Ботан

Глава 9

Междумирье, недалеко от города Астань.

Милайна обвела взглядом окружающий пейзаж и вынуждена была признать, что они на соседнем материке. О своей дальнейшей судьбе она не питала иллюзий, прекрасно понимая, что ждет ее рабство, а судя по тому, что проделывалось все тайно, так в самом худшем его проявлении. Уж лучше бы ее отдали темным эльфам, которые хоть и плохо относились к своим светлым сородичам, но при их матриархате к ней относились бы неплохо, а с учетом крови уйнари, так и еще лучше. Но те, кто уничтожили ее клан, прекрасно понимали это, поэтому и отправили ее сюда. Их клан небольшой, и пока был жив отец, к ним боялись подступиться, особенно после того, как он откуда-то принес живую воду, исцелившей ее от недуга, с которым не мог справиться ни один маг, в том числе и ее отец. Пока он был жил, никто не смел бросить им вызов или затеять хоть какую интригу.

Но пять лет назад, когда ей не было еще и десяти, отец, один из последних расы уйнари, исчез. Отправился к какому-то месту, где можно найти артефакты исчезнувшей цивилизации и пропал вместе со своей охраной. А спустя два года, когда все окончательно убедились в его смерти, и началась игра против них.

Первым признаком стал мор в их деревнях, причем, какой-то выборочный. Несмотря на то, что трудились там и люди, и эльфы, умирали только эльфы. Кто-то начал распускать слух о том, что они, дескать, специально уничтожают эльфов. Мать ее с оставшимися магами пытались обнаружить причину, но не преуспели. Сделали только одно предположение, что это напоминает ее недуг, только более сильная форма. Или это кровь ее отца так сказалась, что девушка могла жить с ним, медленно угасая. Мама пыталась найти союзников, но тщетно — многие завидовали им, что у них собрана хорошая коллекция артефактов, которые мог добывать только ее отец. Пять лет они сопротивлялись, пришлось продать некоторые артефакты, причем, все они ушли либо гномам, либо людям, а деньги пришлось пустить на покрытие расходов от смертей своих людей. Но основную интригу все-таки не предугадали — внезапный удар пиратского клана по их городу. Подойти незамеченными те смогли бы только под прикрытием архимагов, причем тех должно быть не менее трех. У пиратов отсутствовали маги такого уровня, поэтому помочь могли только те, кто прекрасно знал как местность, так и возможности чародеев их клана.

Разорение было ужасным, но возможностей еще хватало для восстановления. Но когда почти все сбережения были потрачены, самый сильный их клан предъявил претензию, что они похитили у них артефакт исчезнувшей цивилизации. Кто являлся предателем, так никто и не узнал, но спрятать эту вещь мог только кто-то, хорошо знакомый с их домом. После этого последовал суд, который являлся, по сути, фарсом — суд постановил взыскать просто огромную сумму в качестве компенсации. Но даже в этом случае они смогли бы выплатить долг, продав оставшиеся артефакты, но в постановлении говорилось о сроке в час. А за это время не успеть. И тогда ее мать решилась на последний шаг, вызвав главу этого клана на суд Богов. И хотя они в этом мире отсутствовали, но отказаться от вызова означает уронит свою честь, а в его случаи и честь всего клана.

— Мама, — сказала она тогда своей родительнице, — у тебя же нет шансов против него.

— Запомни, доченька, — с улыбкой ответила она ей, — шанс есть всегда, надо только суметь распознать его и использовать. И еще…

Она замолчала на некоторое время, затем проговорила, как бы про себя:

— Да, пришло время, — и уже громко сказала: — Твой отец просил передать тебе слова: «Твое спасение придет из ночной тени». Что они означают, я не знаю, он мне не говорил. Сказал только, чтобы я передала их тебе, когда придет время.

