Бесконечное лето: Сломанный мир

Ты и я: 2

Проснулся я ближе к обеду, ощущая ноющее чувство голода. Последнее время я совсем перестал следить за питанием — настолько увлёкся делами, что еда отошла на второй план. Но долго так продолжаться не могло. Запасы, которые я когда-то старательно собирал, полностью иссякли, и теперь пришлось отправляться на поиски пропитания.

По моим прикидкам, сейчас был где-то пятый день смены. Впрочем, точной уверенности не было — за течением дней я практически не следил, проводя большую часть времени в бункере. Отслеживать их с помощью телефона тоже не выходило: дата на экране до сих пор оставалась той, что была в моём мире. Вернее, проблема даже не в этом — время на устройстве попросту застыло, будто кто-то намеренно поставил его на паузу.

К счастью, в памяти телефона осталась тонна скачанной музыки, которая помогала мне не сойти с ума в этом замкнутом пространстве. Но за всё время, что я здесь пробыл, плейлист был прослушан десятки, если не сотни раз. Некоторые треки я уже знал наизусть, а остальные тоже вскоре могли превратиться в заезженную пластинку. Пока же это не случилось, я радовался тем композициям, которые звучали реже остальных.

Надев наушники и выбрав что-то более-менее свежее на слух, я выбрался на поверхность. Сегодня моей главной задачей было раздобыть пищу, а значит, путь лежал в столовую. Эта дорога уже давно отпечаталась в памяти — я мог пройти её с закрытыми глазами, не сбившись ни на шаг.

В столовую я зашёл с неожиданно хорошим настроением. Казалось бы, день как день, ничем не отличающийся от сотен других. Пионеры выполняли привычные действия, вожатая вещала что-то наставительное, а я, как был запертым в этом лагере, так в нём и оставался. Но несмотря на эту рутину, меня не покидало ощущение, что сегодня что-то изменилось.

Я начал осознавать одну важную мысль: не все здесь — безвольные, заскриптованные куклы, действующие по заранее заданной программе. Среди обитателей лагеря есть те, кто может поступать неожиданно, проявлять волю, выходить за рамки привычных алгоритмов. Это открытие было для меня поистине ценным.

Столовая в этот момент была забита под завязку. Обед шёл полным ходом: пионеры расселись за столами, оживлённо болтая между собой. Найти свободное место было практически невозможно. А вожатая? Ольга Дмитриевна заметила меня и, судя по её выражению лица, явно направлялась ко мне с лекцией о дисциплине и обязанностях.

Но, к её сожалению, я не собирался её дожидаться. Честно говоря, мне было глубоко фиолетово до её нравоучений. Я безразлично прошёл мимо, не сбавляя шага, и направился на кухню. Открыл холодильник, забрал столько еды, сколько мог унести, и, сохраняя полное хладнокровие, вышел из столовой. Переживать из-за поступков, которые в итоге сотрутся с началом новой смены, — бессмысленная трата времени.

Добравшись до бункера, я разложил добытые продукты на столе и принялся за обед. Съел всё быстро, механически, не особо наслаждаясь вкусом. Когда трапеза была окончена, я откинулся на спинку стула, достал из кармана пачку сигарет и закурил. В воздухе быстро поплыли кольца сизого дыма, наполняя комнату терпким ароматом.

Я попытался собрать мысли воедино, но они шли вяло, неохотно, как будто сопротивлялись.

Просидел так около тридцати минут. Настроение, которое ещё недавно было приподнятым, снова погрузилось в подавленное состояние. Я устало уткнулся в угол комнаты, бессмысленно перебирая глазами по потрескавшейся стене, отмечая каждую неровность, каждую едва заметную паутину линий, словно это могло дать мне ответы на вопросы, которые роились в голове.

Потом мой взгляд остановился на мигающей красной лампочке. Она мерцала с равномерным, почти гипнотическим ритмом, будто напоминая о чём-то важном… или насмехаясь надо мной.

Сколько ещё я пробуду в этом месте?

