Безумный барон – 2

Глава 1

«Они уже близко», — это она, конечно, мягко выразилась. «Близко» — это когда ты слышишь, как сосед за стенкой дрелью работает. А когда за твоей спиной несется толпа мужиков с рожами, багровыми от ярости, и топорами наперевес, и их рев отражается от стен так, что, кажется, сейчас пломбы из зубов посыплются, — это уже не «близко». Это, чтоб его, финишная прямая, где в качестве ленточки — твоя собственная шея.

Я рванул за Ариной в темный проход, едва успевая переставлять ноги. Она двигалась с грацией пантеры, бесшумно, а я, со своей городской подготовкой, громыхал по щебню, как мешок с картошкой, который сбросили с лестницы. В голове крутилась одна мысль: из «ключевого эксперта по аномалиям» я за пять минут переквалифицировался в дичь. Перспективка, прямо скажем, так себе.

— Быстрее, барон! — ее голос донесся из темноты впереди. — Твои легкие работают, как кузнечные мехи. Они нас по звуку найдут.

— Стараюсь, как могу! — прохрипел я. — У меня, знаешь ли, нет привычки бегать по некрополям от дворцовой стражи!

Тяжелый, шаркающий топот за спиной становился все громче, отдавался эхом в узких, вырубленных в скале коридорах. Этот подземный гадюшник был похож на лабиринт Минотавра, только вместо быка — много очень злых и, похоже, очень быстрых мужиков.

«Анализ», — мысленно рявкнул я, понимая, что просто так нам не оторваться.

— Биологические объекты сокращают дистанцию, — отозвался в голове бесстрастный голос Искры. Она уже не была ребенком. Скорее, подростком-всезнайкой, который с нескрываемым интересом наблюдает за тем, как я вляпываюсь в очередную историю. — Используют артефакт. «Охотничий рог». Реагирует на жизненную эманацию. Твоя сигнатура для них — как маяк в ночи.

Проклятье! Ну конечно! Я для них, как лампочка для мотыльков, только мотыльки эти с алебардами. И летят они явно не на свет полюбоваться. Значит, я — слабое звено. Я — тот якорь, который тянет нас обоих на дно.

— Твой меч, — Арина, не оборачиваясь, бросила через плечо. — Он фонит. Приглуши его, если не хочешь, чтобы нас нашли те, кто поумнее этой дворцовой стражи.

Она знала, чувствовала Искру. Вот те на.

«Искра, уходи в тень! Полный режим маскировки! Чтобы от тебя даже пылью магической не пахло!»

— Концепция «не пахнуть пылью» не определена, — тут же с детским любопытством встряла она. — Это метафора?

— Да, это, мать его, метафора! — прошипел я, сворачивая за очередной угол. — Просто сделай так, чтобы нас не видели на своих радарах!

— Режим «глубокой маскировки» активирован. Эмиссия силы снижена до фонового уровня. Обнаружение… затруднено.

Жаль топот не стихал. Маскировка не помогла против этого их «рога». Значит, нужен был другой план. Думай, Миша, думай.

Если нельзя убежать, нужно остановить преследователей. Завалить проход.

— Искра, структурный анализ! — я несся по коридору, а мой внутренний сканер уже ощупывал стены и потолок. — Мне нужна самая паршивая, самая ненадежная точка в этом туннеле! Где вот-вот само все рухнет!

— Сканирование… Обнаружен сектор с пониженной структурной целостностью. Свод слева, через двадцать метров. Вероятность обрушения при точечном воздействии — достаточно высокая. Рекомендую не находиться под ним в момент воздействия.

— Спасибо, кэп, — буркнул я и, обогнав Арину, рванул вперед.

Вот оно. Участок потолка, весь в трещинах, как старая чашка. С него капала вода. Я резко затормозил, едва не поскользнувшись.

— Сюда! — крикнул я Арине, указывая на опасный свод. — Сейчас будет шумно!

Она посмотрела на меня, потом на потолок, и в ее глазах мелькнуло понимание. Она без лишних слов отступила на несколько шагов назад, прижавшись к стене.

— Искра, мне нужен резонанс, — приказал я. — Точечный, высокочастотный импульс. Прямо в ту самую главную трещину. Задача — раскачать. Как мост от марширующей роты солдат.

— Концепция принята. Цель: вызвать структурный резонанс для последующей деструкции. Выполняю.

Я выставил меч перед собой. Сначала — тихий, почти неслышный гул. Потом — сухой треск, от которого заложило уши. С потолка посыпалась каменная крошка, а затем с чудовищным, утробным ревом, от которого, казалось, сотрясся весь замок, свод обвалился, погребая под собой тонны камня и мои надежды на тихую и спокойную старость.

