Боевая попаданка, или Как отомстить бывшему в другом мире

Глава 31. Легенда о пятнистом олене

Удивительно, как у этого существа — язык не поворачивается назвать его человеком — хватило совести и смелости после случившегося показаться нам на глаза?!

— Даяна, успокойся, — строгий голос Лео немного охладил мой пыл, но я не собиралась церемониться, и, если мне выдастся такая возможность, с радостью разделаюсь с врагом.

Паук доковылял до кузницы и остановился, переводя дыхание, словно по пути сюда он преодолевал сложнейшие препятствия.

— Доброе утро, господа! — Седрик проговаривал слова с осторожностью, виновато разводя руками в стороны, — Знаю, что не заслуживаю вашего внимания, но позвольте мне принести свои глубочайшие извинения. Случилось недопонимание.

— Для королевского советника вы явно не блещете умом, — выпалила я, скрещивая руки на груди.

— Вы очень ко мне благосклонны, мисс Брэйв. Скорей всего мои извинения для вас — пустой звук, но я не мог не выказать вам своего сожаления. В наказание чувство вины и бессонница овладели мною и не отпускают все эти дни.

— О-о-о, я надеюсь, что больше вы никогда не сомкнёте глаз. А перина вашей кровати будет такой же твёрдой и сырой, как пол в темнице! — слова вырывались сквозь стиснутые зубы, отчего на лице Седрика промелькнуло, как мне показалось, едва заметное опасение.

Лео коснулся моего плеча, намереваясь прекратить поток из оскорблений. Парень вышел вперед, практически заслоняя меня своей крупногабаритной спиной.

— Нам не нужны ваши извинения. Или же говорите, зачем действительно вы здесь оказались, либо ступайте прочь! — наставник говорил тихо, но от каждого его слова веяло холодом и нерушимой силой.

Я не совсем поняла, что именно он имел в виду, но Паук тут же оживился и даже попытался выпрямить сгорбленную спину.

— А вы очень проницательны, господин. Не удивительно, что принц доверил вам свою жизнь.

— Ближе к делу, советник!

— Я всего лишь хотел вас предостеречь. Враг может скрываться под личиной близкого друга, так же, как и незнакомец может оказаться ближе родного отца.

— Что ты несёшь?! — из-за спины Лео я не видела, но почувствовала в голосе Седрика ту самую едкую усмешку, которая обычно не сходит с его губ. — Может, тебе совсем жить надоело?!

Обогнув широкоплечую фигуру друга, я без раздумий вцепилась пальцами в горло советника, чуть ли не приподнимая его над землёй.

— Я не могу открыть вам всех карт, — проскрипел он, — но могу говорить намёками. Так ли благородна и достойна чести служба Вилийскому наследнику?

Здесь уже и Лео вышел из себя. Почувствовав спиной его разъяренное дыхание, я изо всех сил швырнула Паука на землю, позволяя мужчине, схватившему с прилавка выкованный накануне меч, приставить острое лезвие к горлу негодяя.

— Следи за языком, советник! Думаю, Асмальт не сильно расстроится, если я сейчас же вспорю тебе брюхо! Твой король слишком милостив и неуместно добр, раз ты ещё можешь разгуливать по замку!

— Говори, что знаешь, Паук! Иначе это утро для тебя закончится, не успев начаться! — я склонилась над жалобно кряхтящем советником, со злобой и одновременным наслаждением ловя страх в его глазах.

— Я так и так нежилец…

Несмотря на смертельное оружие, прильнувшее к его морщинистой шее, Паук снова заулыбался, хрипло и сдавленно посмеиваясь над нами.

Мы с Лео переглянулись. Мерзавца стоило бы лишить жизни без лишних сомнений, но неожиданно со стороны конюшен к нам примчался один из тех мальчишек-оруженосцев, что слонялись по королевскому двору в день нашего прибытия в Ривленд. Парень сообщил, что нас ожидают на завтраке в трапезной короля. Поблагодарив его, я нехотя ещё раз окинула взглядом Седрика — безумец продолжал хохотать, упираясь ладонями в лезвие меча, которое уже успело впиться и повредить мозолистую кожу на его руках.

— Идём, Лео. Не стоит марать руки об этого сумасшедшего. Кажется, он тронулся умом.

В обеденном зале, где подавался завтрак, оказалось менее людно, чем накануне вечером, на помолвке Николаса и Эсмеральды. Быстро расправившись с едой, я постаралась не пересекаться взглядами с принцем и его избранницей и как можно скорее покинуть вычурную комнату, наполненную наигранным гостеприимством. Слуги короля Асмальта смотрели на нас искоса, не понимая, почему же обычные воины были удостоены столь высокой чести и оказались за одним столом с их правителем.

Уважительно поклонившись, я быстрым шагом направилась к дверям, ведущим в один из бесконечных коридоров замка. Радовало одно: теперь я вряд ли где-нибудь наткнусь на гадкого Паука и его приспешников — в дневное время замок был наполнен ярким солнечным светом, пробивающимся сквозь огромные окна и проникающим в каждый закуток, и уже ни одна тень не скроет от глаза затаившегося в углу недоброжелателя.

По пути в комнату я залюбовалась одной из фресок, украшавшей округлые своды высокого потолка зала, соединяющего собой множество спутанных и пререплетённых в лабиринт развилок. Грациозный золотой олень с ветвистыми рогами встал на дыбы, защищая от копий охотников хрупкую лань. Пятнистое животное в страхе жалось к камышу, обрамляющему серебристое озеро. Весь сюжет показался мне слишком трагичным, ведь олень, вступившийся за возлюбленную, был смертельно ранен — из его груди торчало несколько копий, а земля под копытами вспучилась и уже напиталась каплями крови.

