Бесконечное лето: Сломанный мир

Ночная кошка

Зажёгся монитор, медленно высвечивая на экране тревожное сообщение:

“Опасность! Внимание! Стабильность была нарушена. Внимание! Эксперимент под кодом 4.1.0 передаётся в управление экстренной группы. Проводится эвакуация персонала.”

Я замер, впитывая каждое слово. В голове моментально закрутился вихрь мыслей — что это значит? Эксперимент? Стабильность нарушена? Эвакуация? Моё сердце забилось быстрее. Неужели я своими действиями вскрыл не просто очередную тайну лагеря, а что-то гораздо более масштабное? Я открыл ящик Пандоры — и теперь обратного пути нет.

Но на экране больше ничего не появлялось. Сообщение осталось статичным, словно застывшее эхо далёкой катастрофы. Скорее всего, это просто старая запись, оставшаяся со времён каких-то давних событий.

Не теряя времени, я начал искать что-нибудь ещё — любую зацепку, любую информацию, которая могла бы пролить свет на происходящее. Однако вскоре столкнулся с неожиданной проблемой: передо мной явно был не привычный Windows. В нижнем углу экрана светился логотип некой Nerv. Странно… Никогда не слышал о такой фирме. Что это за система? Специально разработанная для этого места? Или нечто более глобальное?

Разобраться с этим с наскока явно не получится. Может, мне удастся найти информацию об этом эксперименте? Если он настолько важен, то наверняка должны быть хоть какие-то данные…

Но прежде чем я успел сделать хоть что-то, воздух наполнился резким запахом палёной пластмассы. Почувствовав неладное, я дёрнулся назад — и в тот же миг экран моргнул, а затем погас окончательно.

— Чёрт… — выдохнул я, осознавая, что единственный источник информации только что сгорел к чертям.

— Мда, хотя бы запустить смог, уже неплохо, — с лёгкой горечью произнёс я, доставая сигарету.

Зажигалку щёлкнула, пламя осветило моё лицо на мгновение, а затем я затянулся, выпуская клубы дыма в воздух. Грусть, смешанная с усталостью, витала в каждом моём движении.

С оборудованием я закончил… остался тот проём ведущий в неизвестность.

Волноваться смысла не было. Попыток у меня оставалось предостаточно, и я знал, что сдаваться нельзя. Я вздохнул и задумался.

Эксперимент…

Это слово крутилось в голове, навязчиво и неотступно. Что это за эксперимент? Почему он прекратился? Из-за аварии? Или произошло что-то, о чём я даже не догадываюсь? Код эксперимента — 4.1.0 — совпадал с номером маршрута автобуса. Только без точек. Что это значит? И что за "стабильность" такая, которую я, судя по всему, нарушил? В следующий раз нужно будет выжать из этого оборудования максимум информации. Пока что у меня только обрывки, кусочки пазла, которые никак не складываются в целую картину.

Сигарета медленно тлела, а я уставился на микрофон, стоявший посередине стола. Покрутил его в руках, постучал пальцем по корпусу, будто ожидая, что он вдруг заговорит и расскажет мне всё, что я так отчаянно пытаюсь понять. Но микрофон молчал. Я снова погрузился в размышления. Если честно, это больше походило на гадание на кофейной гуще, чем на логический анализ. Но что ещё оставалось делать?

Из этого "гадания" родилось несколько теорий. Первая: эксперимент был связан со временем и пространством. Лагерь, который зациклен, где каждый день повторяется, словно плёнка в старом кинопроекторе, — это ли не доказательство?

Вторая теория: здесь проводили эксперименты над людьми. Девушка-кошка, Нэко, — она могла быть результатом этих экспериментов. Возможно, мне просто повезло, что я смог выбраться от неё живым. Ведь если судить по записи на мониторе, персоналу явно угрожала какая-то опасность.

