Барин-Шабарин 2

Глава 10

Иван Портовый сидел в карете и ждал результатов игры. Я знал об этом достоверно. Он не показывался в самом доме, не мозолил мне глаза лично, но его карета неизменно находилась рядом с домом, где планировалась игра, или у гостиницы, где я снимал номер. Бывало, что карета появлялась в тех местах, куда я отъезжал, например, очень даже респектабельное средство передвижения криминального деятеля, стояло у ресторана, в котором я ужинал с Анфисой. Портовый, видимо, решил взять свой под полный контроль процесс лишения меня денег. Сумма, на которую можно было меня обыграть была более чем внушительной, но даже при этом условии, такой контроль казался излишним.

— Приехали! — сказал я, запрыгивая внутрь кареты, набившей мне уже оскомину. — Расскажи мне, Иван, от кого тебя поступал приказ спалить мои дом?

Казалось, что Иван Потовый даже не удивился моему появлению. Рядом с ним лежал пистолет, но, видимо, мужик правильно расценил обстановку, не стал палить. А вот я рисковал. Был, словно, на кураже, но контролировал ситуацию. Я открывал дверь, чуть прижимаясь вбок. Так что выстрел мог быть, но мимо.

— Ты, господин Шабарин, ещё не понимаешь, за какой карточный стол сел. Прощения тебе уже не будет. Да и не будет сильных людей, которые могли бы поручиться за тебя. А что до того, кто заказал мне спалить твой дом, так я не скажу тебе об этом, — с вызовом, даже периодически ухмыляясь, говорил Иван Портовый.

Я достал кистень и ударил им криминального вожака. Мешочек с песком врезался в висок Ивана и надёжно отключил сознание бандита. Разговаривать здесь и сейчас с Портовым было нельзя.

— Этого берём с собой, но свяжите его ему и руки, и ноги, вставьте тряпку в рот! — приказал я, и Петро начал исполнять мои указания.

Я вышел из кареты и посмотрел в сторону дома, где ещё минут двадцать назад была игра. Стоящее чуть в стороне от любых построек, здание начинало разгораться. Это значит, что и нам пора уже «делать ноги».

По договоренности, и согласно плану, Лавр Петрович Зарипов сейчас должен находиться в районе порта и там поджигать шалман-кабак, в котором собиралась местная криминальная публика. Ещё одна группа должна была зачищать близких Ивана Портового, местонахождение которых было разведано загодя.

По сути, мы одномоментно выбивали чуть ли не треть всех бандитов Ростова. Терзало ли меня какое-то чувство несправедливости, совести, просыпалось ли человеколюбие? Нет. Нужно всегда выбирать те методы и приёмы борьбы, которые могли бы противостоять принципам и приёмам, что использует противник.

Мало того, я был во-многом в своём праве. Если происходит подобное шулерство за столом, то, конечно же, правила обяжут сдать шулеров в полицию. Но дворянская честь должна быть восстановлена. Да, нечего дворянину делать за игральным столом с заведомо бандитами. Но, если его обманули, то можно стрелять. Это будет самооборона, а власти, напротив, должны встать на сторону поруганного представителя дворянства.

Мало того, для дворянина важнее даже не столько сам факт преступления, а то, как к этому преступлению отнесется общество. И, если дворянское сообщество будет всячески на стороне дворянина, то здесь даже Сибирью не испугать. Но я не собирался доводить дело до того, чтобы меня судили. Прибыл-убыл, ничего ни о ком не знаю. Все.

Ростов — городок ещё маленький, так что выехать из него нам удалось буквально через десять минут, после того, как полноценно загорелся дом. Там оставались игроки, тот же Понтер, его подельник, представившийся Колывановым, еще один их товарищ. Они оглушены и руки их связаны.

Перед тем, как я решился убить и товарищей Понтёра, как и его самого, я всё-таки их хорошенько так спросил, не являются ли господа дворянами. Нет, ни один, ни второй из подставных лиц не был дворянином, что мне в значительной степени облегчало задачу. О каких-то люмпенах-бандитах печалиться власти не станут.

По сути, у меня есть свидетель, который скажет, что, когда я уходил из кабака, среди других игроков начиналось ссора. Я же поспешил уйти потому, что был в проигрыше и не намеревался полностью спускать деньги. А также потому, что меня завлекла рыжеволосая проститутка. Да, это не самая героическая история, но она настолько может оказаться правдивой, что в неё, безусловно, поверят. Осудят, внутри даже посочувствуют, ибо многие могут ошибиться и польститься на прелести рыжеволосой бестии, но поверят, точно.

