Барин 5. Британский вояж

Глава 5

В театр Элизабет надела красивое светло-бирюзовое платье. Собрала волосы в аккуратный клубок и слегка подвела брови. Однако с выбором туфель супруга долго не могла определиться. Элизабет — настоящий шопоголик, если дело касается туфель. В доме один из чуланчиков я выделил под женскую обувь, и там набралось уже не менее семидесяти пар туфель, полуботинок и босоножек. Однако каждую неделю Элизабет неизменно приобретала новую пару в большой лавке на Мейдич-стрит, где продавали вещи почти со всего белого света.

— Элизабет, надень черные австрийские туфли,– посоветовал я.

— Кажется эти туфли все же слегка жмут…

— Тогда вон те, под цвет платья…

— Джеймс, эти туфельки слишком вульгарны для похода в театр…

— Хорошо. Тогда выбирай сама. Но помни, у тебя не больше десяти минут, иначе мы точно опоздаем…

Элизабет вздохнула и окликнула служанку:

— Линда, но хоть ты что-нибудь посоветуй!

Эмили отказалась сегодня идти в театр. Удивительное дело, но эта ветреная девчонка в последнее время заинтересовалась учебой и литературой. Сейчас она читала потрепанный сборник Шекспира. Кто знает, может из этого гадкого утенка еще вырастет воспитанная и благодетельная леди. Только вот чрезмерное любопытство девочке точно не на пользу.

Я вышел на улицу и терпеливо ожидал супругу. Всегда гладковыбритый и опрятный грум Джерри скучал возле сияющего от чистоты шарабана. Я уже прекрасно знал, что этот сукин сын стучит в Секретную службу. Но с другой стороны, если поменять грума — где гарантия, что другого не завербуют? По крайней мере, теперь я знал стукача и действовал осторожно.

В Королевский театр на Друли-лейн прибыли в половине седьмого. Когда поднимались по широкой лестнице, я неожиданно увидел Томаса Барка с приятной миловидной женщиной.

— Вот так встреча! — обрадовался Томас.– Миссис Мельбурн, мое почтение…– майор поцеловал руку Элизабет. — Джеймс, это моя супруга Джулиан.

Я приблизился к миссис Барк и она сама протянула мне руку.

— Рад знакомству,– я поцеловал ее ладонь и медленно отпустил.

— Так вы тот самый капитан Джеймс Мельбурн? — улыбнулась миссис Барк.– Человек, который уже дважды спас королеву?

— Один раз не без помощи вашего отважного супруга,– ответил я.

Женщина рассмеялась.

— Томас редкий молчун и никогда ничего не рассказывает. Обязательно приходите к нам завтра на обед.

Я посмотрел на Элизабет. Она улыбнулась и кивнула:

— Обязательно, миссис Барк!

Я заметил еще несколько знакомых со службы. Даже «синий чулок» мисс Харисс шла под ручку с незнакомым высоким майором с холодным взглядом. Мисс Харрис чуть заметно кивнула и изучающе осмотрела мою супругу. К Элизабет то и дело подходили незнакомые девушки и приветствовали.

У стены рассматривал старинную картину толстячок Эдди, кузен Элизабет. Он заметил нас, махнул рукой и приблизился. С весны он набрал еще не меньше десяти фунтов и страдал небольшой отдышкой.

— Эдди, ты как всегда в гордом одиночестве…– усмехнулась Элизабет.

— К сожалению, пока не нашел достойную пару,– Эдди протянул рыхлую потную ладошку и мы обменялись рукопожатием. — Джеймс, хотел с вами серьезно поговорить.

— Слушаю, Эдди.

— Хочу устроиться на службу в Управление Топографии. Прошу, замолвите за меня словечко.

Я едва сдержал улыбку, вспомнив, как мы с Томасом бегали по австрийским лесам от военной полиции. Интересно, хватило бы этого жиртреста хотя бы на час такого марша?

— Эдди, обязательно узнаю о вакансиях и дам знать.

— Спасибо, Джеймс. Приятного вам вечера…

Пожалуй, можно попытаться устроить Эдди в отдел картографии. Вроде бы он неплохо рисует…

На представление я выкупил дорогие билеты в портере. Мы уселись в кресла и я осмотрелся.

