Барин 5. Британский вояж

Глава 2

Когда мы поднялись на палубу, сразу увидели грозного боцмана Лоуренса и здоровенного рыжего матроса Юджина с винтовками.

— Что случилось? — грозно спросил капитан.

— Сэр, какая-то огромная тварь плавала возле подлодки. Возможно акула. Мы решили отпугнуть чудовище.

Я заглянул за борт, но совершенно ничего не увидел, кроме черных волн и силуэта подлодки.

— Странно, насколько я слышал, в этих водах не водятся акулы…– задумался капитан.

— Однако вы правильно придумали, боцман! — воскликнул майор Киркланд.– Капитан Шепард, предлагаю организовать дополнительную охрану. У нас за бортом единственная в мире подводная лодка. Если ее выкрадут — никому из нас точно не сносить головы.

— Майор Киркланд, никто не посмеет напасть на судно Ее Королевского Величества, — усмехнулся капитан, — да еще в водах Британии! Кстати, пойдемте, я вам кое-что покажу…

Капитан отвел нас на корму. Я осмотрелся, но сначала не заметил ничего примечательного. Однако обратил внимание на необычную надстройку с верхней частью на шарнирах и обшитые толстым железом борта.

— Обычно корма — самая незащищенная часть корабля,– улыбнулся капитан. — Прошу вниз, джентльмены!

Мы спустились и перед нашим взором открылась удивительная конструкция, надежно скрытая от посторонних глаз.

— Капитан Шепард, это барбетная установка? — поинтересовался я.

— Совершено верно, мистер Мельбурн. Вас ничем не удивишь. На корабль установили барбетную установку еще около года назад.

— А в чем ее отличие от каземата в башне? — нахмурился майор.

— Во-первых, до начала боя противник не знает об этом тайном оружие. С помощью специальных рычагов пушка поднимается наверх и имеет большие углы для стрельбы. Посмотрите на эту платформу. За счет того, что пушка всего одна — значительно увеличен калибр орудия.

Я осмотрел огромное черное дуло.

— Шестнадцать дюймов?

— Верно, мистер Мельбурн. В Британии только на пяти кораблях установлены подобные орудия. Расчетная дальность стрельбы — тысяча двести ярдов. Ударная мощность просто потрясающая. Единственный недостаток — при бое орудие должны обслуживать сразу шестеро матросов.

— Теперь мы точно спокойны за боеспособность корабля и с легкой совестью можем отправляться спать…– улыбнулся майор.

Ай да Шепард! Я сначала посчитал молодого капитана за простачка. За три дня экспедиции он только сейчас показал главное орудие «Елизаветы». Ох уж эти скрытные англичане…

Ночью было тревожно и почти не спалось, хотя нам с майором выделили отдельную каюту. Киркланд уснул почти мгновенно и храпел будто паровоз, всего в двух ярдах от меня.

Мне неожиданно вспомнилась усадьба в Новореченском и моя Аглая… я даже не мог представить, каким сейчас стал сынок Мишенька… иногда мне снился белобрысый голубоглазый крепыш с ямочкой на подбородке, как у меня, и я был точно уверен, что это Мишка… я уехал из дома, когда сыну исполнилось всего четыре месяца. А сейчас Мише уже полтора года… Странно, за все это время мне почти никогда не снилась Аглая. Но один раз она все же приснилась на короткий миг. Во сне Аглая с тревогой смотрела на меня и что-то говорила, но я не смог разобрать. Это произошло еще в крепости Силистрии. Я вскрикнул: «Аглая»! Тут же проснулся и меня сразу прошиб холодный пот. Я осмотрелся и увидел спящих турецких солдат. К счастью, никто так и не понял, что во сне я произнес имя любимой женщины. А ведь так и проваливаются агенты, когда начинают во сне трепаться на родном языке. Чуть позже Редклиф показал мне пару необычных приемов, как контролировать свой сон и подсознание.

