалеко от аэропорта уже виднеется старая средневековая крепость. Теперь в её стенах и вокруг развернута ставка генерала Дубушина. Говорят, он сделал себе имя в войне с туркменами, и послужной список у него обширный, хотя почти весь завязан именно на этом направлении.

Мы ставим лагерь на границе его ставки. Пока гвардейцы и Рвачи разгружают поклажу, я беру Светку и направляюсь в генеральский штаб.

Дубушин встречает радушной улыбкой, поднимается из-за стола, шевеля массивными складками на животе под камуфляжем:

— Ваше Величество, большая честь видеть персону, что открыла Ту Сторону. С вами мы точно защитим нефтяные месторождения.

— Здравствуйте, генерал, — протягиваю руку. Мы пожимаем ладони. — Почему вы выбрали остаться в Узень? Вы так уверены, что афганцы пойдут именно за нефтью?

— Конечно, Ваше Величество, — ухмыльнулся Дубушин, тяжело усаживаясь и откидываясь назад, выставив объёмный живот напоказ. — Рано или поздно орда прикатит сюда. Их горючее закончится. А удар по Узеню — это минус добыча и внутренний рынок топлива.

— «Рано или поздно»? — ухватываюсь за слова. — А если перед этим афганцы полезут в другие города и регионы? Узень всё-таки далековат от линии их движения.

Дубушин разводит руками, продемонстрировав весь свой огромный брюхан, обтянутый зеленой курткой:

— Моё первостепенное дело — защитить стратегический объект. Второе — разгромить афганцев. Если я провороню нефтяной центр, гоняясь за южанами по всей степи, это будет катастрофа. Я что, ради спасения десятка аулов должен бросить нефтяные заводы? — коротко хрюкает он, видимо, смеясь.

— Не десятка аулов, — возражаю. — Вам не хуже меня известно: речь идёт о целой населённой области. Там города Среднего и Старшего жузов, тысячи людей. Эти люди платят налоги за безопасность в казну Царства.

— Понимаю ваши доводы, Ваше Величество, — пожимает плечами Дубушин. — Но и мои услышьте.

— Значит, вы решили бросить на растерзание афганцам сотни тысяч степняков? — подытоживаю.

— Это моё решение как командующего туркменским направлением, — надулся жирдяй, даже не думая выпрямиться, и будто бы нарочно ещё больше раздув брюхо. — Ваше Величество, прошу уважать мой выбор.

«Змейка бы уже вскрыла ему пузырь», — раздражённо бросает по мыслеречи Светка, сидя рядом.

— Ваше Величество, а может вы посетите наш офицерский клуб досуга, там свежая пресса и есть шахматы…

— Пошли, Искра, — встаю, больше не глядя на генерала. Светка послушно следует за мной.

Только уже идя по коридору крепости она возмущается вслух:

— Вот же сучий боров! Уселся черт-те в тылу где и сидит, брюхо чешет! Почему ты не поставил его на место, Даня?

— Смысла нет, — отвечаю коротко. — Дубушин — трусливый карьерист, которого ставить на место должно его командование, а у нас есть дела поважнее и интереснее.

В лагере отдаю указания Дятлу и капеллану Роме: собираем лагерь обратно и едем в Бейнеу.

— Почему… — начинает Дятел.

— А почему именно туда, Даня? — перебивает его Светка.

— В Бейнеу находится железнодорожный и автодорожный узел степного «воротного» направления, — объясняю. — Контролировать Бейнеу для афганцев значит контролировать подвоз резервов для дальнейшего наступления вглубь Прикаспия. К тому же Гришка уже там со своим гарнизоном.

Разумеется, о наших сборах быстро узнаёт и Дубушин. Генерал лично приезжает ко мне в лагерь на джипе. Вылезает тяжело, с усилием втягивает брюхо, но всё равно едва втискивается между дверцей и кузовом. Даже удивительно как для Воина он смог так разъесться. А Воином он был когда-то крепким, да совсем забил на развитие. Будь он неодарённым, давно бы превратился в жирного борова, едва способного подняться по лестнице.

Генерал крутит головой на грузящихся гвардейцев, потом с недовольством поворачивается ко мне:

— Ваше Величество, куда же вы собрались?

— В Бейнеу, генерал, — сообщаю, глядя на сборы, а Светка за его спиной ему средний палец показывает. Настя с удивлением смотрит на блондинку, а Змейка, оскалившись, повторяет жест четырьмя руками. Хищница сегодня донельзя довольная, видимо, рада, что проведала горгонышей в Невинске.

— Уходите? — произносит он удивлённо. — Но как же защита стратегического объекта?

— Я пришёл защищать людей Царства, а не нефтяные скважины, — отвечаю я спокойно.

Генерал хмурится, и в его маленьких глазах мелькает испуг. Кажется, он понял, что если я уеду сражаться с афганцами, то он, оставшись в тылу, будет выглядеть не в лучшем свете в отчётах командования.

