Светлейший-9. Битва за надежду

Глава 6

Я вытащил из кармана телефон, как только мы выехали на главную трассу, и увидел внушительный список пропущенных вызовов. Черкасов, Виктор, Аграфена, Марина, даже Ида и Боде — все, кто мог знать о моем исчезновении, пытались со мной связаться.

— Ого, — протянула Чуфта с легкой усмешкой, облокотившись о дверь и потирая шею. — Похоже, хозяин получит по полной программе. Может, лучше придумать план эвакуации? Пока есть возможность…

Я покосился на неё. Чуфта выглядела расслабленной, несмотря на свою новообретённую человеческую оболочку. Тело ещё плохо слушалось её — движения были угловатыми, а иногда она замедлялась, будто пытаясь вспомнить, как работают ноги и руки. Она то и дело смотрелась в зеркало и поправляла волосы, явно любуясь тем, что видела в отражении.

— Как-нибудь выкручусь, — проворчал я, прокручивая в голове возможные объяснения для родителей и начальства. — И не называй меня хозяином при свидетелях. Обращайся ко мне «ваша светлость». Ладно, пора разбираться с этими звонками…

Я набрал номер Черкасова и включил громкую связь.

— Алексей Иоаннович, где вас носит⁈ — голос подполковника прогремел с такой силой, что даже Чуфта вздрогнула. — Вы в своём уме? Вы понимаете, что мы весь город на уши поставили⁈

— Полегче, Евгений Александрович, — спокойно сказал я. — Я жив, здоров и догнал Миниха.

В трубке повисла тишина. Затем:

— И?

— Миних мёртв, — сказал я будничным тоном. — Его тело в багажнике. Куда мне его доставить?

Секунда молчания.

— Повторите, — попросил Черкасов.

— Миних. Мёртвый. В моем багажнике. — Я помолчал. — Куда мне его везти, чтобы передать вам?

— Где вы сейчас? — голос Черкасова стал жёстким.

— Еду с частного аэродрома «Озерки» в сторону центра.

— Доезжайте до первого поста дорожной полиции и оставайтесь там. Я вышлю за вами сопровождение. Не вздумайте кататься по городу с трупом в машине!

— Принято, — отозвался я.

Я убрал телефон в карман и бросил взгляд на Чуфту. Она обернулась ко мне, ярко-зелёные глаза сияли в полумраке салона.

— Похоже, веселье впереди, — насмешливо сказала она.

— Я впечатлён тем, что ты ещё не разучилась шутить. — Я взглянул на её руки, которые слегка дрожали. — Как себя чувствуешь?

— Неловко. — Она провела руками по ногам, словно проверяя, на месте ли они. — И голодно. Мне нужна энергия, чтобы… закончить преобразование.

— Сейчас мне нечем тебя накормить. Если, конечно, в городе неожиданно не откроется аномалия. Придется потерпеть до утра. Возможно, получится стащить что-нибудь из лаборатории Марины.

Чуфта-Агата кивнула:

— А ещё… Где мне взять одежду? Неудобно появляться в доме светлейших князей… в костюме Евы.

Я вздохнул:

— Постараюсь что-нибудь придумать.

Мы подъехали к посту дорожной полиции. Я припарковался у обочины и вышел из машины. Навстречу нам вышел сержант в форме. Он бросил взгляд на номерной знак Барсика, после чего приосанился.

— Светлейший князь Николаев? — уточнил он.

Я кивнул.

— Нам сообщили о вашем автомобиле. Приказано задержать вас до прибытия сотрудников Четвёртого отделения.

— Прямо-таки задержать? — улыбнулся я.

— Ваша светлость, я в дела «Четверки» не полезу, — пробормотал сержант. — Сказано приглядеть за вами — будем приглядывать. Вам медицинская помощь требуется?

— Благодарю, я в порядке. А у вас здесь можно где-нибудь раздобыть кофе?