Я глубоко вздохнул. В пальцах дотлела сигарета. Остался только пепел… так же, как и от моей веры в то, что отсюда можно выбраться. Я не просто теряю время — я теряю себя. С каждым новым циклом что-то важное ускользает сквозь пальцы. Скорее всего, это была надежда. Люди говорят, что она умирает последней. Что ж, похоже, она уже лежит при смерти.

Бычок полетел в стену. В груди вспыхнул гнев. Гнев на это место, на его законы, на того, кто запер меня здесь. Но мириться с этим я не собирался. У меня ещё в планах надавать тому, кто стоит за всей этой чёртовой игрой. Какая бы правда ни скрывалась за этим лагерем — я доберусь до неё.

Я глубоко вдохнул, выпрямился, отбросил все лишние эмоции. Ныть — последнее, что мне сейчас нужно. Время думать. По-настоящему. Так, как я никогда ещё не думал.

Первое.

Возвращение в свой мир… Это хорошо. Логично. Но так ли мне это нужно?

Этот лагерь — не просто место. Это отдельный мир. А если существует "Совёнок", значит, могут существовать и другие подобные миры. Сколько их? Сколько таких "остановок" между реальностями? Я попал в один из них, но есть ли границы у этого лабиринта?

Второе.

Как и почему я сюда попал?

Автобус — да, это было очевидно. Но вопрос глубже: почему именно я? И для чего?

Если верить Юле, то мы здесь “не просто так”. Что это значит, эх… ещё бы понять это.

Третье.

Что я буду делать, когда выберусь?

Допустим, я найду выход. Я вернусь. Но что тогда?

После всего пережитого я вряд ли смогу просто вернуться к обычной жизни. Что, если меня объявят сумасшедшим? Или, наоборот, я узнаю что-то такое, что не позволит мне вернуться к прежнему существованию? Я должен выбраться… но что дальше?

Я бы так и продолжал сидеть, погружённый в мысли, если бы не внезапное ощущение чужого присутствия.

Дверь приоткрылась бесшумно, и в проёме возник знакомый силуэт.

Это была Юля.

— Привет, — монотонно протянул я, не отрывая взгляда от мигающей лампочки.

— Привет-привет, — с едва заметной усмешкой ответила Юля. — Вижу, ты у нас сегодня не в настроении.

Я лишь устало развёл руками.

— Да надоело всё это. Этот лагерь, эта бесконечная монотонность… — голос мой звучал глухо, безжизненно. — Если честно, мне начинает казаться, что я теряю смысл своего существования.

Юля чуть прищурилась, словно изучая меня, и, покачав головой, тихо усмехнулась:

— Тяжело, да? Вижу, ты тоже сломаешься рано или поздно… А я-то думала, что ты у нас вечно идёшь напролом и никогда не сдаёшься.

Я горько усмехнулся в ответ.

— К сожалению, это не так, — вздохнул я, сцепив пальцы в замок. — Да, может, я и могу долго продолжать искать выход. Может, мне хватит сил вставать с кровати каждое утро, даже если это просто ещё один цикл… Но чем больше это повторяется, тем меньше у меня этих сил.

Юля подошла ближе и бесшумно села на старый деревянный стул.

— Извини, но я даже не знаю, что сказать, — тихо призналась она. — Сама с этим едва справляюсь.

Я горько улыбнулся.

— Эх… Думаю, если бы ты не появилась, я бы рано или поздно просто начал сходить с ума, — задумчиво произнёс я, перебирая пальцами пустую пачку сигарет. — И тогда вряд ли был бы лучше, чем тот же Семён… Хотя я ещё ни разу не видел, чтобы он нападал на обычных пионеров, но почему-то уверен, что это так и есть.

Юля молча облокотилась на руку и уставилась на мигающую лампочку. Её кошачьи уши чуть дёрнулись, словно она прислушивалась к чему-то невидимому.

— Я тебя понимаю, — вдруг произнесла она, не поворачивая головы. — Когда ты появился, я и сама… обрадовалась. Правда, вначале сильно испугалась. Но со временем мне стало интересно за тобой наблюдать.

