Большой проигрыш

Глава 23

Двадцать седьмого декабря я проснулся довольно рано. Будильник был заведён на пять утра, но я его опередил. Смысла ворочаться в попытках снова уснуть не было — я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. А учитывая, что перед отбытием из дома я собирался обязательно сходить к источнику и ещё от него зарядиться энергией, толку в лишнем получасе сна точно не было.

Умывшись, чтобы окончательно проснуться, холодной водой, я надел спортивную форму и отправился на пробежку. Буквально на полчаса — чтобы разогнать кровь и мысли. Потом вернулся в комнату, заскочил в душ, переоделся и… понял, что идти на завтрак рано. Не было ещё даже шести.

Бабушка накануне вечером пожелала мне удачи и куда-то уехала на сутки. Сказала, что по очень важному и срочному делу. Поэтому я заранее предупредил поваров, что в обеденном зале завтрак накрывать не стоит, что я приду завтракать на кухню и довольно рано. Но не настолько же.

Время впустую терять не хотелось, и я немного переиграл планы — отправился к источнику не после завтрака, а до. Пробыв у него около часа, я мог смело идти на кухню — в семь утра меня там встретили бы однозначно с большей радостью, чем в шесть. Ну а к девяти я уже должен был прибыть в имение Романова, чтобы оттуда вместе с Александром Петровичем отправиться в Астрахань.

Накануне в столицу в специальной коневозке уехала Тайга. Вместе с Семёном, который любезно согласился сопровождать лошадь, чтобы ей было легче перенести дорогу и стресс. Встретиться с Тайгой я должен был уже на границе, куда её вместе с другими лошадьми должны были доставить из Новгорода на военно-транспортном самолёте.

Я пришёл во внутренний двор, подошёл к источнику, привычно положил ладони на серовато-синий камень, открылся и принялся ждать ответа. Секунд через тридцать источник откликнулся, но как-то странно — камень усилил свечение, мой энергетический шар вроде бы начал появляться, а затем пропал. Будто его и не было. Мало того, мне показалось, что камень стал немного холоднее. И свет его стал тусклым — каким бывает, когда к нему никто не прикасается.

Не то чтобы я запаниковал, но напрягся. Впрочем, почти сразу это чувство меня отпустило, так как камень опять нагрелся, и я вновь почувствовал его тепло не только ладонями, но и всем телом. А ещё через какое-то время он стал ярче, и снова начал появляться энергетический шар. И снова исчез, не сформировавшись и наполовину.

Тут уже я занервничал по-настоящему. Но руки от камня не убирал, ожидая третью попытку. И дождался. И увидел, как она так же закончилась ничем.

Я убрал руки от камня и призадумался. Кроме того, что не мог сформироваться мой энергетический шар, ничего странного не происходило — по крайней мере, я ничего такого не ощущал. Наоборот, я чувствовал, как источник дарит мне энергию. Но почему тогда ничего не получалось с шаром?

Предположив, что я просто недостаточно концентрируюсь на процессе, я решился ещё на одну попытку. В конце концов, что я терял? Родовой источник не мог причинить мне никакого вреда — в этом я был уверен на сто процентов.

Я собрался мыслями, максимально сконцентрироваться, положил руки на камень и принялся внимательно следить за появлением шара, в надежде понять, что с ним происходит, и почему он исчезает, не сформировавшись до конца.

И я не просто сконцентрировался — я так напрягся физически, что даже моргнуть боялся, словно это как-то могло «спугнуть» шар. А он тем временем начал формироваться. Я даже дышать перестал и, как мне показалось, теперь не просто видел, а даже ощущал, как мой энергетический шар принимает свою форму.

Боялся моргать, боялся дышать, даже мысли все от себя отгонял — лишь наблюдал. И шар таки сформировался. И… на нём было восемь полос! Причём я их даже не считал — я просто понял, что их восемь. После этого, разумеется, сразу же пересчитал и убедился, что так и есть.

