Благие намерения: Спавшая пелена

Глава XX

Меня трясло. Мир перед глазами расплывался, а мозг отказывался принять произошедшее. Тем не менее, на каком-то механическом уровне восприятия я осознал, о чём именно говорит Том. В лодке действительно было полно пулевых отверстий, через которые внутрь попадала вода. А далеко впереди бурлили пеной пороги.

— Сможешь вычёрпывать воду?

Подняв глаза на Штайнера, я кивнул. После чего взялся за черпак, висящий до того в креплениях по правому борту, и принялся механически выплёскивать воду за борт. Правда, спустя пару минут, уже переключился на весло. Лодка достигла порогов, и сейчас её немилосердно швыряло из стороны в сторону. В какой-то момент я вовсе подумал, что она развалится, и мы окажемся в воде.

Тем не менее, транспорт выстоял. Я же снова взялся за черпак.

В процессе вычёрпывания воды, меня неожиданно схватили за руку. Саймон. Валявшийся на дне лодки с большим красным пятном на животе и сочтённый мной мёртвым. Но старик был жив. Даже пытался со мной разговаривать.

— Ты ведь Алекс, так?

Я молча смотрел на него, понимая, что по-хорошему стоило бы ответить. Но разум отказывался генерировать какие-то слова. До такой степени, что у меня попросту не открывался рот. Правда, это не помешало старику продолжить.

— Когда дойдёте до Роны, первым крупным городом будет Мартиньи. Найди там станцию. Железнодорожную. Вагон с красной полосой. Ищи под ним.

На момент он замолчал — судя по всему, разговор отнимал у мужчины последние силы. Но, когда я отвернулся, собираясь снова зачерпнуть воды и вылить за борт, сбоку послышался его голос.

— Забери. Используй. Там можно хорошо заработать. Если бы не чёртов “Гелиос”…

Штайнер, который сейчас сместился на корму и пытался направлять лодку при помощи весла, бросил взгляд на Саймона и поинтересовался:

— Что он там говорит, Новак?

Какая-то небольшая часть моего разума понимала, что происходящее может оказаться важным. К тому же, мужчина передо мной умирал, и стоило, как минимум, отдать дань вежливости. Но, несмотря на это, внутри нарастало глухое раздражение. Всё, чего я сейчас хотел, — чтобы меня не трогали. И уж точно не втягивали ни в какие диалоги.

— Прошу одного. Найди сына. Жан–Саймон Чёрный. В Париже. Скажи, чтобы возвращался. Взял семью на себя.

Он, вроде бы, хотел сказать что-то ещё, но уже не успел. Сначала зашёлся в кашле, потом его глаза закрылись, а голова склонилась в сторону, ударившись о борт лодки.

Вздохнув, я вернулся к процессу вычерпывания воды. И настолько в него погрузился, что в реальность меня вернула лишь рука Штайнера на плече.

— Ты как? Соберись, Новак. Мы выбрались.

Посмотрев на него, я на момент снова ощутил раздражение. И даже злость. Какой смысл в том, что я выбрался, если Люсия осталась где-то там? Мёртвой.

Сознание отчего-то зацепилось за озвученный мной самим вопрос, и, спустя какие-то десять секунд, выдало ответ. Очень простой. Раз всё сложилось именно так, всё, что мне остаётся — месть. Да, “Гелиос” - это сто двадцать три полиса. Технологии. Армия. Но кто сказал, что у них нет уязвимых мест?

Какое-то время я обдумывал эту мысль. И по мере того, как она крепла, росла и моя мотивация действовать.

— Я в норме.

Бросив взгляд на тело Саймона, продолжил:

— Он что-то говорил о тайнике. Или о чём-то вроде этого. Под вагоном с красной полосой в Мартиньи. Городе, который мы первым встретим на большой реке.

На лице Штайнера проступило отчётливое сомнение.