Ну, а сказанное слово ещё одним дворянином, а Зарипов это слово скажет, даже позволит мне, если полиция поймает, избежать любых наказаний.

Это время — просто рай для любых преступников. Настолько плохо была развита сыскная система, никаких судмедэкспертиз не проводилось вовсе, и какое-то полноценное судебное расследование могло быть только в Москве или в Петербурге, но никак не в Ростове. Тут даже слово дворянина — доказательство.

Так что следствие здесь держалось во многом на честном слове и свидетельских показаниях. И с тем, и с другим у меня нормально. И после пожара будет вообще непонятно, что произошло, и как умерли те люди, что были у карточного стола.

На самом деле, если даже успеют потушить пожар и в доме сохранится возможность зайти на второй этаж, там увидят лишь лежащие тела людей. Сказать о том, что этих мужчин убили, просто невозможно. Нет на них ни следов ножевых ранений или удушения. Ведь они были оглушены, а после отравлены, благо Олена передала мне достаточно яда. Пену у рта, которая могла бы образоваться, можно было счесть из-за отравление угарным газом.

Ну, а кроме тех трёх людей у карточного стола, больше трупов никаких и не было. Игроков получилось почти без следов лишить жизни, а вот их охрану пришлось изрядно так побить, с ножевыми ранениями. И вот эти тела надо было забирать, что в срочном порядке и делалось.

Уже скоро из города в различных направлениях выезжала более двадцати единиц различного транспорта. Это было восемь карет, достаточно неплохих, я бы сказал, которые можно даже продать. Особенно выделялась карета Ивана Понтера. Она и внешне казалась неплохой, а вот внутри… Бархат, прекрасная обшивка деревом, мягкие диваны и даже раскладывающийся столик. Бандит любил роскошь, но старался ее не демонстрировать.

А так же город покидали телеги, гружёные всяко разным. Прежде всего, контрабандой. Что поделать, если я такой мститель, что не хотел бы оставлять ничего ценного у своих врагов. Да, на моём месте, скорее всего, дворянин, мстивший обидчикам, ничего не взял, а лишь была совершена месть.

Вот только и я с несколько иными понятиями, а львиную долю отряда составляли действительные казаки либо те, которые живут ценностями казацкими. А где можно встретить казака, который оставил бы добычу на поле боя? И нынче, если принимать всё происходящее, как войну, а иначе нельзя, то трофеи не оставляют, их тянут за собой.

— Если что-то пойдёт не так просто, убей её! — давал я распоряжения, и делал это нарочито громко, чтобы Анфиса всё слышала.

— Я всё и так бы сделала, — зло прошипела рыжая змеюка. — Ты не оставляешь выбора! Но будешь ли доволен, что вынуждаешь меня быть с иными мужчинами? Разве же я не так хороша?

— Ты меня понял? — спрашивал я одного из бойцов, из картомоновских, игнорируя посылы Анфисы.

А то она верность мне блюла, шелашовка!

— Всё сделаем! — сказал боец.

— Анфиса, сделай то, о чём я тебя просил. И, мало того, что ты останешься в живых, я тебе дам ещё денег на новую жизнь, — сказал я.

В отношении Анфисы я предпочитал действовать и кнутом, и пряником. С одной стороны, я недвусмысленно говорил, что, если она не выполнит моё распоряжение, то будет мертва. С другой же стороны, я давал ей возможность уйти из города и начать новую жизнь. Обещанных мною тысячи рублей должно было хватить для неплохого старта. Но уже зная прелести и таланты Анфисы, я не сомневался, что мог бы её ещё увидеть на каком-нибудь балу в губернском городе. И тысячу рублей я, по сути и не давал. Я просто не забирал эти деньги, бывшие уже у рыжей до того.

— Алексей Петрович, вы действительно считаете, что нужно иметь дело с ростовским Иванами? — уже когда воин с Анфисой удалились, спросил меня Зарипов.

Нет, я не считал, что нужны были сколь плотные отношения с бандитами Ростова. Я лишь хотел предупредить их, чтобы они не делали опрометчивых поступков, не велись на посылы тех нанимателей и заказчиков, которые на меня зуб точат. Уверен, что весь криминальный мир вскоре узнает, что с Шабариным шутки шутить не стоит.