Я отскочил назад, заслоняя лицо от облака едкой каменной пыли. Когда она немного осела, я увидел, что проход за моей спиной наглухо завален. Гневные крики погони резко оборвались, сменившись глухим, бессильным скрежетом. Тишина.

— Ну вот, — я вытер пот со лба. — Теперь у нас есть немного времени, чтобы спокойно вляпаться в какую-нибудь другую задницу.

— Что есть «задница»? — с неподдельным любопытством поинтересовалась Искра.

— Это, подруга, наше перманентное состояние, — вздохнул я и обернулся к Арине. Она смотрела на меня с доселе невиданным выражением. В ее глазах читалось удивление.

— Неплохо, барон, — протянула она. — Думаешь как воин, а не как вояка. Это может пригодиться.

Она кивнула в сторону темного прохода, который теперь был единственным путем.

— Пошли. Самое интересное только начинается.

Голос у нее был без единой дрожащей нотки, будто она каждый день заваливает за собой проходы в древних катакомбах. Ну, спасибо, утешила. Воины в этом мире, как я погляжу, долго не живут. Особенно когда их постоянно пытаются прирезать, подставить или сжечь.

— Это, знаешь ли, профессиональная деформация, — буркнул я, отряхивая с камзола каменную крошку. — У нас в крови — сначала семь раз отмерить, а потом завалить так, чтобы никто не пролез. Пойдем.

Мы двинулись дальше. И чем глубже мы уходили, тем сильнее менялось все вокруг. Стены из грубой, необработанной породы сменились гладкими, идеально подогнанными друг к другу блоками из какого-то темного, маслянистого камня. Воздух стал сухим, холодным и странно разреженным. А главное — изменился фон, привычная, едва ощутимая магическая «вибрация», которая пронизывала здесь все, от травинки до баронского замка, здесь исчезла. Словно мы попали в зону полного радиомолчания.

И вот, за очередным поворотом, узкий лаз оборвался, распахнувшись в… мать честная. Я замер на пороге, чувствуя, как по спине пробегает холодок, не имеющий ничего общего с температурой. Мы стояли на краю огромного зала, настолько исполинского, что его противоположная стена терялась в полумраке. Потолок, поддерживаемый рядами массивных колонн, уходил куда-то в недосягаемую высь. Это было похоже на заброшенный вокзал для мертвецов, построенный какой-то циклопической, дочеловеческой расой.

— Аномалия, — бесстрастно констатировала Искра. Ее голос в моей голове прозвучал, как сигнал тревоги на подводной лодке. — Энергетический фон стремится к абсолютному нулю.

— Это… противоестественно, — хмыкнул я.

— Что есть «противоестественно»? — тут же с детским любопытством поинтересоваласьона.

Я не ответил. Я смотрел на то, что наполняло этот зал.

Саркофаги. Сотни, если не тысячи. Они стояли ровными, как под линейку, рядами, уходящими в бесконечность. Каждый — из того же черного, полированного камня, без единой надписи, без единого символа. А между ними, как часовые на вечном посту, застыли статуи. Каменные воины в странных, незнакомых доспехах, скрестившие на груди руки с мечами. Их лица, скрытые глухими шлемами, казалось, следили за нами из-под каменных век.

— Где мы? — спросил я шепотом, и мой голос утонул в этой давящей, звенящей тишине.

— Там, где все началось, барон, — так же тихо ответила Арина, которая, в отличие от меня, не выказывала ни удивления, ни страха. — И где все, возможно, закончится. Это некрополь Первых. Кто был здесь до нас. До Шуйских, до Орловых, до самой Империи.

Первые… Я слышал легенды. Мои люди часто что-то такое рассказывали своим детям. Смутные, обрывочные предания о древней, могущественной расе, которая правила этими землями за тысячи лет до прихода людей. Их считали мифом, сказкой для детей. Похоже, сказка только что стала былью. И мы находились в ее самом жутком эпицентре.

И в этот момент Арина рванула вперед на первой космической. Она порсто ни с того, ни с сего убежала. Я даже не успел что-то произнести. Сначала я подумал, что она убежала от кого-то, поэтому я обернулся, принимая боевую стойку. Но потом дошло — она безумна. Похуже меня. Просто убежала.

— След, — я мысленно обратился к Искре. — Куда эта лиса бежала? Мне нужен ее путь.

— Сканирование… Обнаружен остаточный след. Очень слабый.

В моем сознании тут же возникла едва заметная, мерцающая, как нить лунного света, линия.

