Без обмана 9

Глава 13

Тем же субботним вечером на канале команды «Без обмана» вышел новый ролик, посвященный бездне Канмангафути и статуям, не поддающимся подсчету. Правильное, во всяком случае, совпадающее с подсчетами Хидео-сана, число назвала Камицуки — шестьдесят девять. У Тики-Синдзи вышло семьдесят один, у Ринне и Синдзи ровно семьдесят, Рей, представленный, как «приглашенный гость», насчитал шестьдесят восемь. Тика-девушка подала голос из-за камеры и сказала, что у нее семьдесят две статуи.

Посмотрев видео, не удержался от того, чтобы написать Акире.

Ниида Макото: Мне любопытен один момент. Сколько статуй насчитала ты?

Минами Акеми: Шестьдесят восемь при первом подсчете и шестьдесят девять при втором. У бабушки шестьдесят девять.

Уж не новый ли способ определения оборотней мы открыли? Кто назвал меньше семидесяти, тот под подозрением.

Ниида Макото: Как Ямада-сан отнеслась к новому работнику?

Минами Акеми: На удивление радушно. Меня она, правда, немного пугает! Само осознание того факта, что она в два раза старше бабушки Амацу…

Минами Акеми: Макото, нам надо поговорить с Тикой-тян. Она умная девочка и начала задавать много вопросов. Ее друзья тоже, но у них бабушка немного отбила интерес. Они всё помнят, но воспринимают, как должное и не будут никому болтать.

Ниида Макото: Сразу по окончании вашей поездки или еще до него, если вы будете поблизости от Кофу. Очевидно, что план посетить все префектуры под угрозой.

Минами Акеми: Да, дети уже обсуждают, как ограничиться северной частью Хонсю, а остальную территорию страны оставить на потом. Я ведь могу пообещать Тике, что мы вместе с тобой ответим на все ее вопросы еще до конца лета? Это ее успокоит.

Ниида Макото: Да. Спасибо.

Минами Акеми: Ты изменился. Макото, которого я знала, убежал бы в другую часть страны и кого-нибудь там обворовал, чтобы сесть в тюрьму и избежать серьезного разговора. Он однажды даже умер, лишь бы не брать ответственность за дочь.

Акира шутит. Хронология немного не стыкуется и я уверен, что прежний Макото не успел узнать об Ёрико, иначе… не знаю, как, но он распорядился бы своей жизнью по-другому.

На несколько дней жизнь успокоилась и устаканилась. Снова моя любимая привычная работа. Квартальный отчет по бухгалтерии фонда, участие в аудиторской проверке снабженцев Окане Групп. Ежедневный просмотр новых записей от команды «Без обмана». Одна из них оказалась посвящена лисьей деревне-ферме и Тика в облике Синдзи даже спросила у работника, ухаживающего за рыжими зверьками: «А как вы думаете, какая-то из этих лис может оказаться кицунэ?», чем вызывала у него искренний добродушный смех. К счастью, это были самые обычные лисы vulpes vulpes. Почему-то я ожидал, что в этот кадр вломится Рей в лисьем облике и устроит представление. Но, видимо, Ямада-сан его не отпустила, и это хорошо.

А в пятницу в середине дня, уже после полудня мне позвонила Акияма Момо.

— Allianchu! — постарался я как можно тщательнее выговорить приветствие на языке Кечуа.

— Ниида-сан, вы очень экстравагантный, это в вас подкупает не меньше ваших потрясающих картин, я, кстати, с нетерпением жду новых! — мне в речи Момо-тян послушались заигрывающие нотки, совершенно излишние. И насчет картин она целиком не права. Заурядная мазня. Что у меня, что у Цукино Тенкая. Лис-обманщик всех перехитрил, убедив, что его работы — это настоящее искусство.

— Благодарю за комплимент, мои примитивные рисунки его недостойны.

— Да-да, вам к лицу скромность. Но позвонила я совершенно по другому поводу. Помните, вы рассказывали мне про скульптуры Цукино-сенсея? Я, должна признаться, не поверила, решила, что вас кто-то обманул. Но всё равно попросила своих европейских партнеров проверить. И знаете, что?

— Что? — подыграл ей, задав тот вопрос, какой девушка и хотела услышать.

