Бес сознания 2

Глава 7

Я шагаю по проселочной дороге к центру станицы. Если Вован уже приехал, то скорее всего будет ждать меня там. Я иду расслабленно и спокойно, кажется, после хорошей еды и горячей ванны ломки немного отступили, а может я просто начал к ним привыкать.

То, что нагрянет Элла и Волна я ни капли не опасаюсь. Во-первых, я ж теперь почти нарядный, они меня вообще могут и не узнать, а во-вторых, если уж снова пристанут, то сами виноваты. Я и так уже трижды их жалел и не использовал трезубец. Мое терпение не железное, на четвертый раз жалеть не стану.

Красную Ниву Вовчика я и впрямь нахожу на небольшой стоянке у двухэтажного здания сельсовета. Вижу, как он с подозрительностью наблюдает за мной в зеркало заднего вида. И чем ближе я подхожу, тем перекошенное становится его лицо.

Открываю дверь, сажусь рядом на переднее пассажирское, протягиваю руку:

— Ну, здоров, Вова, теперь можем по-настоящему познакомиться, — улыбаюсь я.

Вовчик жать руку не спешит:

— До последнего наделся, что это не ты, — иронично говорит он и добавляет: — Ну и дылда же ты, Леня.

— Не завидуй, — усмехаюсь я, — и давай уже поехали. А то проблемы могут быть.

— Что еще за проблемы? — спрашивает он и заводит авто.

— Лучше тебе не знать, — вздыхаю я. — Пока ты ехал, я себе еще пару врагов завел. Знаешь таких: Волна и Элла Стриж.

— Ну да, — озадаченно тянет Вова, — они герои партии Прогресса.

— Герои, — зло ухмыляюсь я, — мудаки они, а не герои. Но лучше тебе не спрашивать. Давай сразу к делу. Как поступим: заберем Сему и отвезем в его партию, или сразу в Краснодар, побеседуем с опером Бессоновым?

— Так я это, Семена уже завез по пути сюда, — отвечает Вован. — Прямиком в главный южный штаб.

— Вы уже в Краснодар успели съездить, — вскидываю удивленно брови. — Ничего себе шустрые! Ну это хорошо. Значит, давай обратно в Краснодар. Только нужно где-то притормозить и Бессонову позвонить и договориться о встрече.

— Не нравится мне эта идея, морщить лицо Вован. — Сколько ни думаю, все больше кажется, что в задницу я встряну, если с ментами свяжусь. И еще матери не смог дозвониться. Тревожно на душе.

— Ты и так в заднице, если не заметил, — резонно замечаю я.

Вовчик молчит, включает музыку, всем своим видом демонстрирует, что говорить не желает.

— Я Семена проверю, — громко говорю ему я и покидаю тело.

Стоит только переключиться на подопечного, как ощущаю легкую боль в ноге и сладкий вкус заварного крема во рту.

Да твою ж дивизию, снова жрет!

Я забираю контроль, не дожидаясь, когда прояснится зрение и слух. Выплевываю все содержимое в ладонь и жду, когда остальные органы чувств настроятся.

— Вам не понравились эклеры? — растерянно спрашивает приятный женский голос, а после появляется и сама обладательница этого голоса. Довольно симпатичная шатенка в обтягивающем черном пиджачке с глубоким декольте.

— Очень вкусные эклеры, — отвечаю я, — вот только я на диете.

Беру салфетку и заворачиваю выплюнутый эклер в нее.

Рядом с шатенкой сидит мужик с постным, гладковыбритым лицом, не выражающим ни единой эмоции. Перед ним папка, какие-то бумаги и диктофон. Он внимательно, явно чего-то ожидая, смотрит на Сему.

— Так на чем мы остановились? — интересуюсь я у них, заглядываю под стол и отмечаю, что нога Семы уже в гипсе.

— На том, — сухим сдержанным тоном говорит мужик, — что вы применили внезапно открывшуюся сверхсилу против людей из партии Света, которые пытались вас пленить.

— Точно! — отвечаю я и возвращаю Семе контроль. Пусть сам рассказывает.

И он тут же начинает говорить, таким тоном, что я сразу понимаю — пытается ввести меня в курс дела:

— Значит, так, благодаря сверхсиле мне удалось сбежать оттуда, — говорит он. — Хорошо, что теперь я в безопасности и могу находиться здесь под полной защитой нашей партии.