Вот так уже лучше.

След змеился между саркофагами, между рядами каменных стражей, и вел в самый центр этого мертвого зала.

Я стараясь не шуметь, двинулся вперед.

Я шел по этому городу мертвых, и ощущение было такое, будто мы (я и Искра) — два микроба под микроскопом. Каждый шаг отдавался эхом. Мне казалось, что каменные воины поворачивают головы нам вслед, что из-под тяжелых крышек саркофагов за нами наблюдают тысячи невидимых глаз. Я чувствовал себя персонажем дешевого ужастика, который, конечно же, решил разделиться с основной группой и пойти проверить, что за странный шум доносится из подвала.

Наконец, мерцающая нить следа привела к цели. В самом центре зала, на возвышении, стоял Алтарь. Исполинский монолит из того же черного, как сама ночь, камня, но, в отличие от саркофагов, он не был гладким. Вся его поверхность была покрыта не рунами, а сложной, чужеродной вязью символов, которые, казалось, двигались и жили своей собственной жизнью, если долго на них смотреть. От него исходила такая древняя, такая мощная и такая неправильная сила, что у меня волосы на загривке зашевелились.

— Что это за… штуковина? — выдохнул я.

Мерцающая нить, по которой я нас вел, дошла до подножия алтаря и погасла. Растворилась. Исчезла. След обрывался здесь. Я подошел ближе, провел рукой по холодной, как лед, поверхности. Ничего. Никаких потайных кнопок, никаких рычагов. Просто камень.

— Она была здесь, — констатировал я очевидное. — Активировала портал и ушла. Но оставила для меня ключ-амулет. А потом вернулась и ждала в том зале, где я ее встретил. Зачем? Этот спектакль с разгромленной комнатой, с трупами… Это все была постановка. Чтобы загнать меня сюда. К этому алтарю. Вопрос — нахрена?

Я смотрел на черный монолит, на переплетающиеся на нем символы, и чувствовал себя идиотом. Я был не охотником, который идет по следу. Я был мышью, которую по лабиринту ведут к мышеловке. И я только что в нее зашел. А где сыр? И в чем, собственно, подвох?

Мой мозг, привыкший все раскладывать по полочкам, выдал ошибку 404. Страница не найдена. Логика, на которой я строил все свои планы, только что с треском провалилась в тартарары. Я был мышью, которую вели к пустой кормушке, пока настоящая ловушка готовилась в другом месте. Вопрос «нахрена?» повис в гулком, мертвом воздухе некрополя.

И в этот момент я услышал тихий, короткий, скребущий звук. Будто кто-то чиркнул ножом о камень. Звук пришел из-за одной из массивных колонн, что терялись во мраке у подножия алтаря. Я инстинктивно потянулся к рукояти Искры, напрягаясь, как пружина. Неужели эти идиоты со стражи обошли мой завал?

Из-за колонны выступила тень. Это была не стража. Фигура была тонкой, гибкой. Она выпрямилась, и лунный свет, пробивавшийся сквозь невидимый окулус в потолке, выхватил из мрака знакомый силуэт.

Арина.

Она любит появляться эффектно.

Девушка стояла в метре от алтаря. И она была не одна. У ее ног, в неестественных, сломанных позах, лежали два тела. В черных, плотно облегающих одеждах, без знаков различия. Точно такие же, как те, что напали на меня у таверны.

Ассасины Ордена?

Мой мозг отказывался принимать то, что видели глаза. Один из них лежал, запрокинув голову под совершенно немыслимым углом. Сломанная шея. Чистая, быстрая, бесшумная работа. Такое требует ювелирной техники. Второй лежал на боку, лицом ко мне. Из его глазницы, войдя по самую рукоять, торчал тонкий, изящный стилет, похожий на те, которыми дамы в моем мире вскрывали письма. Только этот вскрыл черепную коробку.

Арина, наследница Рода Шуйских, «дама в беде», которую я собирался то ли спасать, то ли использовать как живой щит, спокойно наклонилась и с коротким, влажным хлюпаньем выдернула стилет. Затем, с невозмутимостью мясника, вытерла клинок о черную тунику мертвеца. На ней не было ни царапины. Только грудь ее тяжело вздымалась, а вокруг ее фигуры, как пламя догорающей свечи, едва заметно мерцала аура.

— Анализ. Объект «Арина». Жизненная эманация нестабильна, — отозвалась Искра, и в ее голосе впервые прозвучало что-то похожее на удивление. — Зафиксирован расход энергии, превышающий норму в три раза. Она не на прогулке была.