И третья теория, самая пугающая: эксперимент был связан со мной. Моё появление здесь, в этом лагере, — не случайность. Может, именно я стал той самой угрозой для "стабильности"?

Все эти теории могли быть как отдельными, так и переплетаться между собой. Но пока что это были лишь догадки, не подкреплённые фактами. А фактов, как всегда, не хватало.

Я докурил сигарету, наблюдая, как едва заметный дымок растворяется в прохладном воздухе бункера. Окурок отправился в дальний угол помещения, бесшумно затерявшись среди пыли и обломков. В этом действии, чувствовалась некая усталость.

Сильнее облокотившись на спинку стула, уставшими глазами уставился в пустой потолок. Всё тело ныло, голова была ватная. А я улыбался как дурак. Эта боль одевающаяся в теле говорит о том, что я ещё жив. Если во мне ещё есть жизнь, то это тело будет двигаться несмотря ни на что.

Медленно, почти методично начал наклонять голову на бок. Благодаря этому моему взору предстал он, радиопередатчик. Хм, его я тоже починил.

Переключившись на более насущные дела, я попытался поработать с радиопередатчиком. Надежда на связь, пусть даже призрачная, заставляла меня раз за разом крутить ручки настройки, переключать каналы, ловить хоть какой-то сигнал. Но всё было бесполезно. Эфир оставался мёртвым, полным лишь белого шума, от которого начинала гудеть голова.

Так, просидев за этим занятием около получаса, я тяжело выдохнул и, раздражённо хлопнув ладонью по столу, решил оставить бесполезные попытки. Пора двигаться дальше — в катакомбы, которые я наконец-то расчистил от каменной преграды.

Подходя к выходу из бункера, я собрал заранее подготовленные вещи. Фомка — чтобы в случае чего вскрыть запертые двери или защититься, если придётся. Портфель — вместительный, но не слишком тяжёлый. А в нём — фонарь, без которого в тёмных глубинах подземелий делать было совершенно нечего.

Я не собирался лезть туда вслепую. Кто знает, что скрывает этот лагерь? Возможно, здесь обитают не только пионеры. Возможно, кроме ускользающей от меня нэко, есть и другие сущности, о которых пока не стоит даже думать.

Провал в полу, который мог бы стать серьёзной преградой, я заранее закидал булыжниками. Теперь мне не пришлось осторожно пробираться по его краю, рискуя сорваться вниз. Это немного облегчало путь.

Шагая вперёд, я внимательно осматривал стены. Вдоль них, по обе стороны туннеля, тянулись провода. Их присутствие намекало на то, что когда-то это место было частью чего-то большого, технологичного, возможно, секретного. Были ли они до сих пор под напряжением? Узнавать это на своём опыте мне не хотелось. Поэтому я двигался осторожно, стараясь не касаться их, не испытывать судьбу.

Я шёл долго, слишком долго. Туннель, казалось, тянулся бесконечно, его стены, покрытые слоем пыли и паутины, сжимались вокруг меня, словно пытаясь вытеснить последние остатки воздуха. Свет фонаря дрожал, отбрасывая неровные тени на каменные стены, которые, как живые, нависали надо мной.

Каждый шаг отдавался эхом, будто сам лабиринт напоминал, что я здесь чужой. И вот, в конце этого бесконечного коридора, я наткнулся на неё — массивную металлическую дверь. Она была холодной на ощупь, её поверхность покрыта ржавчиной и следами времени. Я попытался открыть её, но она не поддавалась. Ни толчки, ни удары не помогали. Она стояла как непоколебимый страж, охраняя то, что скрывалось за ней.

Обессиленный, я опустился на колени, чувствуя, как капли пота стекают по спине. Но сдаваться было нельзя. Я взял фомку, которую принёс с собой, и снова подошёл к двери. Навалившись всем весом, я вставил её в щель и начал давить. Металл скрипел, петли стонали, будто протестуя против моего вторжения. И вдруг — громкий треск. Дверь слетела с петель, упав на пол с оглушительным грохотом, который разнёсся по всему туннелю. Передо мной открылась комната.

