Барин 5. Британский вояж

Глава 11

Мы встретились с Редклифом на явочной квартире уже ближе к вечеру.

Я вкратце рассказал о предстоящей экспедиции, и протянул записку с именем предателя. Он прочитал, тут же достал спички и сжег листок.

— Завтра утром эта информация будет в Черноморском штабе.

— Я хочу чтобы вы передали не только эту информацию. У меня появился довольно интересный план…

— Расскажите, только в двух словах.

Когда я изложил свой план, Редклиф усмехнулся:

— Но это настоящая авантюра!

— Вовсе нет. На самом деле я все просчитал.

— Хорошо. Я передам ваше предложение. Однако у меня имеются и плохие новости…

— Что случилось?

— Разумовского прошлой ночью взяли. Он сейчас в комендатуре Секретной службы.

Я похолодел.

— Послушайте, Разумовского нужно вызволять… они же жилы из него вытянут, но заставят говорить…

— Это невозможно, Андрей Иванович. Сожалею, но Разумовский провалился. Этого уже не исправить. Молите Бога, чтобы он не выдал вас, пока вы не покинете пределы Англии.

— Он не выдаст не вас, ни меня. Но все же давайте придумаем план, как его вытащить.

— Забудьте. Это не тюрьма, а комендатура Секретной службы. Есть вещи, которые сделать просто невозможно… Редклиф задумался.– Мне тоже нравился Егор Константинович, смелый и отважный человек, хорошо проявил себя в деле, но в нашей работе случается всякое… помните, что я вам говорил еще весной? Если я попадусь — можете поставить к моей голове дуло пистолета и нажать на курок. Забудьте о Разумовском. У вас сейчас очень важная миссия и дай Бог, чтобы все прошло удачно.

— Мы просто обязаны его вытащить…

— Я запрещаю вам даже думать об этом. Тем более сейчас, когда вы готовитесь перевезти в Россию не только завербованного ученого, но и его подводный аппарат. Это война, а на любой войне бывают потери.

Я не мог поверить, что Редкиф оказался таким равнодушным циником. Он столько лет живет в Лондоне и наверняка знал какие-то подходы к сотрудникам комендатуры. Не верю, что у него нет завербованного хотя бы рядового агента в Секретной службе.

Редклиф привстал и протянул руку:

— Прощайте, Андрей Иванович. Ни пуха вам, ни пера!

— К черту!

Куратор первым покинул квартиру, оставив меня в тяжелом раздумье. Редклиф однажды признался, что он наполовину англичанин, наполовину русский. Наверное, он все же больше англичанин и никогда до конца не поймет нас, русских. Я просто не мог оставить Разумовского в застенках Секретной службы. Не мог и все. Потому что русские на войне своих не бросают. В голове быстро закрутились шарики и вскоре у меня возник дерзкий план. Но действовать нужно быстро. До поездки в Портсмут оставалось всего одиннадцать часов. Я вышел из подъезда и направился по знакомому адресу.

Пока я брел по вечернему городу, мучительно размышлял. Редкиф вовсе не циник, он профессионал. Расчетливый и хладнокровный. Он как в шахматах всегда просчитывает на три хода вперед, потому и сумел так долго продержаться на нелегальной работе. Я совершенно другой и потому мне не суждено стать настоящим шпионом…

Кэтрин вздрогнула, когда открыла дверь.

— Мистер Мельбурн? — она испуганно отступила.

Я вошел в прихожую и захлопнул за собой двери.

— Вы одна?

— Пока одна. Но через полчаса должен прийти важный джентльмен из Префектуры.

— Кэтрин, я совсем ненадолго. Помнишь, ты рассказала о пьяном сержанте из комендатуры, который посещал тебя в конце зимы и случайно признался, что кого-то ограбил в Нижнем городе? Кажется он из Портри…

Женщина нахмурилась.

— Что-то не припомню…

— Я еще тогда сказал, что мне не нужны такие мелкие сошки, как этот сержант… у него еще редкое имя… вспомни, Кэтрин, прошу, это важно…

— А… вспомнила. Его зовут Рэй. Примерно двадцать три года. В тот вечер у меня не было клиентов и я подцепила этого молодчика в «Клинси». Он купил всего час, но за этот час не слазил с меня… у него такой огромный член, что на следующий день мне даже пришлось взять выходной…

— Значит Рэй…– я вытащил из бумажника двадцать фунтов и протянул женщине.