— Да-да, — говорит шатенка, — об этом можете не переживать. Вы в полной безопасности.

— И еще завтра я продемонстрирую свою сверхсилу и получу регистрацию.

— Конечно, — слегка удивляется шатенка, — мы ведь это уже с вами обсуждали.

— Да я так, просто хотел еще раз уточнить, — говорит Семен. — А еще мне пришлось выбросить свой пэку, потому что я узнал, что мой отец за мной следил. Было бы неплохо его восстановить как можно скорее. Это очень важно.

— Мы уже этим занимаемся, — снова удивляется шатенка, а мужик начинает хмуриться.

— Может, вернёмся к обсуждению иска против партии Света? — спрашивает он. — Против своего отца вы бы тоже хотели выдвинуть обвинение?

— М-м-м, не уверен, а можно как-то без этого? — хмурится Семен.

Мужчина, которого я уже определил, как юриста, недовольно вздыхает и косится на шатенку.

— Я не слишком уверен, Семен Семенович, что вообще стоит подавать иск, — говорит он. — Вы должны понимать, какой скандал будет, и какой последует общественный резонанс. Партии Света, конечно, это не пойдет на пользу, но боюсь, и нам тоже.

— Но ведь мы это можем использовать в гонке за голоса! — возмущается Семен. — Популярность нашей партии вырастет, к нам начнет присоединяться больше людей, и с такой поддержкой, возможно, мы сможем занять главенствующую позицию. Неужели не за это мы боремся? Партия Света слишком долго у власти!

Юрист поджимает губы и качает головой:

— Наш Верховный, скорее всего, не одобрит подобное. Мы сотрудничаем с партией Света многие годы и из-за этого инцидента наверняка не станем ссориться. Попробуем как-нибудь все замять.

Семен возмущенно фыркает, я тоже злюсь. Хотя нечто подобное и следовало ожидать.

— Но это не значит, — спешит успокоить его юрист, — что это происшествие останется безнаказанным для партии Света. Мы добьёмся того, чтобы все причастные к вашему похищению и принуждению к ментальному вмешательству были наказаны. Партия Света будет обязана выплатить вам компенсацию за причинённый ущерб.

— А если они попытаются меня убить? — возмущенно спрашивает Сема. — И я уверен, что они это сделают, как только я покину стены штаба партии.

— Мы этого не допустим, — убедительно и твердо говорит юрист. — Пока мы будем вести переговоры и решать эту проблему, вы побудете здесь на верхних этажах в апартаментах сверхлюдей-героев.

— Ясно, — бурчит Семен.

Понятно, что такой расклад его расстроил. Семен по своей сути идеалист и слишком переоценивает работу системы.

Мне же кажется, что даже такой исход вполне приемлем. Семен единственный из подопечных, который сейчас в безопасности, и даже если что-то и произойдет, у него есть сверхспособность. Пусть лучше будет здесь, пока мы с остальными решаем проблемы. А когда мы будем готовы вступить в партию Жизни, ему только и останется выйти из штаба Прогресса, проехаться до партии Жизни и вступить в нее.

Забираю у Семы контроль и говорю:

— Ну, возможно все не так уж и плохо.

Юрист и шатенка тут же с облегчением улыбаются.

— Значит, мы на сегодня закончили, — говорит шатенка, а юрист добавляет:

— После переговоров с юридическим отделом Света, я сразу же с вами свяжусь и расскажу, как все прошло.

— А сейчас вам не мешало бы отдохнуть, — вежливо произносит шатенка и привстает с места, — давайте я провожу вас в апартаменты.

— Хорошо, — с готовностью киваю я, нахожу костыль и начинаю подниматься.

Контроль Семе возвращать не спешу, потому что не хочу, чтобы он своими возмущениями все испортил. Не то чтобы я слишком доверяю прогрессивным, нет, куда уж там. Но я уверен, что Семен для этой партии действительно ценен, учитывая открывшиеся сверхспособности. И они его будут защищать в любом случае, даже если только из корыстных соображений.

Решаю дойти с Семеном до апартаментов и обсудить все, когда мы останемся наедине. Пока идем, возвращаю ему контроль.

