Большой проигрыш

Глава 22

Немногим более месяца назад Российская Федерации выдвинула Тюркскому каганату ультиматум, в котором содержался ряд требований, и в случае неудовлетворения этих требований, Новгород обещал объявить Туркестану войну. И я знал, что в случае её начала, мне придётся в полной мере участвовать в боевых действиях. Соответственно, к этому надо было готовиться, чем я и занимался всё это время.

Впрочем, занимался я не так активно, как во время подготовки к поединку с Хосе Вторым — не более четырёх часов в день. Поэтому у меня находилось время и для полноценного отдыха, и для общения с Милой. Мы с ней встречались в Новгороде, это было немного неудобно, зато романтично. Мы гуляли по набережной Волхова — несмотря на снег и зимний ветер, это доставляло нам удовольствие; сидели в различных уютных кафе, дважды были в театре, а один раз даже забрели в зоопарк.

Помимо встреч в столице, я два раза гостил в имении Никитиных, и разок мы с Милой ездили на ужин в Павловск. А ещё мы с Андреем съездили в Кутузовку, и я провёл ему экскурсию по академии, после которой брат окончательно утвердился в своём решении перевестись туда. Ещё я помог Алихану переехать в имение Романова. Зачем — мне не объяснили, но явно не просто так.

И надо признаться, такой ритм подготовки мне нравился. Расстраивало лишь то, что бабушка категорически запрещала мне даже подходить к шапке Мономаха. Но она была права — рисковать лишний раз не стоило. Надо было подождать. Неизвестно, правда, сколько, но альтернативы всё равно не было.

А вот для чего Александру Петровичу понадобилось, чтобы я освежил навык верховой езды, я так и не выяснил. Но в Павловск на занятия ездил регулярно — два раза в неделю. Перевозить Тайгу к нам мы не стали, чтобы не доставлять лошади дискомфорта и не заставлять её привыкать к новой конюшне. Я установил постоянный портальный маяк в Павловске, и после этого смотаться в родительское имение на занятие верховой ездой для меня стало не сложнее, чем сходить пообедать с бабушкой.

Время, отпущенное кагану Кариму на выполнение требований ультиматума, пролетело быстро. Ожидаемо никто ничего не выполнил, и двадцатого декабря две тысячи сто двадцать первого года Российская Федерация объявила войну Тюркскому каганату.

Только вот боевые действия никто не начал — ни сразу после объявления войны, ни через день, ни через два. Всё это было необычно и вызывало множество вопросов, и ответы на них я должен был получить на третий день этой странной войны — объявленной, но так и не начавшейся.

Двадцать третьего декабря кесарь Романов собрал в своём родовом имении членов Совета безопасности Российской Федерации, и пригласил на это собрание меня. И мне очень не терпелось узнать, за что мне выпала такая честь, хотя примерно я догадывался. И ещё было любопытно, почему заседание совета кесарь решил проводить не в своей резиденции, а дома.

Ответ на второй вопрос я получил сразу же, едва вошёл в зал, где должно было проходить совещание: за столом, помимо самого Романова, а также председателя дворянского собрания Москвы князя Воронцова, министра обороны графа Салтыков, руководителя администрации кесаря князя Глебова и главы КФБ России графа Валуева, сидела Дана. Это всё объясняло — появляться в здании администрации кесаря ей не стоило.

Я поздоровался и присел за стол. Почти сразу после меня подошли Милютин, Каменский и глава МВД — князь Мещерский. Часы к этому времени показывали ровно двенадцать, и судя по всему, пришли все, кто должен был прийти, потому как Александр Петрович громко произнёс:

— Прежде чем начать заседание совета, я хочу закрыть небольшой должок. Я ничего не забыл, Роман!

Последняя фраза была адресована мне, и так как я ничего не понял, то сделал вывод, что я, в отличие от Александра Петровича, что-то забыл. Пока я об этом размышлял, кесарь достал из ящика стола небольшую коробочку с гербом России на крышке и открыл её. В коробочке лежал орден — почти такой же, как я получил по возвращении из Польши. Романов подошёл ко мне и, протягивая орден, объявил:

— За мужество, героизм, твёрдую гражданскую позицию и огромный вклад в укрепление государственной безопасности России Роман Николаевич Седов-Белозерский награждается орденом «За заслуги перед Отечеством» третьей степени!

— Служу Отечеству! — ответил я, принимая орден, и подумал, что всё-таки надо выяснить, что следует говорить в подобных случаях, вдруг когда-нибудь и до второй степени дело дойдёт.

Все находящиеся в зале поднялись со своих мест и зааплодировали. Было приятно. Не то чтобы я особо страдал от тщеславия, но было приятно. А Александр Петрович крепко пожал мне руку и заметил:

— В этот раз получилось вручить в более торжественной обстановке, а в следующий, глядишь, вообще по протоколу всё пройдёт.

