Баламут

Глава 19

…Сторожевое плетение корхов, отдаленно напоминающее паутинку из земной школы Природы, я привычно нейтрализовал дедовской артефактной отмычкой, жестом подозвал Язву поближе и уже вместе с ней подкрался к первой полусферической палатке. Правильно заглядывать в гости к хозяевам подобных «домиков» научился еще прошлым летом, так что скользнул к месту расположения воздушного фильтра, достал из перстня «пластыри» дедовской работы, наклеил один поперек отверстия и подождал положенные тринадцать секунд. А после того, как по центру полоски появилось две линии разных оттенков серого, показал напарнице указательный и средний палец. Чисто для того, чтобы проинформировать о количестве «клиентов». Затем сдвинулся на метр влево, присел на корточки и серией жестов показал Шаховой, как должен располагаться ее персональный, несколько раз изобразил рекомендуемую траекторию удара, затем напомнил, в какую точку на корпусе атакуемой особи он должен быть направлен, и бесшумно обошел палатку с другой стороны.

Там присел на корточки еще раз, аккуратно прорезал костяным клинком что-то среднее между тканью и пластиком в десяти сантиметров от земли, просунул в дырку левую руку и нащупал сенсор аварийного сброса боковых полотнищ. Приготовившись к нажатию, поднял правую вверх, зафиксировал клинок большим пальцем, а остальные начал ритмично разгибать.

Оговоренные четыре секунды отсчитались очень быстро, и я, перехватив оружие за рукоять, вбил в нервный узел в самом центре рогового «воротника». Благо полотнище, за миг до этого отделявшее меня от корха, мгновенно накрутилось на специальный штырь и открыло «танку» аварийный выход. Ну да, днем и в бою, я бы до этой точки не дотянулся. А ночью, когда у сладко спящих особей полностью расслаблялся шейный сфинктер и разводил в стороны чрезвычайно прочные костяные пластинки, это было вполне реально. Вот я и попал, вогнав лезвие ножа, усиленное Молнией, в самую уязвимую точку тушки.

Результат не заставил себя ждать — корх выгнулся дугой, мелко-мелко задрожал и последний раз еле слышно выдохнул воздух из единственного легкого.

Лариса Яковлевна тоже грохнула своего, но меня интересовала чистота исполнения удара, поэтому я перебрался к ее «подопечному», изучил место попадания метательного ножа, использованного, как обычный, и следующие секунд тридцать жестами объяснял напарнице, что она сделала не так и чем чреваты чуть более серьезные ошибки.

Добившись понимания, на пару с ней перебрался к соседней палатке и повторил весь процесс с первого и до последнего шага. В этот раз Шахова убила своего «клиента» практически идеально, несмотря на то, что тот лежал, как-то странно скрючившись, закинув правую верхнюю конечность за голову и из-за этого встопорщив сразу три костяные пластинки.

Третью и четвертую палатки зачистили с такой же легкостью, а на пятой чуть было не встряли: мой «клиент» обнаружился сидящим на колченогом «табурете» с так называемым «свитком», заменяющим корхам комм!

Эта новость очень неприятно удивила, так как свидетельствовала о начале адаптации техники корхов под земную физику. Но я заставил себя отрешиться от лишних мыслей, оценил плотность пелены техно-артефактного защитного комплекса «лекаря», счел, что успею продавить ее за две атаки, и успел. Убив особь, страдавшую бессонницей, еще до того, как она успела отправить сигнал тревоги. А когда перевел дух и убедился, что у Ларисы Яковлевны тоже все в порядке, сжал правый кулак и выделил напарнице область для мародерки.

Нет, трофеи меня не интересовали. Но оставлять палатки с одинаковыми прорезями и, тем самым, подсказывать корхам, что именно надо переделать в палатках для того, чтобы их не «вскрывали» засечники, я не собирался. Вот и забрал все, что могло натолкнуть на правильные мысли. После чего побрызгал землю специальным аэрозолем и, тем самым, создал впечатление, что горе-охранников сначала усыпили через микропроколы в палатках, а убили уже потом.