Сержант прищурился, но кивнул:

— Автомат в помещении, ваша светлость. Кофе у нас, прямо скажем, не очень.

— Жаль.

Я вернулся к машине и опёрся о капот. Чуфта с интересом наблюдала за всем этим, её зелёные глаза мерцали в полутьме.

Спустя десять минут к посту подъехали две машины с мигалками. Из первой торопливо вышел сам Черкасов в накинутом поверх костюма длинном пальто. Его лицо оставалось непроницаемым, но глаза блестели стальным блеском.

— Алексей Иоаннович, — коротко бросил он. — Покажите свой подарок.

Я обошёл машину, открыл багажник и отошёл в сторону. Тело Миниха, скрюченное, с кровоподтёками, ранами и следами ожогов, выглядело зловеще даже при тусклом свете.

— Как это случилось? — спокойно спросил Черкасов.

— Небольшая авиакатастрофа. Плюс смешанный бой. — Я склонил голову. — Кстати, вы знали, что Миних — превосходный фехтовальщик?

Черкасов слегка приподнял брови.

— Видимо, не настолько уж он и хорош, если вы его… Черт, Алексей, ну разве нельзя было обезвредить его и взять живым?

— Видит бог, я пытался. Но Миних сделал все, чтобы этого не случилось.

Я достал из кармана Пожиратель и протянул его Черкасову.

— Миних был вооружён этим.

Черкасов нахмурился и протянул руку к каменному ножу.

— Что это?

— Артефакт, заряженный аномальной энергией в боевой форме. — Я медленно покачал головой и отодвинул руку. — Не советую прикасаться.

— Впервые вижу такую штуку. Вы знаете, что это?

— Боюсь, что да. И детали вам точно не понравятся. Но информацией лучше делиться в более… спокойной обстановке.

Черкасов понял, что мои слова не предназначались для лишних ушей, и прищурился:

— Тогда поедем в Дом со львами. Расскажете всё по порядку.

Он сделал жест, и один из сотрудников подошёл, чтобы закрыть багажник.

— Следуйте за моей машиной, — распорядился Черкасов, а затем уставился на переднее пассажирское сидение моего Барсика. — Так, стоп. А это еще кто? Что за женщина?

Я всплеснул руками.

— Как бы вам объяснить, Евгений Александрович… Я нашел ее в чем мать родила на обочине шоссе. Мадемуазель явно была в беде.

Черкасов обреченно покачал головой.

— Вот скажите мне, Алексей Иоаннович, вы можете прожить без приключений хотя бы пять минут?

— Могу, — отозвался я с широкой улыбкой. — Но это скучно.

Я вернулся за руль. Чуфта посмотрела на меня с улыбкой:

— Неужели поверил?

— Этот и правда может поверить — у него при виде красивой девушки кровь отливает от мозга. — Я вздохнул и завел двигатель. — А вот моей семье придется рассказать другую сказку…

Дом со львами встречал нас глухой тишиной. Высокие стены, массивные кованые ворота и холодный свет фонарей над входом — это здание было призвано вызывать у магов противоречивые ощущения. Будто они входят не в штаб-квартиру Четвертого отделения, а в пасть спящего зверя.

На этот раз нас сразу направили во двор. Барсик с хрустом въехал на брусчатку и замер в тени. Черкасов вышел из первой машины и коротким жестом приказал своим людям заняться телом Миниха. Двое оперативников в перчатках и плотных черных куртках бесшумно направились к багажнику.

— Только аккуратнее, — предупредил я, выходя из машины и направляясь к задней двери, чтобы помочь Чуфте выбраться. — Вдруг оживет. Хотя я зря надеюсь, умер он качественно.

Черкасов наградил меня хмурым взглядом:

— Действительно, жаль.