Комната. Это слово не могло описать то, что я увидел. Пространство, огромное и мрачное, было заполнено рядами шкафов, которые тянулись от пола до потолка. Они были забиты книгами, их корешки, потрёпанные временем, выглядели как древние свитки, хранящие тайны, которые, возможно, лучше было бы оставить забытыми. Но кто я такой, чтобы позволить ими остаться забытыми? Правильно, только заметив их мои глаза блеснули от количества информации, которая хранилась в этих книгах.

То безумие, что сопровождало меня всю эту неделю, в конечном итоге начало достигать своей предельной точки. Я бы не сказал, что это что-то плохое, даже наоборот, это именно то что мне было нужно. Благодаря этому я могу двигаться, даже если уже и не могу.

В конце комнаты, на столе, покрытом толстым слоем пыли, стоял компьютер. Его экран был тёмным, клавиатура — почти невидимой под слоем грязи. Над столом висела табличка, на которой едва читалось слово: "Архив".

Архив. Это слово прозвучало в моей голове как эхо. Архив под старым лагерем. Туннель, ведущий от бункера, шахты под ним, лагерь над шахтами — всё это было словно части гигантского механизма, который я не мог до конца понять. Расположение было слишком продуманным, слишком сложным, чтобы быть случайным. Но гадать о его смысле сейчас было бессмысленно. В этом замкнутом, зацикленном пространстве, где время и реальность теряли свой смысл, были вещи куда более важные, чем архитектурные загадки.

Я стоял на пороге, чувствуя, как холодный воздух из комнаты обволакивает меня. Это место было наполнено тишиной, которая давила на уши, и обещанием чего-то неизбежного. Что-то ждало меня здесь. Что-то, что я, возможно, всё это время искал.

Первым делом я подошёл к компьютеру. Он стоял на столе, покрытый толстым слоем пыли, словно никто не прикасался к нему годами. Я нажал на кнопку включения, но экран оставался чёрным. Ни звука, ни света. Ничего. Он был мёртв. Это означало только одно — очередной геморрой с починкой. В лучшем случае. В худшем — он мог быть неремонтопригодным. Я сжал кулаки, чувствуя, как раздражение начинает подниматься из глубины. "Надеюсь, это не так", — прошептал я себе, хотя уже знал, что удача давно перестала быть моей союзницей.

Отойдя от компьютера, я начал осматривать записи. Полки были аккуратно заполнены папками и тетрадями, всё разложено по своим местам с почти маниакальной точностью. На первый взгляд, это облегчало поиски. Но я уже знал, что в этом месте ничто не бывает таким, каким кажется.

Я взял первую папку. Открыл. Пусто. Вторую. Тоже пусто. Третью, четвёртую… Страницы были чистыми, будто их никогда не касалась рука человека. Я листал их всё быстрее, чувствуя, как напряжение нарастает внутри, как пружина, готовая сорваться.

— Блять, тут просто пустые листы! — вырвалось у меня, и я швырнул папку на пол. Голос эхом разнёсся по комнате, но ответа не последовало. Только тишина, которая давила ещё сильнее.

Спустя два часа, после тонны мата и бесконечных поисков, я нашёл всего пару книг. "Астральная проекция" и несколько томов Карлоса Кастанеды. И ещё одну записку. Текст на ней гласил: "Ты здесь не просто так". Такая же, как та, что я нашёл у автобуса.

Я сжал записку в руке, чувствуя, как злость начинает кипеть внутри.

— Опять эта чёртова записка! — я говорил сквозь зубы, сжимая бумагу всё сильнее. — Шутник херов! Какой, к чёрту, "не просто так"! Если я тебя поймаю, то эту записку заставлю по кускам съесть!