Ноги аж подкосились — то ли от радости, то ли от перенапряжения. Восемь полос! Третий уровень!

Третий! Захотелось тут же побежать к бабушке и поделиться с ней радостью. И Миле позвонить. Но бабушки дома не было, а будить рано Милу перед важным заданием было крайне глупо. Да и вообще, хвастаться уровнем было глупо, но почему мне так хотелось это сделать. Так хотелось всем рассказать, что у меня теперь третий магический уровень. Раньше я за собой такой склонности к хвастовству не замечал. Но, возможно, дело было в том, что третий — это действительно невероятное достижение в мои годы. Просто уникальное.

Теперь я мог надеяться, что шапка Мономаха будет для меня уже не столь опасна, и я наконец-то смогу начать тренировки с использованием этого Великого артефакта. Мне даже захотелось это тут же проверить, но я понимал, что времени на это у меня нет. Да и что бы от этого изменилось? Чтобы научиться использовать шапку Мономаха, нужен не один час тренировок.

И я тут же принялся корить себя, что не зашёл к источнику накануне, а лучше дней пять назад. Но что сделано, то сделано, и не факт, что за пять дней я бы хоть сколько-то продвинулся в изучении возможностей этого артефакта. А теперь я, по крайней мере, знал, чем займусь сразу же по возвращении — побегу доставать из хранилища шапку Мономаха.

А ещё я не мог понять, за что мне такой подарок? Если это было как-то связано с моей победой над Хосе Вторым, то почему уровень не поднялся сразу? Я ведь после поединка не раз был у источника. А если дело не в поединке, то в чём? Что тогда повлияло на поднятие уровня? Ответов на все эти вопросы у меня не было, но по большому счёту, они мне не особо были и нужны. Главное — мой магический уровень поднялся!

Я пробыл у источника ещё около получаса, после чего отправился на кухню. Там через силу позавтракал, так как от переизбытка эмоций растерял весь аппетит, после чего пошёл в свою комнату, где почти до самого отбытия в Новгород провалялся на кровати, строя планы на тренировки с шапкой Мономаха. Времени на размышления и мечты у меня было достаточно — Александр Петрович дал мне артефакт, чтобы я смог открыть портал сразу к нему в имение.

В половину девятого начал собираться. Надел свой мундир, к которому уже начал потихоньку привыкать, и пошитые специально к нему и предназначенные для верховой езды брюки. Нацепил сапоги с большими каблуками и навесил на себя целую кучу амулетов и артефактов — почти столько же, сколько было на мне во время поединка с императором Ацтлана.

Закрепил на пояс ножны с мечом и принялся формировать портал. Получилось довольно быстро и уже без десяти девять, а шагнул в портальные врата.

У Романова пришлось довольно долго ждать, чтобы потом вместе с ним, Глебовым и несколькими магами, имён которых я не знал, отправиться на место стоянки нашей армии в пяти километрах от границы. С Каримом и его союзниками мы должны были встретиться ровно в полдень по Астраханскому времени — в одиннадцать по Новгородскому и в час дня по Туркестанскому.

В половину двенадцатого по местному времени мы с Александром Петровичем прибыли на точку сбора. Там уже было столько народу, что глаза разбегались. Я смотрел, как из порталов выходят люди, эльфы, орки; боевые маги и неодарённые кадровые военные; пешком и на конях; вооружённые и безоружные. Все выходили, выходили и выходили.

Романов меня сразу же предупредил, что главная моя задача — держаться возле него. Сказал, что при благоприятном раскладе моё участие в противостоянии вообще не понадобится, а если уж мне и моему клинку придётся вступить в бой, то лишь в ситуации крайнего форс-мажора. Поэтому мне просто надлежало быть в форме и на момент начала переговоров наложить на себя все возможные защитные заклятия. А переговоры обещали быть интересными. Александр Петрович приготовил для Карима большой сюрприз.