Удивительно, но за последнее время я прикипел к Элизабет Гамильтон. Я совсем не ожидал, что высокомерная молодая аристократка, которой мне показалась Элизабет с первого взгляда — оказалась чувственной и ранимой девочкой, которую хотелось любить и защищать. Наша легкая интрижка закончилась браком. Но я женился вовсе не по зову сердца, а по приказу Редклифа, и очень надеюсь, что Элизабет переживет разлуку, когда мне все же придется вернутся в Россию. Она так хочет ребенка, бегает по докторам и пока не понимает, глупышка, что я делаю все, чтобы она не забеременела. Рано или поздно нам все равно придётся расстаться.

Женщины… они всегда тонко чувствуют, и всегда напрочь теряют интерес к тем, кто их не любит. Но я искренне любил Элизабет, и шел ради нее напролом. Вытаскивал ее с горящего корабля, дрался в форте на острове Биоко… Но любовь к Аглае –совершенно другое чувство. Я даже не мог выразить это словами. Без Аглаи моя жизнь просто не имела смысла… Мне вспоминалась ее светлая улыбка, звонкий смех, внимательный взгляд больших карих глаз, в омуте которых я утонул навеки, и робкие ласковые прикосновения…

Я заснул только под утро и наверняка проспал не больше часа, когда еще сквозь сон услышал корабельный колокол и сразу же подскочил.

Майор Киркланд уже застегнул бушлат и обувался.

— Мистер Мельбурн, там что-то случилось!

Следом за майором я выскочил на палубу, прихватив пистолет. Наверху уже собралась почти вся команда, кроме вахтенных. Рассвело совсем недавно. Однако на море стоял густой туман. Я увидел как к «Елизавете» приближался большой черный фрегат без флагов и опознавательных знаков. Капитан Шепард с мостика внимательно смотрел в подзорную трубу, но я уже понял, что «Елизавету» хотят атаковать. На подплывающем фрегате на носу были четыре шестифунтовых фальконета и примерно по двадцать шестифунтовых и двенадцатифунтовых пушек в боковых казематах.

— Каперы, к бою! — крикнул капитан.

Самое паршивое, что мы совершенно не могли маневрировать, имея прикрепленную к правому борту подлодку. К тому же фрегат появился совершенно неожиданно, воспользовавшись туманом, и был уже всего в восьми кабельтовых. Нас явно застали врасплох.

— Поднять якоря! Освободить подлодку! — орал разъяренный капитан. Он тоже понимал, что без маневрирования — мы превращаемся в неподвижную мишень.

Матросы бегали по палубе как обезумевшие. Боцман Лоуренс с двумя матросами уже открепляли тросы подлодки. Долговязый лейтенант Рейли отдавал четкие приказы канонирам. Я хотел поспешить на помощь к каземату, но тут раздались первые выстрелы с атакующего фрегата. Ядра ударили позади бизань-мачты и слегка повредили паруса. Мы с майором Киркландом быстро спрятались за такелажной надстройкой. Оставалось пока только наблюдать и уповать на Господа Бога.

И тут неожиданно появился еще один фрегат, который вынырнул из тумана и шел на огромной скорости, не меньше двадцати узлов. Этот корабль тоже оказался без флагов и названия, что совершенно немыслимо в британских морских водах. Второй фрегат направлялся прямо к корме, и я догадался, что команда наверняка хотела пойти на абордаж. Я даже разглядел как моряки готовили тросы с абордажными крюками, и достав пистолет, до боли сжал рукоятку.

С первого фрегата продолжали стрелять. На корабле с треском снесло ютовое ограждение, в щепки разлетелась верхушка средней кормовой надстройки. К тому же зацепило одного из матросов. Он орал как раненный вепрь, товарищи подхватили бедолагу и оттащили вниз, к доктору. Наши боковые пушки в казематах только разворачивались к бою. Однако барбетную установку уже подняли и шестнадцатидюймовая пушка громыхнула залпом в приближающийся сзади фрегат. Казалось, наш корабль слегка встряхнуло. Мощный выстрел оказался удачным, сразу пробив обшивку над ватерлинией. Вражеский фрегат слегка замедлился и я услышал на палубе крики и французскую речь, вернее грязную ругань.