Удивительно, но все эти важные нарядные джентльмены и леди, которые присутствовали на спектакле, наверняка сейчас даже не думали о войне за тысячи миль от Британии. Они развлекались и не помышляли, что в настоящее время гибнут их соотечественники, которые из-за имперских амбиций правительства вторглись в чужую страну. Эти господа вовсе не думали о боли, грязи и крови. Впрочем, в театре собралась британская аристократия. Рядовой состав армии и Королевского флота набирался преимущественно из бедной прослойки населения Англии, впрочем, как и в любой стране. Иногда я думал, что стоит только отправить на войну детей богатых отпрысков — как любая война тут же, неминуемо закончилась.

Свет на сцене погас. А через минуту, когда снова загорелся, посредине сцены стоял высокий человек в нарядном фраке, со скрипкой. Он взмахнул смычком и по залу разлилась печальная мелодия. Скрипач играл виртуозно и довольно долго. Хотя эта увертюра оказалась приятная и ласкала слух, однако нужно признаться, я все же слегка недолюбливаю игру на скрипке.

Скрипач неожиданно прервал игру и торжественно произнес:

— Леди и джентльмены! Это история великой любви. Любви двух отважных трепетных сердец. Такие истории случаются только однажды в тысячелетие.

Спектакль назывался «Мой любимый адмирал», об известном британском адмирале Горацио Нельсоне и его возлюбленной леди Эммы Гамильтон. История романтичной любви. Женщинам безумно нравятся такие розовые истории. Однако я знал немного больше об этих пылких влюбленных. В спектакле не упоминалось, что леди Гамильтон в Неаполе являлась тайным агентом Британской Секретной службы и подругой королевы Марии-Каролины. Адмирал Нельсон как мальчишка влюбился в коварную Эмму и был на многое для нее готов. Есть версия, что именно из-за влияния этих коварных дамочек, Марии-Каролины и Эммы Гамильтон — Неаполитанское Королевство объявило войну Франции в 1798 году. Численность неаполитанской армии тогда почти вдвое превышала армию французов. Адмирал Нельсон и леди Гамильтон уже грезили великой победой, но в итоге отважные французы наголову разбили неаполитанскую армию. Королевская чета и адмирал Нельсон со своей дамой были вынуждены укрыться на Сицилии. Однако честолюбивый адмирал мучительно размышлял, как же отомстить ненавистным французам.

Именно тогда неаполитанцы попросили помощи у адмирала Ушакова и русские поддержали союзников-неаполитанцев. Уже через два месяца над Бриндзи подняли флаг антифранцузской коалиции. Адмирал Нельсон, сразу воспрянувший духом, вместе с кораблями блокировал Неаполитанский залив. Русские, дабы избежать лишнего кровопролития, предложили перемирие, чтобы дать французам и их сторонникам поспешно убраться во Францию. Кардинал Руффо скрепил перемирие и условия капитуляции личной подписью. Сторонники французов вынужденно сложили оружие. Однако прибывший в Неаполь адмирал Нельсон вовсе не признал капитуляции и приказал казнить сторонников французов. Мария-Каролина и Эмма Гамильтон, фактически управлявшие королевством, и в значительной мере руководившие действиями Нельсона, ненасытно жаждали публичных казней. Повстанцев вешали, резали, сжигали на кострах и топили в море. Нельсон даже не пожалел старого знакомого, командующего неаполитанским флотом пожилого князя Карачиолло и приказал немедленно повесить старика.

Когда о поступке Нельсона узнал адмирал Ушаков, это потрясло его до самой глубины души… Конечно об этом британцы предпочитают замалчивать и наверняка никогда не снимут спектакль о кровавых событиях в Неаполе.

Как хорошо, что Элизабет вовсе не похожа на свою тетушку-фурию Эмму Гамильтон!

После окончания спектакля, когда мы с Элизабет спустились в холл, к нам подошел высокий брюнет в синем камзоле.

— Элизабет, какая встреча!

Супруга застыла и слегка побледнела. Я заметил, что мужчина слегка пьян. Он буравил взглядом Элизабет, а на меня вовсе не обращал никакого внимания.

— Знаешь, ты невероятно похорошела. Брак все же пошел тебе на пользу.

— Сэр, прошу объяснится…– нахмурился я.

— Джеймс, это герцог Уильям Краусс, брат покойного Александра Краусса…– пробормотала Элизабет.

— Хоть вы и герцог, это не дает вам право вести себя подобным образом,– я встал напротив герцога. Он был выше и шире в плечах. К тому же явно на взводе.