Погладила ее по голове, поцеловала в голову, как это всегда делал ее отец, и направилась на арену, где ее уже ждал противник. Весь бой Милайна смотрела, затаив дыхание, ей казалось, что еще немного и Гийлиан убьет ее маму, но она постоянно умудрялась отразить его атаку. Арена гудела от заклинаний, защитный купол то и дело вспыхивал, отражая то Огненный Шторм, то Ледяной Град, Облако Забвения. Все эти атакующие заклинания сотворил противник ее матери, которая только защищалась. Рядом с ней стали перешептываться: кто-то говорил, что ее вот-вот убьют; кто-то, наоборот, утверждал, что она готовит какое-то особо изощренное заклинание. Последней версии придерживался, судя по немного упавшей интенсивности боя, и Гийлиан. Но что-либо понять уже не успел. Казалось, все тело эльфийки вспыхнула ярким синим светом, а затем по все стороны полетели белоснежные лучи.

Заклинание из разряда высших магической школы уйнари. Простым плетением пробить защиту ее противника было невозможно, который смог бы защититься даже от высшего уровня магии эльфов или людей. Вот ее мама все время, пока защищалась, готовила всего одну атаку, зато наверняка. Лучи ударили в их врага и, не заметив вспыхнувшей защиты, пронзили его. На землю упала уже мумия. Но ее мать не рассчитала своих сил, а может быть, прекрасно знала результат — получив сильное магическое истощение, она тоже умерла на арене.

Такое окончание поединка на суде Богов говорило, что вызвавшая сторона права, но только не здесь. Вынесли решение, что для оправдания ее мать должна была выжить. Там же ее признали виновной и арестовали. А на следующий день ее вызвали на допрос, где из вопросов она сделала вывод, что все это затевалось ради артефактов ее клана. Представители клана, устроившего все, всячески пытались вызнать их местонахождение, но девушка утверждала, что ничего не знает. Благодаря отцу ее ментальный уровень был такой, что никто из эльфов не мог преодолеть ее защиту. Ее перестали кормить, давать воду в надежде, что она «вспомнит», но Милайна упрямо твердила, что ничего не знает. А через какое-то время ее продали в рабство людям, которые надели на нее не просто рабский ошейник, а настоящие оковы, состоящие из того же ошейника и браслетов, которые полностью блокировали доступ к магии. Но даже в этом случае ее часто усыпляли для надежности, хотя она и сама не представляла, как можно сбежать.

Теперь же она находилась на другом континенте и, скорее всего, скоро увидит того, кому ее продали.

— Папа, как же нам стало плохо без тебя, — прошептала она. — Где ты?

И словно в ответ на ее просьбу, перед глазами девушки появилась картина — идущие к каким-то развалинам люди. Но в следующее мгновение девушка узнала и отца, и его телохранителей-друзей. Вот они подошли к руинам, и ее родитель сотворил заклинание. Двинулись дальше. Милайне казалось, что она со стороны наблюдает за отцом, настолько яркие были их образы. Да что там образы, если девушка в мельчайших подробностях видела развалины. Двигались они к зданию, сохранившему часть стен. Внезапно ее отец остановился и, что-то крикнув, развернулся назад. Перед ними прямо из воздуха появилось нечто черное, мгновенно расширившееся до огромных размеров. Охранники ее отца отреагировали мгновенно, отстреляв по непонятному существу, или кто оно на самом деле, из плазмеров. Но без какого-либо эффекта. А в следующий миг оно ринулось на отца, но встретило на своем пути телохранителей, мгновенно заслонивших его. Когда оно отступило, от них не осталось ничего, даже кучки пепла. И только сейчас она заметила на лице отца сильнейшее напряжение, словно он с кем-то боролся. «Ментальная магия!», — молнией мелькнула у нее в голове догадка.