Пока боевые маги готовились к противостоянию и возможному бою, простые при помощи заклятий магии земли строили нам дорогу — от места нашего сбора до самой границы. Широкую ровную дорогу из какого-то странного материала, напоминающего смесь асфальта и резины. Очень удобного, чтобы передвигаться по нему на лошадях. Наверняка с другой стороны кто-то занимался тем же самым — не по пескам же кагану Кариму добираться до границы.

*****

Мила вышла из портала, осторожно озираясь, держа в руках короткие изогнутые сабли, готовая применить это оружие в любой момент. Вдова кагана Абылая — Дана оставила портальный маяк в своей опочивальне, и там никого не должно было быть, но за всю свою пока ещё не очень долгую жизнь Мила хорошо усвоила один урок — неприятные сюрпризы очень часто ждут там, где их не должно быть.

Но в этот раз всё было чисто, ну или очень на то похоже. Мила оглядела комнату. Плотно задёрнутые шторы не пропускали солнечного света с улицы. Но и не позволяли снаружи увидеть сияние портальных врат. Свет от них пока ещё неплохо освещал комнату, но с каждой секундой становился тусклее. Совсем скоро портал полностью перестал светиться и исчез, и спальню Даны окутала темнота.

Мила, начитав простое заклинание, сгенерировала на своей ладони небольшой, размером с апельсин, светящийся шар и отравила его вверх. Шар поднялся и словно приклеился к потолку, освещая оттуда всю комнату. Поняв, что магия в помещении работает без ограничений и что сабли ей больше пока не нужны, Мила вложила клинки в висевшие на поясе ножны.

Часы, стоящие на комоде, показывали двенадцать пятьдесят. Ровно через десять минут, в час дня по местному времени, Мила должна была встретиться с дочерью Даны — Айсулу и при помощи пространственной магии доставить девушку в имении княгини Белозерской. Задача не очень-то сложная и для опытного боевого мага, коим являлась Мила, вполне посильная, если бы не один нюанс — за Айсулу присматривали два охранника, в задачи которых входило не только защищать девушку, но и не дать ей никуда сбежать.

Во время планирования этой операции рассматривались два варианта: при одном Айсулу должна была ожидать Милу в своих покоях или ещё в каком-либо помещении дворца кагана, при втором — где-либо на улице. Минусы первого варианта заключались в том, что почти во всех помещениях дворца магия была заблокирована, минусы второго — большая вероятность случайных свидетелей.

После обсуждения с Даной, Мила остановилась на втором — ей было важнее незаметно подобраться к охранникам Айсулу. Сделать это в помещении было бы намного затруднительнее, чем на улице. Ещё одним минусом второго варианта была вероятность того, что каган Карим запретит Айсулу покидать свои покои в день проведения операции. Но решили рискнуть.

Мила посмотрелась в зеркало — форма, которую предусмотрительно добыла Дана, сидела на бывшей телохранительнице кагана Абылая как влитая. Красный кожаный костюм выгодно подчёркивал идеальную фигуру Милы. Глядя на себя в униформе, девушка улыбнулась — вроде совсем недавно, она работала в этом дворце, но в тоже время эти воспоминания казались ей теперь чем-то из какой-то другой жизни.

Впрочем, насчёт другой жизни обольщаться не стоило — Мила прекрасно понимала, что многие девушки, с которыми ей довелось служить, ещё остались в охране, ведь большая часть из них была набрана нынешним каганом Каримом и сохранила ему верность. Да и в государственном перевороте, организованном Каримом, эти девушки-охранницы сыграли не последнюю роль. И Миле очень не хотелось столкнуться с кем-нибудь из них на территории дворца.

Идеально было бы уйти в сдвиг и таким образом покинуть дворец кагана и пойти искать Айсулу, но это было невозможно. Покои Даны были одним из немногих мест во дворце, где не работали подавители магии, поэтому уже в коридоре Мила «вывалилась» бы из сдвига. Поэтому оставалось надеяться лишь на везение и опыт.