Впереди идет шатенка, соблазнительно вертя попой в обтягивающей строгой юбке с разрезом посредине. Мы с Семеном плетёмся позади на костылях, и не сводим с ее прелестных форм взгляда. Точнее, это Семен, но будь бы я здесь во плоти, тоже бы таращился.

— Вы уже думали над героическим псевдонимом? — мило улыбаясь, поворачивает к нам и спрашивает шатенка.

— Да как-то еще не успел, — смущенно отвечает Сема, потом неуверенно добавляет: — Может быть Разрушитель?

— Очень даже неплохо, — улыбается шатенка. — Как только зарегистрируетесь, посетите наш пиар-отдел. Они помогут вам и с псевдонимом, и с костюмом, и расскажут, что и как. Попробуем добиться от партии Света, чтобы они предоставили для вашего исцеления Алису Лучик. Тогда быстрее сможете начать подготовку и тренировки.

— И сколько длится обычно подготовка у сверхов? — спрашивает Сема.

— Зависит от того, насколько вы контролируете свою способность, беззаботно отвечает она. — Но в среднем у взрослых новообращенных это занимает от трех месяцев до полугода. Постараемся приставить к вам наставника из основной команды сверхгеровев. Возможно у вас есть какие-то пожелание по этому поводу?

— Да я как-то... — растерянно тянет Семка.

— Может быть, Волна? Или Олег Кремень? А может Элла Стриж? — она снова поворачивается, многозначительно улыбается и подмигивает Семену.

— Я, честно говоря, не знаю, — смущенно мямлит он, — кто согласиться тому и буду рад.

Отбираю контроль и строго говорю:

— Только не Элла Стриж.

Шатенка оборачивается и удивленно вскидывает брови, затем берет себя в руки, натягивает любезную улыбку и говорит:

— Как скажете, Семен.

Мы заходим в лифт, шатенка нажимает на кнопку с цифрой двадцать три, прикладывает пэку к загоревшейся красным надписи возле кнопок на экране: «Требуется подтверждение». И лифт тут же начинает подниматься.

— Думаю, все герои из отряда будут рады новому члену команды, — говорит шатенка. — Сами знаете, в нашей партии все друг другу помогают, ведь мы одна большая семья и боремся за правое дело во имя науки и прогресса.

В ответ я только киваю и отдаю Семену контроль.

Какое-то время мы едем молча, затем Семен спрашивает:

— А если кто-нибудь из сверхов партии Света все же попытается меня убить даже здесь? В их штате самое большое количество сверхлюдей, а учитывая то, что я увидел в их тайной лаборатории, там могут быть и такие, которые просто подлетят к моим апартаментам и сварят мои мозги.

Шатенка вскидывает брови и поджимает в снисходительной улыбке губы.

— Служба безопасности следит за штабом ежесекундно, Семен. Повсюду камеры, датчики движения и тепла. У нас автоматическая умная система защиты штаба: автолетчики, роботы, распознавание лиц. Сотни паралитических мини-арбалетов роботов размещено по всему периметру здания. Никто не сможет подлететь к зданию незамеченным и уж тем более навредить вам.

Такой ответ, кажется, даже Семена удовлетворяет, меня уж точно, и больше подопечный вопросов не задает.

Мы выходим из лифта и оказываемся в длинном коридоре, напоминающим больше коридор модного ночного клуба. Наливной пол с причудливым космическим узором, зеркальные стены, затейливых форм плафоны под потолком, через каждые десять метров попадаются двери. У каждой двери весит портрет сверха в неоновой рамочке. Прямо культ почитания сверхлюдей у них тут какой-то.

Аж противно!

По пути мне попадается и фото Волны, и Эллы Стриж. В тот самый момент, когда мы подходим к ее комнате, Элла вдруг оказывается рядом, заставив встрепенуться шатенку.

Нет, от этой сверхбабы никакого спасу нет, куда не пойдешь, везде она!

— Инга, ты занята? — возбужденно обращается Элла к шатенке.

Инга, — ну теперь хоть знаю ее имя, — косится на Семена:

— Что-то случилось? Как все прошло на полигоне?

— Плохо. Среди лутумов оказался сверх. Довольно сильный. Нужно бросить все силы на его поимку.

— Что он сделал? Он все испортил? Кого-то убил? — Инга строго и напряженно смотрит на Эллу.

— Нет, никого. Только угнал автобус и сбежал сам. Но его сверхспособности...