Я открыл дверь, протянул руку Чуфте. Она приняла ее с заметной неохотой — впрочем, в этом не было ничего странного. Ее новые пальцы все еще не слушались так, как должны были, и каждое движение давалось ей с трудом. Чуфта выбралась из машины, пошатнулась и едва не упала. Я успел подхватить ее за локоть.

— Осторожнее, — тихо сказал я.

— Как неудобно, — проворчала она и тут же осеклась, когда взгляды оперативников устремились к ней. Я поправил куртку на ее плечах. Хорошо, что она доходила девушке до середины бедер и прикрывала все необходимое. Впрочем, длинные стройные и босые ноги все равно привлекали внимание.

Я заметил, как один из оперативников чуть приподнял брови, другой приосанился. Оценивали. Неудивительно — Чуфта действительно выглядела эффектно.

— Сделай вид, что тебе холодно, — шепнул я. — Люди мерзнут зимой.

— Хорошо.

— Сюда, пожалуйста, — один из оперативников предложил моей спутнице руку. — Быть может, желаете чаю? Или кофе? Вы же босиком, барышня… Давайте проводим вас в здание, там согреетесь… Да и обувку какую-нибудь найдем…

— Вы… очень любезны, — голос у Чуфты все еще был хриплым, но в нем уже проскальзывали привычные насмешливые нотки.

— Всегда к вашим услугам, — оперативник улыбнулся и повел ее к крыльцу.

Я посмотрел им вслед и усмехнулся:

— Опасаюсь за моральный дух личного состава. Эк ваши павлины хвосты пораспускали…

Черкасов хмыкнул:

— Красивая же девушка. Ничего удивительного, что оказалась в столь опасной ситуации. Еще повезло, что в живых оставили… Впрочем, с вашей спутницей мы разберемся позже — это все же не наш профиль. Идем в кабинет, Алексей Иоаннович.

Я последовал за ним по широким коридорам. Тяжелые двери из темного дуба, мраморные полы, прохладный воздух с легким запахом старой бумаги и оружейного масла — это место всегда настраивало меня на рабочий лад. Черкасов распахнул дверь кабинета, дождался, пока я войду, и закрыл за нами.

— Садитесь, прошу.

— Вы неожиданно вежливы с момента моего прошлого визита в этот кабинет, — не удержался от сарказма я. — Хотя на этот раз за мной залет посерьезнее. Что же это вы не кричите на меня и на «ты» не переходите, Евгений Александрович?

Черкасов смутился.

— Прошу прощения за инцидент в прошлом, Алексей Иоаннович. Это был редкий случай, когда личные трудности отразились на моем поведении на службе. Приношу самые искренние извинения, я был крайне непочтителен. Слово офицера, что больше это не повторится.

Я опустился в кресло напротив его стола. В кабинете царил приглушенный полумрак, свет лампы падал на стопки папок и несколько фотоснимков, разложенных на поверхности стола.

— Что случилось, Евгений Александрович? Может я смогу как-то помочь?

Черкасов снял пальто, бросил его на спинку кресла и сел за стол.

— Благодарю за заботу и участие, Алексей Иоаннович. Но личное должно оставаться личным. Давайте сосредоточимся на том, что произошло на аэродроме. Мне нужен ваш подробный рассказ для протокола.

Он принялся писать протокол — дело невиданное для человека его уровня. Но и ситуация была не сказать чтобы стандартная.

Я начал сначала — с того, как выследил Миниха. Рассказал о погоне, о попытке взлета и о том, как пришлось применить боевую магию, чтобы остановить самолет. О героизме Чуфты, разумеется, умолчал — не поймут. Черкасов слушал молча, строчил ручкой на листе бумаги, лишь иногда кивая. Его глаза сузились, когда я упомянул о Пожирателе.

В этот момент на столе зазвонил телефон. Черкасов поднял трубку.

— Черкасов. — Он слушал недолго. — Понял. Спасибо.

Он положил трубку на рычаг и повернулся ко мне.

— Самолет Миниха, который вы сбили, должен был лететь в Стокгольм.