Закончив с созданием «правильной» картинки, огляделся по сторонам в поисках каких-нибудь недочетов и… заметил неподалеку один из самых редких и ценных трофеев — «большую» бляху с пространственным карманом повышенного объема!

Как получать доступ к таким цацкам, имея под рукой свежие трупы, когда-то разобрался мой батюшка и, конечно же, выдрессировал все боевое крыло общины, так что я в темпе нашел хозяина этой цацки, поколдовал с его и своей кровью, перепрошил хранилище на себя и нервно облизал губы. Потом задвинул куда подальше вполне понятный страх, подошел к «хрени» и мысленно хмыкнул: ею оказался граненый «обелиск» из полупрозрачного минерала высотой чуть больше метра и диаметром сантиметров в сорок, жутко фонящий совершенно безумным сочетанием магии разных школ и покрытый дымкой крайне неприятного вида.

Заталкивать эту дрянь в бляху мне сразу расхотелось, и я, убедив себя в том, что при перемещении в пространственный карман уже активированный «обелиск» может устроить какую-нибудь редкую бяку, радикально переиграл планы. В смысле, отошел от «хрени» под ветер на предельную дистанцию, с которой смог бы дотянуться обезглавливанием, помахал рукой Язве, подзывая к себе, вытащил из перстня саперную лопатку и вбил ее в землю.

— Решил не рисковать? — еле слышно спросила Шахова, нарисовавшись рядом и в первое мгновение заставила подобраться, так как из-за работающей сферы голос прозвучал непривычно.

— Угу… — ответил я, продолжая копать.

— И правильно… — заявила она и отомстила за пережитый страх злым уколом: — У тебя на шее две бабы, которые отсюда самостоятельно не выберутся. Даже если очень хорошо запомнят, как именно и чем именно тебя убило!

— Прости… — коротко извинился я, углубляя будущий окоп. — Был неправ.

— Будешь должен… — сварливо буркнула она и заставила себя сменить тему разговора: — Решил рубануть по хрени обезглавливанием под синергией?

— Ничего более мощного в нашем арсенале нет.

— Согласна. А вторая лопатка имеется?

— Неа.

— Что ж, подожду. Хотя нет, есть дело поинтереснее!

Я прервал работу и вопросительно уставился на нее.

Женщина хищно усмехнулась:

— У тебя, помнится, была бумажная карта Зоны, верно?

— Верно.

— Доставай. И покажи, где мы сейчас находимся. А я прикину, где искать остальные хрени. Чтобы свалить в нужном направлении сразу после того, как разнесем эту.

— Ты так уверена в том, что мы ее разнесем? — спросил я и снова взмахнул лопаткой.

— Мы с тобой — личности талантливые, целеустремленные и очень-очень злобные! Дальше объяснять?

…Не знаю, кто, как и чем именно разносил три предыдущие «хрени», но наша накрылась медным тазом только после четырнадцатого(!) попадания обезглавливания, усиленного синергией! Но нас результат не удовлетворил — основательно разозленные тринадцатью неудачами, мы пережили не очень приятный импульс Силы, ударивший во все стороны, порадовались тому, что плотность магофона Той Стороны упала еще немного, и продолжили буйство. В смысле, порядка четверти часа долбили обломки «обелиска» всем, чем могли, чтобы его было нереально починить. Само собой, издалека. А когда сочли, что перевыполнили изначальные планы, сорвались на бег и унеслись к персональному убежищу Долгорукой, расположенному на самом краю зоны действия чувства леса.

Судя по тому, что при нашем появлении девушка выстрелила собой из мини-землянки, запрыгнула на меня и намертво обхватила всеми четырьмя конечностями, перенервничала она неслабо. Да и нервный озноб, сотрясавший ее тело, намекал о том же самом. Вот мы с Шаховой и заворковали:

— Все в порядке, Рин…

— …мы его разнесли к чертовой бабушке…

— …и, как видишь, вернулись живыми и здоровыми…

— …так что перестань совращать моего любимого мужчину, а то ща как дам по заднице!

— Плевать: меня ноги не держат! — выдохнула Великая Княжна через мой респиратор. — Пока в долине было тихо, я еще как-то держалась и учила эту долбаную сферу. А когда началась канонада, решила, что вас убивают, до смерти испугалась и впала в ступор!