Злость переполняла меня, но вместе с ней пришло и чувство бессилия. Оно было не от самой записки, а от того, что стояло за ней. Кто-то или что-то явно наблюдало за мной. Кто-то, кто мог перемещаться сквозь стены, оставлять следы там, где их быть не должно. Иначе как объяснить, что записка оказалась здесь, в месте, куда невозможно просто так попасть?

Мои мысли сразу же обратились к Нэко. Она была единственным существом, помимо пионеров, с которым я когда-либо сталкивался. Если она могла ставить яблоки на стол из ниоткуда, то кто мешал ей подкидывать записки? Но как её найти? Я не знал. Но одно было ясно: это необходимо сделать. Иначе у меня начнётся помешательство.

Я устало почесал висок, пытаясь хоть немного снять напряжение. Всё это слишком затянулось, слишком изматывало, и, что самое главное, ни к чему конкретному не приводило.

Я ещё раз взглянул на книги, глухо вздохнул и решил больше не ломать голову над всем этим. Всё равно это бессмысленно. Чем больше я пытался разобраться в происходящем, тем больше вопросов возникало. А ответов не прибавлялось.

Взяв книги и эту злосчастную записку, я направился назад, в бункер.

Последняя неделя вымотала меня до предела. Всё тело ныло, а в голове стоял вязкий туман, словно кто-то плотно набил её ватой. В следующий раз я займусь чем-то одним — либо оборудованием, либо этим архивом. Одновременно разбираться с обоими задачами было бессмысленно. В любом случае, эти книги придётся снова вытаскивать…

С такими мыслями я двинулся обратно.

Длинный коридор, ступеньки, ведущие наверх… Вскоре я оказался у знакомого провала. Взглянув вверх, увидел в потолке дыру, заваленную ветками. Точнее, когда-то заваленную. Сейчас она была открыта — Шурик недавно уже падал сюда.

Помню его круглые глаза, когда он увидел меня, перетаскивающего очередной булыжник с ломом в руках.

Я усмехнулся про себя.

Да чёрт с этим Шуриком. Главное сейчас — добраться до бункера.

Едва передвигая ноги, я наконец добрался до бункера. Включив в розетку потрёпанную электроплитку, я с довольной улыбкой посмотрел на неё. Да, вид у неё был не самый презентабельный, но работала она исправно. К тому же, я её не украл, а скорее… позаимствовал из столовой. Всё равно там она пылилась без дела.

Поставив на плитку чайник, я залил в него воду из бутылки и бросил книги на нижний ярус кровати. Сейчас мне было не до них.

Достав из заначки заварку и сахар (который, кхм, тоже оказался у меня весьма сомнительным способом), я уселся на край кровати и попытался расслабиться.

Чайник медленно закипал, размеренно шумя в тишине бункера. Я слушал этот звук, стараясь ни о чём не думать.

Наконец, пар начал подниматься из носика чайника. То, что нужно. Заварив крепкий чай, я достал телефон и включил один из любимых треков.

Глубокие, ритмичные звуки электронной музыки мягко наполнили пространство. Она всегда помогала мне отвлечься, унести мысли куда-то далеко. А горячий чай согревал и бодрил, пусть и не так сильно, как кофе. Хотя, насколько я помню, в чае тоже есть кофеин — просто в гораздо меньшем количестве.

Я сделал первый глоток и прикрыл глаза. На какое-то время мне действительно стало легче.

Я медленно пил чай, наслаждаясь музыкой. Полностью расслабившись, перестал концентрироваться на чём-либо. Одна мелодия сменяла другую, их ритмы и мотивы постепенно смешивались в единую, хаотичную какофонию… В какой-то момент я и вовсе перестал различать звуки.

Очнулся от громкого стука — металлическая кружка, выпавшая из моих рук, с лязгом ударилась о пол. Кажется, я уснул прямо на стуле. Да уж, не ожидал, что когда-нибудь смогу вырубиться в таком положении.

Подняв кружку, я машинально бросил её на стол и смачно зевнул.