В её голосе не было фальши. Она говорила искренне, хоть и старалась не показывать эмоций.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерным гулом старого вентилятора и глухим, почти убаюкивающим миганием красной лампочки.

— Иногда я часами сижу и пытаюсь вспомнить, кто я… — медленно, будто нехотя, произнёсла она. — Но ничего не получается. Каждый раз, когда я пытаюсь прорваться к своим воспоминаниям, словно невидимый барьер удерживает их где-то в тёмной, запертой тюрьме.

Юля молча вытянула руку перед собой. Через мгновение в её ладони снова появилось яблоко — точно такое же, как и раньше. Не говоря ни слова, она поднесла его к губам и медленно откусила кусочек.

— Хм… — задумчиво сказал я. — Могу рассказать тебе о своём мире. Может, ты тоже оттуда? Хотя, если честно, мне кажется, что это не так.

Она повернула голову ко мне. Теперь мигающая лампочка больше её не волновала — всё её внимание сосредоточилось на мне. В глазах светился живой, неподдельный интерес.

— Рассказывай, — сказала она, прищурившись.

Я вздохнул, подбирая слова.

— 2025 год. Россия. Планета Земля, — каждое слово я произносил медленно, словно пробовал их на вкус. — А здесь сейчас, как ты знаешь, где-то восьмидесятые годы двадцатого века. Союз ещё существует, но в моё время он уже давно распался.

Я сделал паузу, глядя в стену. Воспоминания медленно всплывали в голове, будто кто-то пролистывал старый, потрёпанный альбом.

— Жил я в России, хотя скорее просто существовал. Каждый день одно и то же: работа, дом, какие-то свои проекты, сон… а потом снова работа. Всё по кругу. Словно я уже тогда застрял в бесконечном цикле, только назывался он «обычная жизнь».

Юля молчала, лишь внимательно слушала, продолжая лениво поглаживать своё яблоко пальцами.

— В какой-то момент вся эта рутина начала засасывать меня. Медленно, незаметно… Один за другим мои знакомые начали исчезать. Кто-то уезжал, кто-то просто пропадал из жизни. В конце концов, я остался один.

Я помрачнел, сжав кулаки.

— Среди них был и Семён. Тогда я не знал, куда он пропал, но теперь, похоже, знаю. Он оказался здесь… Как и я. Надо будет с ним встретиться.

Юля склонила голову набок, продолжая внимательно слушать.

— В итоге мой образ жизни привёл меня к тому, что я просто остался один, — закончил я, слегка усмехнувшись. — Забавно, да?

— Представляю, каково тебе было, — неожиданно мягко произнесла Юля.

Я кивнул, стряхивая лишние эмоции.

— Кхм… Так вот. Мой мир намного технологичнее, чем этот. Да и он не ограничен пространством или же цикличностью. В нём нет таких вот… замкнутых ловушек. Или, по крайней мере, так мне раньше казалось.

Я на мгновение замолчал, размышляя.

— Хотя теперь я уже не уверен. Может, такие места, как этот лагерь, всегда существовали… Просто мы не замечали их.

Юля не перебивала, лишь внимательно следила за моей речью.

— Мой мир хаотичен. Всё в нём постоянно меняется, развивается, иногда — рушится. Где-то создают что-то новое, а где-то старое гниёт и умирает. Но он живой. Он движется вперёд, в каком-то направлении, даже если никто не знает, куда именно.

Я провёл рукой по лицу, словно стирая невидимую пыль усталости.

— А это место… Оно будто застыло во времени. Оно не движется. Здесь нет прошлого и будущего. Только бесконечное «сейчас».

Юля снова прищурилась, но на этот раз в её взгляде мелькнуло нечто, похожее на понимание. Она молча откусила ещё кусочек яблока, а затем тихо, почти шёпотом, произнесла:

— Да… Это место живёт по другим правилам.

Юля вытянулась на стуле, после чего как-то грустно взглянула на меня.

— Если мы выберемся, что будешь делать? — спросил я, пытаясь уловить её реакцию. Вопрос, казалось, висел в воздухе, между нами, но ответа на него было не так просто найти.