— Полгода не прошло после смерти брата, как Элизабет Гамильтон вышла замуж…– герцог внимательно взглянул на меня и надменно усмехнулся.– Я все думал, кто же этот счастливчик…

Похоже, богатый упырь явно нарывался. Он заметил мой перстень на руке и застыл от удивления:

— Откуда у вас такой перстень?

— Вам это знать вовсе не обязательно.

Герцог заиграл желваками и сжал кулаки. В холле на нас уже обращали внимание. Я закрыл Элизабет и двинулся навстречу герцогу, но тут между нами встал рослый полковник в новеньком кителе, приблизились еще два незнакомых джентльмена.

— Думаю мы еще скоро увидимся…– произнес герцог.

— Непременно увидимся,– кивнул я.

Элизабет подхватила меня под руку и вскоре мы вышли из театра.

— Джеймс, какой прекрасный вечер! Давай пройдемся пешком.

— Хорошо.

Я отпустил грума и мы направились по тротуару, наслаждаясь вечерним Лондоном. Начало осени было теплым и вовсе не омрачало частыми дождями.

— Какая невероятная история любви…– вздохнула Элизабет, вспоминая спектакль.

— Элизабет, мне не понравился тон этого герцога.

— Знаешь… Уильям всегда был слегка резковат. Просто не обращай внимания.

— Не обращать внимания? Элизабет, ты прекрасно знаешь, за тебя я порву любого!

— Знаю… и потому люблю тебя, мой Ахиллес…

От этих слов мне стало тепло на душе, но в тот же момент я почувствовал опустошение. Милая Элизабет, ты еще даже не догадываешься, что скоро я навсегда покину и Англию и тебя…навсегда…

Утром я вставал всегда рано, значительно раньше домочадцев. Служанка уже колдовала на кухне. Она заискивающе улыбнулась:

— Мистер Мельбурн, совсем недавно забегал мальчик-посыльный. Принес это письмо.

Я нетерпеливо вскрыл конверт и прочитал:

«Сегодня в девять вечера. Лондонский порт. Шлюп „Канаварра“. Приходите один, это в ваших же интересах. Пьер Лемар»

У меня слегка екнуло сердце. Вот и нашелся наш потеряшка Лемар… Неспроста он пригласил меня на встречу на корабль. Нужно будет обязательно подстраховаться.

Сегодня воскресенье и мы обедали у четы Барков. Когда подъехали к дому, из подъезда вышла красивая большеглазая девушка.

— Простите, мисс,– улыбнулся я.– Здесь проживает семья Барков?

— Да, сэр. В третьей квартире.

— Вы случайно не их служанка? — поинтересовалась Элизабет.

— Нет. Я младшая сестра Джулиан,– грустно улыбнулась девушка и тут же направилась на другую сторону улицы.

Я был слегка удивлен. Майор, отдавший почти всю жизнь службе Британии, обитал с семьей в небольшой квартире, в старом трехэтажном доме недалеко от Темзы. Я уже был прекрасно осведомлен, что зарплата офицеров в Англии оставляла желать лучшего, наемные солдаты и вовсе получали 4 шиллинга в месяц, смехотворные деньги. Впрочем, в России дела обстояли примерно так же, если не хуже.

Томас познакомил нас с сыновьями-подростками, Марком и Вилли. Как оказалось, оба мальчика тоже мечтали о карьере военного. Ребята, едва познакомившись, тут же убежали во двор.

Миссис Барк зажарила на обед жирного гуся в яблоках. У четы Барков не было служанки, что чрезмерно удивило Элизабет. К тому же миссис Барк еще что-то шила на дому.

— Если честно, за год мы впервые попали в театр,– смущенно произнесла миссис Барк, когда мы сели за стол.

— Джулиан…– нахмурился глава семьи.

— Джеймс тоже не слишком балует меня светскими развлечениями,– улыбнулась Элизабет. — Знаете о чем я мечтаю?

Томас и Джулиан вопросительно взглянули на мою супругу.

— Чтобы Восточная война, наконец, закончилась. И Джеймс снова занялся торговлей.

— Так вы до войны занимались торговлей? — удивилась миссис Барк.

— Да. Возглавлял филиал Южно-Британской торговой компании в Портсмуте. Весной мне предлагали возглавить всю компанию, но я отказался и перевелся на военную службу.

— Вы настоящий патриот, Мистер Мельбурн.