Мила принялась накладывать на себя всевозможные защитные заклятия и в первую очередь защиту от физического урона. В коридорах дворца под действием подавителей магии эти заклятия не помогли бы в случае чего, но зато потом на улице не пришлось бы тратить на это всё время.

Когда с наложением всевозможных защит было покончено, Мила достала из кармана амулет, полученный от Даны — небольшой синий кристалл в серебряной оправе. Вдова кагана Абылая установила по периметру своих покоев сильнейшую защиту, и просто так, без специального амулета, пройти сквозь неё было не то чтобы невозможно, но чрезвычайно трудно. А уж речи о том, чтобы сделать это тихо вообще не шло.

Мила, держа амулет на ладони перед собой, не спеша подошла к двери и аккуратно открыла замок полученным от Даны ключом. На пару секунд замерла, собираясь духом и силами, затем быстро распахнула дверь и вышла из комнаты.

Всё прошло хорошо — амулет сработал. К радости Милы, ещё и в коридоре никого не оказалось. Девушка закрыла дверь и быстро отправилась к лестнице.

Покои Даны находились на третьем этаже. Миле нужно было быстро спуститься на первый и, не привлекая к себе лишнего внимания, покинуть дворец, после чего отправиться к пруду с фонтанами. Там её ждала Айсулу. Точнее, должна была ожидать — Мила очень надеялась, что всё идёт по плану.

Если не считать удивлённого взгляда охранника на первом этаже, не ожидавшего увидеть спускающуюся по лестнице телохранительницу кагана, проход от покоев Даны до выхода из дворца прошёл без эксцессов.

А вот на подходе в пруду обнаружились проблемы. Главная из них — возле единственного мостика, ведущего на остров, где располагался пруд с фонтанами, собралась толпа. Похоже, обойтись в этот день без сдвига было невозможно.

На улице с тем, чтобы уйти в сдвиг, проблем не было, но вот только выход из него перед носом у охраны Айсулу однозначно нельзя было назвать хорошим ходом. И ждать, пока разойдётся толпа перед мостом, тоже было нельзя — Мила знала, что Айсулу получила указания от матери прийти на пруд к часу дня и сидеть там до тех пор, пока не появится человек, который произнесёт фразу-пароль. После чего Айсулу следовало выполнять все указания этого человека.

А ещё Миле поставили чёткие временные рамки — максимум в четверть второго они с Айсулу должны если не прибыть в имении Белозерской, то как минимум покинуть резиденцию кагана. Значит, тянуть было нельзя. Однако нехорошее предчувствие не пускало Милу к мосту. Такое с ней иногда случалось, и, как правило, оказывалось, что не просто так.

Мила огляделась. Заметила неподалёку маленький чайный домик, выполнявший скорее декоративные функции и явно пустовавший зимой. Девушка быстро зашагала к нему, зашла внутрь, убедилась, что её не видно снаружи, и ушла в сдвиг.

В сдвиге Мила быстро побежала к мосту, чтобы рассмотреть, что там происходит. На подходе замедлила шаг — не хватало ещё вывалиться из сдвига перед носом у собравшихся. Когда подошла близко, лишний раз убедилась, что интуиции стоит доверять — среди собравшихся у моста был начальник личной охраны кагана — эльф, который в своё время нанимал Милу на работу, хорошо её знал и узнал бы с первого взгляда.

Поблагодарив свою интуицию, лавируя между людьми и эльфами, Мила прошла по мосту и направилась к пруду. Вариант у неё теперь остался один — выйти из сдвига прямо перед носом у охранников. Или за спинами, если повезёт.

Повезло. Миле удалось поймать момент, когда оба охранника смотрели в одну сторону и выйти из сдвига незаметно для них. Возможно, выход мог кто-то увидеть издалека, но это было уже неважно.

Милы решительно направилась в сторону Айсулу. Цветущие, несмотря на конец декабря, лилии, намекали на то, что микроклимат в пруду и в воздухе над ним поддерживается при помощи магии, а значит, её подавителей рядом не было.