Элла многозначительно выпучивает глаза. В это же самый миг открывается дверь апартаментов Эллы, оттуда показывается личико девчушки лет шести. Той самой девчушки из кошмаров Эллы.

— Мама, ты вернулась? — радостно улыбается девочка.

— Подожди, детка, внутри, я сейчас поговорю с тетей Ингой и приду, — отвечает Элла и мягко прикрывает дверь.

— Обсудим это позже, я зайду к тебе через минуту, — строго говорит Инга и снова косится на Семена, потом резко становится любезной: — Познакомься, кстати, это Семен, новый член нашей команды. Мы еще не видели его способности, но судя по рассказам, они весьма впечатляющие.

Элла натягивает на лицо дружелюбную улыбку и протягивает руку Семену:

— Рада знакомству. И что же у тебя за способность?

— Что-то вроде землетрясения или взрывной волны, — смущенно отвечает он, робко пожимая ее руку, — я пока и сам не понял.

— Чудесно, — улыбается ему Элла, но тут же теряет к нему интерес и снова переключается на Ингу:

— Зайдешь, я жду.

Мы проходим еще по коридору, сворачиваем и оказываемся у дверей, над которыми рамка для фото пустует.

— Вот и ваши апартаменты, — учтиво говорит Инга, открывает дверь и пропускает Семена внутрь. — Если что-то понадобиться, обращайтесь к голосовому помощнику, он тут же кого-нибудь пришлет.

Апартаменты Семы оказываются шикарными: три комнаты, джакузи у большого панорамного окна, голографический кинотеатр, барная стойка и огромная двуспальная круглая кровать. Чего здесь не хватает: так это кухни, видимо, едят сверхи где-то в другом месте или им приносят еду сюда. Семену это только на пользу пойдет.

Но вообще меня немного смущает, что герои партии Прогресса живут пусть и в шикарном, но по сути — общежитии. Неужели им не хочется личного пространства и свободы? Но, скорее всего, это вызвано тем, что здание действительно очень хорошо охраняется и только здесь это засранцы со сверхспособностями могут спать спокойно.

Наконец, когда мы оказываемся наедине, я забираю у Семена контроль.

— Нужно подслушать, о чем они будут говорить.

— Зачем? — удивленно спрашивает Сема.

— Потому что тот лутум, которого они ищут — я.

Сема негодующе вздыхает и выдыхает.

— Но как мы подслушаем? — спрашивает он. — Они ведь могут заметить.

— Я могу усиливать слух, — отвечаю я. — Даже необязательно близко подходить. Но неплохо бы знать, о чем они там болтают.

— Хорошо, — отвечает Сема и, торопливо стуча костылем, шагает на выход.

Осторожно выходит и заворачивает за угол.

— Отсюда сможешь услышать? — спрашивает он.

Я не отвечаю, а сразу забираю контроль и активирую усиление слуха.

Оглушая, все звуки сразу обрушиваются на нас. Приходится приложить немало усилий, чтобы абстрагироваться от лишнего и сосредоточиться. Из всего потока голосов я пытаюсь сконцентрироваться на голосе Эллы Стриж и у меня получается.

— Это было ужасно! — восклицает она. — Даша стояла передо мной, как живая! Этот лутум влез в мою голову! Он мне показал такое! Это просто невозможно!

— Успокойся, Элла, — строго говорит Инга. — Это обычный лутум со сверхспособностями. Рано или поздно его все равно найдут. А Банши... Скорее всего, он просто выудил это из твоей памяти.

— А если нет?! — истерично орет Элла. — А если его способности не ментальные? Что если он видит будущее и это вскоре произойдет?! Пария Света не предоставила никаких доказательств, что эта сука мертва! А если он жива?! Она придет за мной! — Стриж переходит на крик.

— Замолчи! — резко командует Инга, потом тише добавляет: — Тебя может кто-нибудь услышать. Незачем наводить панику на пустом месте. Я все проверю. Поговорю с Верховным о твоих опасениях. Но мне кажется, ты зря паникуешь. Если бы Банши была жива и на свободе, мы бы знали об этом одними из первых.

Я не слышу, что отвечает Элла, потому что заканчивается время.

Банши, значит. Речь шла только о ней, а я кажется не слишком-то им интересен. Это только Элла желает меня отыскать, и по всей видимости, исключительно ради того, чтобы узнать, реальна ли угроза от Банши.