— Ты ведь не собираешься туда идти? Мы даже не знаем, где этот Мартиньи точно находится. И не представляем, что там может твориться. Да и что ценного в этом тайнике?

Посмотрев на пожилого мужчину, я прогнал в памяти его слова. Он просил добраться до его сына. В Париж. И если местоположение Мартиньи мне было неизвестно, то Париж я на глобальной карте мира помнил. Он был расположен далеко. Настолько далеко, что путешествия туда казалось отнюдь не самой простой задачей.

Посмотрев на Томаса, я уверенно кивнул.

— Как раз собираюсь. Судя по всему, там действительно что-то интересное. И, возможно, это нам пригодится.

Бывший техник посмотрел на меня, как на безумца. Я же бросил взгляд на воздушное пространство за нашей кормой. Почему до сих пор нет погони? Даже если они по какой-то причине решили не отправлять солдат, могли же запросто послать беспилотник. Направить его вдоль русла этой узкой реки и выяснить наше местоположение. После чего спланировать операцию перехвата. Да и времени, если подумать, у администрации полиса было более чем достаточно. Тем не менее, воздух оставался чист. Почему?

Продолжать дискуссию о необходимости посещения тайника мы сейчас не стали. Слишком уж неподходящими были место и ситуация. Вместо этого распределили роли — по очереди вычёрпывали воду и управляли лодкой с помощью весла. Сзади имелся небольшой мотор, работающий на этаноле и располагающий полным баком. Но включать его, спускаясь по узкому, извилистому руслу, мы не рискнули. Слишком уж высокой казалась вероятность разбиться.

Запустить двигатель решились только через два с половиной часа, когда русло немного расширилось, а камней стало на порядок меньше. Да и пороги, даже небольшие, нам больше не встречались.

Именно в тот момент Штайнер снова решил поговорить.

— Слушай, я думаю, нам нужно убираться как можно дальше. Погоню ведь в любом случае вышлют. И в первую очередь будут искать вдоль русла. Чем быстрее мы свернём куда-то в сторону, тем лучше.

Вылив за борт очередную порцию воды, я повернул к нему голову.

— Как думаешь, насколько сложно было бы догнать нас за эти два с половиной часа?

Томас на момент смутился. Оглянулся назад. Снова посмотрел на меня. И неуверенно протянул:

— Но они же не могут просто взять и нас отпустить?

Выдохнув, я бросил показательный взгляд за его спину.

— Я тоже так думал. Но, как видишь, на горизонте ничего нет. Они даже беспилотник для наблюдения не послали. И засады из пары десятков военных нам по дороге тоже не встретились. За то время, что мы на воде, они могли несколько раз сюда добраться.

Вот теперь Штайнер задумался всерьёз. Странно, что он не подумал об этом раньше. Возможно, просто не хотел травмировать себя подобными мыслями. А может быть, сказалось состояние шока. У меня же пока была мощная фаталистическая броня. Разум настолько сконцентрировался на обдумывании новой задачи, параллельно впав в состояние отстранённости, что практически не реагировал на текущие угрозы.

Наконец бывший техник озвучил результат своих размышлений.

— Возможно, они пока ещё не разобрались. В смысле, сочли группу “Старого” приоритетной целью, а нас оставили на потом.

Я вылил воду за борт и покачал головой.

— Сомневаюсь. Мы убили кого-то важного в Центре содержания. Забрали оттуда их пленного. А потом смогли уйти по реке. Маршрутом, который элементарно просчитать. Даже если бы мы выбрались на берег, оказались бы посреди гор. Там нас найти тоже несложно.

О том, что “Старый” и все остальные скорее всего мертвы, я говорить не стал. В конце концов, кто-то ведь мог выбраться. Но, тем не менее, их прорыв явно пошёл не по плану. Со всеми вытекающими последствиями.

— То есть, ты думаешь, они вообще не станут за нами гнаться? Я не понимаю.

Снова вздохнув, я протянул черпак.

