Бездна

Глава 54. Великий и ужасный

Маг и демон, Мегапихарь и Волколар телепортировались у чёрных скал Орочьих островов.

– Забавно, Волк, у каждого программиста были свои серверные пространства там, где даже сама игра не могла их достать. У Орамазука – это чёрный замок. Тут давно никого нет, но я чувствую, что старина Орамазук где-то в Бездне, – осмотрелся Мэг.

– Так ты был знаком с Орамазуком и Драву? – вдохнул горький дым эльфийского листа Волколар, бесёнок слушал истории мага, не упуская надежды урвать заветную пачку с бесконечным эльфийским листом.

– Ещё до того, как они стали теми, кем стали. Я знал их ещё людьми.

– Могучие были люди наверное? – скрестил лапки на груди Волк, последнее время общаясь с Мэгом он стал копировать жесты и мимику мага.

– В каком-то плане да, – посмотрел на небеса Гудвин, на Орочьи острова надвигался шторм. – Надо уже заходить на его территорию и сваливать в Бездну, пока нас не накрыл ливень.

– Я, знаешь, лучше тут останусь… – огляделся демон. – Лучше промокнуть, чем быть изжаренным в пепел.

– Как хочешь, – пожал плечами Мэг, шагнув вперёд.

– Оставь пачку тут, он же её сожжёт вместе с твоей колдунской башкой, – скривил просящую мимику бес.

– Так себе попытка! А у тебя она промокнет, – не оборачиваясь сказал маг и ушёл в Бездну.

– Отважный и тупой, тоже мне Мегапихарь, – хмыкнул Волк и направился к уже приглянувшемся камням с неразрушенной аркой, что вполне могла спасти его от дождя.

Игра Гудвина

Запах гари ударил в ноздри мага, а картинки побежали перед глазами. В этих летящих скринах прошлого грибоподобный монах вёл рукопашный бой с могучим крылатым змеем, дубася его под разными углами странными прыгучими ударами. Мэг копался в памяти, и имя с трудом, но всплыло из глубины:

«Марио… глупое имя, как впрочем и Мегапихарь».

Тоже игрок из осуждённых. Помнится, Зу думал, что именно он, Марио – губитель Миров, а Бездна сделала свой ход иначе.

Антимир просто поставил себе на вооружение самых лютых из убитых игроков и НПСов, да ещё и огромный буст в виде живой силы всех осуждённых планеты.

Что же осталось в твоём сознании, Орамазук, сведённый с ума программер, убитый сначала Марио, потом перерождённый подопечным Блута в личную игрушку кровавого короля. А потом ещё и пришибленный выстрелами Филина, пулями, переплавленными из артефактного молота Мстислава.

Мэг закурил, стоя у руин чёрного замка, до сих пор дымящегося то ли от морока, то ли от природных особенностей антимира.Тем временем воспоминания Бездны пошли на третий раз. Вновь и вновь Марио убивал дракона прыжком веры.

– Орамазук! – прокричал маг, будто взывая к скалам и руинам, подхватившим его зов.

Морок рассеялся и даже дым, казалось, стал разряженнее. Шаг за шагом Гудвин проходил арки, колоннады, разрушенные и неработающие фонтаны.

– Орамазук! – вновь воззвал Мегапихарь, хотя с каждой новой единицей мышления он всё больше чувствовал себя Гудвином.

– Не кричи!

Голос донесли каменные руины оттуда, где в дымке и пепле, за круглым, обтёсанным под шайбу каменным валуном сидел человек.Хлипкий, в кожаных одеждах, которые, казалось, он надел, чтобы выглядеть больше. На полированном камне была начертана шахматная доска восемь на восемь и даже были расставлены фигурки из белой и чёрной кости.

Именно таким его запомнил Гудвин в последний день их человеческой жизни, жизни программистов, работающих на G&C. В одной руке человек держал барабанный пистолет, а у другой на столе лежал аккуратно сложенный белый носовой платок. Орамазук взглянул на Гудвина и, отложив пистолет, жестом пригласил мага за стол. На что Мэг молча принял приглашение старого коллеги, углубившись взглядом в партию замерших на доске фигур.

Спустя два часа

– Что ты помнишь? – спросил, делая рокировку, Мэг, уводя короля от ожидаемой заварушки на центре доски.

– Помню, как в капсулы легли. Помню того, кто назвался Богом Бездны, – Орамазук перенёс белого коня в центр, предлагая совершить обмен фигурами.