Я склонил голову:

— Это кое-что объясняет.

— Например?

— Миних работал на Юрьевских, глава которых сейчас в бегах в Стокгольме. А Юрьевские уже давно интересуются аномальной энергией. Лаборатории, эксперименты, попытки создать стабильный канал передачи энергии — они многое курировали, вы в курсе. Если Миних собирался в Стокгольм, значит, там его кто-то ждал. Полагаю, сам Юрьевский. И, вероятно, его подельники.

Черкасов отложил ручку.

— Но зачем Миних Юрьевскому?

— А вам разве ничего не рассказали во дворце? — удивился я.

— Что должны были?

Я рассказал об участии Миниха в отравлении государя. О том, что это воздействие длилось много лет. Не стал вдаваться в детали формулы препарата, лишь указал, что он подавлял когнитивные функции у императора.

— Итого мы имеем интересную связь. Все ведет к Юрьевским и использованием ими аномальной энергии, — заключил я. — Миних был лишь исполнителем. Он выполнял только одну задачу из множества.

— Зато какую, — покачал головой Черкасов. — Травить императора… Еще ребенка… Повезло ему, что умер в бою. Иначе его бы просто разорвали в клочья. И я бы не мог их за это осудить…

— Важно другое, Евгений Александрович. — Я уставился на него в упор и понизил голос. — Я нашел свидетельства того, что Трагедия на Ладоге, в которой погиб отец государя и в которой пострадал нынешний император, была следствием мощнейшего всплеска аномальной энергии. Там была открытая аномалия со всеми вытекающими. Но хорошо замаскированная. И я все больше убеждаюсь, что Юрьевские связаны и с этим. Возможно, это заговор, который тянется дольше, чем мы полагаем.

Черкасов таращился на меня как на призрака. Его рука потянулась к ящику и нашарила там пачку сигарет. Подполковник не глядя вытащил сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.

— Алексей, это очень опасные слова. Почему вы думаете, что Юрьевские причастны к Трагедии?

— Пока что все сходится именно на них. По всему выходит, что Юрьевские были первыми, кто начал использовать аномальную энергию как оружие. Есть кое-какие доказательства. Я считаю, что Юрьевские собирались устранить всю правящую ветвь Дома Романовых во время Трагедии. Но кое-что пошло не так, как ожидалось, и план провалился. Тогда глава дома, отец нынешнего князя Юрьевского, тоже погиб. Но сейчас они снова решили перейти к действиям.

— Откуда вы все это знаете?

Я медленно провел пальцем по краю подлокотника.

— Мою семью обвинили в Трагедии. Как всякий достойный сын, я хотел добиться правды и проводил собственное расследование, чтобы очистить имя своего Дома.

Черкасов долго смотрел на меня, потом вздохнул.

— И вы считаете, что Миних был частью этого большого заговора?

— Зачем же еще ему превращать государя в овоща? Миних знал слишком много, — кивнул я. — Видит бог, я хотел взять его живым. Но Пожиратель… — Я достал артефакт из внутреннего кармана и положил на стол.

Камень замерцал алым светом, почувствовав биение эфира. Черкасов потянулся к нему, но я быстро накрыл артефакт ладонью.

— Не стоит. Он все еще заражен. Аномальная энергия в чистой разрушительной форме — это серьезно. Пожиратель вытягивает эфир из тела досуха. Примерно как отравленная стрела: наконечник попадает в тело и начинает распространять яд, который убивает жертву. Здесь так же. Камень, из которого сделан клинок, довольно хрупкий. И когда он вонзается в плоть, от клинка отделяются зараженные частички, которые будут выжигать жизненную силу в теле жертвы.

— Но вы выжили…

Черкасов нервно проглотил слюну, а я улыбнулся.

— Мне же повезло пройти спецподготовку и научиться преобразовывать аномальную энергию в личный эфир. Иначе бы и мне пришел конец. Миних погиб именно так — напоролся на этот клинок. Он и так был почти пуст, и Пожиратель просто прикончил его почти мгновенно.