— Вы были правы! Я нашла скульптуру! То есть мой немецкий знакомый!

— Лису?

— Нет, японский гиперреализм, обнаженная женская натура. Желаете увидеть? Это потрясающая работа. Ближе всего к античным статуям. Тупые гайдзины назвали скульптуру «Испуганная гейша», они не видят разницы между гейшей и проституткой. Идиоты.

Тут не могу не согласиться. В западной культуре сложилось совершенно неправильное представление о девушках этой профессии, насколько я читал. Гейша — это в первую очередь мастер традиционных искусств. Они выступают на банкетах, ужинах и других торжествах, развлекая гостей разговорами, музыкой, танцами, каллиграфией и даже комедийными номерами. Всё это совершенно не сексуализировано. Но западные варвары видят красивую женщину и у них только одна мысль, еще и родившаяся не в голове, а куда ниже.

Смартфон пропищал, пришла фотография. Да, это была одна из трех несчастных молодых кицунэ, Мизуна-тян. Кажется, ее сфотографировали в каком-то складском помещении, возможно, в музейном запаснике.

Или про девушек лучше думать, как о потенциально счастливых? Окаменели в сороковых, когда вокруг война, не самые радостные события и совершенно иной, более низкий, уровень комфорта. А придут в себя в нашем времени. Рей выглядел очень даже довольным жизнью, распробовав современную еду и технологии. Даже если методика превращения камня снова в девушек у нацистов не получилась, у меня имеются сразу три примера обратной трансформации. Главное — подобрать правильные внешние раздражители. Допустим, Тика выступит перед ними с уже сработавшей речью, опровергающей существование кицунэ. Или я снова пущу в ход магию клиффхэнгеров. Чересчур наивный подход? Да. Но почему бы не попробовать?

— Мне кажется, что я узнаю руку Цукино Тенкая, — соврал я, — сложно так вот перенести мастерство художника в плоскость скульптуры — точнее, из плоскости в объём.

— Дядь, покажи! — Юаса довольно-таки бесцеремонная натура. Тут, надо признать, есть доля моей вины. Если говоришь по телефону в общественном месте, таком, как рабочее пространство, будь готов к тому, что тебя услышат и сунут любопытный нос не в свое дело. Большинство так не поступит, но Мари, похоже, считает, что мы с ней достаточно друзья.

Поколебался несколько секунд и показал фото. Интерес к скульптурам — это не такая и конфиденциальная информация. Проще удовлетворить любопытство и сделать тему неинтересной.

— Ого! Какая потрясающая скульптура! Только мрачноватая. Я прямо-таки вижу страдания и испуг этой девушки. Надеюсь, скульптор не издевался над моделью, чтобы та нужные эмоции показала. Но проработка деталей вообще шик. Вы на эти складочки на животе посмотрите. Такие детали обычно никто не показывает, в угоду красоте, а тут супер-реализм!

— Все верно, моя бесцеремонная поклонница искусства, — сказала в трубку Акияма-тян, — этот скульптор был настоящим гением.

— Простите! Мне правда стыдно, — ложь, ничуть Мари своей непосредственности не стесняется, — а где эта статуя?

— Мой партнер нашел ее в Гейдельберге, это…

— Я знаю, где это! Ich habe an der SRH University Heidelberg Betriebswirtschaft und Management studiert und abgeschlossen (Я училась и получила диплом по специальности «Бизнес-администрирование и менеджмент» в Гейдельбергском университете SRH! — выпалила Юаса на немецком и все, что я понял — она что-то про университет сказала. Для меня и этого многовато с моим-то знанием языка.

— Акияма-сан, мои друзья в данный момент гостят в Германии, как туристы. Уверен, они хотели бы увидеть эту скульптуру, так как тоже поклонники Цукино Тенкая. Где ее выставляют?

— Вот тут самое интересное! Работа приписывается неустановленному автору и находится в фондах музея Принцхорна. Это частная коллекция искусства, созданного людьми с психическими расстройствами, на данный момент принадлежащая Университетской клинике Гейдельберга.

У меня, конечно, есть отдельные симптомы раздвоения личности, и сны я вижу цветные, и вообще полностью уверен в своей способности превращаться в лиса, но надеюсь, что мои картины в ту коллекцию не определят.