Хм… А какой сейчас вообще день? Кажется, я уже довольно давно не выходил на улицу.

Достав из кармана телефон, я взглянул на экран но время так и осталось застывшим. Скорее всего сейчас седьмой день. Эх, семь чёртовых дней я провёл взаперти, погружённый в работу и мысли. В верхнем углу экрана красовались жалкие 3 % зарядки.

Недавно моя самодельная зарядка, собранная на коленке, сгорела к чертям. Из-за этого я остался без возможности пополнить заряд. Ладно, всё равно скоро на новый цикл.

В конце концов, телефон полностью разрядился, и экран погас. Я без особого сожаления положил его на стол, после чего потянулся к пачке сигарет. Внутри осталась только одна — последняя.

Если так подумать, у меня всегда есть две пачки сигарет на неделю. Одна — моя, та, что всегда при мне, и она почти всегда наполовину пуста. А вторую, пачку марки «Космос», я неизменно нахожу в бардачке автобуса. Так было всегда.

Не задумываясь, я чиркнул зажигалкой, прикурил и сделал глубокую затяжку. Горьковатый дым наполнил лёгкие, слегка проясняя мысли.

Поднявшись со стула, я направился к кровати, чтобы внимательно изучить найденные книги. Однако, подойдя вплотную к своему лежбищу, я с удивлением обнаружил, что книг нет.

Сначала я просто застыл на месте, несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить происходящее. Затем машинально осмотрел кровать, заглянул под неё, проверил пространство рядом.

Несколько секунд я просто стоял, уставившись в стену. В голове царила пустота, а сигарета, зажатая в зубах, медленно тлела.

И вот наконец до меня дошло — книг больше нет. Будто их и не было вовсе.

Моё лицо исказилось в странную гримасу, и сигарета просто выпала изо рта, упав на пол. Из глубины сознания медленно поднималась злость — тяжёлая, вязкая, глухая. Я сжал пальцы в кулак, приложил ладонь к лицу и едва не зарыдал, словно ребёнок, у которого отняли долгожданную конфету.

Но я сдержался.

Вместо этого, в порыве ярости, со всей силы ударил ногой по металлической раме кровати. Фатальная ошибка.

Несмотря на то, что на мне были берцы, они не спасли от боли. Острая вспышка пронзила ступню, отдавшись эхом по всей ноге. Я вскрикнул, резко согнулся, схватившись за ушибленное место, и зашипел сквозь зубы.

Злость моментально испарилась, уступая место острой, почти детской обиде.

И именно в этот момент за дверью раздался приглушённый женский смех.

Все волосы на теле встали дыбом. Сердце замерло, а затем застучало в груди с удвоенной силой. Я резко поднял голову, уставившись расширенными глазами на тяжёлую железную дверь, за которой кто-то был.

Обернувшись, я увидел её.

Она стояла на лестничном пролёте, точно призрачный силуэт среди теней ночи. Лунный свет скользил по её фигуре, выделяя мягкие черты лица, загадочную улыбку и пушистые уши, слегка дрогнувшие в тишине. Глаза Нэко, мерцающие в полумраке, приковывали к себе внимание, словно два крохотных светильника в этой бесконечной тьме.

Она молча смотрела на меня, будто оценивая, прежде чем медленно поднять руку и небрежно помахать в приветствии.

В этот момент что-то странное произошло со мной. В груди поднялось тяжёлое чувство, будто внутри меня разливалась горячая, вязкая субстанция. Очарование? Заворажённость? Что-то в её облике, в лёгкости движений, в хитром блеске глаз, заставило меня застыть. Я не мог оторвать взгляда.

Её хвост лениво качнулся в воздухе. В руках она держала мои книги. А затем… улыбнулась.

Я моргнул.

И она исчезла.

Холодная пустота разлилась в груди. Колени подкосились, в руках начался мелкий тремор. В голове шумело, будто разум отчаянно пытался найти объяснение тому, что только что произошло. Она была здесь, стояла прямо передо мной… и в один миг просто растворилась.