Черкасов задумчиво провел рукой по лицу.

— Никогда прежде не сталкивался с таким… Пожирателем. Откуда он мог взяться у Миниха?

— Это очень хороший вопрос, Евгений Александрович…

Мы въехали во двор особняка глубокой ночью. Барсик негромко загудел двигателем, а затем замолк, когда я заглушил мотор. Фонари, расставленные вдоль мощёной дороги, бросали мягкий свет на аккуратные клумбы. Я вышел первым и тут же обошёл машину, открывая дверь для Чуфты.

— Осторожно, — я подал ей руку.

Чуфта-Агата выбралась из салона с некоторым трудом. Она тяжело опёрлась на мою руку, и я почувствовал, как напряглись её пальцы.

— Благодарю, — голос её был хриплым, почти сорванным. — Пока не привыкну, видимо, без посторонней помощи не обойдусь.

Я только усмехнулся, но прежде чем успел что-то сказать, в дверях особняка появилась Аграфена. Она шагала быстро, почти бежала, и выражение её лица ясно говорило, что мне сейчас устроят полный разнос.

— Алексей Иоаннович! — Аграфена была в привычном костюме, и волосы её были собраны в строгий пучок. — Где вас носило⁈ Почему вы не отвечали на звонки⁈ Я уже думала… — Голос её задрожал.

— Тихо, тихо, Аграфена, — я поднял руку, останавливая поток вопросов. — Всё в порядке. Ну, относительно в порядке.

— В порядке⁈ — Аграфена всплеснула руками. — Мы ничего о вас не знали несколько часов! Черкасов уже едва ли не объявил вас в розыск!

— Долгая ночь. Очень долгая ночь, — я устало потер лицо.

Аграфена сузила глаза и перевела взгляд на девушку, которая стояла в моей куртке и босиком.

— И кто это у нас?.. — подозрительно спросила она.

— Это Агата, — спокойно ответил я. — Моя новая личная помощница. С сегодняшнего дня она будет жить здесь.

— В доме Николаевых⁈ — Аграфена вскинула брови. — Алексей Иоаннович, вы хоть понимаете, как это прозвучит?..

— Прекрасно понимаю, — я кивнул. — Но это не обсуждается. Размести её в одной из гостевых комнат. И подбери одежду. У нас в доме наверняка найдётся что-то подходящее.

— Это нужно будет обсудить с ее светлостью… — начала Аграфена, но я перебил её:

— Обсудим утром. Сейчас я хочу, чтобы Агата отдохнула.

— Весь дом на ушах из-за вашего исчезновения, — покачала головой Феня. — Поэтому я прямо сейчас провожу вас к родителям, Алексей Иоаннович.

Я сдержал тяжёлый вздох и обернулся к Чуфте:

— Пойдём.

Я поддержал её под локоть, чувствуя, как напряглись её мышцы под моей ладонью. Мы направились в сторону входа. Аграфена шла впереди, время от времени оглядываясь через плечо с едва скрываемым беспокойством.

Мы прошли по длинному коридору с массивными портретами моих предков, в тишине отдавались только наши шаги по мраморному полу. Наконец, мы остановились перед дверями в гостиную. Аграфена распахнула их, и я услышал лёгкий шум голосов, который мгновенно стих, стоило нам войти.

В гостиной собралась почти вся семья. Отец сидел в одном из кресел у камина, склонив голову. Мать стояла у окна с чашкой чая в руке. Виктор сидел на диване, откинувшись назад и скрестив руки на груди. Аграфена вошла следом за нами и тихо прикрыла за собой дверь.

— Алексей, — голос матери был холодным и ровным. — Радостно видеть, что ты наконец вернулся домой.

Я открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент заметил ещё одну фигуру в кресле у окна.

Ида Юсупова.