— Канонаду устроили мы: хрень никак не хотела разноситься в пух и прах… — виновато выдохнул я и ласково погладил девушку по спине.

— …а корхов грохнули без шума и пыли! — сообщила Лариса Яковлевна, приложила беднягу какими-то целительскими заклинаниями, а минуты через две, добившись «отклика», попросила взять себя в руки и дала понять, что нам пора сматываться. Причем чем быстрее — тем лучше.

От землянки стартовали сразу после того, как использовали ее в качестве туалета. И… рванули в сторону Червоточины. А где-то метров через триста стали забирать влево и постепенно вышли на новый курс, ведущий на север параллельно линии окружности, нарисованной на карте моей напарницей. Как я и предполагал, Рина, не ориентирующаяся в пространстве от слова «совсем», не врубилась в то, что мы двигаемся не к Стене. Поэтому через час пятьдесят, то есть, во время планового привала, очень сильно удивилась нашим планам.

Но поддержала, не задумываясь. Причем абсолютно искренне: я знал это совершенно точно, так как не постеснялся использовать шип. А еще через час десять, почувствовав в аурах деревьев уже знакомую «гнусь», даже «помогла» мне определиться с направлением на очередную «хрень».

Да, во время создания очередной мини-землянки чувствовала себя не в своей тарелке, но осталась в одиночестве чуть спокойнее, чем в первый раз. И обошлась без «лишних» прощальных объятий. Вот мы с Ларисой Яковлевной и приободрились. Но рановато: как выяснилось буквально через десять минут, корхи, охранявшие этот «обелиск», не только бодрствовали, но и пребывали в полной боевой готовности!

— Ну, и что будем делать? — еле слышно прошептала мне на ухо Язва, как только оценила обстановку.

Я зарылся носом в ее гриву, отрешенно порадовался тому, что наши сферы не конфликтуют и не мешают, а затем так же тихо вздохнул:

— Ввязываться в долгий бой — идиотизм: судя по тому, что корх, которого я грохнул последним, возился с их аналогом комма, эти «хрени», кроме всего прочего, обеспечивают связь.

— То есть, нам нужна быстрая и победоносная война? — на всякий случай уточнила она и напряглась: — Так, стоп! Ты хочешь сказать, что они уже адаптировали к нашему магофону свою технику?!

Я утвердительно кивнул. Аж два раза. А затем перешел к конкретике:

— Если эта группа компоновалась также, как прошлая, то тут два «танка», четыре «тяжа», два «скрытника» и два «лекаря». Поэтому работаем вот в каком ключе…

…Пелена с техно-артефактного защитного комплекса первого «лекаря» продавилась настолько быстро, что я даже засомневался в том, что правильно идентифицировал командира. Но в тот момент, когда разорвал дистанцию, уходя от изъязвления, начал опрокидываться навзничь второй, заваленный Язвой. И я, выбросив из головы лишние мысли, метнулся волчьим скоком к ближайшему «тяжу».

Эта особь удивила ничуть не меньше предыдущей: вместо того, чтобы влить Силу во все пассивки и ринуться в бой или, на худой конец, рвануть к какому-нибудь сородичу и образовать строй, она… растерялась! Мало того, вышла из ступора и решила свалить только после второго удара по пелене. Причем самым неудачным способом из всех гипотетически возможных — стала разворачиваться на месте. Лучшего подарка от этой конкретной твари я себе и представить не мог, так что отработал костяным ножом, усиленный Молнией, по нервным узлам на спине, развернулся навстречу подбегающему «танку» и кинул силки под ноги «скрытнику», почти подобравшемуся к напарнице.

Она ответила ответной любезностью. Правда, не сразу, а после того, как я, поднырнув под слишком уж медленную и размашистую атаку «десерта», с ходу приложил следующего «тяжа» головокружением и ворвался в ближний бой: не успел я «пощупать» его пелену в районе подколенной связки, как дедов метательный нож, управляемый Ларисой Яковлевной, создал второй фокус напряжения напротив переносицы. Вот я в обезглавливание и вложился. А когда оно перерубило шею противника, не заметив жалких ошметков защиты, заметил, что неугомонного «танка», снова рвущегося ко мне, кинуло вперед от удара воздушным кулаком куда-то в район затылка!