— Но послушайте… Вы не должны…

— Не должен? Вы сейчас разговариваете с королём, — бросаю я ледяным тоном, обернувшись. — Так что следите за базаром, генерал. Указывать мне никто не может, даже Царь. Ещё какие-то вопросы?

Дубушин чуть сдувается, прикусывает губу:

— Я вас понял, Ваше Величество.

— Хорошо, — киваю. — Где мои люди могут получить припасы и топливо.

— Припасы и топливо? — переспрашивает генерал, прикидываясь дурачком. — У меня нет приказа обеспечивать ваш отряд…

Я только усмехаюсь на его жалкую попытку не выпустить меня.

— Я прибыл сюда по договорённости с самим Царём, и мне обещали обеспечение. Не получу? Что ж. Когда афганцы попадутся мне, я их разобью. А потом обязательно скажу Царю на личной аудиенции, что в это время вы сидели в тылу, жрали провизию и не давали её мне, так как у вас «не было приказа».

Генерал вскидывается, как будто я его лупанул по харе:

— Хорошо–хорошо, вы получите всё, что вам требуется.

— Где? — рукой подзываю Дятла, чтобы он послушал местоположение склада. Затем генерал срочно ретируется, ну а я решаю сопроводить гвардейцев на склад лично, а то что-то мне не нравится местный командующий. Видимо, генеральских звёзд он добился благодаря пронырливости и очковтиранию, может, ещё и кумовству. Радует только одно: что до сегодня таких генералов я ещё не видел в царской армии. Но удручает, что как минимум одна паршивая овца завелась.

С топливом всё понятно, тут подстав не может быть ни по объёму, ни по качеству: разбавленный бензин бойцы сразу обнаружат, не впервой. И потому я еду с гвардейцами только на продовольственный склад, ну и Змейку прихватываю. Мне важно убедиться, что моим парням выдадут нормальное питание, а не какую-нибудь околопросроченную тухлятину.

Штабс-капитан Головин, провиантмейстер гарнизона, встречает меня на огороженной складской территории, вытягивается в струнку и почтительно кивает:

— Вот провиант, Ваше Величество… — и показывает рукой на ангар, откуда, по его словам, надо грузить ящики. — Весь собранный, только взять и закинуть в грузовики.

Ломтик уже заглянул в один из дальних ящиков. Мда, никакущие сухпайки, часть даже просроченные, а остальное почти на исходе срока. Подобное добро разве что собакам бросать, да и те, пожалуй, воротили бы морды. А вот в другом ангаре, который стоит по соседству, Ломтик нашёл иной набор — пайки по царским военным стандартам, и не абы какие, а с индексом ИРП-Б-24 №3 «Жара», то есть Индивидуальный рацион питания (Б — боевой, а 24 — на 24 часа). Такие мы ели с группой «Тибет» в Хань. Очень сытные и энергоёмкие. Вот их-то и надо бы получать бойцам, что отправляются громить врага.

Ментальным сканированием определяю неподалёку степных тушканчиков, устроившихся в норке между камнями крепости. Пока мы стоим с штабс-капитаном, по моему ментальному приказу тушканчики пробираются через щели в досках на склад и прогрызаются прямо в один из подозрительных ящиков. Я вижу глазами зверьков, как они выгрызают обёртки и хрустят сухпайками.

— Ваше Величество, провиант можно грузить, — повторяет провиантмейстер Головин, не понимая, почему мои люди не двигаются с места, да и я подозрительно замолк.

— Правда? — я захожу в ангар. Провиантмейстер топает за мной, с испугом оглядываясь на следующую за нами Змейку. — Открывайте, посмотрим, что нам «можно грузить».

Провиантмейстер послушно снимает крышку ближайшего ящика.

— Как видите, хорошие пайки… — он застыл, глядя на тушканчиков, а зверьки в свою очередь на него.

— Грызуны тоже оценили, — усмехаюсь только губами. А вот мои глаза, устремленные на провиантмейстера, сейчас далеко не улыбчивые.

Штабс-капитан моментально бледнеет, язык у него заплетается, он начинает заикаться:

— Этого… этого не должно быть, Ваше Величество…

— Чего именно не должно быть? — прищуриваюсь, делая голос холодным. — Так вы что, покушение на моих бойцов устраиваете? Хотите их отравить объедками грызунов, да ещё и просрочкой?

Капитан вскидывает дрожащие руки и машет так бешено, будто пытается улететь от меня:

— Нет! Нет, ни в коем случае!

— Нет так нет, — бросаю я ледяным тоном. — Но вам придётся постараться убедить меня, иначе я решу, что вы подосланный спецдиверсант афганцев, который задумал отравить мою гвардию…

— Фака, — Змейка уже и когти показала, оскалившись. Она сегодня с самого самолёта в боевом обличье.