— Спасибо, мистер Мельбурн… вы невероятно щедрый джентльмен.

— Так что он рассказывал про ограбление?

— В прошлом году, перед Рождеством, он обчистил пьяненького джентльмена в Нижнем городе. Забрал бумажник и часы. А на службу поступил только два месяца спустя. Когда он уходил, наверняка пожалел что сболтнул лишнего и пригрозил, чтобы я молчала.

— Всего доброго, Кэтрин!

Я уже собирался уходить, когда женщина тихо произнесла:

— Мистер Мельбурн, вы очень добрый человек. Но я все же должна признаться…

— В чем?

— Пару дней назад приходил полковник из Секретной службы. Он пригрозил посадить меня в Тауэр, если я не расскажу о вас.

— Что вы ему рассказали?

Кэтрин вздохнула:

— Все. Что вы хорошо платите за информацию о состоятельных клиентах.

— Как фамилия этого полковника?

— Маклоу, сэр.

— Про сержанта точно никому больше не рассказывали?

— Нет. Да я уже и забыла про него, если бы вы сегодня не напомнили.

Я кивнул и быстро вышел из квартиры.

Полковник Маклоу весь день находился в приподнятом настроении. Он уже доложил шефу о поимке шпиона. Начальник Секретной службы Джеймс Генри поручил выжать из русского все соки, но развязать язык.

Полковник прибыл в комендатуру в половине пятого и спустился в подвал. Его встретил встревоженный лейтенант Стоддарт, начальник дневной смены. Он постоянно дергал щекой, когда нервничал.

— Сэр, два часа назад русский напал на сержанта Бринсли, который принес обед. Заключенный пытался выбежать из камеры, парни схватили его и слегка отделали дубинками.

— Откройте дверь! — приказал полковник рослому сержанту со свежей ссадиной на лбу.

Заключенный лежал у стены, свернувшись в полукольцо, будто зародыш. На полу подсохшие пятна крови. Русский чуть вздрогнул, когда двери открылись, однако даже не повернул головы. Похоже лейтенант слукавил, заключенного очень хорошо отделали.

Полковник приказал принести табурет. Он присел посреди камеры и прикрикнул на сержанта, чтобы прикрыл двери.

— Ты слышишь меня, русский?

— Слышу, — глухо пробормотал Разумовский. Он осторожно присел, опираясь спиной на стену и держась за ребра. Его руки были синими от ударов, наверняка и все тело, только лицо охранники оставили целым, за исключением распухшей губы, которая слегка кровоточила.

— Ты будешь сотрудничать?

Разумовский молча покачал головой.

— Знаешь, когда мне исполнилось шестнадцать, отец подарил мне собаку,– произнес полковник.– Пес был хороший, породистый, но у него была плохая привычка, постоянно тянул все в пасть. Наелся какой-то гадости в куче мусора на заднем дворе и несколько дней ничего не ел. Просто сидел и смотрел на всех грустными глазами. На четвертый день отец вызвал ветеринара, он должен был прийти после обеда. Но утром пес срыгнул кровью и больше уже не вставал. Пес не стонал и не скулил. Я осторожно взял его на руки и почувствовал, как из него постепенно уходит жизнь. Через час пес издох. И мне было действительно очень жаль. Знаешь, собаки в чем-то лучше и честнее людей…

Разумовский молча кивнул.

— Ты наверняка тоже хочешь умереть. Молча, как животное. Только я не пойму ради чего? Ради царя, которого ты ненавидишь? Ради страны, которой на тебя наплевать? Ради генералов, которые в Валахии гнали вас на убой? Почему вы такие странные, русские… будто прилетели на Землю из другой планеты…

Полковник усмехнулся:

— Знаешь как закончилась история профессора Зинберга? Он покинул Англию и поселился в небольшом городке на севере Франции. Я нашел его и предложил вернуться. Но Зинберг наотрез отказался, даже нагрубил. Вечером я застал его в квартире с малолетней проституткой. Накинул удавку и передавил трахею. Он почти не мучился и умер быстро. Но сильно обмочился, от него воняло как от хряка. Девчонка тоже умерла быстро. Самое дурное в нашей профессии — убивать детей. Ей было не больше четырнадцати, еще не сформировавшая девичья грудь, детское лицо и тонкие кукольные ручки. Шейка как у цыпленка…

— Вы больной человек, полковник.