— Твоя очередь. А я посижу на моторе. Что до “Гелиоса” — если бы они желали нас преследовать, уже успели бы несколько раз догнать и уничтожить. Раз мы пока не видим погони, значит, для этого есть какие-то резоны..

Если на то пошло, я сам не до конца понимал, почему они нас не преследуют? Безусловно, это потребовало бы определённых ресурсов: людей, топлива, техники. Тогда как мы и так нанесли им приличный ущерб. Но, если корпорация действительно смотрела на ситуацию именно с этой стороны, то, получается, я очень сильно недооценил их склонность к рационализации. Потому что самая элементарная логика требовала догнать и уничтожить мятежников.

С другой стороны, обычному населению они могли скормить абсолютно любую байку. Не знаю, насколько свободно своё мышление у жителей южной части Полиса, но, даже если те полностью автономны, вариантов можно было придумать массу. Тогда оставались только офицеры и капралы гарнизона, которые вряд ли стали бы поднимать шум. Да и всерьёз беспокоиться о мести тоже. Как я предполагал, гибель лейтенанта означала перспективы повышения. Вполне вероятно, кто-то из капралов сейчас, наоборот, был крайне рад.

Вокруг сгущались сумерки, а мы выплыли на простор более крупной реки, где наконец смогли задействовать двигатель на полную и серьёзно ускориться. Судя по всему, это и была та самая Рона, о которой говорил Саймон.

Я же постепенно привёл мысли в порядок. Боль, которая царила внутри, никуда не ушла. Тем не менее, мозг стал мыслить куда более чётко и ясно. Достаточно для того, чтобы планировать ближайшие действия.

Поэтому, когда закончилась моя очередь черпать воду, я приблизился к трупу, лежавшему в лодке. Засунув руку в карман штанов мёртвого Саймона, достал небольшой чёрный контейнер. Тот самый, который он забрал из шкафчика. Где, по его словам, хранились личные вещи узников. Сложно сказать, для чего они были нужны безопасникам. Возможно, в качестве психологического давления. Или их планировалось возвращать в виде своего рода стимулов. Сейчас это было не столь важно. Причина могла быть любой — вплоть до того, что руководство службы считало подобный вариант наиболее приемлемым по каким-то полностью субъективным причинам.

Про этот контейнер Саймон ничего не говорил. Тем не менее, на мой взгляд, внутри могло быть что-то ценное. Ему это всё равно уже ни к чему, а вот нам могло пригодиться.

Правда, при попытке открыть ёмкость, я испытал небольшое разочарование. Для того, чтобы вскрыть металлический контейнер, требовалось ввести код из четырёх цифр. Очевидно, сам старик его знал. Но вот мне он был неизвестен. Пришлось убрать вещь в разгрузку, оставив решение этой проблемы на будущее.

Спустя ещё пару часов, мы заметили впереди конструкцию моста, видневшуюся на фоне городских зданий. Судя по масштабам, это как раз был Мартиньи.

Против высадки на берег Томас не возражал. Но, когда мы выбрались и, вытащив лодку, рухнули на землю около ближайшего кустарника, бывший техник сразу поинтересовался:

— Ты же не сейчас собираешься туда идти?

Покосившись на него, я повернул голову в сторону города. Немного подумал. Сейчас мы были уставшими и вымотанными. Но, если заночуем под открытым небом, без источника тепла и подходящего снаряжения, утром будем чувствовать себя не лучше. Может быть, ещё хуже. Тогда как в городе, возможно, получится отыскать хотя бы крышу над головой.

— Думаю, лучше всего выдвинуться прямо сейчас. Минут десять отдохнём, потом в путь. Возможно, там найдётся подходящее место для сна.

Томас тяжело вздохнул. Несколько мгновений молча посидел на месте. После чего резонно заметил:

— Мы ведь ничего не знаем об этом мире. Откуда тебе известно, что в этом Мартиньи не кроется какая-то опасность?

Я взглянул на него с некоторым удивлением.