«Однозначно стоит узнать, как себя вести и что говорить в подобных случаях», — подумал я, усаживаясь за стол.

Тем временем все снова уселись за стол, а Александр Петрович вернулся на своё место и сказал:

— Ну а теперь к делу! Сегодня мы получили подтверждение из каганата — их устроило место, и они предлагают двадцать седьмое декабря.

— Новый год спокойно встретить не получится, — грустно произнёс Каменский.

— Не факт, — возразил Романов. — Есть большой шанс, что обойдёмся, так сказать, малой кровью.

— Очень хотелось бы, — сказал Салтыков.

О чём шла речь, для меня было загадкой, и Александр Петрович, словно уловив моё желание хоть что-то понять, посмотрел на меня и пояснил:

— Как ты знаешь, Россия объявила войну Тюркскому каганату. И к моей радости, в одном очень важном моменте взгляды у нас с каганом Каримом сошлись — мирное население пострадать не должно. Мы решили, как в старые добрые времена, сойтись дружинами одарённых в чистом поле и выяснить, кто сильнее. Я, конечно, сомневаюсь, что со стороны каганата решение принимал Карим, но будем считать, что он.

— Это решение удобно для всех, — заметил Воронцов. — И для англичан в первую очередь. Сражение на границе позволит потом премьеру Эджертону убедить подданных Её Величества, что Англия всего лишь защищала своего союзника, на которого вероломно напал северный сосед. И ещё это позволит привлечь в антироссийскую коалицию новых участников. Мало кто захочет рисковать и сразу идти драться на нашу территорию. Мы ведь в случае чего, тоже можем к ним прийти. Поэтому сражение на границе, по сути, на нейтральной земле так для всех удобно. В случае своей победы противник поймёт, что он сильнее, и тогда уже можно идти на Новгород. В случае поражения — можно просто убежать, и велик шанс, что мы не отправимся никого догонять и добивать у него дома. Что мы ограничимся лишь походом в Туркестан.

— А где именно на границе находится наше «чисто поле»? — поинтересовался Каменский, которого, похоже, как и меня, не посвятили заранее в детали планируемой операции.

— Оно находится в пустыне Рын, примерно в ста километрах к северо-востоку от Астрахани, — ответил Валуев. — А в пяти километрах от этого места находится наше зимовье Есмухан. Это точка нашего сбора. Там будут открыты порталы. Учитывая численность отрядов, которые мы планируем задействовать в этой операции, портал потребуется очень большой. И держать его открытым придётся минимум полчаса, пока все не пройдут. Из Новгорода это будет довольно сложно сделать. Поэтому основные наши силы уже сегодня-завтра должны отправиться в Астрахань военно-транспортной авиацией. А уже из Астрахани порталом. На расстоянии ста километров будет намного проще его держать.

— Ну сто километров и так можно проехать, — заметил Каменский.

— Можно, — согласился Валуев. — Видимо, какая-то часть наших бойцов так и поедет.

— А каково соотношение сил? — поинтересовался глава Санкт-Петербурга. — Понятно, мы не знаем, что для нас готовят, но хотя бы примерное? Каковы наши шансы на победу в сражении, если план Александра Петровича по какой-либо причине не сработает?

— Он должен сработать, — вступила в разговор Дана. — Карима никто не любит, а вся неприязнь к России строится на обвинениях в убийстве Абылая. Когда все главы родов, старейшины и простые жители каганата узнают правду, всё изменится.

— На то и расчёт, — добавил Романов.

— Но всё же, каков расклад сил? — не унимался Каменский.

— Теоретически силы примерно равны, — сказал глава КФБ. — У нас больше высокоуровневых боевых магов, но нет союзников, у каганата своих магов меньше, но ожидается активная помощь Британии и Китая. Но, как уже сказал Александр Петрович, мы очень надеемся, что до крупного сражения дело не дойдёт. Шансы на это не такие уж большие.

— Не большие, но есть, — произнёс Воронцов. — И в этой связи меня смущает выбор места. Тюркам привычно — в пустыне воевать, а я бы предпочёл другую местность.

— Я тоже не понимаю, — сказал Каменский. — Если мы встречаемся на границе, то почему не выбрали её участок в Оренбургской или в Челябинской областях? Подальше от столиц.

— Потому что это практически самый запад каганата, и это место максимально удалено от Туркестана и, что немаловажно, от Китая. Мы ожидаем из Поднебесной большую армию в поддержку Карима. Не факт, что они успеют вступить в бой, но чем дальше от китайской границы это всё будет происходить, тем лучше.

— Но чем дальше от Китая, тем ближе к Новгороду, — грустно пробурчал Каменский. — И к Петербургу.