Теперь девушка уже явно видела, что непонятное нечто бьется, словно его зажали в невидимых тисках. Более того, они сжимались, оставляя существу все меньше и меньше места. Милайна видела, как оно меняло несколько раз цвет, и после каждого такого изменения отец вздрагивал, а на лице появлялась гримаса боли, которую она никогда у него не видела. Вот, наконец-то, оно сжалось в точку и исчезло. Ноги ее отца подкосились, но он сумел устоять на них. И он принялся создавать какое-то заклинание, которое оставляло видимый след. Оно очень напоминало руны гномов, но ими не являлось — очень, уж, отличался рисунок. Девушка заметила, что создается оно как раз в месте, где исчезло существо. «Наверное, папа закрывает портал или делает что-то подобное», — подумала она. А когда рисунок вспыхнул и исчез, упал и ее отец. Девушка каким-то образом поняла, что он мертв.

В себя ее привело то, что один из конвоиров дернул ее за веревку, которой связали ей руки. Оказывается, наступила ночь и ее повели куда-то в сторону реки. Обращались эти конвоиры с ней, как с какой-то вещью, но бить не били и не насиловали. Последнее ее с одной стороны радовало, с другой она понимала, что это требование заказчика, и можно только догадываться для чего тому понадобилась девственница. А когда она услышала незнакомый шепот, то едва удержалась от вскрика. Этот неизвестный пообещал ее спасти, пуст и без гарантий. Но девушка уцепилась за этот шанс, что называется и руками, и ногами, и зубами.

Когда ей перерезали связывающие путы, она бросилась в сторону, куда побежал ее освободитель, но через несколько шагов шестым чувством поняла, что сильно его обогнала. Остановившись, она оглянулась, но никого не увидела. И тут громом среди ясного неба ее голову пронзили слова: «Твое спасение придет из ночной тени», которые она уже успела подзабыть. Но кто-то взял ее за руку, и она, сжав ладонь, с силой потащила своего спасителя за собой, немного удивившись его неуклюжести. Но свою пропажу рабовладельцы обнаружили слишком быстро, чтобы они успели убежать на хорошую дистанцию. Да еще практически мгновенно узнали сторону, куда они направились. Конечно, рабский ошейник или оковы подают своеобразный сигнал, обнаружить который несложно, зная его характеристики, но для этого необходимо хоть какое-то время. Но тот, кому ее продали, неприятно удивил девушку.

Внезапно последовало предложение лечь. «Это же глупо!», — мелькнула у нее мысль, и девушка помотала головой. А в следующее мгновение парень завалил ее на землю, что она едва сдержала вскрик. И вот, наконец-то, она увидела его лицо. Совершенно невзрачное, какое-то настолько обыкновенное, что встретишь где-то и не обратишь на него внимания. Милайна ночью видела очень хорошо и успела заметить, как изображения деревьев, их ветвей и звезд стали расплывчатыми. Само собой, она связала это со способностью ее освободителя, пришедшего из тени ночи. И тут их глаза встретились. Милайне показалось, что ее затягивает в их глубину, но она краем глаза увидела, что образы деревьев стали четче. «Он теряет концентрацию!», — догадалась она и чуть пошевелилась.

Это привело его в себя, даже очень привело. И она усмехнулась немного и покачала головой, говоря, что сейчас не место и не время. И тут она перестала видеть деревья, а звезды еле-еле различала. Да, умения этого непонятного молодого человека ее очень поразили. Настолько, что она пропустила несколько фраз, услышав только голос мага:

— Ищите! Я сейчас сотворю поисковую сеть.

И Милайна очень сильно пожелала, чтобы это умение ее спасителя было выше уровня работорговца. После первой попытки тот выругался, а она, наконец-то, поняла, что ей не нравилось в звуках — оказывается, они тоже слышались, словно преодолевали какую-то преграду. Охотники за головами ходили рядом, громко ругаясь вслух, предлагали ей выйти самой, иначе они сделают с ней…

Вот один остановился рядом с ними и, ругнувшись матом, ударил со всей силы по дереву, пройдя в каких-то десяти сантиметров от головы парня. Вскрикнул, схватился за ногу, затем снова размахнулся и… опустил ногу. Наверное, понял, что от удара ему снова будет неприятно, а можно вообще ногу сломать. Они еще какое-то время крутились, маг создавал несколько заклинаний, а после последнего указал направление, куда все убежали.