— Опасность кроется повсюду, Штайнер. Но посмотри на город. Там точно нет электроэнергии, да и других источников света я отсюда не вижу. Он необитаем. Максимум, мы можем наткнуться на какие-то небольшие группы людей.

Спутник скептически хмыкнул.

— Ну да. На небольшую группу людоедов, например… Или ещё каких озверевших психопатов. Может быть, мутантов. Помнишь того монстра из первого коридора?

Какой-то резон в его словах имелся. Если бы не одно “но” — Мартиньи располагался слишком близко к Полису №16. И почему-то мне казалось - окопайся здесь какая-нибудь действительно опасная и мощная группировка, “Гелиос” бы не оставил их самих по себе. Либо подмял бы, договорившись о сотрудничестве, либо уничтожил, чтобы избавиться от угрозы под боком. В первом случае, у них должна была иметься электроэнергия. А во втором, все они давно были мертвы.

— Скорее всего, там никого нет. А если и встретится пара-тройка местных, у нас есть оружие.

Луна светила достаточно ярко, чтобы я хорошо рассмотрел удивлённое выражение лица Томаса. И поняв, что просто так этот вопрос не закрыть, изложил свои соображения более детально. Сработало — после этого, бывший техник против похода в городскую черту не возражал. А спустя десять минут, мы действительно отправились в путь.

Судя по тому, как на меня поглядывал Томас, ему хотелось о чём-то поговорить. И если первые пятнадцать минут дороги он благополучно держался, то потом терпение спутника иссякло.

— Предположим, мы сейчас доберёмся до этого тайника, и он окажется пуст. Или пусть даже там что-то найдётся. Что дальше? У тебя есть план? Ты же не собираешься кружить вокруг Полиса №16, надеясь встретить и прикончить кого-то из его жителей? Сам понимаешь, наружу наверняка отправляют таких же, как мы.

Он был прав — в том, что “Гелиос” использует подобных нам для любых опасных операций, я ни капли не сомневался. Максимум - отправляет с ними одного или нескольких командиров. Да и в целом - возвращаться сейчас к стенам Полиса, защиту которого я сам наблюдал на электронной карте, не собирался. При всём этом, детального и точного плана действий у меня не было. Как минимум, по причине того, что мы действительно практически ничего не знали о внешнем мире. Сложно строить стратегию, когда у тебя абсолютно нет информации.

— Здесь оставаться я не собираюсь, если ты об этом. Но и забывать о мести “Гелиосу” тоже не стану.

Молча пройдя несколько метров, я снова бросил на него взгляд.

— В будущем у меня обязательно появится возможность отомстить. Я сам её создам, и сам ею воспользуюсь. А пока собираюсь выжить. Выяснить, кто мы на самом деле такие. И максимально приблизить тот момент, когда смогу что-то предпринять.

Какое-то время Томас молчал. Затем озвучил вопрос:

— Ты понимаешь, что собираешься воевать с огромной корпорацией? У них есть всё. Электроэнергия, промышленность, армия, техника и даже грёбаные авиалайнеры. А у тебя только автомат. Как ты собираешься с ними сражаться? Собрать армию дикарей и повести их в бой на стены ближайшего полиса?

Я прекрасно понимал, о чём он говорит. И сложно не признать очевидного — Штайнер был на все сто процентов прав. Но, если посмотреть на ситуацию под иным углом, прямо сейчас я не предполагал пытаться навредить “Гелиосу”. Это всё равно не имело бы никакого смысла. От того, что я прикончу несколько человек, ничего не изменится. Корпорация этого даже не почувствует. Для того, чтобы действительно свершить месть, требуется совсем иной уровень возможностей. Прямо сейчас кажущийся полностью недостижим, если пытаться взглянуть на ситуацию рационально.

Тем не менее, был ещё один важный момент, осознание которого в какой-то степени стало болезненным для меня самого.

