Бес сознания 2

Глава 16

За завтраком мы договариваемся, что будет лучше, пока не решена проблема с пэку, нам с Мишаней в партию не соваться. Также обсуждаем детальный план действий и объясняем Элле, что она должна добиться встречи с Верховным.

Мне для начала нужно разузнать обстановку, встретиться с Верховным и попробовать его разговорить. А уж когда прощупаем почву, тогда и будем просить о помощи с пэку.

Решаем, что в штаб отправятся Стриж, Семен, Саня и Вова. Детей оставляем с матерью Вовчика и частично со мной, хотя я буду находиться здесь только физически.

Все утро Элле и Семену названивает Инга, которую они упорно игнорируют.

— Как бы в розыск ни подали, — бурчит Семен, отключая очередной звонок.

— Не подадут, — жмет плечами Элла. — Я ей сообщение напишу, чтобы отстали.

К восьми утра Семен заказывает авто без водителя — это такая услуга, когда оплачиваешь аренду и тебе пригоняют автомобиль прямо к назначенному месту. А в девять мы выезжаем в штаб Жизни.

Я выбираю Саньку для сопровождения, так способность сопряжения с Семеном я почти всю растратил еще вчера ночью. Да и Санькой можно общаться скрытно, а это мне может понадобиться.

Пока едем в штаб, Элла читает вслух новости. Партия Прогресса решила замять вчерашний инцидент, что неудивительно. По официальной версии в штабе произошел взрыв из-за утечки газа. Погибло восемь сверхов, семнадцать сотрудников из службы безопасности, еще десять человек находятся в больнице. В связи с этим даже траур объявили. Ни о Банши, ни о Скунсе ни слова. Вот такие дела.

Остальной путь Элла пытается разговорить ребят, задает много вопросов про нас и нашу команду, но больше ее вопросы касаются меня. Подопечные отвечают уклончиво или вообще игнорируют.

Затем Семен осторожно пытается ей объяснить, что она лезет не в свое дело, но едва ли это останавливает Эллу. В конце концов, Вован не выдерживает и врубает музыку на всю громкость. Элла злится, но до нее наконец доходит, что отвечать на ее вопросы никто не собирается. Здесь подопечные, конечно, молодцы.

Едем мы недолго и вскоре приезжаем к штабу.

Уже знакомое мне обшарпанное здание партии Жизни днем смотрится еще более убого. Ребята вылезают из машины, какое-то время мрачно смотрят на строение. И только Элла Стриж сразу же решительно направляется к парадному входу. Ребята шагают следом.

Мы оказываемся в вестибюле. За стойкой сидит пожилая женщина в толстых очках и пушистой седой шевелюрой. Завидев Эллу, она удивленно приоткрывает рот и медленно поднимается с места. Я, честно говоря, и предположить не мог, что Стриж настолько узнаваема.

— Доброе утро, — увидев реакцию старушки, первой заводит разговор Элла. Она не дожидается, когда та ей ответит и тут же добавляет: — А подскажите, будьте добры, нам нужно встретиться с вашим Верховным. Когда он бывает в штабе?

— А... А-а-а... а зачем вам Юрий Романович? — наконец берет себя в руки старушка и деловито поправляет очки. — Если у вас какие-то дела, нужно записаться через секретаря, а она уже найдет вам время в расписании нашего верховного. Юрий Романович, знаете ли, человек занятой.

— Мы хотим вступить в вашу партию, — видимо, чтобы зря не тянуть резину, заявляет Семен. — Все мы, понимаете?

Старушка удивленно вскидывает брови и ошалелым взглядом окидывает нас и останавливает его на Элле:

— Прямо-таки все? — скептично интересуется она. — Это что? Какой-то розыгрыш?

— Мы абсолютно серьезно, — строго говорит Элла. — И мы бы хотели встретиться с вашим Верховным как можно скорее. Это срочно. Когда он приедет?

Старушка озадаченно смотрит на часы, затем подносит палец к уху:

— Леночка, это я, скажи, что там у Юрия Романовича запланировано на утро? Да? Поняла. А скажи, у нас тут вот такая ситуация — приехала Элла Стриж и говорит, что желает вступить в нашу партию.