— Ты долго будешь лежать на мне? — с улыбкой спросила она спустя пять минут.

Парень явно смутился, отчего у девушки улыбка сама сбой стала шире. Затем он сказал:

— Сейчас идем очень быстро, здесь недалеко.

В самом деле, место, где она увидела, наверняка, его сумку, оказалось совсем рядом. Он сказал, чтобы она села в дальнем конце, а сам умостился перед ней. Взяв ее за запястья, он соединил руки так, что получилось, что она его обнимает. Спустя немного времени мир снова утратил очертания, но девушке было настолько удобно, что она не заметила, как уснула.

Междумирье, недалеко от города Астань.

Эти работорговцы куда-то ушли, но расслабляться я и не думал, понимая, что пока на девочке браслеты, то поймать нас могут. Только сейчас я постарался вызвать то чувство отвода глаз, не раз меня спасавшее, без заклинания в виде преобразованной песенки Винни-Пуха.

Не знаю, получилось ли, но ничего похожего на все предыдущие разы я не наблюдал. Наверное, у меня где-то там, в мозгу или еще где настолько укоренилась связь между умением и песенкой, что я еще не скоро смогу избавиться от этого. Поэтому я про себя стал ее напевать, защищая нас от поисков. За всю оставшуюся ночь никто к нам не приходил, но я прекрасно понимал, что эти люди ни за что не откажутся от своего. Они ведь тоже знали, что пока на девочке надеты браслеты и ошейник, то она их рабыня, а как только та сможет освободиться, то уже свободна. А, если сумеет найти своих родичей, то еще и отомстит им, если сможет.

Когда солнце поднялось и пригрело очень хорошо, я произнес:

— Ты спишь еще?

— Уже нет, — раздался сзади звонкий голосок.

— Тише, — шикнул я на нее. — Я сейчас тебя освобожу, но будет больно. Сам так освободился от ошейника. Ты не в курсе, на каком расстоянии маг может найти тебя по нему?

— Этот, который у охотников за головами, где-то километров десять, может быть, двенадцать. А тот, кому они хотели продать меня, боюсь, что на очень большом, даже предположить не могу.

— Ладно, какое-то время у нас есть. Ты приготовься, — и я замолчал, так как меня посетила одна идея. — Выходи на солнце. Кстати, мое имя Ботан.

— Милайна.

— А почему имя не эльфийское? — на автомате спросил я, и только потом понял свою ошибку — она ведь не чистокровная эльфийка.

— Папа хотел, чтобы меня так назвали. На древнем языке уйнари оно означает «единственная».

Пока она вылезала, я достал свою лупу и неизменное оружие. Приказав ей сесть, я просунул прут под ее ошейник, так чтобы девочка смогла дышать, и начал его пережигать. Ничего — немного помучается, зато никаких ожогов не получит. Сейчас я сделал все быстро, и она с облегчением вздохнула. А вот с браслетами пришлось повозиться, и прилегай они плотнее, то пришлось бы пережигать прямо на руке. Поначалу она очень скептически отнеслась к моему способу, утверждая, что такие магические рабские оковы защищены от любых воздействий. Я сказал, что это не магия, но девочка все равно утверждала, что это невозможно. Зато я наслаждался ее огромными от изумления глазами, когда все получилось.

— Вот так вот, — в конце сказал я и голосом нашей учительницы по алгебре и геометрии добавил: — Подрастешь, станешь умнее и осознаешь свою ошибку. Десять лет это еще очень мало.

— Что??? Сам ты младенец! Мне уже пятнадцать скоро будет!

— Чего? — теперь я изумился.

— Тебя бы голодом морили и пить не давали, я бы посмотрела на тебя, — мгновенно остыв, буркнула она.

Я забросил ее бывшие «украшения» в воду, достал две булочки и, протянув одну ей, сказал:

— Давай уйдем отсюда, а то мало ли что.