— Она потом даже снилась мне. В красивом красном платье. Девочка звонко смеялась и улыбалась. Кто знает, может я спас ее заблудшую душу… и она снова придет в наш мир, но уже порядочной и благодетельной леди…

— Вас уже давно заждались в аду…

— Можно подумать что ты, русский, ангел без крылышек…

— По крайней мере я не убивал женщин и детей. Был только совсем юный англичанин, которого я до сих пор вспоминаю. В Валахии, когда закончились патроны, турки как саранча двинули к нашему укреплению. Среди них было несколько британских пехотинцев, их было видно издалека в этих ваших красных мундирах.

— Ты ошибаешься, британцы не могли быть в Валахии. Мы вступили в войну намного позже…

— Я не ошибаюсь, полковник. И ты это прекрасно знаешь. Молодой пехотинец ворвался в окоп и я тут же воткнул ему в живот штык. Ему было не больше девятнадцати. Голубоглазый, с темно-каштановыми волосами и удивительно тонким чертами лица. Он удивленно посмотрел на меня и медленно осел на колени. Его взгляд помутнел, однако он силился что-то сказать… и даже попытался протянуть мне руку. Я на миг замешкался и пожал умирающему руку. У него был такой странный и растерянный детский взгляд, будто он еще не мог до конца осознать, что умирает… И тут в окоп ворвались сразу несколько человек. Кто-то ударил меня прикладом по затылку и я потерял сознание… так и попал в плен. Но тот юный парнишка мне никогда не снился… просто иногда я его вспоминаю. Его удивленный детский взгляд. Ведь у парнишки впереди была целая жизнь. Зачем он только поперся на эту чертову войну… наверняка он даже ни разу не попробовал бабу…

Полковник Маклоу привстал:

— Вижу парни тебя хорошо отделали.

— Мне плевать…

— Теперь мне некуда спешить. Ты в наших руках. Молись, русский. Завтра тебя ждут самые суровые пытки, которые ты можешь только представить, если не выдашь агентурную сеть в Лондоне.

Полковник взял табурет и вышел из камеры.

— Больше не кормите его и не давайте воды! — приказал Маклоу.– И смотрите за ним в оба!

Полковник быстро поднялся по лестнице и вышел из мрачного подвала на свежий воздух.

— Чертова война…– пробормотал Маклоу.

Он невольно осознал, что встретил человека тверже гранита и наверняка больше не услышит от него ни одного слова. Но по крайней мере, завтра в мучениях умрет еще один русский шпион.

Сержант Рэй Хаутауэр перед ночным дежурством ужинал в небольшой забегаловке, недалеко от площади Роз. Он заказал большую кружку шотландского пива и неторопливо смаковал, вприкуску с копчеными сухариками, дожидаясь основного блюда.

В зале почти не было посетителей. Только возле окна двое небритых забулдыг, в углу сидел здоровяк, наверняка портовый рабочий, он тоже жадно поглощал пиво. Здоровяк неожиданно улыбнулся и взяв кружку в огромную пятерню, подсел к Рэю.

— Не возражаете? Терпеть не могу пить в одиночестве.

— Пожалуйста, все равно я скоро ухожу…– пожал плечами Рэй.

— Здесь подают всегда свежее Шотландское с легкой горчинкой,– улыбнулся здоровяк. Он отхлебнул пиво и причмокнул.– Какой невероятный вкус! За полгода я почти позабыл вкус Шотландского…

— Вы были в плавание?

— Можно и так сказать. Отдыхал в тюряге. Слышали про «Медвежий Угол»?

Сержант кивнул.

— Рэй, а тебе нравится служба в комендатуре? — неожиданно спросил незнакомец.

Хаутауэр вздрогнул. Он догадался, что здоровяк подсел за столик вовсе не случайно.

— Что тебе нужно, приятель? — хмуро спросил сержант.

— Я хочу сделать тебя богатым. Разве ты еще не понял, что понапрасну отдаешь самые золотые молодые годы на службе. Карьеры тебе тоже не сделать, и все из-за этого глупого ограбления…

Сержант побледнел. Этот урод и вправду многое знает…

Девушка принесла жаркое и улыбнулась:

— Приятного аппетита!