Не воспользоваться этой оказией было выше моих сил, и я ударом ножа создал второй фокус пелены в области паховых связок, отрешенно отметил, что «клиент» и не думает заливаться Жизнью из накопителей, засек момент исчезновения его пелены от какого-то плетения Язвы, влетевшего в поясницу, и снова рубанул обезглавливанием! В этот момент появилась необходимость обратить внимание на второго «скрытника», и я притормозил его все теми же силками. А пока несся к следующему «тяжу», отрешенно отметил, что особь умерла, даже не успев восстановить равновесие, последовательно «поймав» два метательных ножа и два обезглавливания с идеальной разбивкой по ярусам и минимальными временными зазорами!

Увы, доля секунды, потраченная на осмысление этого момента схватки, чуть было не сыграла со мной злую шутку — я не обратил внимания на не самые стандартные телодвижения одного из «тяжей» Шаховой. Зато среагировал на ее рык «В сторону!!!», сразу после выхода из очередного волчьего скока прыгнул влево и ушел в перекат. Как оказалось, очень вовремя: в тот самый момент, когда я вытянулся в горизонталь, справа-сзади пахнуло таким жутким импульсом Силы с привкусом Смерти, что мне стало не по себе. Само собой, где-то на краю сознания, сфокусированного на выполнении боевой задачи. В общем, выкатившись на ноги и начав разворачиваться с одновременным смещением в сторону в направлении, с которого мне чуть было не прилетело, я наткнулся взглядом на особь с трубой, похожей на наши гранатометы, и метнул в эту тварь сначала головокружение, а затем и силки.

Ларисе Яковлевне этой помощи хватило за глаза — она отработала по этому гостю с Той Стороны уже знакомой серией атак и переключилась на следующего. А я порвал того «тяжа», до которого до этого не успел добежать, и помог напарнице с последним корхом. Хотя она прекрасно справлялась с ними и без меня. Потом дал команду начинать мародерку и, первым делом экспроприировав «трубу», услышал раздраженное шипение Язвы:

— Ну, и что это было?!

— Какая-то новая разработка сумеречного гения их артефакторики!

— Да не, я не о гранатомете! — воскликнула она, начав потрошить «свой» труп. — Почему эти корхи сложились так быстро?!

— Видимо, это их «свежее мясо», оставленное в тылу… — ответил я. — Ведь тут, по логике, им ничего не угрожало.

— Ну да! Если не считать рейдеров боевого крыла общины засечников, тебя и меня… — хохотнула она и продолжила заниматься делом. А я, поймав за хвост ускользающую мысль, задал куда более интересный вопрос:

— Слушай, Лар, а почему в этом бою ты метала мамины ножи, как из пулемета, а в прошлых не пользовалась ими совсем?

— Потому, что тупая дура! — раздраженно ответила она, почувствовала, что такого объяснения мне не хватит, и вздохнула: — Воздух стихия капризная, и для того, чтобы направлять им ножи, требуется с ними сродниться. А я ими любовалась. До тех пор, пока не проанализировала бой с волками и не взялась за ум. В общем, с того момента, как тебя вырубило от усталости, и до твоего возвращения в сознание практически не выпускала клинки из рук. Ну, и гоняла по ним Силу до потери пульса. А перед этой схваткой потянулась к перевязи и поняла, что попаду. Туда, куда захочу. Вот и не промахивалась.

— Умница! — от всей души похвалил ее я и подобрался: — Так, Лар, я — за Риной: относительно недалеко от нее появился силуэт медведя, а их встреча нам с тобой не нужна.

— Оставь лопатку! — потребовала она, продолжая потрошить трупы. — Закончу с этим делом — начну копать.

