Без обмана 9

Глава 18

Интерлюдия. Ниида Тика. Демон-тян, лидер команды «Без обмана»

Минами-семпай показательно дулась. Если девочка в сотый раз просила прощения за обман, говорила что-то в духе «Я не сержусь на тебя» или «Всё хорошо». А Тика видела, что взгляд у нее тяжелый и ни черта не хорошо! С другими ребятами Акеми точно так же — вроде как нормально общалась, но прежняя легкость куда-то ушла. Уже не равные друзья, а взрослая тетенька и подростки. Это просто убивало!

— О небеса, заберите эту строгую училку и верните мою подругу Минами Акеми! — как-то вечером, перед ночевкой в очередном мотеле, провозгласила Ниида. Вся компания собралась в комнате девочек. Просто потому, что у Сина номер был самый крошечный, а у них большой, трехместный.

Уже надоело по этим мини-отелям шарахаться, если честно. Хорошо, что последняя неделя каникул все-таки дома будет. С папкой и с Канами-сан. Мачеха у неё клёвая…

— Это не сработает, — с кислой рожицей пояснила Ринне, — мы реально её обидели, когда сразу не рассказали. Акеми бы всё поняла. Видели, как легко она приняла существование ки…

— Шшш… — прошипела Тика, — Коноха-сан запретила использовать это слово. Плохая примета и всё такое. Давайте на следующих каникулах уговорим моего братика на Гавайи нас отправить. Видели ведь фоточки? Прямо огонь!

— Нужно не просто извиниться, а совершить Поступок, чтобы Минами-сан нас простила, — подсказал Синдзи. Ринне тут же чмокнула его в щечку. Офигеть они прелюбодеи… прелюбодейцы… бесстыдники, короче.

— Шикарная идея! — подтвердила Цуцуи. — Давайте покажем, как Минами-сенсей нам дорога.

— Снимем официальный ролик с извинениями. Признаем на камеру свои ошибки и опубликуем на канале, — предложила Тайга. — Взрослые такое любят, когда наше поколения публично просит прощения.

— Не, не катит. Мы так внимание к произошедшему привлечем, а нас просили всё забыть. Случившееся в Киото остается в Киото и всё такое, — не согласилась Тика, — может быть, подарок какой-нибудь? Видели тот чумовой кулончик с журавликом у сестренки Ёрико? А Акеми, должно быть, обидно, что у нее такого нет. Давайте скинемся карманными деньгами и такой же купим.

— Примерно пять миллионов йен по каталогу Микимото, — озвучила цену Тайга — ей даже в сеть лезть за тем не потребовалось.

— Сколько-сколько? За какую-то бижутерию? — не поверила Тика.

— Настоящее золото, драгоценные камни и работа начала двадцатого века не могут стоить дешево, — пожала плечами Камицуки.

— Офигеть! Я и не думала, что сестренка Ёрико настолько богатая! Вроде как приятная, веселая, мангу крутую рисует. И тут такие украшения. Без вариантов, похоже. У нас столько денег нет, а упрашивать братика, чтобы он купил дорогущий подарок нашей подруге — это прям промах.

— Лучший подарок — сделанный своими руками, — подсказал Синдзи, — мы можем сложить тысячу бумажных журавликов, символов извинения, и подарить Минами-семпай корзинку с ними…

— По пять минут на журавлика, получается пять тысяч минут, то есть восемьдесят три с небольшим часа. Если не тратить время на сон и еду и разделим на четверых, управимся меньше, чем за сутки, — подсказала девочка-калькулятор.

— Капец ты простая… давайте пробовать, — внезапно согласилась Тика.

— Что?!! — на нее пристально посмотрели три пары глаз. Восклицания у друзей вышли синхронные.

— А ничо! Мы накосячили, грехи исправляют страданиями. У гайдзинов в мифах есть Сисюпосу-сан (примечание: Сизиф), его боги приговорили к бессмысленной работе — закатывать огромный камень на вершину горы. Вот и мы… кто-нибудь умеет складывать журавлика?

— А ты что, не умеешь? — на Тике снова скрестились взгляды ее друзей.

— Не-а, я никогда раньше особенно и не извинялась. Но тут чую, надо. Иначе совесть изнутри сожрет. Мы наткнулись на чудо и с самой клёвой взрослой не поделились. Я бы тоже обижалась, если бы меня так прокатили. Ну? Кто меня научит?

Складывать чертовы оригами оказалось несложно, Синдзи ей показал. Но скууууучно! Уже после пятого журавлика Тика проклинала себя, что согласилась на эту идею.