Идти в город Милайна отказалась наотрез, мне тоже там пока делать нечего, окромя как купить еду, поэтому отошли на несколько километров вдоль реки. Разговорились, рассказали друг другу немножко о себе. Точнее, я совсем немного, а девушка значительно больше — вероятно, ей необходимо было выговориться кому-то, вот и нашла его в моем лице. Затем она попросила показать ей мое любимое и такое надежное оружие.

— Держи, — я передал ей свой металлический прут.

Она его чуть ли не облизывала, даже делала какие-то пассы руками, а на мой вопрос ответила, что сотворила «специальное тестовое заклинание». Разочарованно и словами «ничего не понимаю» она отдала мне его. Затем снова начала утверждать, что я не мог своим увеличительным стеклом пережечь оковы, так как такие вещи защищаются от любых воздействий. А уровень этого артефакта был такой, что только опытный маг по магическому конструированию смог бы снять его так быстро и безболезненно. Еще бывает так, что магически активные вещи, предметы или вообще камни с палками вытягивают всю энергию. Правда добавила, что для ее «украшения» этот прут должен обладать просто очень мощной магической активностью. Девушка снова задумалась, затем начала внимательно осматривать меня.

— А ты что собираешься делать дальше? — наконец-то, задала она вопрос.

— Пойду к вам в город Фариэнн учиться магии.

Я не видел смысла скрывать свои намерения от нее. Более того, вдруг она подскажет, что и как мне лучше сделать. Но она тут же назвала мне сумму, необходимую для учебы и спросила меня о ее наличии.

— Нет, — ответил ей, — я буду ходить в вашу библиотеку, которую открыл почтенный Мальдир, и буду учиться в ней по книгам. Знаю, что ты хочешь сказать, — своей фразой я остановил набравшую полную грудь воздуха девушку, вероятно, желавшею сказать мне, что я ничему не научусь. — Но я уверен в себе.

Она, выдохнув, ничего не сказала, а только покачала головой то ли одобрительно, то ли отрицательно или вообще типа «ай-ай-ай». Я не понял. Естественно спросил у нее про ее дальнейшие действия.

— Отомстить! — процедила-прошипела девушка.

Все с ней понятно и отговаривать бесполезно. Жаль, что она решила посвятить мести если не всю оставшуюся жизнь, то изрядную ее часть. Жить ради мести это, как минимум, глупо. Об этом я и попытался ей рассказать, но девушка даже слышать не захотела. Мне стало ее очень жаль, ведь понравилась сильно, но отговаривать и, тем более, помогать ей я не буду. Достаточно того, что я просто высказал свое мнение об этом. Для поддержания разговора спросил о местонахождении городов демонов, а то в свое время не стал спрашивать гнома, а теперь вот почему-то решил.

— А ты что, хочешь найти эту свою демонессу? — чуть ли не подскочив, спросила девушка и посмотрела на меня странным взглядом.

— Да я просто так спросил, — отмахнулся от нее, — Литтанна то осталась там, на юге.

— Может быть, но их вскоре должны найти представители клана демонов и пригласить к себе. Их в этом мире мало, и они знают, что случилось с уйнари, поэтому, как только узнают, что где-то живет кто-то из них, то всегда находят и приглашают в свой клан. Если он раб, то выкупают или освобождают любыми другими способами.

Мы продолжили разговор, перейдя на тему жизни в эльфийских кланах. Девушка подробно рассказывала о жизни там, а я понял, что интриги там процветают. Пусть это касается эльфийской аристократии, но простым эльфам и людям, там живущим, тоже достается. Подтвердила слова гномов, что с эльфами при заключении контракта необходимо очень внимательно изучать его. Еще сказала, что устные договоренности соблюдают все, но в этом случае о чем-то существенном эльфы никогда не договариваются. Два раза девушка переключалась на мои взаимоотношения с демонессой, и я честно ответил, что хотел бы встретиться. Я уже понял, что ошейник у меня был для того, чтобы их «кухарка» не сбежала, а первый раз его активировали, чтобы знал, что это не безделушка. Так что, в принципе, сейчас я бы с удовольствием встретился с Литтанной, особенно, если она продолжит свои домогательства в отношении меня. Даже частенько жалею, что не ответил тогда на них — глядишь, и стал бы «настоящим мужиком», который переспал (только вдумайтесь!) с демонессой. На Земле я был бы супер-пупер героем. И после каждого моего ответа девушка награждала меня нечитаемым взглядом. Правда, надо честно признаться, что я вообще не умею их различать. Что-то из разряда сильного восхищения, изумления или неприязни легко, но вот такие, как у нее, нет.