— Не забудь учесть направление ветра… — напомнил я, выдернул из перстня инструмент, вбил в землю у своих ног и сорвался с места. Через пару-тройку волчьих скоков сообразил, что не объяснил, как себя вести в том случае, если мишка спустится к месту схватки, но вовремя включил голову и допер, что Язва — ни разу не «мясо» и наверняка справится с одиночным хищником без моих подсказок…

Всех с Великим Праздником! Ловите праздничную половинку:

…К третьей «хрени» мы соваться не рискнули. Из-за восемнадцати «бегунков», безостановочно нарезавших круги в радиусе пятидесяти метров от «обелиска»!

— Отпальцевала Шахова, придя к тому же выводу, что и я.

— Продолжила Лариса Яковлевна и снова повторила мои мысли.

Я пожал плечами и отпальцевал два последних предложения:

Язва согласно кивнула, по моей безмолвной команде бесшумно отошла от опушки метров на десять, затем заняла привычное место за моей спиной и активировала крылья ветра.

До временного убежища Долгорукой добрались за считанные минуты, успокоили всполошившуюся было девушку, сообщили, по какой причине и куда именно уходим, встроили ее в наш ордер и рванули на запад. Прямо при свете занимающегося утра, ибо оставаться в непосредственной близости к «хрени» и без малого двум десяткам слишком уж активных «бегунков» были не готовы.

Как выяснилось минут через двадцать, свалили не зря: две особи этого типа как-то обнаружили наши следы, рванули вдогонку и даже догнали. Да, на свою беду, ибо приближение этих тварей засекла даже Рина, ну, а я изобразил примитивную охотничью петлю и на пару с Ларисой Яковлевной стряхнул хвост самым радикальным способом. Впрочем, понимая, что при наличии у корхов связи это будет полумерой, изменил направление движения и принялся затирать следы. А где-то через час загнал дам в приличное озеро и вместе с ними переплыл это препятствие по диагонали.

Да, рисковал попасться на зуб мутировавшим рыбкам. Но все обошлось, так что в районе десяти утра мы снова свернули на запад. А ближе к полудню натолкнулись на группу из четырех корхов, бодренько возвращавшихся к Червоточине. Как выяснилось после скоротечной схватки, в которой, кстати, «приняла участие» наша подопечная, эти особи тащили на Ту Сторону по два десятка «грузовых» блях с трофеями!

Бляхи мы, естественно, позаимствовали, «перепрошили» и закрепили кто на ремнях, кто на перевязи. Пока возились с их надежной фиксацией, Рину перестало выворачивать наизнанку, и мы, дав ей время как следует умыться, снова рванули по направлению к «Девятке». А в четырнадцать с минутами услышали отдаленный гул и пришли к выводу, что это канонада!

С одной стороны, это обрадовало, так как подтверждала, что Империя во всю воюет, а мы потихоньку приближаемся к линии фронта, а с другой не на шутку расстроило, ибо такая плотность стрельбы могла понадобиться либо при наступлении, либо при противодействии очень сильному врагу. В общем, на следующем привале мы не столько отдыхали, сколько вслушивались в отдаленный грохот и злились. Потом научились абстрагироваться. Да, абы как, но на марше не отвлекались. А в девятнадцать сорок, наконец, добрались до новой границы между желтой и синей областями, пробежали еще километра три и попробовали подышать без респиратора и сфер. Вернее, попробовал. Я. И экспериментировал порядка четверти часа, постоянно прислушиваясь к своему организму. А когда удостоверился в отсутствии в воздухе «лишних» мутагенов, перестраховался еще немного — заявил, что разрешу избавиться от изрядно надоевших «украшений» на следующей подобной границе. То есть, уже в зеленой области. Само собой, в том случае, если второй эксперимент даст такие же результаты.

И не обманул. Мало того, понимая, что дамы проголодались ничуть не меньше, чем я, совместил приятное с полезным — попробовал подышать без сферы на берегу небольшого безымянного озерца. И, порадовавшись нужному результату, со спокойно совестью скинул марево. После чего заявил, что этот привал продлится не меньше часа, а значит, можно будет даже ополоснуться. Нет, никакого риска в этом не было, ведь к этому времени уже стемнело, в зоне досягаемости чувства леса не было ни одного живого существа крупнее глухаря, а дроны в Зоне не летали от слова «вообще».