Да я уж понял, спасибо, подруга. Я стоял, как идиот, с открытым ртом, глядя на эту сцену. Вся моя стройная теория, где она была ключевым, но пассивным «активом», рассыпалась в прах. Это была не овечка, которую ведут на заклание. Это был волк в овечьей шкуре, который только что перегрыз глотки двум другим хищникам.

Хотя при встрече в начале подземелья тоже были трупы, но я как-то не обратил внимания. Адреналин зашкаливал. А зря.

Спектакль в ее спальне. Разгромленная комната. Трупы, которые она, очевидно, притащила туда сама, чтобы подставить меня. Исчезновение. Амулет, «случайно» оброненный у портала… Все это была игра, постановка. Она не убегала от них, охотилась. И она использовала меня как приманку, как способ выманить их сюда, на свою территорию, в это древнее, проклятое место.

Она, наконец, заметила меня. Вернее, сделала вид, что заметила. Девушка подняла голову, и наши взгляды встретились. В ее глазах, снова на мгновение вспыхнувших расплавленным янтарем, не было ни страха, ни облегчения — только холодная, деловая оценка и легкая тень досады. Будто я пришел не вовремя и испортил ей самый интересный момент.

Вся моя картина мира, которую я с таким трудом выстраивал в этом безумном мире, снова треснула и пошла осколками. Я пришел сюда, считая себя главным игроком, хитрым стратегом, который манипулирует всеми вокруг. А оказался фигурой на чужой доске. Игрок, которого я считал пешкой, только что одним движением поставил шах королю.

В голове крутилась только одна мысль, простая и унизительная: «Меня поимели». Использовали, как наживку, на которую выманили этих двух бедолаг в черном. Вся моя хваленая стратегия, где я видел себя хитрым кукловодом, рассыпалась. Кукловод здесь был, но, похоже, совсем не я.

Она, наконец, закончила с клинком и, небрежно сунув его в ножны на поясе, повернулась ко мне.

— Твой меч, — ее голос был лишенным эмоций, как у диспетчера, сообщающего о задержке рейса. — Он фонит. Опять. Приглуши его, если не хочешь, чтобы нас нашли те, кто поумнее этой дворцовой стражи.

Вот тебе и первая фраза. Не «спасибо, что отвлекли погоню», не «о, барон, вы живы! Я тут пробежкой занималась». А Короткий, ясный, не терпящий возражений приказ. Она говорила так, будто я нерадивый подчиненный, забывший выключить свет в подсобке. И самое обидное — она была права. Я и сам чувствовал, как Искра, даже под маскировкой, едва заметно «вибрирует» на магическом плане.

— Искра, — мысленно рявкнул я. — В тень! Говорил же! Полный глушняк! Сделай вид, что ты просто кусок ржавого железа, который я спер на помойке!

— Концепция «ржавое железо с помойки» не определена, — тут же с любопытством отозвалась она. — Это состояние нулевой эмиссии и имитация коррозии на структурном уровне?

— Да! — прошипел я. — Именно оно! Выполняй!

Серебристое тепло в рукояти исчезло. Меч на поясе стал просто тяжелым, холодным куском металла. Даже ее ментальное присутствие в моей голове стало тише, как отдаленное эхо.

Я поднял взгляд на Арину. Она одобрительно кивнула, будто я наконец-то выполнил простейшее задание. В этот момент я окончательно понял, что она — конкурент. И она играет в эту игру гораздо дольше и, возможно, гораздо лучше меня. Мои планы, связанные с ее «спасением» и использованием в качестве рычага давления, можно было смело отправлять в топку. Эта девушка сама была рычагом, способным перевернуть весь этот проклятый мир.

Наши отношения, еще даже не начавшись, перешли на новый уровень напряженного, вооруженного нейтралитета двух хищников, которые оказались в одной клетке.

Именно в этот момент, когда в звенящей тишине некрополя повисло молчаливое противостояние, из дальнего, неосвещенного туннеля донесся новый звук. Он не был похож на лязг доспехов или топот ног. Это был тихий, скользящий, скребущий шелест. Будто по каменному полу тащили сотни сухих, костлявых змей. От этого звука по коже пробежал холодок, инстинктивный, животный страх перед чем-то абсолютно чуждым.

Арина резко обернулась. Вся ее напускная расслабленность исчезла в одно мгновение. Она превратилась в натянутую струну, ее рука легла на рукоять клинка, а лицо стало сосредоточенным.

— Они идут, — прошептала она. — И это не стража моего дяди.

Она сделала короткую, зловещую паузу, вслушиваясь в нарастающий шелест.

— Это их элита — Жнецы. Они не видят магию. Они ее… чувствуют.