— Ботан, у тебя есть немного денег? Хочу одежду себе купить другую, — и девушка показала на свои почти обноски.

Я прикинул в уме, сколько у меня останется денег после покупки билета, и ответил:

— Только на самую простую. Мне же еще еду покупать надо, а то охотник из меня аховый.

— Я тебе обязательно позже отдам, — девушка довольно улыбнулась. — А на счет охоты не беспокойся — я сама поохочусь, но готовить будешь сам.

Спустя полчаса девушка пришла, сообщив, чтобы я шел и забирал косулю, а то она слабая и беззащитная. «Ага, слабая», — подумал я, — «но за руку меня тащила с такой силой, словно всю жизнь тяжести поднимала». Но сам двинулся за девушкой, на ходу думая, как буду ее нести. Но когда пришел и приподнял ее, то понял, что не такая она и тяжелая для меня. Что-то в этом мире я становлюсь каким-то крутым: и ночное зрение, и выносливость, и умение скрываться ото всех, и теперь вот сила увеличилась. Неся ее к нашей стоянке, я раздумывал об этом. С одной стороны, это замечательно, ведь тогда шансов выжить больше, с другой, просто так ничего не дается, и наверняка, потом с меня спросит тот, кто дал.

Когда я разделывал тушу, Милайна смеялась вовсю, глядя на мои действия. Сама отказывалась, говоря, что тоже не умеет этого делать. Зато жареное мясо съела с огромным удовольствием. После плотного обеда мы расстались: девушка ушла по своим делам мести; я остался ждать своего корабля.

Остальное мясо я решил закаптить, поскольку слышал, что оно дольше сохраняется. Блин, если бы были у меня деньги, то я плюнул бы на эту затею, а так приходилось что-то придумывать на ходу. Но в итоге у меня получилось нечто несуразное в земле с небольшим дымоходом, сложенным из камней. Увидь бывалый турист мое сооружение, смеялся бы до болей в животе. Зато я получил свое копченое мясо!

Прошедшие дни до моего корабля прошли без происшествий. И вот я купил себе самый дешевый билет и иду на посадку. Я уже знал, что плыть мы будем на изделии гномов, и сейчас рассматривал этот океанский лайнер. Точнее, бронелайнер.

— Да-а-а, — протянул я. — И здесь наши фэнтезийные книги не врали.

Действительно, этот корабль больше всего напоминал плавающий броневик. Не в том смысле, что был похож на него, нет — своим видом он создавал сверхнадежность. Теперь я знал, чьего производства был встреченный на реке корабль. Точно в соответствии с земным стандартом гномы все делали основательно надежным.

У трапа находилось достаточно много людей и гномов, даже эльфы были. Судя по тому, как они смотрели друг на друга и на других людей, это и есть те самые аристократы. Хотя надо отдать им должное откровенной надменности и пренебрежения не было. Скорее всего, такое поведение настолько въелось им, что они по-другому попросту не умеют. Я же с интересом начал рассматривать гномов, точнее, их девушек и женщин. До сих пор не мог поверить, что в банке со мной разговаривала женщина. Но сейчас я воочию убедился, что это правда — две, на первый взгляд, подружки разговаривали между собой, вот только одна из них назвала другу «мама». Все разница между широкоплечими и массивными гномами и их женщинами, выглядевшими не только молодо, но и имеющих тонкие фигуры, была разительной.

Наконец-то, все они взошли на борт, и наступила моя очередь.