Радости было — мама не горюй. Долгорукая, еле слышно взвизгнув, рванула к озеру, на бегу вытащила из кольца коврик, бросила на землю у самой воды и принялась срывать с себя одежду. Шахова обошлась без визга и по берегу спустилась помедленнее, зато разделась быстрее нашей подопечной, так как не суетилась и не делала лишних движений. Зато после того, как зашла в воду по пояс и присела, аж застонала от удовольствия!

Я, естественно, тоже последовал их примеру. Но только после того, как «сел» на ауру подходящего дерева и обнулил шансы потерять лицо. И пусть вид обнаженных тел этой парочки волновал даже так, разум это не туманило и меня не подставляло. Впрочем, с водными процедурами я закончил самым первым, вышел на берег, наскоро высушил тушку, оделся и занялся делом — выбрал достаточно ровное место, уничтожил насекомых, достал и постелил свой коврик, выложил на него сухпайки и бутылки с водой, соорудил сидячие места и так далее. И все это — не обращая внимания даже на силуэты дам. Так что голос Ярины, внезапно прозвучавший прямо за спиной, заставил на миг переключиться в боевой режим:

— Ра-ат, глянь, пожалуйста, что там с моим сродством к Воздуху?

— Наверняка стабилизировалось. Но посмотреть посмотрю… — отозвался я, повернулся к ней и мысленно порадовался тому, что девушка догадалась натянуть штаны от комбеза и армейский топ. Потом заставил себя оторвать взгляд от груди, аппетитно обтянутой очень плотной тканью со специальными вставками, прижал ладонь к коже над ядром и вскоре выдал вердикт: — Как я и говорил, все в норме.

Долгорукая засияла, но куда менее ярко, чем должна была. Но удивиться я не успел:

— Спасибо! А теперь вопрос: не могли бы вы с Язвой показать мне хоть какое-нибудь боевое плетение? А то я чувствую себя… неважно.

Я медленно поднял голову, поймал ее взгляд и хмуро поинтересовался:

— Дерево с обломанной ветвью и чуть изогнутым стволом видишь?

— Да.

— Разбегаешься, набираешь предельную скорость и врезаешься в него. По возможности, головой. А когда удар выбьет из твоей бестолковки все дурные мысли, задаешь тот же самый вопрос, но как другу, а не… хм… абы кому!

Долгорукая смутилась и виновато выдохнула:

— Прости, просто я…

— Рин, беги: судя по всему, дурные мысли никуда не делись! — хихикнула Язва, нарисовавшись за ее спиной.

Девушка чуточку поколебалась и… последовала ее совету: разогналась, подлетела к дереву, уперлась в него руками и три раза легонечко приложилась к нему лбом. Затем неспешно вернулась обратно, плюхнулась напротив меня и затараторила:

— Рат, Лар, научите меня какому-нибудь жутко крутому заклинанию, а то мне хочется грохнуть какого-нибудь корха, а буйный рост или цветение, увы, не убивают…

…От озера ушли только во втором часу ночи, то есть, только после того, как наша подопечная запомнила плетение обезглавливания и несколько раз более-менее уверенно создала заклинание. Кстати, перед началом движения Ярина предупредила, что «скользить» по аурам деревьев не будет, ибо жаждет как можно быстрее вбить схему в подсознание, так что будет тренироваться на ходу и всю дорогу.

Я бы тоже с большим удовольствием занял голову чем-нибудь важным, чтобы уйти в себя и двигаться по знакомым местам, не обращая внимания на то, что творилось в аурах красно-зеленых патриархов, не прислушиваться к все усиливающейся канонаде и не думать о том, что нас ждет на Стене, в форте и Савватеевке, но не мог себе позволить такой роскоши. Поэтому пропускал все вышеперечисленное через душу, потихонечку наливался ледяной яростью и предвкушал следующие встречи с корхами. До трех с четвертью утра, когда увидел на краю области досягаемости чувства леса очередные четыре силуэта этих тварей. Задумываться, атаковать или нет, не стал: тормознул группу, сообщил, что собираюсь завалить еще одну группу трофейщиков, распределил роли и мысленно усмехнулся, когда Ярина аж задохнулась от восторга.