— А я придумала, как нам закончить этот сезон «Без обмана», — поделилась с друзьями Ниида, страдая от скуки. Скорей бы бумага кончилась, тогда они передохнут, пока не купят новую. Сейчас уже в работу пошли вообще все листы подходящего размера.

— И как? — спросила Ринне. Они с Синдзи халявщики! Больше друг на друга смотрят, чем на извинительные бумажные фигурки.

— Нам надо убить Синдзи! — объявила Тика.

— Меня? — традиционно не понял, хотя на самом деле всё сообразил парень.

— Да нет же, меня! Вы только не смейтесь и не стебайте меня. А ты, Син, вообще уши заткни… хотя пофиг. В общем, мне всё сложнее и сложнее себя за парня выдавать. Грудь мешает. И вот чё она именно этим летом расти начала? Она мне особенно и не нужна! Ну то есть нужна, в перспективе, но могла бы и подождать годик. А потому Инари Синдзи надо как-то устранить, чтобы не впустую, а с медийным эффектом, и я придумала как. Рассказать?

Синдзи-кун, забывший, что ему не надо слушать, закономерно покраснел от поднятой темы. Но она же всю правду сказала. Должно быть, какие-то продукты, которые они ели в путешествии, благоприятно влияют на размеры женских признаков. Хм… а это тоже идея, можно будет дурочкам в школе рецепт продавать. Еще и пушап использовать, дескать, вон какая я была, но всего одни каникулы и надо лифчик на размер больше носить. Целая куча деньжищ наклёвывается! И ведь кому-то поможет! Обязательно. Не одна же Тика взрослеет.

Но эти мысли она оставила при себе, а друзьям рассказала про задуманную каверзу. Члены команда ошалело на нее посмотрели.

— Нам никто не поверит! — объявила «скептик» Ринне.

— Да пофиг, лишь бы просмотры были, а они будут, у меня чуйка! Тайга, есть какие-нибудь горы с подходящей репутацией у нас по курсу?

— Мы в Мияги, значит, нам подойдет гора Куромата, она же японская пирамида, в соседней префектуре Акита, — не подвела девушка-справочник, — она имеет поразительно симметричную, почти идеальную треугольную форму. Многие считают, что под слоями грунта скрывается самая настоящая древняя пирамида, как в Египте. Всего двести пятьдесят метров высоты делают ее удобной для восхождения к вершине.

— Идеально! — одобрила Тика. — Давайте сюда всех ваших журавликов, кто сколько сделал.

Не тысяча, но полная перевернутая бейсболка набралась.

— Ты что, хочешь прямо сейчас пойти прощения просить? — удивилась Ринне.

— Именно! Сами мы такое нипочем не провернем, нужна помощь взрослой, клёвой Минами-сенсей. Пошли-пошли. У меня интуиция, что сегодня она нас простит!

И четверо подростков практически посреди ночи поперлись к соседнему мини-коттеджу, где сняла себе комнату Минами Акеми. Тика в нерешительности замерла у двери. Страшно! А вдруг семпай их всё-таки не простит и дружбе навсегда конец. Вперед шагнул Синдзи, настоящий мужчина! И решительно постучался.

Открыла женщина им через минуту. В шелковом халатике, на фоне полутемной комнаты. У Сина кровь носом от такого зрелища не пойдет? Акеми им ничего не сказала. Лишь посмотрела, как Ода Нобунага на Акэти Мицухидэ, самого известного предателя в истории.

— Акеми, мы виноваты! — Тика отбросила всю вежливость, чем, возможно, делала только хуже, но она чувствовала, что старшей подруге нужны не формальные извинения, а их настоящие чувства. — Давай, всё будет как раньше, а? Вот, мы тысячу журавликов сложили! Ну, то есть тут сорок девять, но мы сделаем и остальных, только хватит обижаться. Взрослые должны быть великодушными к глупым детям! Вот! А мы, наверное, самые тупые во всей Японии, раз сразу к тебе не пришли. Мы больше так не будем! Обещаю! Ну, то есть я буду, и много раз, но не с тобой точно! — от сердца говорила, как чувствовала. Акеми она, конечно, не как братик, ей проще соврать, но в эту минуту обманывать и не хотелось.

— Тика правильно сказала!

— Мы не будем!

— Вы самая лучшая взрослая, простите нас! — нестройно поддержали друзья. Может быть, им стоило отрепетировать речь? Но так искренней получилось.

— Спасибо, — она вернулась! Перед Тикой снова стояла классная сестренка Минами, а не строгая медсестра, какая, стоит на секунду зазеваться, укол тебе прямо в попу влепит.

— Акеми-семпай, мы тут одну клёвую штуку придумали. Синдзи должен исчезнуть, ты ведь нам поможешь? Но прощения мы не потому просили… так совпало просто. Мы по-настоящему осознали!