Провиантмейстер шумно сглатывает. С трудом выдыхает, лицо у него уже мокрое от пота, и, дерганно зашуршав в карманах, достаёт и протягивает ключ трясущейся рукой:

— Ваше Величество, это ключ от соседнего склада! Там пайки по стандарту №3 «Жара»! Лучшие в своём роде! Они подойдут вашим бойцам лучше всего! Тем более если они едут на передовую!

— А что же вы тогда сразу их не передали? — забираю ключ и подозрительно прищуриваюсь. — Может, вы всё-таки афганский спецдиверсант?

— Нет! Ваше Величество, богом клянусь!

— Южно-туркменский?

— Нет!!! Господи упаси! — взмолился провиантмейстер, ещё чуть-чуть — и напрудит в штаны. — Я из Урала! В басурманских странах не был никогда!

— На первый раз поверю, — хмыкаю. — Но больше не испытывайте судьбу. Змейка, постой с господином штабс-капитаном, последи за его здоровьем, а то он что-то бледный.

— Хоррррошо, мазака, — хищница нависает над провиантмейстером, заслонив ему проход из склада.

А я выхожу на улицу, прикрыв дверь и оставив их в темноте вдвоём, не считая тушканчиков. Возможно, женское внимание поможет провиантмейстеру прийти в себя. Змейка же почти уже человеческая женщина. А какая у неё улыбка! Ух, закачаешься!

Узень, Прикаспий

Штабс-капитан Головин, провиантмейстер гарнизона в Узень, шёл к генералу на дрожащих ногах. Он все же был вынужден сменить белье, и те несколько минут в темном ангаре с дышащей рядом смертоносной Горгоной стали самыми страшными в его жизни. Сердце до сих пор стучало так громко, что ему казалось — гул разносится по коридору. Войдя в генеральский кабинет, он попытался выпрямиться, но голос всё равно сорвался. Сухое горло не слушалось, слова застревали, и доклад прозвучал с заиканием:

— Провизия… передана.

Генерал Дубушин откинувшись за столом улыбнулся.

— Ну хоть что-то. Теперь пускай этот выскочка телепат жрет просрочку. Надеюсь, ты ему спихнул настоящее дерьмо?

— Нет… — едва выдавил Головин, чувствуя, как язык отказывается повиноваться. — Король Данила… он забрал паёк по стандарту №3 «Жара».

— Что⁈ — голос генерала стал угрожающе тихим. — Какого хрена, Головин?

Штабс-капитан до сих пор заикался, и это было последствие пережитого, а не страх перед генералом:

— В старых пайках… рылись тушканчиков. Они попали… в склад с просрочкой.

Генерал от удивления попытался приподняться с кресла, но словно бы передумал на пути упал обратно:

— Ты издеваешься, что ли⁈ — взревел Дубушин.

А Головин, уже на автомате, выпалил:

— Никак нет, господин генерал! По штату у нас издевается король Данила…

Договорить он не успел — пришлось ловить лбом внезапно прилетевший генеральский дубовый стол.

Мы въезжаем в Бейнеу колонной. Мой джип шёл в голове, поэтому пока хвост колонны ещё гремит моторами на въезде, я уже выбрался наружу и шагаю вместе со Светкой, Настей и Змейкой к палатке Гришки. Он уже успел расположиться здесь со своим родовым войском.

Казах радостно выскакивает навстречу и чуть ли не на бегу обнимает меня.

— Даня, уже тут! — выдыхает он радостно и машет моим жёнам. — Привет, Соколова! Настя!

— Привет, — оборотница с интересом оглядывает лагерь.

— Сам ты Соколова, — хмыкает блондинка, — с королевой Вещей-Филиновой разговариваешь, между прочим!

— Ой, простите, Ваше Величество, — по-шутовски кланяется Гришка и тут же виновато смотрит на меня. — Даня, прости, что тебя чуть со свадьбы не сорвали!

Я улыбаюсь и хлопаю его по спине:

— Да нас обоих сорвали. У тебя княжна Лопухина тоже в родительском доме томится, жениха ждёт. Так что мы оба пострадавшие.

Гришка тяжело вздыхает:

— Да пришлось… Ну, афганцы за это ответят. Не самое подходящее время они выбрали, но сами виноваты — теперь получат сполна.

Он вдруг замечает, как выгружаются мои крылатые Рвачи. Глаза у казаха округляются, в голосе звучит неподдельное изумление:

— Какая у тебя новая гвардия интересная! Думал, что после твоих тавров и той полуголой воительницы ты меня уже ничем не удивишь… Ошибался, да ещё как!

Я пожимаю плечами:

— Воительницу зовут Зела. Она мой старший гвардеец, это её родовая портупея, и она вовсе не считает себя «полуголой». Так что поосторожнее со словами, а то клинок у нее острый.

— Понял, — сразу сдаётся он.

— Ты привез то, что я просил?

Гришка кивает, на губах появляется короткая улыбка:

— Ага. Пойдём, покажу.

Какая война без роялей? Пусть афганцы в полной мере прочувствуют на себе мой оркестр.