— Как круто! Дядь, а давай туда слетаем посмотрим! Я приглашаю!

— Когда-нибудь в другой раз, Юаса-сан. Акияма-сан, как вы считаете, моим знакомым продадут искомую скульптуру?

— Нет. Работы из коллекции Принцхорна не выставляют на продажу! Считается, что они объекты медицинских исследований, а не только предметы искусства, — в тоне Момо-тян слышалось искреннее разочарование, — поэтому идея вашей протеже слетать в Германию и посмотреть — единственная возможность. Я уже купила билеты на субботу. Вы не полетите?

— Полечу! Мы с вами обязательно подружимся! — воспылала Мари. — И жениха с собой еще возьму! Дядь, а ты? А ты, Гупта?

Шестнадцать часов в самолёте. Нет у меня никакой аэрофобии! Но это было бы очень утомительно и с сомнительным результатом.

— Я слетаю в Германию в другой раз, — решил я.

— Я тоже в другой раз. Вместе с Макото, — отговорилась Ануша. Богатая девочка Мари, по всей видимости, не вполне осознает, что стоимость перелета в две стороны серьезно ударит по кошельку обычного сотрудника. Юаса еще и добрая, несмотря на некоторую стервозность, и потому наверняка готова заплатить за гостей, но по правилам хорошего тона на подарки нужно отвечать чем-то равнозначным по ценности, что для Махараджако, живущей на оклад, станет ударом по кошельку.

— Вот вы скучные! — скуксилась Мари. — Отлично бы затусили. Yes? Акияма-сан, дайте ваши контакты, вместе полетим.

Обсуждение мелких подробностей планирования поездки я слушал уже вполуха. Я прервал звонок, отговорившись тем, что не стоит занимать мою линию и девушки созвонились между собой. Родственные души, хоть и с разницей в возрасте. Одинаково не вполне от мира сего.

— … еще у меня есть знакомый антиквар в Гейдельберге, — выхватил я фразу из трескотни Мари-тян, — Карл Шварцкопф, да-да, точь-в-точь, как производитель косметики. Я только их шампунями и пользуюсь. Он мне совершенно потрясные эксклюзивные штуки продавал. Я вас познакомлю, быть может, и с этой статуей вопрос решит. У него есть связи вообще везде!

— Расскажи про антиквара Карла, Юаса-сан, — попросил я, когда девушки сговорились вылететь вечером пятницы после работы с полной уверенностью, что я отпущу подчиненную пораньше.

— А вот надо было с нами лететь, дядь, сам бы с ним тогда и познакомился! Сейчас на тебя обижусь и не стану ничего рассказывать!

— На начальников не обижаются. Всё дело в том, что я слишком старый и длинный перелет для меня будет физически тяжелым. Мне подошел бы вариант с несколькими пересадками, но с ним за выходные не успеть, — такая причина лучше, чем боязнь полетов.

— Да, дядь, ты и правда староват. Тяжело твоей жене с тобой, наверное. Она-то молодая, — в своем обычном бесцеремонном стиле признала Юаса. — Ну ладно, так и быть. У нас в универе было студенческое общество, состоящее из богатых девушек — «Sorores Elegantis», означает «Сестры элегантности» на латыни. Мы там соперничали немного. Не как с Гуптой, а у кого сумочка брендовее, в таком духе. Одно время антиквариатом хвалиться мода пришла, вот мне герра Карла и посоветовали. Он удивительно тонкой душевной организации человек, во всех видах искусства разбирается. А если надо что-то раздобыть, такое, особенное, то только через него получалось. Ух, как я Софию фон Либен умыла, когда старинную брошку аж пятнадцатого века мне господин Шварцкопф раздобыл. Она-то на то собрание современную поделку нацепила. Ох, как она шипела, будто кошка! Вспомнить приятно.

Кажется, мне начало становиться понятным, откуда растут корни висевшего на Мари-тян ведьмовского проклятия. Всё дело в европейском понимании женской дружбы. Может быть, стоит что-то соврать и отговорить ее от поездки? Так-то она добрая сердобольная девушка, хоть и мажорка. Мне ни к чему, чтобы ее снова прокляла какая-то ведьма. Жаль, Амацу-сенсей полететь с ней не сможет, будучи занята с ребятами. Но у меня есть другой вариант.