Сержант проводил взглядом ее соблазнительную фигурку. Девушку зовут Марта. Два месяца назад он пригласил ее на свидание, но девушка тактично отказала. Позже Рэй видел Марту в компании прилично одетого франта на набережной. Этот незнакомец прав, как многое в жизни решают деньги… если бы Рэй прилично одевался и имел за душой хотя бы пятьсот фунтов, Марта наверняка не отказалась с ним встретиться…

— Откуда ты знаешь по ограбление? — нахмурился сержант

— Я живу в преступном мире, и мы знаем куда больше лучших инспекторов Скотленд-Ярда. В «Медвежьем Углу» был один старик, свидетель этого ограбления в Нижнем городе. Так что ты у меня на крючке, сержант.

Хаутауэр вздохнул:

— Так что тебе нужно?

Здоровяк допил пиво и медленно вытер толстые губы.

— Это уже деловой разговор. Хочешь заработать сразу три тысячи фунтов за одно пустяковое дельце? Тогда мы даже позабудем о твоем прошлом преступлении.

Сержант удивленно заморгал, даже скулу слегка свело. Три тысячи фунтов! Это невероятная, фантастическая сумма.

— Как поужинаешь — выйдешь на улицу. Неподалеку стоит черный дирижабль. Там тебе все объяснят…

Здоровяк внимательно взглянул на сержанта, медленно приподнялся и расплатившись, вышел из зала.

Сержант Хаутауэр задумался. Если прознали о его преступлении — не видать ему работу в комендатуре. Но мало того. Он сам может оказаться за решеткой. Вскоре сержант закончил с трапезой и вышел на улицу. Он уже догадался, что его наверняка хотят попросить организовать побег. Но это серьезное правонарушение. Если поймают — это грозит виселицей.

Хаутауэр увидел неподалеку черный дилижанс и влез внутрь. Кабина дилижанса разделялась на две половины черной плотной занавеской.

— Добрый вечер, Рэй! — послышался хриплый голос за занавеской.– Ты уже наверняка догадался, что тебе хотят предложить.

— Вы хотите вытащить кого-то из комендатуры, верно?

— Рэй, мы прекрасно знаем, что почти год назад ты ограбил джентльмена в Нижнем городе. Надо же, какой опрометчивый проступок. Ты наверняка мечтаешь уехать назад в Портри, но там сейчас плохо с работой. Однако когда есть деньги, тебе будут рады в любом уголке мира, верно? Как считаешь, три тысячи фунтов хорошие деньги для молодого, красивого и холостого парня?

— Давайте ближе к делу, через сорок минут мне нужно быть в комендатуре.

Рэй понял, что его круто взяли в оборот.

— Прошлой ночью арестовали одного человека. Его нужно вытащить и ты получишь три тысячи фунтов. Откажешься — сам сядешь за решетку за грабеж.

Рэй задумался.

— Но освободив узника, я сразу попаду под подозрение.

— Конечно. Потому как только вытащишь заключенного, сразу уноси ноги из Лондона. Возможно вообще в другую страну… я могу дать тебе наводку на контрабандистов в Портсмуте, которые недорого вывезут тебя из Англии. Да и сам подумай, сколько нужно ходить на службу, чтобы заработать эти деньги.

— Я действительно рискую своей шкурой. Если меня поймают — вздернут на виселице. Давайте остановимся на четырех тысячах фунтах.

Собеседник немного помолчал.

— А ты жадный парень. Хорошо. Договорились. Этот узник мне нужен не позднее двух часов ночи. Теперь изложи свой план.

— В комендатуре сейчас всего восемь заключенных. В подвале ночью буду только я и напарник. Дежурный лейтенант находится на первом этаже и за ночь спускается всего пару раз. Я подсыплю им в кофе крепкое снотворное и в половине второго выведу вашего заключенного через склады. Там небольшой лаз под забором.

— Отличный план. С половины второго до двух тебя будет ждать мой человек.

Из-за занавески показалась рука с пачкой денег.

Сержант Хаутауэр быстро пересчитал.

— Здесь полторы тысячи,– произнес незнакомец.– Остальное получишь, как только выведешь заключенного.

— Я слышал этот тип русский.

— Все верно. А сейчас ступай. Скоро тебе на службу…. Кстати, чтобы не искать снотворное, возьми…

Незнакомец осторожно, чтобы не показать лицо, протянул четыре маленьких бумажных пакета.