Чёрный конь, прикрывавший левый фланг Гудвина, пошёл на размен, срубая белого скакуна и попадая под бой белой, продвинувшейся за счёт этого хода вперёд пешки.

– А ты, я вижу, играешь за чёрных тут? – поднял взгляд Орамазук, передвигая королеву под бой чёрного ферзя.

– А ты, я вижу, все фигуры решил разменять разом? – заметил Гудвин и всё же пошёл на очередной размен, а чёрная королева, только что забравшая белого ферзя, была также срублена белой пешкой.

– К чему всё это идёт? – вымолвил Орамазук, вглядываясь то ли на партию, то ли сквозь Гудвина.

– К какому-то глобальному размену... – пожал плечами маг.

– Если я присоединюсь к демонам... – выпрямил спину Орамазук, наблюдая, как Гудвин шагает чёрной пешкой через поле, поравнявшись с белой пешкой, той, которая только что срубила чёрного коня. – Ничего хорошего не будет. Представь, что в игре останутся лишь зеки. Куда они пойдут дальше? Построят свой счастливый мир?

– Я не уверен, что они вообще могут что-то строить, – покачал головой маг.

– Понимаешь, мы писали для их железа эту игру, а люди превратили её в тюрьму! – и Орамазук срубил своей пешкой фигуру Гудвина, применив правило взятия на проходе.

А отважная белая пешка, тут же была съедена чёрной, как знак того, что ничто не проходит безответно. Слон Орамазука двинулся на одну позицию вправо, как бы угрожая двум рядом стоящим чёрным пешкам Гудвина.

– Их – это кого? – удивился Гудвин.

– Они нашли эти технологии под Антарктидой во время планетарной застройки. Мы много раз просили сделать нам туда экскурсию, но корпорация всегда уклонялась от ответа, будто то, что лежало на обледенелом материке и вовсе не подчинялось планетарному совету. А потом ты уже знаешь. Нас пригласили в капсулы для смертников обманом и убили.

Гудвин передвинул ладью, чтобы защитить рядом стоящие пешки.

– Что ты предлагаешь? – поднял свой взгляд маг.

– Я не предлагаю. Я говорю, что прежде, чем играть за чёрных, нужно понимать, куда нас эти чёрные ведут. Мне вообще кажется, что это не партия светлых и тёмных, это какая-то война крови против говна. И то, и то вышло из человека, но одно ещё можно использовать, а другое уже нет, – Орамазук выпрямил свою спину, от чего кожаная броня затрещала.

– Удобрения, – выдохнул Гудвин. – Говно можно использовать как удобрения.

– Надо понять, Гудвин, мы для них кто? Говно или кровь? И что будет после победы над Миром игры? Я бы, к примеру, не хотел жить в тюрьме с заключёнными.

– Они уже сюда их запихали, – Мэг убрал руки со стола в знак того, что более не будет продолжать партию.

– Надо либо их всех убить, чтобы Мир стал пригоден для жизни, либо отослать их всех обратно. Нечего использовать нас как палачей! – повторил жест мага Орамазук.

– Если всех убьём, то они пришлют ещё осуждённых, – покачал головой Гудвин.

– Ну, значит выход один – отправить зеков обратно.

– Но как? – спросил маг.

– Как то, что скрывается под Антарктидой, создало человеку естественного врага. Я про дельфинов. Нужно ударить по миру людей, сместив планетарное правительство.

– Нихера ты загнул квест! – скривил ухмылку Гудвин. – Так-то в Бездне не все согласятся с твоей мыслью.

– Ты говоришь, не все. Значит, есть те, кто согласятся?

– Есть один, радеет за мир-труд-май, – произнёс маг, вспоминая идеализм Брайна.

– Большой демон? Думаю, нам его хватит, а остальных убедим. Если не убедим, убьём! – Орамазук встал, заправив пистоль за пояс. – Ну что, полетели?

– Так ты с нами? – переспросил маг, пока прямо перед ним Орамазук трансформировался в огромного крылатого монстра.

Трещали перепончатые крылья, прорезались через спинную кожу позвоночные шипы, расшиперились массивные лапы.

– Я за логическое завершения этого дурдома! – прогремели одновременно три головы.

– Слушай, надо заглянуть к Драву, тут не далеко, – маг достал из-за пазухи сигарету и прищурившись спросил, – Может, нафиг эти полёты? Я летающую обувь посеял. Давай через портал?

(партия на момент начала разговора)