Не может человек исчезнуть на ровном месте. Но она ведь и не человек.

Телепортация?..

Я судорожно сглотнул и сжал кулаки, вбивая ногти в ладони, пока не стало больно. Нужно двигаться. Раз она ждёт наверху, я иду.

Шаг за шагом, преодолевая неуверенность, я медленно начал подниматься по лестнице.

Поднявшись наверх, я начал методично заглядывать в комнаты, одна за другой. Тёмные коридоры старого корпуса пропахли пылью и сыростью, а в воздухе витало напряжение. Я почти не чувствовал страха, только странную смесь предвкушения и раздражения.

И вот, наконец, я нашёл её.

Девушка сидела на старом деревянном стуле, покачиваясь взад-вперёд, будто в такт неслышимой мелодии. Лунный свет из разбитого окна подсвечивал её силуэт, создавая ореол таинственности. В одной руке она держала яблоко, неторопливо поворачивая его пальцами, а в другой — одну из моих книг.

Она лениво развернула страницы, сделав вид, будто читает, а затем повернула голову ко мне и улыбнулась.

Неприкрытое озорство читалось в её глазах.

Я сжал кулаки. Хотелось подойти и с размаху выбить стул из-под неё, заставить хоть немного серьёзно отнестись к ситуации. Было очевидно, что она просто развлекается, наблюдая за моей реакцией.

Но я сдержался.

Сделав глубокий вдох, вошёл в комнату.

Шаг за шагом я приблизился почти вплотную, но она даже не шелохнулась.

— Ты кто? — спросил я, глядя ей прямо в глаза.

Она с лёгким хлопком закрыла книгу, а затем небрежно бросила её в сторону.

— Юля. — Она усмехнулась. — А ты, как я понимаю, Юра?

Я кивнул.

— Верно. Но я спрашивал о другом. Кто ты такая? — Я указал на её уши и хвост. — Ты кошка или человек?

Она склонила голову набок, как будто размышляя, затем протянула:

— Хм… Странный вопрос. Может, кошка. Может, человек. А что изменится, если я тебе отвечу?

Я нахмурился.

— Ладно, проехали. — Менять её поведение явно было бесполезно. — Это ты подкидываешь мне эти записки?

Юля довольно кивнула.

— Да, это я. — В уголках её губ появилась лукавая улыбка. — Хотя если быть точной, обычно их делает Семён. А те, что находил ты, делала я. И да, именно для тебя.

Я непонимающе уставился на неё.

Семён?

Тот ли самый?

— Зачем? Что это вообще значит… — я почувствовал, как внутри закипает раздражение. — И Семён… Хотелось бы спросить, не Персунов ли его фамилия?

Юля покрутила яблоко в руках, будто наслаждаясь моментом. Затем нехотя ответила:

— Одна девушка как-то сказала мне, что мы все здесь не просто так. Что это значит — я не знаю. Но вот наблюдать за твоей реакцией на записки мне, знаешь ли, интересно. В прошлый раз ты такое лицо скривил… — она весело рассмеялась.

Я сжал кулаки.

— А что насчёт Семёна… — Юля задумчиво посмотрела на яблоко, а потом пожала плечами. — Кто его знает? Может, Персунов, а может, и нет. Разве это важно? Главное, что этот сумасшедший почти не заходит в наш с тобой лагерь.

Я прищурился.

Её насмешливый тон, её манера отвечать так, будто она знала больше, чем говорила… Всё это начинало выводить меня из себя. Мысль со стулом уже не казалась такой уж плохой идеей — вот тресну по нему, и посмотрим, будет ли ей так весело.

Но я лишь тяжело вздохнул.

— Лагерь? Что значит «не заходит»? Что ты этим хотела сказать?

Я внимательно смотрел на Юлю, пытаясь понять, шутит она или говорит серьёзно.