— Госпожа! У меня для вас срочное сообщение! — Мила говорила с большим акцентом, но такие вещи обычно никого не смущали — все привыкли, что охрана кагана состоит из девушек-чужеземок, которые не сразу хорошо овладевают казахским языком.

Охранники сразу поняли, что происходит или вот-вот произойдёт что-то нехорошее.

— Стой! — крикнул один из них Миле, но та лишь ускорила шаг.

И тут охранники допустили большую ошибку — вместо того, чтобы одному быстро уводить Айсулу, а второму разбираться с непрошенной гостьей, они оба бросились на Милу. Та от неожиданного подарка отказываться не стала — мгновенно выхватила сабли, взмахнула ими и по-русски крикнула:

— Вам конец!

Увидев клинки, охранники остановились и полезли за пистолетами. Не успели. Мила выбросила кинжалы и сразу с двух рук метнула в охранников ледяные шары — не очень большие и мощные, но достаточные для того, чтобы одного сбить с ног, а у другого выбить из рук пистолет. Тот, кто остался на ногах, оказался одарённым — он тут же принялся начитывать какое-то заклинание. Скорее всего, защитное, так как никакой видимой магической активности он не проявлял.

Следующие два ледяных шара Мила выпустила в одарённого охранника почти в упор. Но и они не сбили его с ног. Впрочем, простоял он недолго — что не смогла сделать магия, сделала нога Милы. Фронтальный удар в голову отправил беднягу в нокдаун.

К этому времени охранник, упавший первым, пришёл в себя, достал пистолет и выстрелил в Милу. Пули не долетели до девушки какие-то сантиметры — застыли в воздухе и упали на землю. Защита от физического урона была наложена не зря и сработала на отлично.

Мила метнула огненный шар прямо в руки охраннику — тот вскрикнул от ожога и выронил пистолет. Угрозы он больше не представлял, и девушка не стала тратить на него драгоценные секунды, учитывая, что к пруду от моста уже бежали несколько эльфов.

— Ваша мать желает Вам только добра! — произнесла Мила фразу-пароль, обращаясь к Айсулу, и уже от себя добавила: — И если мы с Вами сейчас поторопимся, то Вы её скоро увидите!

Дочь кагана Абылая кивнула, словно давая согласие поторопиться. Мила тут же схватила её за руку и быстро начитала заклятие ухода в сдвиг. Спустя пару мгновений пропали звуки окружающего мира, Мила облегчённо выдохнула и сказала:

— Давайте отойдём в сторонку!

Айсулу снова лишь кивнула.

Когда девушки отошли от пруда метров на сто, Мила остановилась и, глядя на сбегающихся к раненым охранникам эльфов и людей, произнесла:

— Ну, вроде получилось. Теперь можно выдохнуть, успокоиться и прикинуть, как действовать дальше.

— Что это всё значит? — наконец-то прервала молчание Айсулу. — Мы совершаем побег?

Девушка не выглядела испуганной, скорее растерянной.

— Мы его, можно сказать, уже совершили, — ответила Мила. — Осталось немного — покинуть территорию резиденции и с помощью портала отправиться туда, куда мне велено Вас доставить.

— А куда именно? — уточнила Айсулу.

— Туда, где вы встретитесь с Вашей мамой и братом, — уклончиво ответила Мила.

— Братом?! Но он…

— Алихан жив! — перебила Мила Айсулу. — И скоро Вы его увидите. А сейчас давайте выбираться отсюда.

Айсулу очень хотела ещё о чём-то спросить, но сдержалась.

— Мы сейчас находимся в сдвиге, — пояснила Мила. — Но покинуть территорию резиденции кагана в нём не получиться. По периметру стоят блокировщики магии. Выхода два: пытаться установить портал для перехода где-то на территории или выйти из сдвига, с шумом прорваться за забор, а потом вернуться в сдвиг и найти по-настоящему безопасное место для установки портала. Я за второй вариант.