— Не только Стриж, — вклинивается в разговор Семен. — Я тоже сверхчеловек, и мой товарищ Владимир тоже.

Старуха удивленно вскидывает брови и тихим осторожным тоном добавляет:

— Тут и другие, они тоже сверхлюди. Что мне делать? Куда их направить? — она поворачивается к нам спиной, словно бы мы ее из-за этого перестаём слышать. — Ага, все, все, да, я поняла, Леночка. Хорошо.

Она поворачивается к нам, заведомо натянув на лицо учтивую улыбку.

— Я поговорила с секретарём Юрия Романовича, и она предложила вам пока пройти процедуру вступления в партию, если уж вы так желаете этого. А после Юрий Романович постарается найти для вас время. У него на утро назначено срочное совещание...

— Мы не станем вступать в вашу партию, пока не поговорим с Верховным! — резко перебивает ее Элла.

Хотя в этом нет никакой необходимости, наша изначальная цель вступить — а уж поговорить можно и после.

— Ничем не могу помочь в таком случае, — вздыхает старушка и поправляет очки. — Значит, ждите. Кофе не желаете?

— Я бы не отказался, — подает голос Вова и уже примеряется взглядом к старым, потертым креслам из кожзама у входа.

— И я буду, — подхватывает Семен.

Элла окидывает их негодующим взглядом, Санька вздыхает и пожимает плечами:

— Бюрократия, — говорит она, — ничего не поделать.

Старушка скрывается в какой-то коморке у нее за спиной, ребята пока рассаживается и только Элла стоит, возмущенно раздувая ноздрями и уперев руки в бока. Ее такое положение вещей явно не устраивает.

— Вы что, серьезно собираетесь тут сидеть и ждать?! — восклицает она.

— А что еще делать? — скучающим тоном интересуется Вова.

— Мы — сверхлюди! А эта партия остро в них нуждается. Не на такую встречу мы должны рассчитывать.

— А ты что хотела, — усмехается Саня, — чтобы тебе тут красную дорожку расстелили и оркестр пригласили?

— Именно! И чтобы сам Верховный цветы подарил, — огрызается Элла и вдруг, резко замирая, устремляет взгляд в окно. — А вот, кажется, и сам Елецкий.

Вся компания дружно оборачивается, в том числе и Санек, чьи глаза я использую. К парадному входу подъехало несколько довольно солидных автомобилей, из них начали выходить мужчины в черных костюмах. Видимо, это пожаловала правящая верхушка партии. Большинству из мужчин явно за пятьдесят, многие обзавелись усами и представительными брюшками. Кто из них Елецкий понять сложно, я хоть и видел фото, но хоть убей — выделить его из толпы оказывается не так-то и просто.

Вдруг взгляд натыкается на знакомое лицо. И нет, это не Верховный партии Жизни. Это наш с Саней старый знакомый — красномордый глава колхоза.

— Черт! — восклицает Саня и резко пригибается.

«Так, без паники, — велю я ей, — пусть Семен поднимется, за ним спрячешься. Он пройдет и все будет нормально».

— Сема, вставай! — приказывает Санька крайне озадаченному Семену, который вставать не слишком спешит.

Саня хватает его за руку и тянет с места:

— Ну, вставай же скорее, потом объясню, мне спрятаться нужно.

Наконец, крякнув, Семен встает и загораживает Саньку спиной, остальные в недоумении следят за происходящим и явно жаждут ответов.

Я, чтобы видеть происходящее, перемещаюсь в Семена. Как только я начинаю видеть уже его глазами, вся честная компания членов партии заходит в вестибюль.

— Здравствуйте, Юрий Романович! — весело, но все же плохо скрывая недовольство, восклицает Элла и протягивает одному из мужчин руку для приветствия.

Наглости ей, конечно, не занимать. Но может, в данном случае, она нам пойдет на пользу.