— Она что? Говорила о той сверх женщине из лаборатории Света? — растерянно спрашивает Семен.

— Похоже на то, но лучше нам в это не вмешиваться.

Семен кивает и возвращается в апартаменты.

— Посмотри, где нет камер, — говорю я ему.

Семен кивает, окидывает взглядом помещение, а после заходит в туалет. Затем он осматривает потолок, большое зеркало с неоновой подсветкой.

— Тут вроде нет, — отвечает он.

— Отлично, — забираю контроль и говорю я. — Итак, думаю, здесь ты действительно будешь в безопасности. Поэтому пока оставайся в штабе и давай без этой своей борьбы за справедливость. Если получится решить со светляками все по-тихому, нам будет лучше.

— Но ведь они нарушили закон и хотели нас убить! — возмущается Сема.

— Думаешь, твоя партия не нарушает закон? Или мы его ни разу не нарушили? Ты серьезно желаешь начать судиться с правящей партией сейчас и еще больше подвергнуть себя и нас опасности? Боюсь, что если начнешь раздувать скандал, тебя сам же Прогресс уберет, чтобы ты им проблем не создавал. Знаешь такую поговорку: тише едешь, дальше будешь?

— Знаю, — недовольно отвечает Сема.

— Вот и отлично! Больше принесешь пользы, если ты здесь побудешь в качестве шпиона.

— М? Это еще зачем? — он в непонимании таращится на собственное отражение.

— Затем. Нужно выяснить, что твориться в их городе Возрождения. Есть у меня подозрения, что там что-то очень нехорошее затевается. В дальнейшем нам эти сведения могут пригодиться. Так что слушай внимательно все, о чем говорят вышестоящие и сверхи — и мотай на ус.

— Ладно, — в голосе Семена слышится досада. — А вы как будете выкручиваться?

— Есть у меня идея одна. Я тут с одним человеком пообщался, и от него кое-что узнал. И пришла мне в голову мысль, что Верховные обеих партий: Жизни и Света могут быть в курсе. Может даже неконкретно Верховные, но кто-то должен остаться в партии, кто знает про таких, как мы. Так вот, нужно встретиться с Верховным партии Жизни. Возможно, он сможет нам помочь.

— Ты уверен? А если наш Верховный не в курсе?

— Ну тогда — ой! И все же попробовать стоит. Ты знаешь, кто Верховный здесь на Юге?

Семен задумывается:

— Вроде старик какой-то, я честно даже не помню, как его зовут. Он редко показывается, в основном на телевидении мелькает его пресс-секретарь. То ли дело Верховный партии Света — Дмитрий Белозеров или наша Верховная Виктория Тимуровна.

— Ясно, — отвечаю я, — это не проблем, поищем информации о нем во Всезнайке. Так ладно, я тебе задание дал, теперь обратно к Вовчику. Будем заниматься его проблемой.

— А если со мной что-то случиться? — снова заводит свою песню Семен.

— У тебя сверхспособность, Сема! Вроде ж большой мальчик, уверен, не пропадешь. И вообще, если ты будешь в смертельной опасности, я узнаю. И сразу примчу на помощь. Так что давай дерзай.

А как ты узнаешь? — растерянно спрашивает Сема, но я уже отключаюсь и возвращаюсь к Вовчику.

Снова наваливаются все ненавистные ощущения ломки. Когда ж они заразы пройдут?

— А, вернулся? — каким-то недовольным тоном тянет Вован.

— Что-то случилось?

— Да, случилось. Патрули на дорогах стоят, чудом проехал. Если бы тормознули, у нас бы были большие проблемы. Ты, вообще-то, лутум без пэку.

— Вам что, лутумов даже подвозить нельзя? Может, ты меня в рейтинговый лагерь везешь?

— Ага, только у тебя на лбу не написано, что ты лутум. Может ты преступник, который пэку снял. Забрали бы в отделение и тебя, и меня.

Еще один паникер, блин.

— Не забрали бы, — отмахиваюсь я. — По крайней мере, надолго бы точно не забрали. Так, давай где-нибудь припаркуемся и позвоним Бессонову.

Вовчик тихо матерится и съезжает на обочину.

— Сам с ним будешь говорить, — в раздражении говорит Вован.