— Работаешь именно так, как я сказал, и никак иначе. Договорились? — еле слышно выдохнул я на ухо Долгорукой и увидел несколько настолько энергичных кивков, что испугался за шейный отдел ее позвоночника.

Потом продолжил движение, чуть скорректировав курс, вышел на точку, которую не могли не пройти корхи, поставил Ярину за корнями выворотня так, чтобы к ней было сложно подобраться, объяснил, в каком секторе и по какой команде бить, а затем уделил немного внимания и Шаховой. На всякий случай. И не прогадал: ее воздушный кулак, ударивший с рекомендованной позиции, не только развернул трофейщиков в нужном направлении, но и создал сразу у двоих по первому фокусу сопротивления пелены!

Сразу после этой атаки Лариса Яковлевна начала метать ножи, создавая вторые, я, вылетев из-за ствола пихты, дважды ударил ножом ближайшего корха и, рыкнув «Бей!!!», прыгнул к следующему. Этого просто прикончил. Сам. Обезглавливанием. Ибо защиты на нем уже не было. Третьего, успевшего лишиться головы, оббежал. В процессе «посмотрев» чувством леса на первого и убедившись в том, что он, по сути, уже мертв. А после того, как на пару с Язвой порвал последнего, обратился к Долгорукой:

— Рин, своего добивать будешь?

— Заклинанием? — со злым предвкушением в голосе спросила она.

— Могу одолжить подходящий тесак! — усмехнулся я, вернул костяной нож в пространственный карман ладони и выхватив из ножен обычный.

— Одалживай! — без каких-либо колебаний заявила девушка, попросила разрешения покинуть позицию, дождалась моего кивка, примчалась к нам, вцепилась в рукоять не под свою руку и… попросила показать, как правильно убивать корхов. Хотя к «аромату» их крови еще не привыкла и чувствовала себя неважно.

Я, конечно же, пошел ей навстречу — подвел к «ее» трофейщику, тщетно пытающемуся зажать рану верхними конечностями и обреченно щелкающему наплечными костяными щитками, присел рядом с ним на корточки и прочел лекцию об анатомии этого конкретного вида особей корхов.

Конечно же, Великая Княжна запомнила далеко не все. Но первый удар в нервный узел над «клоакой» нанесла по правильной траектории и… с силой провернула. А когда недобиток задергался в предсмертной агонии, хищно раздула ноздри, величественно встала, заявила, что почти удовлетворена, и полностью перебила ему шею еще одним обезглавливанием!

— Красотка, че! — довольно хохотнула Язва, обрадовавшись достойному завершению боевого крещения нашей подопечной.

— Не красотка, а Бестия! — поправил ее я и веско добавил: — С этого момента и далее…

…К обретению прозвища Долгорукая отнеслась в разы равнодушнее большинства моих прежних «крестников»: да, явно отметила, что оно куда благозвучнее трех прежних, да, поблагодарила, но даже не подумала строить из себя величайшего рейдера всех времен и народов — спокойно вытащила из кольца бутылку с водой, крайне добросовестно отмыла тесак от «крови» и протянула мне.

Забирая клинок, я «случайно» коснулся руки подопечной, убедился в том, что это ни разу не игра, и достал из пространственного кармана ножи, которые таскал лет до четырнадцати:

— Держи, это тебе. Они не очень красивы, зато сделаны с душой и никогда не подведут.

— Твои старые? — невесть как догадавшись, ЧТО я дарю, ошарашенно выдохнула девушка, а когда увидела подтверждающий кивок, растрогалась чуть ли не до слез. Пришлось возвращать в норму:

— Помогу закрепить на следующем привале. А сейчас надо быстренько выпотрошить трупы и свалить.