— Познакомишь с Шварцкопфом моих друзей? Хошино-сан и Амано-сан прилетели в Германию специально, чтобы найти эти скульптуры.

— Хоть ты меня и обидел своим отказом полететь, дядь, я не злопамятная. Познакомлю, и самые лучшие тусовочные места Гейдельберга им покажу. Побегу обрадую Акуму-куна, что у нас будут весёлые выходные! Можно, дядь?

— Беги, — разрешил я.

Спустя полчаса мне написал сам счастливый жених Юасы.

Окане Акума: Семпай, за что? Чем я тебя обидел, что ты подкинул моей невесте идею полететь в Германию глазеть на какие-то там антикварные статуи, слепленные шизофрениками? Я не разбираюсь в искусстве!

Ниида Макото: Извини. Это случайно получилось, Юаса-тян подслушала мой разговор и заинтересовалась.

Окане Акума: Я собирался на этих выходных взять байк и как следует погонять, но вместо этого буду смотреть на гайдзинские скульптуры.

Ниида Макото: Слабое утешение, но речь о работе японского скульптора. Обнаженная женская натура в стиле гиперреализма.

Окане Акума: И правда слабое. Я всегда рад голым девушкам, но чтобы на них посмотреть, мне не нужно лететь через половину мира! И главное — сам-то отказался! Это нечестно, семпай. Если страдать, то всем вместе.

Ниида Макото: Невеста попросила тебя уговорить меня поехать?

Окане Акума: Да! И давай ты просто согласишься, потому что у меня нет нормальных аргументов, зачем нам с тобой смотреть на искусство безумцев. Это всё женские развлечения. Ответь «да», пока я не попросил ТУ ЖЕНЩИНУ тебя уговорить.

Ниида Макото: Скажу честно, я боюсь летать. И мы можем не успеть за выходные.

Окане Акума: Выпей снотворное перед полетом. И не заметишь, как уже приземлились. Считай, что это не выходные, а командировка для нас всех! Дни зачтутся, как рабочие. Перелет в бизнес-классе за счет компании.

Ниида Макото: Только потому, что ты попросил.

Окане Акума: Ура! Хоть будет с кем поговорить во время полета.

Ниида Макото: С человеком, принявшим снотворное? Надеюсь, я буду очень содержательно храпеть.

Окане Акума: Подловил! Могу с Кагуей-самой о тачках поболтать. Но тоже не стоит. Разговаривать с другой девушкой в присутствии невесты на интересные темы — верный путь к обидам и ревности, как дед советует.

Ниида Макото: Окане-сама мудрый человек.

— Ануша, мы с тобой все же летим в Германию любоваться скульптурами, — сообщил подруге, пользуясь отсутствием Юасы. — Это будет командировка. Мияби ведь уже поделилась с тобой, что это за статуи?

— Да. Меня в дрожь бросает от того, как жалко ни в чем не виноватых девушек, — призналась Анушалакшми. — Хорошо, полетели. Сомневаюсь, что будет какой-то толк, но у Тики-тян и ее друзей ведь получилось. Пусть они снимут еще один выпуск своего шоу с участием статуи, если получится ее купить. Прости, это не тема для шуток.

— Что угодно тема для шуток, если они никого не обижают. Всё нормально.

В голове у меня при этом сформировался странный образ — оратор, выступающий перед армией в десятки тысяч статуй кицунэ, убеждая их принять человеческий облик. Хидео-сан, он же Фудзита Макото, он же Цукино Тенкай. Не для той ли цели семья Акияма пополняла «крупнейшую в Японии коллекцию»?

На то, чтобы организовать перелет, понадобилось куча суеты и несколько значительных компромиссов. Места в первом классе отсутствовали, например, и мне пришлось лишь кивнуть, когда счастливо сияющая от того, что всё вышло, как она хочет, Юаса бронировала билеты на вечер ближайшей пятницы. Вот на обратный рейс, аж во вторник, Мари-тян нам всем приобрела бизнес-класс.

По итогу в европейскую поездку, кроме меня и супруги, отправлялись Акияма Момо, Юаса Мари, Гупта Ануша и Окане Акума.