Французы? Вот так неожиданность…

Капитан Шепард бесстрашно бегал по палубе, отдавая приказы. Он даже не пригнулся, совершенно презрев свист вражеских ядр и шрапнели.

Наконец-то подлодку отцепили и подняли якоря. Наш корабль стронулся с места и чуть развернулся. По первому вражескому фрегату ударили сразу с десяти пушек. С «барбетки» ударили повторно, почти в то же место. На установке командовал наверняка прирожденный гений, канониры вовсе не рассеивали выстрелы по всему кораблю, а просто решили сразу затопить чертов фрегат. Даже майор Киркланд все понял и растянул тонкие губы в злорадной усмешке.

Первому атакующему фрегату тоже здорово досталось. Наши пушки разбили борта и повредили надстройки. Почти разбили фок-мачту. Фрегат уже не атаковал, а резко разворачивался. Второй фрегат тоже хотел развернуться, пытаясь огрызаться маломощными шестифунтовыми пушками. Атакующие уже не думали об абордаже. Между нами было не больше кабельтового, но я разглядел на палубе только троих бедолаг. На «барбетке» не спали и ударили в третий раз. Палубу снова встряхнуло. Снова ударили в то же место над ватерлинией. На вражеском фрегате раздались крики, корабль начал медленно оседать на нос.

— Отличная работа! — пробормотал майор Киркланд.

Первый фрегат уже развернулся и улепетывал восвояси на всех парах.

Капитан заскочил на мостик и показал на ближайший поврежденный фрегат:

— Огонь из всех орудий!

Раздались мощные залпы уже с левого борта и с «барбетки». Я видел, как надстройки разлетались в щепки, расщепило бизань-мачту и шрапнелью порвало паруса на вражеском корабле. Через минуту на рее атакующего фрегата начал подниматься белый флаг.

— Прекратить огонь! — устало выдохнул капитан Шепард. Он где-то потерял фуражку и его длинные, слегка вьющееся волосы развивались на холодном ветру. Лицо вытянулось, глаза горели. Сейчас он и правду напоминал настоящего морского волка.

Я посмотрел вдаль. Первый фрегат так быстро отплывал, что уже почти превратился в небольшую точку на горизонте…

В плен взяли двадцать восемь человек. Трое из них были тяжело ранены. Капитаном атакующего фрегата оказался француз Мюррей Лафушо, крупный человек лет пятидесяти, с холодным безжалостным взглядом. Среди пленных были два португальца и четверо испанцев, остальные французы.

Капитан Шапард грозно посмотрел на Лафушо:

— Между Францией и Англией заключен договор о ненападении. Теперь вам грозит смертная казнь. К тому же вы плавали в британских морских водах без флага, как пираты. Скажите, зачем вы напали на корабль Королевского Флота?

— Капитан, вы поступили благородно, оставив мою команду в живых. Но больше я не скажу ни слова. Я готов отдаться в руки британского правосудия и понести заслуженное наказание.

— Не нужно корчить из себя бывалого морского волка. Если вы не разговорчивы — рано или поздно проговорится кто-то из вашей команды.

— Все они наемники, сброд. Никто ничего путного вам не скажет…– усмехнулся капитан.

— Очень глупо было нападать на английский вооруженный фрегат с шестифунтовыми пушками и фальконетами.

Французский капитан печально вздохнул.

Скорость у нападавших фрегатов и вправду была потрясающая, но вооружение ни к черту. Шестифунтовые пушки и фальконеты — таким оружием воевали еще во времена расцвета Наполеона. Однако я уже догадался, что нападавшие не планировали вести морской бой. У них наверняка была цель быстро подплыть и захватить наше судно, воспользовавшись плохой видимостью. Только для чего? Кто же их направил?

Майор Киркланд нахмурился и приподнялся. В руке он держал небольшой молоток.