Компания мужчин в растерянности замирает и вопросительно смотрит на поджарого мужчину в хорошо сшитом костюме. Еще секунду назад Елецкий был хмурым, но тут же на его лице появляется недоумение и легка растерянная улыбка:

— Как я понимаю, сама Элла Стриж, — говорит Верховный и жмет ее руку: — Чем обязаны? Это как-то связано с произошедшей в вашем штабе трагедией? Заверяю, мы окажем партии Прогресса любую поддержку и содействие.

— О, нет-нет-нет, — усмехается Элла и машет рукой. — Мы здесь не поэтому. Мы надеялись на приватную встречу.

Из подсобки возвращается старушка с двумя чашками кофе, завидев Елецкого, она тут же торопливо ставит их на стойку и спешит к нему:

— Эти ребята утверждают, что они сверхлюди, — торопливо тараторит она, — и они желают вступить в нашу партию.

Верховный поджимает губы, едва заметно хмуриться, не похоже, что он рад. Он переводит взгляд на нас, и сурово изучает сначала Семена, затем Вову.

— Трое? — спрашивает он.

— Четверо, — неуверенно подает голос Санек, поднимая руку из-за спины Семена.

Смотрю на красномордого, он вроде ничего не подозревает.

Елецкий косится на своих однопартийцев, после снова на нас и Эллу.

— Перенесем собрание на обед, — строго говорит он, — а вы за мной, в кабинет.

Последняя фраза явно адресовалась нам.

Очень, конечно, неоднозначная реакция у Елецкого. Но выводы я пока не берусь делать. Сейчас меня больше интересует, что он нам скажет дальше. И что-то мне подсказывает, что я был прав, Верховный знает про огненный легион. Вот только, кажется, он нас не шибко-то здесь ждал.

Элла одаривает нас победоносной улыбкой и тихо говорит:

— Видите как надо? Просто нужно быть немного настойчивее.

Ей никто не отвечает, а Санёк и вовсе передвигается за Семой гуськом так, чтобы не попасться на глаза красномордому.

Елецкий шагает быстро и энергично, настолько быстро, что кажется он пытается от нас сбежать. За всю дорогу он произносит лишь одну фразу:

— Лифт не работает.

Затем мы поднимаемся по лестнице на пятый этаж. Заходим в приемную, где сидит, по всей видимости, та самая Леночка — женщина с хорошей фигурой и строгой прической слегка за тридцать. Учитывая возраст ее однопартийцев¸ эта Леночка вообще девчонка.

При виде начальника она спешит встать из-за стола:

— Доброе утро, Юрий Романович, — завидев нас, она слегка смущается: — А разве у вас сейчас не собрание совета?

— Перенес на обед, — холодно отвечает Елецкий и с той же стремительностью, с которой шел все это время, влетает в кабинет, оставив распахнутой дверь.

Приглашения никто не ждет, все заходят следом.

— Принести чай, кофе или воды? — с вежливой учтивостью появляется Леночка на пороге.

— Нет, закрой дверь и никаких звонков, — отвечает Елецкий.

Леночка, по всей видимости, не привыкшая, что Верховный ведет себя так резко, опускает взгляд и с недоумением и озабоченностью на лице закрывает дверь с той стороны.

Елецкий снова окидывает нас взглядом, а затем велит:

— Садитесь.

Что-то такое в этот миг происходит странное. Все как один, шагают к стульям и садятся. Нет, в общем-то, в самом этом действии странного ничего нет. Просто в этот миг я сам испытываю неукротимое желание сесть. Хотя сейчас контроль у Семена, и он сам прекрасно справляется.

Как только все рассаживаются за «Т» образным столом, Вовчик резко вскакивает с места и спрашивает:

— Вы что, использовали силу, чтобы заставить нас сесть? — возмущается он.

Елецкий недовольно кривится:

— Невольно вышло, извините, эту способность я не очень контролирую. — Хотя, судя по выражению лица, едва ли он огорчен.

И кстати, а как это я так прошляпил и не выяснил, что за сверхспособности у нашего Верховного? И ведь этих способностей должно быть не меньше трех, насколько мне помнятся критерии отбора в управленцы партией.

— Вы владеете внушением и ваша партия в таком упадке? — удивляется вслух Семен.