— Я-то поговорю. Но вот встретиться с ним и все рассказать придется тебе лично. Я с тобой пойти не могу, сам понимаешь, слишком много будет вопросов.

Вова недовольно морщится, снимает свой пэку и протягивает мне:

— На, звони.

Номер Бессонова я запомнил наизусть, поэтому без проблем набираю. Он отвечает сразу же:

— Да, слушаю.

— Добрый день, Аркадий. Нам нужно с вами срочно встретиться. У меня есть сведения о банде Чащовских и о преступлении, которое они собираются совершить завтра.

— Вы кто? Откуда мой номер? — голос Бессонова становится напряженным.

— Я не могу сказать, иначе будут проблемы. Давайте обо всем при встрече. И надеюсь, вы понимаете, что все должно остаться в секрете.

Бессонов какое-то время молчит, потом говорит:

— Хорошо, давайте через два часа на Красной площади у фонтана. Но если это какая-то глупая шутка, будьте уверены, я вас по номеру найду, из-под земли достану, и тогда мало не покажется.

Манера общаться с осведомителями у него, конечно, оставляет желать лучшего.

— Хорошо, через два часа буду, — отвечаю я и отключаюсь.

В эту же секунду у Вовчика начинает звонить пэку.

«Кузьмич» — высвечивается на панели.

Вова меняется в лице, бросает на меня встревоженный взгляд, обеспокоенно качает головой и забирает пэку.

— Если из-за тебя что-то случиться с моей мамой, — говорит он, — своими руками придушу.

— Да, Андрей Кузьмич, — бодрым голосом отвечает Вова.

— Куда ты пропал? Пацаны вчера целый день тебе звонили, не могли дозвониться? — голос начальника Вована крайне недовольный.

— Да я это, дела кое-какие были, ничего серьезного.

— Какие у тебя могут быть дела, если ты работаешь на меня. Кроме того, что я тебе поручаю, никаких других дел у тебя быть не может!

Вова кивает и стискивает пеку так сильно, что белеют костяшки на пальцах.

— Я решил, что ты сдрейфил, Черныш, — с холодной злобой говорит Кузьмич. — Думал, ты собрался кинуть меня. Мне Петрович сразу звякнул и доложил, что ты тачку Грача ему спихнул и другую у него взял. Свалить решил?

— Что вы, Андрей Кузьмич! Даже в мыслях не было. Просто захотел взять тачку получше, — заверяет его Вован и еще сильнее стискивает ремешок пэку, так что тот мнется и складывается напополам.

— А что с глазом? — спрашивает Кузьмич.

— Да, это... я дома о шкаф ударился, — отмахивается он.

— Ты че мне заливаешь, мразь? Я что не вижу, что этот фингал тебе кто-то поставил. Это не Казачинские часом постарались? Может они уже знают, что мы готовим? Или ты с мусорами связался?

— Нет, — в ужасе округляет глаза Вован. — Я бы ни за что, Андрей Кузьмич. Я не стукач! Это мне малолетки с моего района вчера поставили. Я перебрал, полез к ним какого-то черта, вот они меня и разукрасили. Стыдно было такое рассказывать.

Кузьмич молчит несколько секунд, и вдруг весело добавляет:

— Ты все равно у меня на крючке, Вова. Ты моя грёбаная марионетка и будешь делать, что я скажу. Мы тут вчера, сразу как ты пропал, мать твою навестили и решили перевести ее в другую клинику, которая моему товарищу принадлежит. С матерью твоей все в порядке, но знаешь ли, после операции на сердце всякое может случиться. Ты меня понял?

Вован бледнеет, лоб тут же покрывается испариной, руки начинают дрожать, и он едва не роняет пэку.

— Я все понял, Андрей Кузьмич, — отстраненным тоном говорит Вова.

— Вот и славно, значит, жду тебя на заводе вечером. Нужно перетереть по завтрашнему делу. Обсудить, что да как. А вообще, лучше не вечером, а подъезжай пораньше. Мне будет спокойнее, если ты будешь у меня на виду.

— Хорошо, — отвечает Вова, отключает пэку и поднимает на меня отрешенный, не выражающий ни единой эмоции взгляд.

— Я не иду на встречу с Бессоновым, — холодно произносит он и заводит двигатель.

Черт! Да почему сложно так все!