— Самая нижняя палуба, — сказал мне матрос, бросив взгляд на пластину.

Ну, мне не привыкать жить в комнатке два на три метра — и сейчас такая же. Вот только никакого иллюминатора я не заметил. Выспался и отдохнул я замечательно, поэтому сейчас поднялся на палубу, направившись к так понравившемуся мне месту на судне. Я как раз отсюда наблюдал за входящими на борт пассажирами, как при взгляде на одного у меня по спине пробежали мурашки. Я даже передернулся и замотал головой, отгоняя от себя эти ощущения, и вновь глянул на этого пассажира. Человек, как человек. Небогатый, но деньги у него имеются, одет в простую, но, на мой взгляд, удобную и надежную одежду. Род его деятельности я не могу сказать, так как не хватает знаний. В общем, нормальный мужик, и чего мне в нем показалось плохого?

Остаток дня я наслаждался плаванием, вернувшись в каюту уже ночью. На следующий день, позавтракав сухарями, которые я себе приготовил еще на земле, с утра пораньше я стал на носу корабля. Мы как раз плыли на восток, а горизонт уже посветлел, постепенно окрашиваясь в розовые тона. Ветер дул в лицо, шевеля мои волосы, мне стало так приятно, что я закрыл глаза и, раскинув руки, приготовился встретить рассвет.

— Подвинься, — услышал я рядом со мной девичий голос, и меня немного оттолкнули в сторону.

— Не пихайся, — не открывая глаз, ответил я и тоже оттолкнул кого-то.

И тут меня схватили за плечи чьи-то каменные руки и отодвинули в сторону. Только сейчас я открыл глаза и посмотрел на то место, где я находился. Гнома, та, которая «дочка», стояла на носу в моей позе, а рядом с ней находился представитель ее расы. Когда меня отпустили, я узнал, что держал меня человек, и все они испортили мне утро. Отойдя подальше, я начал смотреть на воду, периодически бросая на девушку взгляды. Повернувшись в сторону кормы, я заметил человека, стоявшего у палубной пристройки, практически сливаясь с сумерками. И он очень внимательно наблюдал за творящимся на носу корабля. «Еще один охранник и, наверное, намного опасней, чем те двое», — подумал я и снова стал смотреть на воду. Получается, что не зря у меня по спине пробежал озноб, когда я увидел его впервые.

Весь день я провел на палубе, причем не только в передней ее части. Периодически встречался взглядом с гномой, у которой сразу появлялась легкая усмешка на лице. Почему-то сейчас, днем, ей не хотелось стоять на носу корабля. За это время я узнал, что конструкцией корабля предусмотрены помещения с отдельным входом, предназначенные для очень богатых пассажиров. И вот эта моя знакомая незнакомка принадлежала к их братии. Кроме нее больше никто из пассажиров не занимали эти помещения.

Закатом, которым я хотел полюбоваться, не было, так как небо затянули тучи, усилился ветер, а вслед за ним и волнение океана. Но я нашел прелесть и в этой стихии, наслаждаясь брызгами, летящими в лицо, и ветром, который в данный момент делал из моих волос прическу «я у мамы дурачок». Уже давно стемнело, но я стоял у борта, укрывшись своим умением от глаз матросов. Дело было в том, капитан корабля очень хорошо относился к своим обязанностям, и когда шторм превысил сколько-то там баллов, матросы всех загоняли в каюты. Вот мне и пришлось уйти задействовать мою способность.

Внезапно по моей спине пробежали сотни или тысячи мурашек, а я чисто рефлекторно ушел еще дальше в скрыт. Это точь в точь напоминало мне ощущение, когда я увидел охранника гномы. Как там они называются? Скрытая охрана? Или тайная? Очень медленно развернулся и едва удержался от вскрика — рядом со мной проходил тот, о ком я только что думал. Если бы не мое умение все делать тихо, появляющееся у меня иногда, он бы меня услышал. Хорошо, что возникает оно в нужные моменты.