Елецкий хмурится, эту тему он, по всей видимости, не собирается поддерживать.

— Итак, — деловым тоном говорит он, — давайте лучше сразу к делу: где пятый? Ваш главный здесь?

Ага, ясно. Решил сразу выложить все карты на стол. Что ж, отлично. Правда, я бы пожелал, чтобы при нашей беседе не было посторонних.

Проверяю счетчик контроля Семена: осталось пятнадцать минут. Что ж, этого возможно хватит. Забираю контроль.

— Элла, милая, ты не могла бы подождать снаружи, — обращаюсь я к ней.

Та возмущенно округляет глаза:

— Это еще с чего вдруг? Вообще-то, только благодаря мне мы здесь сидим.

Я, конечно, с ней едва ли согласен. Здесь мы благодаря причастности к огненному легиону, а никак не ей.

— Всего пять минут, Элла, а после мы тебя позовем, — говорю я.

— Нет, — поджимает она капризно губы, — я должна знать, что здесь происходит. Иначе к черту вашу партию Жизни и нашу сделку. Слишком мутно тут у вас все. Я уже начинаю жалеть, что предложила.

— Юрий Романович, вы бы не могли? — обращаюсь я к нему.

— Не уверен, но попробую, — вздыхает Елецкий и устремляет сосредоточенный взгляд на Эллу: — Оставьте нас на пять минут, — приказывает он.

Лицо Эллы становится покорным и где-то даже безразличным, она молча встает и уходит.

— Мое внушение не самая сильна способность, — говорит Елецкий, как только за Стриж закрывается дверь. — Боюсь, очень скоро она вернется.

— Тогда не будем терять время, — говорю я. — Мы уже друг друга поняли, как я понимаю. Вы знаете, кто мы и зачем пришли.

В отчет Елецкий утвердительно кивает.

— Весьма осведомлен, мне тоже не посчастливилось двадцать четыре года назад вляпаться в ваше сообщество в качестве одержимого.

— Отлично! Значит, не нужно ничего объяснять, и можно сразу описать суть проблемы.

Елецкий смотрит на меня, выражая полнейшее внимание, хотя мне это взгляд не нравится, я чувствую притворство и раздражение, хоть и хорошо скрытое.

— Это Семен, — говорю я, — а меня зовут Леонид, и в этом помещении и здании меня сейчас нет.

Елецкий с пониманием кивает, его нисколько не удивляют мои слова.

— У меня такая проблема — я получил тело лутума, то есть я вообще вне системы. Подобная проблема случилась с еще одним моим подопечным. Из-за светляков он теперь числится как преступник и его разыскивает милиция как новообращенного. Но он никакой не преступник, разумеется. Парень несовершеннолетний и он пострадал от Палачей светоносногоо войска. Они убили его родителей и свалили всю вину на него. Вот эта помощь нам от вас нужна.

— Угу, — кивает Елецкий, — значит вам нужны две новые личности и пэку?

— Верно.

— К сожалению, ничем не могу помочь, — он виновато улыбается, хотя взгляд снова выказывает раздражение или даже злобу. — Понимаете, ваш легион... Как бы это помягче сказать? Мерзкие ублюдки и убийцы. Вот что я думаю о вас. И меньше всего я хотел бы, чтобы в моей партии ошивался Иммун.

Воцаряется тишина. Саня и Вова обмениваются обеспокоенными взглядами.

— Двадцать четыре года назад, — продолжает Елецкий, — один из ваших взял меня в оборот. Тогда погибла моя жена, светоносное войско лишило моего сына матери.

— Это сделал Палач из партии света, а не легион, — возражаю я.

— Да, — нехорошо усмехается Елецкий, — это сделал Палач. Но если бы Айзек, как он себя называл, не влез в мою голову, не вынуждал меня убивать и делать ужасные вещи, моя жена бы по сей день была жива. А также не погибли бы люди, которые были в нашей четверке. И не погибли бы люди, которые были на стороне Света.