— Я тоже, — сказала Айсулу.

— Значит, единогласно, — улыбнулась Мила. — Сейчас мы поищем место, где наиболее удобно будет прорываться.

*****

В десять пятьдесят по новгородскому времени мы запрыгнули в сёдла и направились к границе.

«Вот я и на коне, — подумалось мне в этот момент. — Пока что в прямом смысле этого слова, но надеюсь, и в переносном оказаться».

Метрах в ста от границы мы выстроились согласно утверждённого плана: впереди Романов — главнокомандующий и наш лидер. По правую руку от него я. Это было довольно неожиданно, и я ощущал себя не в своей тарелке, но Александр Петрович сказал, что так надо. Далее, уже правее меня — Каменский, за ним Валуев. По левую руку от кесаря двигались Воронцов и два незнакомых мне мага.

Мы семеро шли первым рядом, за нами двигался второй, раза в три больше, а уже за ним — вперемежку шли отряды кадровых офицеров армии и спецслужб да боевых магов, призванных на помощь по случаю. Примерно на таком же расстоянии с другой стороны границы выстроились тюрки. Так же на лошадях. Правда, у них в первой линии было пять всадников.

Ровно в полдень по местному времени мы с противником выдвинулись навстречу друг другу. По мере сближения я потихоньку разглядывал врага. Карима я узнал сразу. Впрочем, даже если бы и не узнал, то понял бы, что тот, кто едет по центру, и есть новый каган. По левую руку от него ехала Дана, а сразу за ней крупный эльф лет сорока с лишним, очень на неё похожий. Видимо, это и был её брат Бахытжан.

Справа от Карима ехал худощавый и довольно пожилой мужчина, видимо, это и был Сырлыбай. Правее него располагался какой-то китаец — скорее всего, тот самый господин Ли, о котором рассказывала Дана.

По мере приближения к границе мне удалось получше разглядеть и дорогу, проложенную тюркскими магами для своего кагана. Ребята постарались и сделали всё с восточным шиком — устлали дорогу ковром.

Мы не спеша сближались и остановились, когда между нами осталось не более пяти — семи метров. Какое-то время наши стороны молча разглядывали друг друга. Напряжение ощущалось невероятное — мне казалось, что даже воздух скрипит и искрит от наложенных на всех присутствующих защит. Через некоторое время Карим бросил на нас презрительный взгляд, усмехнулся и произнёс на довольно сносном русском языке:

— Ну что, Александр Петрович, не живётся тебе спокойно? Брата моего убил, теперь решил мне и народу моему ультиматумы ставить?

— Ни в коем случае! — ответил Романов. — Я никогда бы не позволил ставить ультиматум братскому тюркскому народу. Только тебе, Карим!

Из-за расстояния и того, что мы были на лошадях, кесарь и каган переговаривались почти криком — от этого их разговор получил налёт театральщины. Обычно в театре актёры так разговаривают — громко, чтобы было слышно на задних рядах.

— Я и есть мой народ! — заявил тем временем Карим.

— Ты ошибаешься! — ответил Романов. — И я могу это тебе доказать!

— Мне неинтересны твои жалкие доказательства! Всё, что мне от тебя нужно — это извинения и тот мальчишка, что стоит справа от тебя!

Мне было интересно наблюдать за этим разговором, но вот направление, в которое его повернул Карим, мне не понравилось.

— Роман? — удивился кесарь. — С чего ему такая честь?

— Он убил моего брата и должен предстать перед Великим судом кагана! И получить по заслугам! — ответил Карим.

Мне это нравилось всё меньше и меньше. Я, конечно, ощущал себя в безопасности в таком окружении и с Кусанаги-но цуруги на поясе, но всё равно было неприятно.

— Даю тебе одну минуту, чтобы принять правильное решение! — крикнул Карим. — После чего, если я не получу мальчишку, ты и вся твоя армия будете уничтожены!