— Мне нужно ради чего-то жить, Томас. Понимаешь? И пока я сам не знаю, как именно ударю в ответ. А для начала, нам нужно просто выжить. Думаю, тебя такая постановка задачи тоже устраивает.

Скорее всего, Штайнер считал, что поход в ночной Мартиньи выживанию отнюдь не способствует. Тем не менее, вслух он этого не озвучил. За что я ему был признателен.

Когда перед нами появились первые здания, мы сошли с дороги. И продолжили путь, пробираясь среди домов разной степени разрушенности, параллельно наблюдая за окрестностями. К счастью, ни один из прогнозов Томаса не оправдался. Ни людоедов, ни психопатов, ни мутантов. Свет мы видели лишь один единственный раз — на уровне третьего этажа одного из более-менее целых домов, расположенного вдалеке. Соваться туда, естественно, не стали. Но убедились, что какая-то жизнь в городе всё же есть.

Зато в полный рост встала иная проблема — поиск нужного места. Саймон говорил о вагоне с красной полосой, упомянув, что именно под ним будет расположен тайник. Насколько я понимал, вагон предполагал наличие железнодорожной станции. И, скорее всего, она здесь была. Оставался лишь один небольшой вопрос — её местоположение?

Изначально я предполагал, что вокзал может быть в центре. Но, как быстро показала практика, ошибался. Добравшись до центра небольшого городка, мы не нашли здесь ни единого признака железнодорожной инфраструктуры.

Зато встретили немало следов старых столкновений и все признаки разрухи. Стены, изрисованные граффити, валяющиеся кое-где обглоданные человеческие кости, заброшенные уличные кострища. Если быть честным — впечатление Мартиньи производил достаточно мрачное. Особенно, если сравнить с улицами Полиса №16. Конечно, не будь тот оплотом лжи, под управлением кучки беспринципных ублюдков.

Томас выступал за то, чтобы повернуть назад, но я решил ещё пройтись по городу. Сделать небольшой круг и проверить кварталы, расположенные близко к центру. Учитывая размеры населённого пункта, фактически это означало, что мы охватим почти половину города.

Надо сказать, нам повезло. Буквально через пять-шесть минут осторожной и неторопливой прогулки по тёмным улицам, мы наткнулись на рельсы. Заметили их в стороне от домов и сразу же использовали в качестве ориентира. Дальше всё было просто — оставалось лишь двигаться вдоль путей, пока мы не достигли железнодорожной станции.

Здание самого вокзала было предсказуемо разрушено. Правда, не настолько серьёзно, как некоторые из построек в городе. Судя по всему, станцию какое-то время поддерживали в порядке, но потом всё же забросили. На мгновение я задал себе вопрос: что здесь могло произойти? А спустя пару секунд, сам же на него ответил — “Гелиос”. Рядом появился Полис №16, который принёс с собой разруху.

Сейчас было прекрасно понятно, что красивые слова о спасении человечества и восстановлении цивилизации — самая обыкновенная ложь. Что-то подсказывало: до прихода корпорации, гидроэлектростанция тоже успешно функционировала. Только вот управлялась совсем другими людьми. Вполне могло оказаться, что всё это время Мартиньи был благополучно подключён к стабильно работающей электросети. Невиданная роскошь для эпохи “после Катастрофы”. А потом появился “Гелиос”, и с ними власти города уже не договорились. Возможно, и не слишком горели желанием это делать. Особенно, если были союзниками тех, кто раньше контролировал гидроэлектростанцию.

Сейчас половина здания вокзала осела вниз, а перрон был завален разнообразным мусором. Идущий рядом Штайнер тихо вздохнул.

— Знаешь, с каждой минутой я всё больше люблю это место. Вот думаю, может, жильё здесь подыскать? Остепениться, осесть. Мы там проходили один милый домик, так у него даже крыша вроде целая была. И всего одной стены не хватало.