— Это очень красивая, но очень грустная легенда, — голос за спиной прозвучал настолько внезапно, что от неожиданности я резко обернулась, оказавшись лицом к лицу с Его Высочеством. Серо-голубые глаза Николаса смотрели на меня с тоской, волнуя меня до жжения в груди.

Отступив, я неловко потупила взгляд, занимая ровную стойку, свойственную рядовым солдатам.

— Ваше Высочество… — выдохнула я, ненавидя себя за то, что была до безумия рада встрече с ним. Чуть ли не расплывалась в глупой улыбке при виде того, кто пятью минутами ранее разделял трапезу с будущей невестой.

— Я бы хотел посмотреть на королевский сад. Не составите мне компанию, Даяна?

— Как прикажете, мой принц.

— Это не приказ… — Николас удивился моей реакции, растеряно озираясь по сторонам, — Прошу, позволь мне поговорить с тобой.

Желание побыть с принцем наедине перебороло мою гордость, поэтому я покорно кивнула, проследовав за ним к незаметной винтовой лестнице, скрытой за поворотом и ведущей к маленькой расписной дверце. За украшенным цветочными узорами створом открывался проход в сад. Я уже не удивлялась, как Ник ловко ориентировался в пространстве, словно прожил в этом замке ровно столько же, сколько и в родном дворце.

Терпкий аромат садовых роз тут же ударил в нос и укутал с головы до ног, дурманя разум и заставляя вдыхать глубже, наслаждаясь представшими взору яркими цветениями и ухоженной зеленью.

— Символ Ривленда — королевский пятнистый олень, — нарушил тишину Николас, остановившись у небольшого куста с пышными белыми пионами, — Древняя легенда связывает это королевство с этим благородным животным.

— О чём гласит легенда? — неожиданно поинтересовалась я, позабыв о том, что решила держаться в стороне.

— Давным-давно, когда люди ещё не пришли на эти земли, миром правили животные. Пятнистый олень олицетворял красоту и девственность здешних лесов, полей и рек. Единогласно советом лесных тварей он был избран правителем — благочестивым и мудрым. Однажды, когда землю охватила долгая засуха, животные стали приходить к своему королю, жаловаться на голод и нестерпимую жажду. Дожди обходили владения оленя стороной, и спасение было одно — повести свой народ к далёкому озеру Сайнор, в котором, по рассказам, воды никогда не иссыхали. То были неизведанные земли за пределами оленьего королевства и сулили опасность.

— Что же предпринял олень?

— Его возлюбленная, лесная лань, всячески отговаривала оленя, молила дождаться дождей, но мудрый правитель не мог рисковать своим народом. В один из жарких дней он повёл их к далёкой воде. Животные были безумно счастливы, когда их взору открылся небывалой красоты пейзаж: огромное озеро, затаившееся в лесах. Пока твари, одна за другой, утоляли жажду, олень охранял их покой. Но беда не заставила себя долго ждать — из леса вышли дикари, первые потомки людей. Олень был редкой и ценной добычей в их краях, поэтому, учуяв запах врага, он без раздумий бросился под копья, спасая свой народ. Люди забрали оленя и ушли, а все остальные твари спаслись благодаря храбрости и самоотверженности их предводителя.

Рассказ Николаса завораживал, но вместе с этим легкая грусть охватила меня, заставляя задумчиво рассматривать кружившего над цветком пиона резвого махаона.

— Признаться, я ожидала более счастливый конец, — произнесла, наконец сопоставив сюжет фрески с историей принца.

— Не каждый человек достоин стать правителем, Даяна. Поэтому Ривлендское королевство олицетворяет своего короля с благородным оленем, что сможет вступиться за них и поддержать в любых трудностях.

— В моих краях олень олицетворяет нечто другое, — невольно усмехнулась я, не в силах сдержать вертевшуюся на языке шутку.

— И что же? — неожиданно уточнил принц, заглядывая мне прямо в глаза.

— Ну-у… — я судорожно принялась подбирать в голове более подходящее сравнение, — Наверное, оленем называют человека не большого ума, прямолинейного и трусливого.

Поморщившись, я уже пожалела, что завела беседу не в то русло.

— Тогда я — самый настоящий олень! — выпалил мужчина, в сердцах беря меня за руку, — Я должен был раньше всё взять в свои руки, должен был объясниться перед тобой, Даяна.

Мне стало дико смешно, неудобно и жарко одновременно. Николас пытливо рассматривал меня до тех пор, пока я истерично не прыснула от смеха прямо ему в лицо. Осознав, что только что посмеялась над принцем, я в ужасе отпрянула, виновато отводя взгляд в сторону:

— Боже, простите, я не хотела! Но больше не называйте себя оленем, прошу…

Вместо осуждения и гневного взгляда, Николас притянул меня к себе, заключая в крепкие объятия. Его горячее дыхание опалило мои щёки, отчего ресницы затрепетали, а в животе запорхало облако из бабочек.

— Я виноват перед вами. Всё, что вы видели — не более, чем политика. Я не желал брака с Эсмеральдой, но не мог так сразу отказаться от своих обязанностей. Поверьте, мне нужно время, и тогда…

— Желаете, чтобы я стала вашей любовницей!? — резко констатировала я прямо в лицо принцу.

Негодование снова завладело мной, и я инстинктивно упёрлась руками в грудь мужчине, но он лишь сильнее сдавил ладонью мою талию, одновременно прислоняя костяшки пальцев к моему лицу и проводя ими по напряженной скуле. Дрожь охватила пленённое тело.

— Мечтаю об этом всем своим сердцем! — прошептал он, беря по-хозяйски меня за подбородок и накрывая мои дрожащие от возмущения губы страстным поцелуем.