Я очень хорошо уже вижу ночью, но сейчас силуэт этого человека как-то размывался, словно он тоже обладал моей способностью. Более того, лицо его было смазанным, как будто оно наполовину растворилось в темноте, и узнать его было невозможно. Но я откуда-то знал и был абсолютно уверен в том, что это он. Страх накатил с новой силой и я застыл невидимой статуей, а когда он прошел мимо, двинулся за ним следом. И только после третьего шага осознал, что я сделал. Очень захотелось вернуться, но я продолжал мягко шагать за ним. А привел он меня к входу в помещение, где расположилась полузнакомая гнома. У дверей стоял охранник — гном поперек себя шире, внимательно зыркая вокруг. Но он не заметил ни меня, ни странного мужчину, который, подойдя почти вплотную, протянул к нему руку.

И я снова едва сдержал вскрик. Не знаю, что это было за заклинание, но результат его — темное облако — в мгновение ока окутало охранника, вернувшись, как мне показалось, обратно к человеку. А на том месте, где тот находился, не осталось ничего. Я не ожидал ничего подобного, ведь был уверен в том, что это тайный охранник. «Киллер!», — появилась у меня в голове мысль. — «Настоящий киллер! И зачем я, дурак, пошел вслед за ним?». Сделал шаг назад, чтобы скрыться, но в это время мужчина, замерший перед дверью, рывком открыл ее и в мгновение ока скрылся за ней. Я сделал два шага, прислушиваясь к тому, что твориться внутри помещения, но не услышал ничего. Я ожидал, если не звуков боя, то хотя бы какую-то возню, но этого не произошло.

И тут я внезапно понял, что его целью и является та девушка-гнома, что меня отпихнула на рассвете. Конечно, эпизод неприятный, но откровенная грубость отсутствовала, это больше напоминало «я такая вся растакая, а ты занял мое место». Жаль стало, и я развернулся, чтобы следом проникнуться во внутрь. Мелькнула на краю сознания мысль, чтобы позвать кого-то на помощь, но я по неведомой мне причине отбросил ее, как очень опасную.

Мужчина уже тянул руку к двери, за которой, наверняка, спала гнома, поэтому я чуть ускорился, на ходу доставая левой рукой свой нож. Правая же потянулась к сумке, где лежало мое самое надежное оружие — металлический прут. Удивительно, но в помещении больше никого не было, что очень странно. Если охранник стоял даже снаружи в такую погоду, то внутри просто обязаны находиться еще телохранители, тем более, что я видел еще минимум трех. Скорее всего, незнакомец действовал настолько быстро, что те не успели ничего сделать, и применил он, наверняка, то же самое заклинание, что и перед входом. Я уже находился рядом, даже занес руку для удара, как он резко развернулся и мою грудь обожгло. Я заметил в его руке нож, которым и была нанесена рана. Рефлекторно прижал правую руку к своей груди, почувствовав, что она вся мокрая. Еще отскочил от него подальше.

И тут он протянул руку в мою сторону, а с нее сорвалась тьма или нечто темное. Долетев до меня в мгновение ока, это нечто окутало меня с головы до ног.

Паника захлестнула меня, ужас сковал намертво. Я ничего не видел, у меня полностью отключился слух, перестал ощущать качку судна, словно очутился в неведомом далеко. Я не знаю, что это за заклинание, но мне казалось, что выкинули мое тело за пределы мира или вообще миров. Я уже приготовился уйти вслед за всеми охранниками, как тьма, окутавшая меня, исчезла. Вместе с ней ушел и страх, и ужас, вернулось зрение и слух, а я вновь очутился в привычном мире. Успел заметить незнакомца, приближающегося ко мне, наверняка, с плохими намерениями. Все, что смог сделать, это выставить перед собой свое не раз помогавшее мне оружие. Сильнейший удар, я даже не заметил рукой или ногой, отбросил меня к стенке. Затылок пронзила боль, перед лазами закружились искры, а мгновением спустя наступила тьма.