До моего сосредоточенного разума далеко не сразу дошло, что это сарказм. Несколько долгих секунд я разглядывал Томаса, пытаясь вникнуть в смысл услышанного. И только потом уловил подтекст. Ради справедливости — раньше подобных словесных манёвров за ним не водилось. Но освобождение повлияло на всех по-разному. Например, Томас теперь пытался шутить, чтобы отвлечься от окружающей действительности.

Приблизившись к перрону, я остановился чуть в стороне от разрушенного здания и осмотрелся. Вагоны здесь, безусловно, были. На одном из путей вовсе стоял целый эшелон. Но вот красной полосы я ни на одном из них не замечал.

Пришлось двигаться дальше, стараясь осматривать каждый вагон и одновременно наблюдая за окрестностями. Потому что в одном бывший техник был прав — Мартиньи не выглядел, как хорошее место для ночных прогулок.

Нужный вагон обнаружился внезапно. И то, только из-за того, что Томас в очередной раз закрутил головой по сторонам, стараясь охватить абсолютно всё, что попадало в поле зрения. В итоге, увидел красную полосу, нарисованную с торца одного из вагонов. В составе того самого эшелона, который не успел отбыть.

Следующие три минуты я тщательно изучал дно вагона. И к концу этого процесса испытал приступ сильного разочарования. Там не было ничего, что напоминало бы тайник. Да и в целом, спрятать что-то под днищем вагона — не самая тривиальная задача. Укромных мест там не так много.

Выбравшись из-под вагона, я встал рядом с рельсами, положил руки на край перрона. Замерший в двух метрах Томас заметно нервничал, постоянно на меня поглядывая. А я отчаянно пытался понять, почему тайника не оказалось на месте?

Будь ситуация иной, я бы даже не раздумывал. Сразу бы предположил обман и спокойно отправился подальше от этого места. Но у Саймона не было ни единой причины лгать. Он умирал и пытался зацепиться за последнюю соломинку, что оказалась под рукой. Конечно, люди бывают всякими. Некоторые способны вот так зло пошутить перед собственной гибелью. Но таких личностей совсем немного. И вряд ли мы столкнулись с одной из них.

Нахмурив брови, я пытался выстроить хотя бы какую-то версию, когда взгляд опустился вниз. И меня осенило: устроить тайник на днище вагона действительно сложно. Но ведь фраза «под вагоном» не обязательно должна нести прямой смысл.

Опустившись на одно колено, я принялся изучать боковую часть перрона. Грубо говоря, ту самую стенку, мимо которой проходят поезда. Искомое обнаружилось спустя пару минут. Бетон давно раскрошился и кое-где от него вовсе отвалились целые куски. Именно этим и воспользовался Саймон, расположив тайник под одним из таких обломков, который был аккуратно возвращён на своё место. А ниша, которую он прикрывал, была серьёзно расширена.

Вроде бы, элементарно и едва ли не у всех на виду. С другой стороны — кто станет просто так обшаривать всю боковую часть длинного перрона?

Изначально я рассчитывал найти что-то совсем крохотное. Но в тайнике оказалась сумка, пусть и скромных размеров. Открыв её, я увидел записную книжку, небольшой аккумулятор и ручку. А в боковом кармане неожиданно обнаружилась горстка монет. В руках я держал их впервые, но разум отчего-то чётко знал, что это такое и как называется.

Для детального изучения находок текущая позиция точно не подходила, так что я застегнул сумку, пристроил её на плечо и выбрался на перрон. Штайнер, настороженно водящий вокруг стволом автомата, расслабленно выдохнул.

— Всё? Теперь мы можем покинуть это чудесное место?

Я кивнул, восстанавливая в голове наш маршрут и определяясь с направлением.

— Думаю, да. Место для ночлега поищем за границей города.

Дважды повторять не пришлось — к выходу из города Томас двигался куда бодрее, чем сюда. Но, когда мы прошли почти две трети пути, у спутника появился новый повод для беспокойства. Который в этот раз встревожил и меня. Думаю, кто угодно испытал бы волнение, услышав выстрелы в мрачном ночном городе.