Так, разговор явно поворачивает не в то русло, на которое я рассчитывал. И сами слова — я будто испытываю дежавю. Похожие вещи говорил и батюшка Прокофий. Нет, не нравится мне это все.

— Вы не совсем понимаете, что происходит, — говорю я. — У Иммунов так же нет выбора, как и у одержимых. Это не наше желание, нам просто не оставляют выбора.

Елецкий уже не улыбается, а скалиться.

— Выбор есть всегда, — холодно говорит он, — и у меня есть решение.

Он слегка подается вперед, пристально смотрит на Семена и вдруг повелительно говорит:

— Выйди из тела!

Я не понимаю, как это происходит. Какая-то необъяснимая сила заставляет меня покинуть Семена. Я оказываюсь в темном пространстве и даже не думаю в это миг ни о чем. Вообще ничего: ни злости, ни возмущения, а главное — я не пытаюсь вернуться. Словно в один миг все мои чувства и желания атрофируются.

А затем все резко накатывает. Будто я внезапно задремав, резко просыпаюсь.

Ах ты ж чертов старикан! Выгнал меня из Семки принуждением!

Я захожу в меню одержимых, пытаюсь вернуться. Но как бы я ни пытался, у меня ничего не выходит. Даже несмотря на то, что я все прекрасно осознаю, передо мной словно бы выросла стена и я каждый раз на нее натыкаюсь, как только решаю выбрать одержимого. Не работает выбор не только с Семкой, но и с остальными. Даже в свое тело не получается вернуться.

Наконец, в край разозлившись, после многократных безуспешных попыток у меня наконец получатся вернуться, только уже через Вовчика.

— Теперь вы знаете, что делать, — слышу первым делом голос Елецкого. — Только так вы сможете обрести свободу.

Та-а-ак! Даже опасаюсь предположить, что он успел наговорить моим подопечным. Ох и не нравится мне это все! И, кажется, я знаю, что именно он им сказал.

— Это как-то слишком, — слышу настороженный голос Сани.

— А если он прав? — говорит Вова. — Что, если все так и дальше будет, но только еще хуже.

— Вообще-то Леня может нас слышать, — каким-то пристыженным голосом говорит Семен. — Это, знаете ли, не слишком красиво.

— Да это вообще некрасиво! — возмущается Саня. — Он нас спас всех. Тебя, Мишу, меня и тебя — Вова! Особенно тебя! Где бы ты сейчас был, если бы не Леня?!

У меня проясняется зрение, как раз в тот миг, когда Элла возвращается в кабинет.

— Мне надоело там сидеть и ждать! — недовольно говорит она и садится обратно на стул.

Меня подмывает вернуться в Семена и высказать этому Елецкому, все что я думаю о его методах. Но я сдерживаюсь. Пусть лучше думают, что меня нет. Сейчас далеко не та ситуация, чтобы атаковать. Сейчас лучше побыть разведчиком. Хотя, по всей видимости, самое интересное я уже пропустил.

Но у меня есть чтение мыслей. Нужно выждать момент и узнать, что задумал Елецкий.

— Мы уже закончили, — улыбается Елецкий Элле. — Никаких проблем с вашим вступлением в нашу партию нет. Мы, разумеется, безмерно рады такому событию. Мы вам всем рады! — чеканя каждое слово и не переставая улыбаться, он обводит подопечных взглядом.

Вот, это тот самый момент, когда он может думать о том, что мне нужно. Активирую чтение мыслей.

«Быстрее бы они убрались отсюда... Нужно позвонить Виталику. Нужно предупредить. Этот черт может и к нему пристать. Если он ему что-то сделает... — эта мысль прозвучала особенно ярко, я словно бы сам почувствовал, как он злится на легион и... и еще он боится. Он по-настоящему боится нас. И появление огненного легиона его не хило так взволновало.

Я продолжаю слушать его мысли:

«Они должны послушаться. Они еще не понимают, во что вляпались, но некоторые явно догадываются... Я все сделал, что мог. Они должны послушаться. В конце концов, они сами поймут, что это единственный выход. Или они убьют его или мне придется сделать это самому».

И в этот самый момент «Чтение мыслей» подходит к концу.