Впрочем, на этом глава Санкт-Петербурга остановился и больше вопросов задавать не стал. Эстафету принял руководитель Дворянского собрания Москвы.

— А какие настроения сейчас в каганате? — спросил Воронцов. — Понятно, что нас не любят, но всё же, одно дело не любить, другое — воевать.

— Этот вопрос я, с вашего позволения, переадресую нашей гостье, — сказал Романов и посмотрел на Дану.

— После вашего ультиматума все возмущены, — сказала вдова кагана Абылая. — Но воевать хотят далеко не все. В связи с этим обстановка дополнительно нагнетается через средства массовой информации. Карим на подъёме. Видимо, полагает, что всё идёт по его плану, и рассчитывает после войны получить признание и если не любовь, то хотя бы расположение народа. Видно, что он волнуется, но не боится.

— Это логично, — заметил Воронцов. — Страх не помощник во время подготовки к войне.

— Со слов моего брата, я знаю, что подготовка к войне лежит в основном на Сырлыбае, — сказала Дана. — И ещё две недели назад в Туркестан прибыл военный консультант из Лондона — господин Ли. По крайней мере, так его все называют. Он китаец, но подданный Британской империи. На короткой ноге с Карингтоном, много времени проводит с Каримом и Сырлыбаем, встречался с главами всех родов и сильнейшими боевыми магами. Невероятно сильный одарённый, от него прямо веет мощью.

— Ты с ним встречалась? — поинтересовался Александр Петрович.

— Да. И я еле смогла закрыться. Думаю, если бы этот Ли сканировал меня не скрыто, в процессе разговора, а целенаправленно, я не смогла бы ничего поделать.

— И о чём вы разговаривали?

— По большому счёту ни о чём. Он выразил мне соболезнование в связи с гибелью мужа, сказал, что даже по прошествии времени, должен это сделать, так как очень уважал Абылая и был с ним знаком. Соврал, конечно — понимает, что проверить это невозможно.

— И ничего совсем уж необычного в его поведении ты не заметила?

— Нет. Думаю, его задачей было меня прощупать, просканировать. Незаметно не вышло, а совсем уж открыто это делать он не рискнул. И хорошо, что я ничего не рассказала Айсулу. Её защиту этот Ли пробил бы на раз.

— Он и с ней встречался? — удивившись, спросил Романов.

— Под разными предлогами он встречался почти со всеми, — ответила Дана.

— Да, это действительно очень хорошо, что Айсулу ничего не знает. Ей, конечно, сейчас тяжело, но потерпеть осталось совсем немного.

— А на эту тему я хотела поговорить отдельно. Неспокойно у меня на душе. Карим приставил к девочке охрану, как эта охрана себя поведёт, узнав о событиях на границе — неизвестно. Увезти Айсулу я никуда не могу до часа икс — это вызовет подозрения. Но и оставлять в Туркестане с головорезами Карима не хочу. Я просто не знаю, что делать!

— Что делать? Вытаскивать её оттуда. Но делать это нужно не раньше, чем мы сойдёмся на границе.

— И не позже! — сказала Дана.

— Не позже, — согласился Александр Петрович. — Надо этот момент хорошо продумать. Она может активировать портал и уйти через него?

— К сожалению, у девочки ещё довольно слабый уровень владения магией.

— Это не страшно, я подготовлю такой артефакт, что хватит любого уровня.

Дана отрицательно покачала головой и грустно сказала:

— Это не поможет. От неё не отходят два здоровенных охранника, они просто не выпустят девочку из дома. А в самом доме стоят блокировщики магии. Карим поставил их якобы для дополнительной защиты — чтобы никто не проник к нам в сдвиге. Поэтому Айсулу, даже если бы она и могла активировать портал, сначала пришлось бы убежать от охраны и добраться туда, где работает магия. А это нереально.

— Извините! — вмешался я в разговор. — Могу я предложить выход из этой ситуации?

— Конечно! — ответила Дана. — Мы внимательно тебя слушаем.

— Есть человек, который отправится в Туркестан и в нужную минуту вытащит оттуда Айсулу. И ни два охранника, ни двадцать не смогут этому помешать.

— А это вариант! — воскликнул Александр Петрович, который сразу понял, о ком я говорю.

Дана, конечно же, ничего не поняла, и мне пришлось пояснить:

— Мила заберёт Айсулу и доставит туда, куда надо.

— Мила? — переспросила Дана. — Это та девушка, которая занималась с Алиханом, а до этого служила в охране Абылая?

Я утвердительно кивнул.

— А она справится?

— Она справится! — в один голос ответили мы с Романовым.

— А если в охране Карима ещё остались девушки блондинки, и Вы сможете добыть их униформу, то это сильно облегчит нам задачу, — сказал я.