— Капитан Шепард, у Грейвса оторвало кисть шрапнелью. Еще у одного молодого матроса располосовало живот. Док целый час вправлял ему кишки и зашивал. Юджин сильно обгорел… а этот французский выродок строит здесь комедию! Капитан, позвольте я сам с ним поговорю!

— Не позволю! Это мое судно и я здесь капитан!– резко ответил Шепард и обернулся к долговязому офицеру.– Лейтенант Рейли, отведите капитана Лафушо к остальным пленным. Мой долг доставить его на Военно-морскую базу в Портсмут.

Майор Киркланд печально вздохнул и отбросил молоток в угол.

Мы вместе поднялись на палубу. Матросы перетягивали паруса и чинили надстройки. К нам медленно, слегка прихрамывая, подошел боцман Лоуренс.

— Этот французский капитан молчит?

— Я бы развязал ему язык, если бы не ваш капитан Шепард…– пробурчал Киркланд.

— Я только что был у доктора. Саймонс, которому осколком располосовало живот, к сожалению, умер. Перед смертью он стонал и звал маму…

Майор Киркланд побледнел и заиграл желваками.

— Если бы командовал капитан Грейджон, он бы наизнанку вывернул этого французика…– вздохнул боцман.

К нам подбежал молодой круглолицый юнга:

— Боцман Лоуренс, нам нужны еще гвозди.

Юнга посмотрел на нас и радушно улыбнулся:

— Джентльмены, ну и бой был, правда? Прямо как при Трафальгаре!

— Сынок, разве ты участвовал в битве при Трафальгаре? — нахмурился боцман.

— Нет… я просто хотел выразится образно.

— Боюсь что и твой отец тогда еще пешком под стол бегал. Пойдем, умник, выдам вам еще три фунта гвоздей…

В Портсмут мы вернулись через два дня, ближе к вечеру. В пути он ран скончался один пленный матрос. Остальных доставили и сдали на военно-морской базе. Адмирал Остин был потрясен недавним инцидентом и попросил пока никому не распространяться о случившемся. Назревал серьезный международный скандал.

После столкновения на море я догадался, что охотились вовсе не за найденными сокровищами, а за подводной лодкой, которая впервые вышла в море. Но точный маршрут следования знали всего двое: я и капитан Шепард. Даже ученый Добсон не знал точных координат, пока мы не прибыли к берегам Ирландии. Шепард не мог быть предателем, я наблюдал за ним во время морского боя. И тут меня будто окатило холодной водой. Пьер Лемар. Вот кто знал и точные координаты затонувшей галеры, и то, что именно туда направится подлодка. Ему оставалось только выяснить время. Но неужели Лемар располагает такими возможностями? Действительно слишком много совпадений. К тому же и капитан нападавшего фрегата тоже француз, как и почти вся команда…

В кабинете адмирала Остина мы сидели вчетвером.

— Кислое дело…– нахмурился адмирал.– Нападение на фрегат Королевского Флота во внутренних морских водах… давненько я такого не припомню…

— Адмирал Остин, сэр, мы должны обязательно отыскать второй нападавший фрегат…– тихо произнес капитан Шепард.

— Это дело чести,– кивнул адмирал.– Повторюсь еще раз. Произошедшее у Луп-Хеда прошу держать в тайне. Иначе точно не избежать международного скандала. Во Франции и так много противников Восточной войны. А без французов наша армия сразу уменьшится вдвое. Об инциденте я уже доложил в Лондон.

— Капитан Лафушо молчит как рыба,– пожал плечами Шепард.

— Мы еще найдем способ его разговорить. Джентльмены, пока отдыхайте. Мистер Мельбурн, вас я попрошу пока остаться.

Как только мы остались вдвоем, адмирал Остин хмуро взглянул на меня:

— Теперь давайте поговорим начистоту. Откуда вы взяли координаты затонувшей галеры?

— Вы слышали о писателе Пьере Лемаре?

— Конечно. Очень странный тип.