Каган явно работал на публику — создавал себе имидж сурового лидера. Всем было понятно, что Романов меня не отдаст, и что армия каганата не в силах нас уничтожить даже несмотря на ту помощь, что они получили.

Но почему тогда Карим так нагло себя вёл? Неужели совсем не боялся, что его самого убьют во время побоища? Он ведь стоял первым у нас на пути. Хотя, возможно, были какие-то правила у таких сражений, и каган рассчитывал, что ему удастся отойти в сторонку и выпустить вперёд боевых магов. Причём английских.

Пока я обо всём этом думал, справа и слева от Карима, на расстоянии примерно пятисот метров от границы открылись порталы, и из них повалил народ. Колоннами.

Возможно, это была массовка, но выглядело внушительно. Тюрков и без того было навскидку раза в полтора больше чем нас, а тут перевес грозил стать троекратным, если не больше.

— Время идёт, Александр Петрович! — крикнул Карим и осклабился. — Я жду! А как ждут мои батыры, которым просто не терпится разорвать в клочья тех, кто повинен в гибели моего брата Абылая!

— У меня тоже есть батыр! — крикнул Романов. — Готов поспорить, твои самые лучшие батыры будут бессильны против него! Не хочешь проверить?

— Ты предлагаешь провести поединок батыров, прежде чем моя армия сокрушит твою?

— Ну а почему бы и нет? Зачем нарушать вековые традиции?

— Хорошо, — согласился Карим. — Зови сюда своего батыра. Он маг?

— По традиции первый поединок должен проходить без использования магии! — ответил Романов.

— Пусть будет так, — снова согласился Карим, после чего он обернулся и что-то сказал тем, кто стоял за ним во втором ряду.

Почти сразу же, все воины со второго ряда выступили вперёд, влившись в первый, сделав его в четыре раза длиннее. С нашей стороны произошло примерно то же самое — в итоге наши стороны выстроились так, что образовали длинный коридор шириной около семи метров. И похоже, в этом коридоре и предстояло биться батырам.

Через некоторое время ряд воинов противника немного расступился, и в импровизированный коридор въехал тот самый батыр, которому выпало защищать в поединке честь Тюркского каганата и Великого кагана Карима. И это был всем батырам батыр. Хоть он и сидел на лошади, определить его примерный рост не составляло труда — метра два не меньше, а то и все два двадцать. И это был не жирдяй и не каланча, а именно батыр — идеально сложенный, накачанный, здоровенный воин. Выйти против такого без магии, я бы не рискнул. Там не то что победить, там даже продержаться полминуты шансов не было.

Батыр подъехал на лошади к своему кагану, преклонил перед Каримом голову и что-то произнёс на казахском. Карим ему что-то ответил. После этого батыр повернулся в нашу сторону.

— Знаешь, кто это? — спросил Карим Романова и указал на батыра. — Это Жандарбек — троюродный племянник Абылая! Я решил, что он, как никто другой, достоит чести начать поединок, который откроет великую битву, в которой мы отомстим за гибель моего брата!

— Это хорошо, что племянник Абылая, — негромко, буквально себе поднос пробурчал Романов, после чего крикнул Кариму: — Что ж посмотрим, сможет ли твой Жандарбек хоть что-нибудь сделать моему батыру.

— А где он вообще, этот твой батыр? Почему не выходит? Может, он испугался? — спросил Карим и расхохотался.

— Сейчас будет, — ответил Романов и очень недобро улыбнулся.

После слов кесаря расступился и наш ряд, пропустив того самого батыра, о котором говорил Романов. Наш батыр выглядел не так эффектно, как Жандарбек — росту был невысокого, комплекцию имел щуплую. Одет был в чёрный плащ с огромным капюшоном, скрывавшим полностью его лицо.

Вид нашего воина вызвал недоумение на лицах противника, кто-то даже рассмеялся. Тем временем наш батыр подъехал к Кариму и откинул капюшон.

И все увидели Алихана.