— Может, ты ещё и не знаешь, — Юля немного прикусила яблоко, продолжая свои загадочные рассуждения. — Но лагерь у нас с тобой общий. И да, лагерей таких, как наш, очень много. Сколько именно — я не знаю. И да, между ними можно перемещаться.

Она откусила ещё один кусок яблока, с удовольствием пережёвывая его, как будто не замечала, что только что сказала нечто, способное перевернуть всё представление о том, что происходит здесь.

— Хотя это делать я особо не умею.

Её слова эхом отозвались в голове, и я почувствовал, как мои мысли начинают путаться. Лагерь не один? И перемещаться можно? Это что, какие-то параллельные миры или измерения? И как она, чёрт возьми, сидит здесь, будто ничего не происходит, с яблоком в руках, спокойно говорящая обо всём этом? Почему она только сейчас появилась?

Я отступил на несколько шагов, медленно отошёл от неё и плюхнулся на матрас, который валялся в углу. Глаза слегка закрылись от тяжести происходящего, но мысли не оставляли меня. Всё это казалось каким-то кошмаром, и мне не удавалось понять, где реальность, а где фантазия.

— Слушай, — я не мог больше держать вопросы в себе. — Я, конечно, всё понимаю, но почему ты появилась только сейчас?

Юля сделала небольшую паузу, поглаживая яблоко в руках, словно подбирая слова.

— Эм, ну тут такое дело… — её голос звучал как-то мягко и задумчиво. — В начале я тебя боялась, думала, что ты такой же сумасшедший, как и Семён. Но спустя долгое наблюдение я всё же поняла, что это не так. Да и вечно прятаться мне уже надоело.

Всё это время, оказывается, она была рядом… скрывалась. И, возможно, она была рядом даже раньше, чем я думал. Я был ошеломлён её признанием. То, что она сейчас говорила, звучало как подтверждение самых безумных моих догадок, но сама мысль о том, что я не был один в этом странном месте, начинала казаться немного легче.

— Вот это да… — я выдохнул, пытаясь осознать всё сказанное.

Юля медленно поднялась со стула, её движения были грациозными, но в них ощущалась какая-то усталость. Она подошла к окну, опёрлась на подоконник и задумчиво посмотрела вдаль.

— Ты, Юра, даже не представляешь, как мне всё это надоело, — её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась скрытая горечь. — Этот лагерь, этот Семён… Да и, честно говоря, всё, что есть в этом месте.

Она ненадолго замолчала, словно подбирая слова, затем обернулась ко мне, её хвост плавно качнулся из стороны в сторону.

— А вот ты… ты что-то необычное. За тобой интересно наблюдать.

Едва она произнесла эти слова, в её руке вдруг появилось новое яблоко. Я даже не заметил, откуда оно взялось. Одно мгновение — и оно уже было у неё. Я нахмурился. Чёрт, я что, в магический мир попал? Или это какой-то фокус?

Юля заметила моё удивление, но не прокомментировала. Вместо этого она продолжила:

— Так вот, я тут подумала… Если мы с тобой объединимся, то, возможно, у нас получится выбраться.

Я резко вскинул голову и недоверчиво уставился на неё.

— Что? — перебил я. — С чего такая уверенность во мне?

Она закатила глаза, будто ей надоело объяснять очевидные вещи.

— А ты прислушайся, — Юля сделала небольшой шаг в мою сторону, задумчиво покрутив яблоко в руках. — Никто, вот никто ещё ни разу не чинил в бункере ту… эм, не знаю, как это правильно называется… электрическую штуку.

Я вспомнил о своих попытках наладить технику в бункере. Да, было дело. Но почему это делает меня особенным?

— Ты какой-то другой, — продолжила она. — Все здесь просто… балванчики. Семён — сумасшедший, который, если сюда попадёт, превратит лагерь в кровавую баню.