Надеюсь, что без конкретики, но все будут связывать именно со мной уничтожение самой крупной банды Ростова. Я не смогу замести следы так, чтобы вовсе не быть под подозрением. Я могу лишь сделать, чтобы у полиции не было доказательств.

И да, банда Ивана Портового была полностью уничтожена. Сейчас тела бандитов выводятся за город, чтобы именно там от них избавиться. Нельзя, чтобы в городе находили трупы. Юрисдикция полиции Ростова распространялась только на сам город, и то, что будет происходить за его пределами, в какой из речек будут наиболее жирные сомы, никого волновать уже не будет.

Гремели рынды, сообщавшие о пожаре, загорелся лесок рядом с домом, где была игра. И явно было не до того, чтобы кто-то обращал внимание на спокойно едущих людей из города. Три кареты, шесть всадников сопровождения, впереди ещё четыре телеги. Именно таким поездом я и выезжал из Ростова. Причём, я это делал последним, по плану все, кроме троих сопровождающих Анфисы, должны были уже покинуть город.

— Ты мудрый человек, Иван. Расскажи всё, как есть, и я честен буду перед тобой, убью, но мучить не стану. Это такие, как прихлебатели Понтера или ещё кто могут не знать, что у человека, если правильно спрашивать, всегда развяжется язык. Так что сохрани перед смертью хорошее настроение. А хочешь, так и водки прямо сейчас поставлю, если расскажешь обо всем, в чём замешан, — выдал я пространную речь, когда мы уже отъехали на довольно большое расстояние от Ростова и был сделан первый привал для завтрака и отдыха коней.

— Ты думаешь, что убьёшь меня сейчас? Нет ты не убил меня тогда, когда сжёг дом, когда сжёг мой кабак, когда убил моих людей. Даже, если я вернусь в Ростов, меня ждёт позор. Я перестану быть тем, кем был, — Иван задумался, ухмыльнулся. — Ты предлагал штоф водки. Давай её!

Я распорядился, чтобы принесли водку. Иван Портовый начал пить с горла, будто бы и не водку пил, а ключевую водицу. В какой-то момент я выдернул у него бутылку. Ещё не хватало, чтобы он напился до потери сознания и тем самым не смог ничего рассказать.

— Я скажу тебе только об одном, а дальше хоть пытай, хоть режь меня на лоскуты, — сказал изрядно захмелевший Иван.

Он, вероятно, подумал, что я буду спрашивать о его делишках, связи с контрабандой, всех тех тёмных в делах, в которых участвовал Иван и его банда. Не скрою, что мне это было также интересно, но я не собирался становиться во главе криминалитета или же заниматься тёмными делишками.

Так что того, что рассказал Иван, в целом, было достаточно. Да, заказали меня люди из Екатеринослава и, пусть напрямую Иван не знал, кто именно делал заказ, но я смог сопоставить факты и понять, что все ниточки тянулись к Кулагину.

Задача у шулеров стояла достаточно простая. Если бы я был не я, а тот реципиент, в тело которого мне удосужилось попасть, простой элементарный развод на поместье в ходе карточной игры, сработал. Бандиты действовали прямолинейно, пользуясь тем восприятием меня, что было раньше. Они не верили, что я могу быть способен на какой-либо серьезный поступок.

Я отошёл в сторону от того костра, возле которого и был разговор с бандитом, показывая знаком, что больше не хотел бы видеть этого человека живым. Совесть не мучила, сердце не ёкнуло. Я очищал землю от одного преступника, за душой которого были и человеческие погубленные души, и множество экономических преступлений, которые только ослабляют страну.

И была бы у меня хоть какая-то надежда на то, что правосудие сработает, я бы отдал бы Ивана в полицию. Но личность главного полицейского Ростова, некого господина Марницкого, для меня так и не стала понятной. Так что, здесь и сейчас я взял на себя роль палача и судьи.

Далее мы объезжали любые крупные города, такие как Таганрог, Горловка, лишь только дважды останавливались даже не на почтовых станциях, а в деревушках. Там, за деньги мы покупали себе еду и даже получилось сменить часть лошадей. Избегал я общения и со своими коллегами-помещиками. Такие встречи сулили слишком много официоза, обязательные ночёвки, игры, развлечения и всё прочее, прочее и прочее… чего мне хотелось бы именно сейчас избежать. После, когда чуть разгребусь с делами, стоило бы нанести пару-тройку визитов, без которых коммуницировать в обществе никак нельзя. Впрочем, будет бал, вот где «или пан, или пропал».