Томас Барк достал из буфета большую бутыль вина.

— Предлагаю выпить. Это Бургундское, сейчас такое трудно отыскать в Лондоне. Кузен привез из Франции.

— Прошу прощения, но я воздержусь,– смутилась Элизабет.

— Может разбавленное бренди?

— Нет-нет, благодарю мистер Барк. Мне достаточно вишневого морса. Кстати, перед подъездом вы встретили очаровательную девушку Энистон.

— Это моя младшая сестра,– вздохнула Джулиан и тут же помрачнела.– Бедная девочка…

— А что произошло? — заинтересовалась Элизабет.

Миссис Барк взмахнула рукой:

— Ах, пустяки… Давайте лучше выпьем. Элизабет, после обеда я хочу показать вам платья, которые сама сшила.

— Действительно? Вы сами шьете платье? Это просто удивительно!

Интересно, что у них за семейная тайна, связанная с младшей сестрой Джулиан?

Когда выпили и отобедали, супруга Томаса увлекла Элизабет в соседнюю комнату, показать выкройки. Мы с напарником вышли на балкон.

— Джеймс, давно уже хотел тебе сказать. Твоей личностью интересовался полковник из Секретной службы.

— Полковник Маклоу?

— Да. Насколько я знаю, он очень опасный человек.

— Что он хотел?

— Просил рассказать подробности нашей командировки в Восточную Европу. Я сказал что если он получит разрешение у полковника Гленварда, я все расскажу. Но, Гленвард, похоже, послал его ко всем чертям…

— Не люблю я секретчиков. Сидят здесь в Лондоне, задницы протирают… шпионы им повсюду мерещатся.

— Джеймс, скажи честно, почему они тобой заинтересовались?

Я пожал плечами:

— Черт знает, что у них на уме…

— Знаешь… я очень благодарен, что ты тогда дотащил меня до Силистрии. Но у меня одно до сих пор не выходит из головы. Откуда ты знал, что Моравецкий был двойным агентом? И откуда знал о точном выдвижении австрийской армии в Валахию?

Я был спокоен, как сам Будда.

— Да ты что, Томас… я же блефовал в Вене, чтобы спасти наши шкуры… А о выдвижении австрийцев, кажется, Тотлебен говорил…

— Но как русские об этом узнали?

— Неужели ты в чем-то подозреваешь меня?

— Нет, я скорее подумаю на Тотлебена, но точно не на тебя. Прости меня, друг…

— Прощаю, Томас. Между нами не должно быть никаких тайн.

— Кстати, когда ты возвращаешься на службу?

— Уже завтра.

— Так вам удалось найти в Ирландии эту затонувшую галеру?

— Нашли. Но к сожалению, там почти не оказалось никаких сокровищ. К тому же на утро мы подверглись нападению.

— Что⁈ — удивился Томас.– Кто посмел на вас напасть?

— Два фрегата. Один во время боя нам удалось потопить.

— Эх, жаль меня не взяли в эту экспедицию, всегда мечтал увидеть настоящий морской бой! Так все же, что за олухи на вас напали?

— Французские каперы. Только помни, эта информацию сугубо конфиденциальная.

Томас кивнул.

Я немного помолчал и произнес:

— Томас, ты мне будешь нужен сегодня вечером.

Я развернул записку и показал приятелю.

— Пьер Лемар… это же писатель.

— Да. К тому же он мой бывший приятель, чьей информацией я воспользовался, чтобы достать сокровища с затонувшего галеона.

— Джеймс, ты серьезно? Теперь он наверняка обиделся. Кстати, очень странное место для встречи.

— Потому я прошу, чтобы ты присутствовал в порту. Наблюдал хотя бы издалека. Мало ли что в голове у этого Лемара.

— Я могу прихватить еще парочку ушлых ребят.

— Не нужно. Так мы его точно спугнем. Просто находись недалеко от «Канаварры». Если будешь нужен — я подам знак.

— Хорошо, Джеймс. Обязательно вечером буду в Лондонском порту…

Егор Константинович Разумовский в последнее время был на распутье. Изначально ему понравилась жизнь нелегала в Англии. К тому же воодушевил успех, когда он собрал компромат и вынудил уехать из страны профессора Зинберга, большого специалиста по кораблестроению. Однако Разумовский считал, что действовать в тылу врага нужно более радикально. Взрывать посольства, устранять ключевые фигуры в правительстве и министерстве, способствующие военной экспансии в Россию. Но Редклиф наотрез отказался от терактов, чтобы совсем не озлоблять Секретную службу.