Она на секунду замолчала, затем задумчиво добавила:

— Хотя правильнее сказать "Семёны". Они всегда разные, но то, что они делают…

Она оборвала себя, будто сказала лишнее, и лишь тяжело вздохнула.

— Ты же, как и я, здесь застрял. И кроме того, ты ищешь выход.

Её слова звучали так, будто мы оказались в одной лодке. Но мог ли я доверять ей?

Довериться придётся. Альтернатив нет…

Я вздохнул и кивнул:

— Ладно, твоя взяла. Раз уж мы в одной лодке, то, помогая друг другу, наши шансы выбраться растут. В этом есть логика.

Я протянул ей руку. Юля внимательно посмотрела на меня, её уши слегка дёрнулись, а затем на её лице появилась лёгкая улыбка. Она осторожно пожала мою руку, её пальцы оказались неожиданно тёплыми.

— Слушай, а ты как давно тут? — спросил я, когда мы разжали руки.

Она ненадолго задумалась, прищурившись, словно пыталась подсчитать дни.

— Примерно в два раза больше, чем ты, — наконец ответила Юля, а затем, словно между делом, добавила: — Кстати, хочу спросить… А ты помнишь, что было до лагеря?

Я невольно нахмурился. Странный вопрос.

— Конечно помню, — пожал я плечами. — Я был у себя дома. Решил пройтись, потом сел на автобус… а в итоге оказался здесь.

На лице Юли промелькнула тень — едва уловимое выражение грусти. Её глаза вдруг потемнели, взгляд устремился куда-то в сторону.

Меня это смутило.

— А почему ты спрашиваешь? Не помнишь, что ли?

Девушка опустила голову.

— Нет, не помню, — тихо призналась она.

Я не сразу нашёл, что сказать. Даже не представлял, каково это — проснуться в этом месте без единого воспоминания о прошлом.

— Представляю, как тебе тяжело, — выдавил я наконец.

Юля пожала плечами, словно стараясь отогнать ненужные мысли.

— Ничего… Уже привыкла, — сказала она, но её голос звучал как-то слишком буднично, будто за этими словами скрывалось нечто большее.

Юля медленно отошла в сторону, подняла с пола книгу и протянула её мне.

— Держи, думаю, она поможет тебе так же, как и мне.

Я машинально взял книгу, бегло осмотрел потрёпанную обложку и перевёл взгляд на девушку.

— Хочешь сказать, что эта книга очень важная?

Юля ухмыльнулась, опираясь на спинку стула.

— Ну, сама по себе — нет. Но если собрать всё, что ты уже нашёл, тогда да.

Я нахмурился.

— И в чём же их особенность?

— Перемещаться по лагерю я научилась с их помощью, — сказала она, словно говорила о чём-то обыденном.

Я чуть не выронил книгу.

— Вот значит как. Телепортация, уму не постижимо! — Протянул я слово “телепортация”.

Юля лишь пожала плечами.

— Ну, это ты так называешь, а я просто поняла, как это работает.

Я покрутил книгу в руках, пытаясь осознать сказанное. Если она смогла… значит, и я смогу?

— Ладно, я тебя понял.

Девушка вздохнула, прикрыла глаза и потянулась.

— Я спать. Увидимся на следующей смене.

Я не успел даже моргнуть, как Юля исчезла. Просто испарилась, оставив после себя лишь лёгкое мерцание в воздухе.

Я несколько секунд ошарашенно смотрел на место, где она стояла, а затем опустил взгляд на книгу.

От всего, что произошло за последние часы, в голове образовался настоящий хаос. Лагерь, точнее, лагеря… Слишком запутанно. И оказывается, я знаю об этом месте куда меньше, чем думал.

«Надо будет получше расспросить Юлю…»

Я плюхнулся на матрас. Он был старым, пыльным, но меня это не волновало. Усталость накрыла с головой, и я даже не заметил, как забыл про книги, так крепко зажал одну из них в руке и мгновенно провалился в сон.