Юля немного помолчала, словно подбирая слова. Затем она спокойно взглянула на меня и ответила:

— Не знаю… если память не вернётся, то придётся начинать жизнь с нуля. Да, будет трудно, но я должна справиться.

Я представил себе картину: девушка с кошачьими ушами и хвостом, начинающая свою новую жизнь. Как она, возможно, будет искать своё место в этом мире, преодолевая трудности, пытаясь снова почувствовать себя частью чего-то большего. Представил, как она будет справляться с возникающими препятствиями, строить что-то новое, а потом — сомнения. И снова я задумался. Хм, если ей, конечно, это позволят… Главное, чтобы ей не пришлось попадаться на глаза учёным. Если это удастся избежать, думаю, всё будет нормально.

— А если память вернётся? — спросил я, не в силах удержать этот вопрос. Я был любопытен, каким будет её ответ на это.

Юля немного помолчала, её взгляд стал задумчивым, а в её голосе прозвучала скрытая неопределённость.

— Тут я не знаю, — произнесла она. — Всё будет зависеть от того, что я вспомню.

В её словах была логика. Многое зависит от того, какие воспоминания она откроет в себе. Всё-таки это могло сильно повлиять на её будущее. Но пока она не знала, что именно скрыто в её прошлом.

Я слегка отвлёкся от мысли и, немного смущаясь, сказал:

— Слушай, если мы всё же сможем выбраться, то я могу предложить тебе пожить у меня. У меня осталась квартира от деда, там есть ещё одна комната. Думаю, ты мне не помешаешь. В любом случае, где-то жить тебе нужно. А улица для этого, скажем так, не самое лучше решение.

Юля посмотрела на меня, её глаза засверкали интересом, а на её лице появилась едва заметная улыбка.

— Подкатываешь? А почему сразу замуж не зовёшь?

Я удивлённо дернул плечами.

— Эм, я не об этом… — сказал я, нервно потирая шею. Она явно играла с ситуацией, но её игривость не помешала мне немного краснеть.

В моей голове вновь начали всплывать образы, но на этот раз я представлял себе Юлю рядом со мной, как мы медленно и спокойно проживаем свою жизнь. Это было странно, но почему-то, глубоко в душе, я почувствовал, что не против такого будущего.

Юля всё это время тихо наблюдала за мной, её взгляд был слегка насмешливым, но в нём было что-то тёплое и понимающее. Она не перебивала, просто позволила мне разгуляться в своих мыслях.

— Вот негодник… — пробормотала она с лёгкой улыбкой. — Не знаю, о чём ты там думаешь, но от помощи я не откажусь.

Я с облегчением вздохнул, поймав в её словах намёк на согласие.

— Славно, значит, договорились? — спросил я, чувствуя лёгкую радость.

Юля вздохнула, с неохотой махнув рукой в сторону, как бы сдаваясь.

— Ладно, твоя взяла. Всё равно мне деваться некуда.

— Отлично, — шёпотом пробормотал я, сам себе под нос, но в голосе слышался лёгкий оттенок счастья.

Юля снова взяла яблоко, небрежно откусив его, но перед тем как её лицо исчезло из виду, я заметил едва уловимую улыбку на её губах. Она, казалось, скрывала её, но я все равно её увидел.

Эх, хвостатая, — подумал я, — мне кажется, выберемся мы с тобой далеко не скоро…

После этого каждый из нас снова погрузился в свои мысли. Юля сидела, методично обдумывая что-то, её глаза были сосредоточены, как будто она искала решение какой-то внутренней загадки. Я же пытался понять смысл, написанный в книге, которая лежала передо мной. Вновь погрузившись в текст, я почувствовал, как мысли путаются и теряются в нём. Но что-то внутри меня ощущало, что мы не одни здесь — и, возможно, эта странная, туманная жизнь однажды всё-таки покажет нам выход.

Вскоре я перестал понимать, что написано в этой книге. Текст перед глазами плавал, буквы сливались, и, кажется, ничто не могло заставить меня сосредоточиться. Решил, что стоит немного отвлечься. Сигарета — мой верный спутник в такие моменты. Достал одну из пачки и, поднеся к губам, прикурил.