В три пары рук с мародеркой справились очень быстро, а потом немного помучились с размещением блях, ибо вкладывать друг в друга артефакты с пространственными карманами, увы, было невозможно, а этого добра мы набрали как-то уж слишком много и не хотели, чтобы оно звенели при любом шевелении. Увы, как ни пытались выдерживать интервалы между соседними, через четверть часа после начала движения начала «позвякивать» Язва, и нам пришлось ненадолго остановиться. Мутировавшая лисица, обнаружившаяся неподалеку, была не опасна, поэтому я до кучи помог подопечной правильно разместить перевязь и подогнать ремни. Закончив, показал, как правильно выхватывать клинки и сразу бить, после чего остудил пыл загоревшейся было девчонки не самым приятным советом:

— Если хочешь научиться ими пользоваться действительно хорошо, то забудь о том, что они у тебя есть, до тех пор, пока не найдешь по-настоящему толкового наставника по самому «грязному» варианту реального ножевого боя из всех возможных.

— Ставить правильную технику на уже имеющуюся неправильную — это то же самое, что рисовать поверх уже нарисованной картины… — персонально для «художницы» уточнила Шахова. — Кстати, наставника я тебе, считай, уже нашла. Осталось только добраться до Великого Новгорода.

— Доберемся… — пообещал я. — Если перестанем хлопать ушами и пойдем дальше.

— Мы готовы! — хором заявили дамы и не обманули — держали темп до половины восьмого утра. А на последнем привале перед выходом к полосе отчуждения перед Стеной вдруг заговорили о странностях в отношении корхов к человечеству и человечества к ним.

Начала Долгорукая. После того, как ополоснулась в небольшой речушке, оделась и улеглась на коврик напротив меня:

— Слушай, Баламут, я всю дорогу анализировала происходящее и пришла к очень неприятному выводу. В данный момент мы можем утверждать, что нынешний уровень и плотность магофона Той Стороны поддерживаются как минимум одним кольцом из обелисков с условным названием «хрень». Как ни крути, а каждый обелиск — это некая маго-технология, не появляющаяся из ничего. Говоря иными словами, с момента появление сырой идеи и до момента запуска в серию изделий на новых принципах требуется время.

— Ты хочешь сказать, что «хрени» появились у корхов задолго до того, как засечники сожгли их лабораторию? — спросила Шахова.

— Ну да! Ведь за полторы недели можно проработать разве что логистику. Ну и, конечно же, подготовить армию к будущему Вторжению.

— Так и есть… — криво усмехнулся я, лег на бок и подложил руку под голову. А уже через пару секунд был вынужден обнять Язву, завалившуюся передо мной и пододвинувшуюся спиной к моему животу. — Мой дед считает, что где-то через год после первой стабилизации магофонов земляне и корхи, по факту, заключили неявный договор о сотрудничестве. То есть, изображали боевые действия, а на самом деле заимствовали чужие технологии и за счет этого прогрессировали. Мы, как ты наверняка догадываешься, в магии, а они — в технике. Результаты видны невооруженным глазом: Российская Империя и Китай сделали сумасшедший скачок вперед и оторвались от всех остальных развитых государств Земли лет на пятьдесят, если не больше.

— А еще обкатывали бойцов спецслужб и армейские подразделения в реальных боях, законно уничтожали излишки дурной молодежи и, конечно же, готовились к полноценному конфликту. На всякий случай… — добавила Лара. — Так что мы, по сути, нарушили неписаные договоренности, а корхи ответили, показав, что нарушать правила игры чревато неприятными последствиями.

— Или, как вариант, воспользовались этим предлогом для того, чтобы начать полноценное Вторжение… — хмуро буркнул я и, наконец, озвучил мысль, не дававшую мне покоя несколько дней: — Ведь все, что можно было добыть при минимальном уровне… хм… взаимодействия, уже давно добыто, а маготехнологии, использованные при создании «обелисков», позволяют наложить лапы на все остальные и планету, богатую природными ресурсами и пригодную для заселения…

Мой вариант развития ситуации испортил настроение обеим дамам, так что следующие часа четыре мы двигались по маршруту в тягостном молчании. А в одиннадцать с минутами подошли под ветер, учуяли все усиливающийся запах гари, щедро приправленный тошнотворной вонью от сгоревшей плоти, чуть позже, где-то в половине двенадцатого, уперлись в полосу выгоревшего леса, а еще минут через десять взобрались на небольшое возвышение, увидели то, что осталось от «Девятки», и похолодели…