— Однажды месье Лемар предложил мне вложиться в одно выгодное дельце. Выкупить водолазные костюмы и достать затонувшие сокровища. Он хотел вывезти найденный клад и продать в Сардинском королевстве. Чуть позже я познакомился с нашим общим другом, ученым Добсоном и узнал, что у него есть не только водолазные костюмы, но и целый подводный аппарат. Но когда я поступил на службу, то понял, что эти затонувшие сокровища должны принадлежать Британии.

— Теперь вы прекрасно понимаете, кто мог устроить засаду?– нахмурился адмирал.– Я немедленно отправлю людей в особняк Пьера Лемара…

— Отправляйте. Но думаю это бесполезно. Лемара как всегда не окажется дома. Возможно он даже был на втором корабле…

— Нам теперь нужно беречь подлодку как зеницу Ока. И конечно мистера Добсона.

— Кстати, мой особняк в Портсмуте сейчас пустует. Пусть мистер Добсон поживет пока у меня. Завтра я все равно уезжаю в Лондон.

— Но зачем? Здесь, на Военно-Морской базе у мистера Добсона отличные условия!

— Думаю в особняке ему все же будет лучше.

— Хорошо. Но с завтрашнего дня я обязательно приставлю за ним охрану. Сегодня вручаю вам ученого под личную ответственность.

Я кивнул и хотел уже выйти из кабинета, когда адмирал окликнул:

— Постойте, мистер Мельбурн. Как вам показался капитан Шепард?

— Он довольно толковый малый. Во время боя вел себя грамотно и хладнокровно.

— Вас не смущает, что он капитан всего в двадцать восемь лет?

— Шепард вполне достоин быть капитаном. Возможно ему слегка не достает жесткости… я имею в виду допрос французского капитана.

— Жесткости или жестокости? Мы должны уважать права военнопленных. Капитаном Лафушо займутся специалисты. Идите отдыхать, мистер Мельбурн. Кстати, чтобы между нами не было недомолвок, знайте — Джон Шепард — сын моей кузены. Не скрою, ваши слова о Джоне — согрели мою душу.

Пока улаживали дела на военно-морской базе, уже окончательно стемнело. В особняк мы отправились вместе с Грегори Добсоном. Хоть на вечер все же удалось отвязаться от навязчивого майора Киркланда.

Ученый удивленно осмотрелся в доме:

— У вас шикарный особняк, мистер Мельбурн.

— Предлагаю вам пока пожить в моем особняке. Все лучше, чем на Военно-морской базе. Разрешение у адмирала Остина я уже получил.

— А у сэра Генри?

— Не волнуйтесь. Все будет улажено. Единственный недостаток — теперь с вами постоянно будет охрана. Но это для вашей же безопасности.

Ученый вздохнул:

— Если бы только вы знали, как я устал за последнее время… устал от постоянного контроля.

— Сейчас идет война, потом будет значительно легче.

— Я так не думаю.

— Отдохните. Я приготовлю кофе и что-нибудь перекусить.

Но через полчаса, когда я вернулся в гостиную, ученый уже спал прямо в кресле. Я осторожно переложил Добсона на диванчик и хотел уже подняться к себе, как вдруг вспомнил о корреспонденции.

В почтовом ящике лежал свежий номер «Таймс» и письмо от дядюшки. Редкиф с недавних пор присылал зашифрованные письма, если требовалось срочно обменяться информацией. Когда я расшифровал письмо, получился следующий текст: «Положение очень серьезное. Придется идти на прямую вербовку Добсона, времени совершено нет. В Генштабе настаивают о перевозке ученого в Петербург и о вашем возвращении»

Я сразу сжег письмо. Идти на прямую вербовку всегда опасно. Но похоже, выбора действительно нет. Но почему Генштаб настаивает на моем возвращении и почему ни слова не сказано о Разумовском?

Даже выпив двойную порцию кофе, я почувствовал сильную усталость и вскоре вырубился, едва голова коснулась подушки.