Юля, очевидно, не разделяла моего увлечения. Она не стала терпеть запах дыма, и вскоре её голос прозвучал с лёгким раздражением.

— Я, конечно, всё понимаю, но не мог бы ты курить в другом месте? — её слова были резкими, но в них не было злобы, только неприятие.

Я пожил плечами, не собираясь сдаваться.

— Это мой дом… Ну, если можно так это место назвать. Хочу — курю, — ответил я с явным вызовом.

Юля не растерялась и слегка усмехнулась, но её слова были точны, как укол.

— Я тебя огорчу, но до твоего появления это место было моим домом. Так что считай, что ты квартирант.

Вот это да, — удивлённо подумал я, почувствовав легкое раздражение и одновременно уважение к её настойчивости. Не ожидал такого поворота.

— Ладно, фиг с тобой, — сказал я, затушив сигарету. Всё равно не стоило спорить, а учитывая, что мы не в совсем обычной ситуации, лучше молча согласиться.

Я встал с кровати, потянувшись и немного разминая затёкшую спину. Словно в качестве компенсации за сигарету, решил задать вопрос, который давно меня мучил.

— Слушай, а как ты вообще телепортируешься? — спросил я, подойдя ближе. Моя любознательность одолела меня, и я не мог удержаться.

Юля, заметив, что я затушил сигарету, удовлетворённо кивнула. Я уже знал, что она не теряет времени зря, и вот теперь её лицо просветлело, когда она собиралась объяснить.

— Хм, смотри, — начала она, её взгляд был сосредоточенным, а голос — спокойным. — Тут всё дело в концентрации. Нужно чётко представлять себе то место, куда хочешь попасть. Ну и ещё много нюансов…

Слушая её, я сразу же решил попробовать. Закрыл глаза, представил себе место, в которое хотел бы переместиться, но в итоге открыл их и… ничего. Как и ожидалось, никакой магии. Я разочарованно вздохнул.

Юля покачала головой, будто невидимо предсказала мой неудачный опыт. После этого она начала объяснять всё подробно, медленно и терпеливо, как учительница, готовая дать своему ученику все ключи к успеху.

Она несколько раз перемещалась по комнате, и с каждым разом я всё больше понимал, что тут дело не только в концентрации. Она говорила, что для достижения цели нужно научиться успокаивать мысли, медитировать и погружаться в сам процесс. И, конечно, многое зависит от силы воображения и намерения.

Когда она показала, как нужно сконцентрироваться, и телепортировалась на несколько метров, я почувствовал, что даже если и не могу сразу, то хотя бы знаю, что мне нужно сделать. Я слушал её с каждым словом, поглощая информацию как губка. В конце концов я почувствовал, что это не просто магия, а настоящая наука, в которой нужно научиться дисциплине.

После этого мы, наконец, сели за стол и начали пить чай. Юля рассказывает мне ещё больше о своей практике, а я задаю вопросы о перемещении. Интересно было узнать её подход к телепортации и как она ощущает этот процесс. Мы смеялись, обменивались мыслями, а я всё больше осознавал, как мне нравится её компания. Она не только могла рассказать о своих способностях, но и хотела понять, как выглядит мой мир, какой я на самом деле. Она интересовалась всем, что касается моего быта, моего окружения. А я, в свою очередь, всё время удивлялся, что ей интересно.

День пролетел незаметно, и я вдруг понял, что давно не был так рад общению. Я давно не ощущал такой лёгкости, когда просто разговариваешь с человеком, который тебя понимает. Всё было иначе, чем с теми пионерами, с которыми я до этого встречался. Они забывают всё, и им не важно, что ты говоришь. Но Юля — она помнит. Каждое слово, каждое мельчайшее замечание. Это наполняло меня какой-то странной теплотой и спокойствием.

Я, наверное, уже и забыл это чувство, но она напомнила. И в какой-то момент, когда наши разговоры затихли, а Юля задумчиво смотрела на красную лампочку, я понял, что на самом деле не хочу, чтобы этот день заканчивался.