— Остались. Куда же они денутся? — недовольно пробурчала Дана. — Это слабость Карима. И Абылаю он их навязал в своё время.

Я заметил, как ухмыльнулся после этих слов Александр Петрович. И Дана заметила.

— Да! — недовольно произнесла она. — Навязал. Абылай не особо их любил.

Дана лукавила — я помнил с нашего визита в каганат, как каган Абылай хвастался своей охраной, как гордился девушками. Но, видимо, Дане это не очень нравилось, и её можно было понять.

— А униформу я добуду, — пообещала Дана. — Это несложно. Но Карим приставил к Айсулу не просто охрану — там два сильных бойца, и один из них одарённый. Справиться с ними будет не так уж и просто.

— Поверьте, это не проблема, — сказал я. — Мила всё сделает.

— Не переживай, Дана, — поддержал меня Александр Петрович. — Роман сегодня же передаст Миле нашу просьбу.

— И мы сегодня же узнаем, что она на это ответит? — спросила Дана.

— Она ответит: «Надо — значит, надо», — сказал я. — Мы ждём униформу и подробную информацию о местонахождении Айсулу. И если Вы не против, то я бы предложил, чтобы Мила ушла с Айсулу порталом к нам в башню. В наш замок.

— Это было бы идеально, — произнёс Романов. — Но как к этому отнесётся Екатерина Александровна? Если мне не изменяет память, она не хотела влезать в ни в какие противостояния.

— Она не хочет участвовать в войне, — ответил я. — И Вы знаете по какой причине. Но принять у себя Айсулу и обеспечить ей защиту — это совершенно другое дело.

— Хорошо, если так. У вас Айсулу точно будет в полной безопасности.

Сказав это, Александр Петрович посмотрел на Дану. Та удовлетворённо кивнула — видимо, Алихан рассказал ей о нас много хорошего, и Дана нисколько не сомневалась, что у нас с Айсулу ничего плохого не случится.

— Думаю, с этим вопросом мы разобрались, — сказал кесарь, оглядел всех сидящих за столом и добавил: — А теперь давайте перейдём к главному пункту нашего сегодняшнего совещания!

*****

Я пробыл в имении Романова до четырёх часов и оттуда порталом отправился домой. Выйдя из башни, сразу же побежал искать бабушку. Повезло — нашёл её довольно быстро. Княгиня Белозерская находилась во внутреннем дворе и что-то объясняла садовнику, указывая на клумбу. Издали могло показаться, что она ему за что-то выговаривает, но оба улыбались — видимо, обсуждали какие-то изменения в ландшафтном дизайне имения.

Завидев меня, бабушка отпустила садовника и присела на лавку. Как только я подошёл и сел рядом, она спросила:

— Ну что? Как прошла встреча?

— Двадцать седьмого декабря будет большое сражение, и я буду в нём участвовать, — ответил я.

— Новый год спокойно встретить не получится, — произнесла бабушка фразу Каменского слово в слово.

— Александр Петрович утверждает, что шанс есть.

Я рассказал бабушке всё, что узнал на совещании — Романов дал мне на это добро; она внимательно меня выслушала и спросила:

— Волнуешься?

— Конечно, — признался я.

— Боишься?

— Немного. Хотя это странно — чего-то бояться после всего, что я пережил за последние годы. Но всё равно страшновато.

— Ничего не странно, — сказала бабушка. — Это нормально. Только идиоты ничего не боятся. А нормальный человек всегда чего-нибудь да опасается.

— А Вы? — спросил я. — Вы чего-нибудь опасаетесь? Вот прямо сейчас?

— Конечно, — ответила бабушка. — И довольно сильно.

— Чего?

— Того, что садовник меня не понял и испортит здесь всё.

Бабушка улыбнулась, обняла меня и прижала к себе.

— Спасибо за поддержку, — сказал я.

— Обращайся. Ещё чем-нибудь могу помочь?

— Можете.

— Если это не очередная попытка уломать меня на тренировку с шапкой Мономаха, то я тебя внимательно слушаю.

Я рассказал бабушке о наших планах по спасению Айсулу и о том, что я предложил доставить дочь Даны к нам. Бабушка меня в этом деле поддержала и пообещала, что Айсулу будет у нас в безопасности.

Потом мы ещё какое-то время поговорили о разных незначительных делах, а когда бабушка ушла, я достал телефон и позвонил Миле.

— Слушаю, — донёсся из динамика голос моей девушки.

— Скажи, любимая, а ты соскучилась по опасностям, приключениям, крутым дракам и бесконтрольному использованию боевых заклятий? — зашёл я издалека.

— Нет.

— Вот вообще ни капельки? — с быстро угасающей надеждой спросил я.

— Ни капельки, — ответила Мила. — Но, если надо — значит, надо. Что случилось в этот раз?