Ребята начали со всей искренностью подтверждать, что так и есть, и им стыдно.

Невероятная красавица тихонько рассмеялась.

— Ладно, вы прощены, хотя мне дорого обошлась ваша шалость, — призналась она. Тика заметила, как медсестра вздрогнула, словно ее что-то сзади кольнуло. Вот будто тот самый укол прилетел, про какой она в шутку подумала, — рассказывайте, что вы там такого придумали. И помните — вы должны мне девятьсот пятьдесят одного журавлика. Долг чести.

Как будто гора с плеч свалилась, когда Акеми-семпай выслушала их план и, блеснув яркими зелеными глазищами, принялась вносить в него поправки. Какая она всё-таки хитроумная! Странно, что вообще её провести удалось.

— Странно, что у нас тебя обмануть вышло, семпай, — озвучила свои сомнения Тика уже на следующий день, задержавшись в машине, пока друзья начали действовать по плану. Тайга погрузилась в ноутбук, выясняя неизвестные им ранее факты. Синдзи и Ринне отправились в магазин радиодеталей, прикупить еще портативных прожекторов.

— Паника никогда до добра не доводит. Учись на моих ошибках, Тика-тян. Я хорошо знаю, какую опасность несет лиса-оборотень. Не по мифам. Перед моими органами чувств была только угроза всем нам, а не багажник, я лишь вечером нашла в нём лисью шерсть. Между прочим, бабушка меня обещала выпороть за близорукость. Ребятам не рассказывай, пожалуйста.

Тике стало еще сильнее стыдно. Как же так? Взрослую женщину, зашибенную красавицу, взять — и ремнем по попе! Или розгами? Интересно, чем Коноха-сан пользуется? Может быть, просто грозится, а на самом деле поругает и всё?

— Но ты же взрослая! Со взрослыми так нельзя! И с подростками тоже нельзя! А откуда ты про ки… прости, лис, знаешь? Ну, то есть я тоже от Ёсиды-семпая всякого наслушалась, но его послушать, так оборотни — это злое зло, настоящие демоны! Но это были так, сказки, а ты прямо уверенно говорила, — как же приятно оставить обиды, неважно, заслуженные или нет, и снова по-нормальному общаться.

— Да какая я взрослая? Никогда себя такой не ощущала, — призналась Акеми, — а про лисиц с детства знаю, лет с пяти. В таком возрасте с ними столкнулась. Я позже всё тебе расскажу, обещаю. Позволь мне маленькую месть — помучать твоё любопытство.

— А братик откуда знает? Я же не дура, видела, что его вот ни разу не шокировало.

— Про него я тоже расскажу, точнее, он сам за себя будет говорить. Пообещай, что никому не скажешь, даже друзьям. Поклянись! — попросила Минами-семпай. И прямо так пристально посмотрела, что стало понятно — эту клятву нарушать нельзя, иначе с таким трудом возрожденное доверие исчезнет навсегда и уже даже миллион, а то и миллиард дурацких журавликов не поможет.

— Клянусь! Чтоб мне тысячу иголок проглотить! — Тика по-детски подставила мизинчик, но взрослая подруга на полном серьезе обхватила его своим.

— Среди твоих знакомых есть кицунэ, — сообщила женщина, поморщившись на запретном слове, — и Макото знает, кто это.

— Ну да! Рей! — охотно подтвердила Тика. — Стоп! Ты братика по имени назвала! И, получается, еще кто-то. Офигеть! Это сестренка Мияби и Ринне, да? Теперь всё сходится! Потому мы и пробудили Рея, что Ринне на камеру говорила, что никаких оборотней не существует? А на самом деле она… и Хана-сан тоже! А Ёсида-семпай, получается, Ринне сразу тогда опознал, вот он профи! — кусочки головоломки аккуратно вставали на свои места. Вот почему все женщины Цуцуи такие красивые, что Тике даже завидно иногда становится, хотя своей внешностью она в общем-то довольна. Не сказочная красотка, но приходится изредка меры принимать, чтобы мальчишки не липли на её харизму. Ей отношения пока что не нужны.

— Я пока не могу сказать тебе, кто это. Мы с Макото решили познакомить тебя с лисицей на твой день рождения. И запомни — никому. Это секрет, от которого зависит чья-то жизнь. Испуг — мой испуг, был еще и потому, что я побоялась, что этого человека раскроют и выследят. Ты ведь видела, как Ёсида-сан посматривал на Рея, почти с агрессией. Понимаешь, почему?