Разумовский отдал тринадцать лет службе в царской армии. Он прекрасно знал, что уважают только силу, никто не будет считаться со слабым и лепечущим противником. Но на войне сразу видно кто враг, здесь же часто приходилось действовать наощупь, почти вслепую.

Он уважал Никитина и слегка сожалел, что вскоре Андрей вернется в Россию. Но возможно, так действительно будет лучше, если Никитиным заинтересовалась Секретная служба.

Хотя в целом легенда Андрея была почти безупречна. Он даже втерся в доверие к премьер-министру и женился на его племяннице, а сейчас служит в британской разведке. Интересно, где же Андрей мог проколоться?

Разумовский сидел на кухне, в доме миссис Рауттер. Он неторопливо разлил чай по бокалам. В один из бокалов насыпал снотворный порошок и аккуратно нарезал яблочный пирог. Через минутку из ванной появилась Эмма Рауттер. Женщина набросила роскошный махровый халат, который висел на ее фигуре слегка мешковато. Миссис Рауттер портила излишняя худоба. Красавицей ее тоже не назовешь. У женщины был низкий лоб и слегка выдающийся нос, однако карие глаза с густыми ресницами излучали теплоту и нежность.

— Твой любимый чай, дорогая…– улыбнулся Разумовский.

— Спасибо, Мэл…– мисс Рауттер присела рядом и одернула полог халата.

«Интересно, почему у нее нет детей? — задумался Разумовский.– Неужели покойный генерал совсем не уделял супруге время? Однако в постели она настоящая львица…»

Эмма отхлебнула чай.

— Мэл, ты отлично завариваешь. Чай у тебя получается даже лучше, чем у миссис Хатсон.

— Все для тебя, дорогая… Кстати, у меня небольшой подарок.

Разумовский достал из кармана маленький футлярчик и положил на стол. Эмма усмехнулась и приоткрыла.

— Какая прелесть!

В футлярчике лежали серебряные сережки в виде сердечек, с маленькими бирюзовыми камешками посередине.

Господи, с Мэлом она чувствовала себя помолодевшей лет на двадцать. Она будто летала на крыльях любви.

Мисисс Рауттер осторожно взяла футляр и осмотрела сережки. И тут кто-то настойчиво позвонил в колокольчик за дверью.

— Мэл, посмотри кто там…– вздрогнула Эмма.

Когда ее любовник вышел из столовой, женщина достала сережку и поднесла к уху, но тут же неосторожно задела локтем бокал с чаем и конечно разлила.

— Вот растяпа…– охнула Эмма. Она быстро протерла стол и налила новую порцию чая.

Когда вернулся Мэл, миссис Рауттер уже сидела в новых сережках.

— Кто приходил?

— Прибегала племянница твоей служанки. Миссис Хатсон нездоровится, она просила передать, что завтра не выйдет.

— Ну и хорошо. Значит завтра мы проведем весь день вместе… в нашей уютной спаленке… как тебе сережки?

— Просто великолепно! Послушай, Эмма, мне нужно уехать на пару дней в Ньюфолк. Я улажу дела, соберу вещи и уже насовсем перееду к тебе.

— Мэл, ты точно не женат?

— И никогда не был. Наверное, всю жизнь ждал тебя, любимая…

От теплых слов в душе Эммы запорхали бабочки. Она взяла Мэла за руки и потянула из гостиницы наверх, в спальню.

… Эмма проснулась среди ночи от неожиданной жажды. Она удивилась, обнаружив, что совершенно одна в постели. Эмма осторожно привстала, поправила ночную рубашку и натянула на ноги мягкие тапочки. Странно, куда подевался Мэл?

Эмма вышла в коридор и неожиданно увидела свет в кабинете покойного супруга. Она на цыпочках подошла и заглянула в замочную скважину. За столом сидел Мэл и старательно перебирал корреспонденцию, он что-то быстро выписывал на листах. Поначалу Эмма хотела ворваться в кабинет, но тут же все поняла, и ее сковал леденящий ужас. Очень осторожно она пробралась обратно в спальню, разулась и легла в постель. Сердце быстро билось в груди. Нет, Мэл совсем не тот, за кого себя выдает… какой же она была наивной дурочкой! Уже немного успокоившись, Эмма Рауттер, наконец, уснула…