Так что уже на шестой день после осуществления акции возмездия, я возвращался в свои родные земли.

— Могу ли я рассчитывать на вашу защиту и поддержку? — спросил меня Лавр Петрович, когда мы заехали на мои земли, бывшие на пути к поместью Жебокрицкого.

Мы с Зариповым мало говорили о том, какова дальнейшая судьба этого дворянина, вынужденного подчиняться Жебокрицкому, и что Лавр решил в отношении моего предложения. Ещё ранее я делал намёки на то, что готов предоставить Зарипову и землю в аренду, и даже оклад.

Если ещё недавно я сомневался в том, нужен ли мне такой человек, как Лавр Петрович, ведь, по сути, он будет предателем, то сейчас я уверился, что именно такой мне и нужен., не особо отягощённый пониманием чести дворянской, между тем, готовый действовать крайне жёстко, но тяготясь тем статусом и положением, которые имел у Жебокрицкого.

— У тебя, Лавр, есть что-либо, что может помочь мне? — спросил я.

Конечно, брать к себе Зарипова без того, чтобы он перед уходом от Жебокрицкого сослужил мне службу, я не видел смысла. Любая моя милость должна быть обеспечена делами людей, на которых эта милость будет распространяться. Так что пусть поработает в стане врага.

— У меня есть копия Инвентаря поместья Жебокрицкого, — обрадовал меня Лавр Петрович.

— И? Что в этом Инвентаре особо интересного для меня? — спросил я, прекрасно зная, что именно может быть в этом самом документе.

— Поверьте, Алексей Петрович, там хватает того, чем вы могли бы заинтересоваться. Но, прежде всего, я хотел бы уточнить о своем статусе, о том, как вы можете обеспечить безопасность мне и моей семье. Лично мне преданных людей дюжина, они также перейдут со мной. Так что и для них необходимы какие-то средства к существованию, — начинал торговаться Лавр Петрович Зарипов.

— Сейчас долго общаться нам опасно. Тебе придётся некоторое время побыть ещё у Жебокрицкого, вместе с тем, работать на меня. Я думаю, что это тебе будет выгодно, так и Жебокрицкий будет платить за твои услуги, а я буду платить за них вдвойне. Ты же знаешь, что у меня средств на это хватит, теперь хватит. И по исходу такого сотрудничества, мы и далее построим с тобой отношения, — сказал я, подводя итог этому разговору.

Я был уверен, что теперь мне хватит средств, и на содержание Зарипова с его людьми, и на многое другое. Сколько именно трофеев мы привезли из Ростова, посчитать до сих пор ещё не получилось. Но то, что уже было собрано с игрового стола и забрано у Ивана и его подельников, это уже порядка семи тысяч рублей. Сумма очень даже большая.

Хотя семь тысяч — это, как посмотреть, много это или мало. Даже по приблизительным подсчётам устройство балла мне обойдётся не меньше, чем в эту сумму, как бы не в большую. Но это, если я хочу всё-таки балл провести на хоть каком-то нормальном уровне. А еще нужно выдать серьезные премии за участие в деле. Тут как бы более тысячи рублей не раздать. Но, если вдруг люди посчитают, что их недооценили… Мне нужна команда и деньги — это один из универсальных методов мотивации, благо, что не единственный.

И прав был Матвей Иванович Картамонов, который определил мои главные проблемы, что бал должен состояться. Если не получится этот бал организовать, то я просто стану изгоем, извергом в обществе помещиков, которые не только окружают меня, но и те, которые находятся по всей Екатеринославской губернии, да, и за её пределами.

Ведь понятно, что слух о самодуре, который всех пригласил на бал, но не провел его, будет главным анекдотом в Екатеринославской губернии. По-любому, этот анекдот выйдет и за пределы губернии, возможно, его даже услышат в Петербурге. И после этого… Нет, нужно все устраивать.

И разве такая слава мне нужна? Точно, нет! Напротив, если я хочу дальше двигаться, а я непременно хочу двигаться по социальной лестнице вверх, то мне нужно сделать всё, чтобы приехавшее помещики были довольны встречей. И трофеи из Ростова мне в том помощь.

Ну, что ж. Одно дело сделано, нужно плотненько заняться устройством бала, да и посмотреть, как там дела в моем поместье. Картошку уже нужно бы окучивать.