— Потому что в его семейных хрониках написано, что лисы опасны. Но сестренка Мияби и Ринне не такие! И Рей не такой! Он нормальный, добрый и весёлый парень! Так искренне всему вокруг удивляется. И вот не надо про то, что лисы коварны и постоянно врут! Это пропаганда онмёдзи. Я почти уверена, — вот совершенно искренне так думала. Больше никакого обмана… с Акеми-семпай. Всяких доверчивых лохов в школе она так и продолжит разводить.

Помощь опытного режиссера в подготовке этого, финального, ролика команды оказалась бесценной. Столько тонкостей, в основном, по освещению. Вот в игре света и тени Минами-сенсей реально мастер. Как будто бы профессионально осветителем на ТВ раньше трудилась, а не медсестрой, поварихой и кем-то еще столь же незначительным.

Прибыли, совершили пробное восхождение на вершину горы, осмотрелись, выбрали ракурс. Всё весело, с шуточками, как и в первые дни поездки. Вот такая сестренка Акеми всем нравилась намного больше, чем угрюмая. Поднявшись заранее, выставили свет, микрофоны. Тика нарядилась в костюм Синдзи, надев еще и утягивающее бельё из магазина косплея. Капец какое неудобное. Но Минами-семпай похвалилась, что с ним даже она свою фигуру в мужскую превратит. Слабо верилось, но не обманывает ведь. Дождались сумерек и начали.

— Друзья и подписчики, мы, команда «Без обмана», совершили этим летом множество мистических открытий. Чего только стоят дарующие истинную любовь камни и водопад желаний. Но сегодня у нас кое-что особенное. Вы верите в жизнь за пределами земли? В то, что нас посещают внеземные цивилизации? Инари Синдзи точно знает, что они существуют, и сегодня мы ведем репортаж из места, связанного с пришельцами. Гора Куромата, самая ее вершина. Неподалеку у ее подножия находятся круги Ою, возможно, самый загадочный археологический артефакт всей Японии, создание которого многие приписывают внеземной цивилизации.

— Это просто древние солнечные часы, — влезла с прописанным в сценарии скепсисом Ринне.

— Научная гипотеза археологов, проводивших исследования культуры Джомон, именно такова, — подтвердила Тайга из-за границ кадра.

— Само слово Куромата с языка древних айнов переводится как «Место отдыха богов». Мы все с вами сталкивались с научной фантастикой и понимаем, кто имеется в виду под богами, — продолжила Тика-Синдзи, как будто бы не заметив слов подруги, — я верю, что пришельцы существуют и слышат меня прямо сейчас. Я, Инари Синдзи, точно знаю, что они пришли с миром! Мир, друзья!

— Вы слышите, что-то жужжит, — снова подала голос Тайга, как будто бы прислушиваясь.

Это Минами-сенсей включила собственноручно сделанную запись странных звенящих звуков и начала постепенно повышать громкостью. На самом деле она всего лишь водила пальцем по кромке наполненного водой бокала, подставив к нему микрофон. Портативные колонки они заранее спрятали за камнями.

Тика замерла, пафосно раскинув руки и закатила глаза. И тут Син активировал тщательно размещенные на штативе прожекторы, залив пятачок вокруг нее ярким светом. Создавалась полная иллюзия того, что световой столб идет с какой-то более значительной высоты.

Пауза. Девушка подставила себе под ноги заранее заготовленный белый ящик — на фоне тотального засвета его банально не будет видно, а вместе с умением стояния на цыпочках, спасибо мудацким урокам балета в Сакуре Гарден, по задумке, должна создаться иллюзия того, что Инари Синдзи парит в десятке сантиметров над землей.

Пауза. Тика подхватила ящик и выбежала из кадра, где лихорадочно рванула завязки пыточного корсета, сдавившего грудь. Как она в нем вообще столько продержалась? Как приятно снова нормально дышать! Камицуки споро напялила ей рыжий парик и помогла надеть куртку. Акеми подсобила стянуть джинсы и нацепить юбку, заменить кроссовки и напялить гяру-чулки из гардероба Тайги. Глаза подвести, губы накрасить. Считанные секунды, как в армии по команде «подъем».

— Синдзи! Синдзи! Ты куда пропал? Синдзи! Вернись! — снова вбежала в кадр Тика, уже в образе перепуганной школьницы. Косметика, одежда, выражение лица, более женственная фигура. Никто не поймет, что она и пропавший ведущий — это один человек!

С такими же ошалевшими возгласами ворвались остальные. Ох, сколько билась с ними режиссер, чтобы не переигрывали. Пришлось очень сократить им реплики и расставить так, чтобы лица в камеру особо не светились

Свет погас. Завывания «летающей тарелки» оборвались.