Баламут 2

Глава 16

…Весь перелет до Читы Долгорукая провела в гордом одиночестве — сидела в самом конце десантного отсека, невидящим взглядом смотрела в иллюминатор, кусала губы, играла желваками и то сжимала, то разжимала кулаки. Будь в салоне арендованной «Онеги» достаточно места, вела бы себя в том же ключе и по пути в центр. А так заняла правое заднее пассажирское сидение и всю дорогу игнорировала все попытки матушки ее расшевелить.

В любой другой день ее оставили бы в покое, но до ухода за Полосу оставалось всего ничего, так что моя родительница сделала все возможное и невозможное, чтобы хоть немного успокоить подругу — во время мотаний по магазину товаров для экстремальных видов спорта предлагала ей примерить купальники, гидрокостюмы, ласты, маски и очки самых развеселых оттенков, в торговом центре пыталась затащить в отделы женского белья и ювелирки, покупала мороженое, валяла дурака и так далее. А когда поняла, что Бестия ушла в себя слишком глубоко и вернется нескоро, наехала на нас с Шаховой. Да, на людях держала себя в руках и высказывала свое «фи», если можно так выразиться, в гуманном варианте, то после того, как мы снова загрузились во внедорожник, разошлась по полной программе. В результате досталось даже Алмазу с Тёмой, сдуру попытавшихся ее угомонить, но этот разнос никак не сказался на настроении Даши — она пребывала в прострации до тех пор, пока мы не въехали на территорию военного аэродрома и не покатили к «нашей» вертушке. Зато за несколько мгновений до остановки как-то резко пришла в себя и полыхнула настолько диким бешенством, что я на несколько секунд потерял дар речи!

Как оказалось, эта злость была направлена не на нас — Императрица на миг прикипела взглядом гербу на левой передней двери черного «Консула», подъезжающего к трапу нашего «Скифа» со стороны аэровокзала, приказала Язве тормозить, и позвонила сыну. А когда услышала его голос, холодно процедила:

— Зачем ты слил отцу мою новую внешность и вывел его на нашу группу?!

Ответа Императора я не услышал, ибо входящий аудиосигнал шел на гарнитуру, но догадался, о чем шла речь, по второй тираде Долгорукой:

— Слав, то, что я злюсь на Баламута и Язву, касается только нас троих и не отменяет ни одного условия клятвы!

Третья тирада получилась еще жестче — выслушав монолог сына, женщина вышла из себя и принялась вколачивать в его сознание фразу за фразой, не подбирая выражений:

— Кажется, ты меня не понял. Что ж, повторю в режиме «для тупых»: я не смогла бы отказаться от этой клятвы, даже будь у меня такое желание! А его НЕТ и НЕ БУДЕТ, ибо я каждый день отдаю по кусочку имеющегося долга и чувствую себя счастливой. Поэтому заруби себе на носу: моя жизнь НАМЕРТВО связана с жизнью этого Елисеева, любая попытка изменить его планы выйдет боком не ему, а МНЕ и, что самое главное, Я ХОЧУ жить его жизнью и БУДУ ею жить, нравится тебе это или нет! Вопросы?! Нету? Отлично! Тогда звони отцу и отправляй его туда, откуда он приперся! Да, прямо сейчас!! Да, я НЕ ВЕРЮ, что он мне ИСКРЕННЕ СОБОЛЕЗНУЕТ!!!

«Консул» тронулся с места от силы через минуту и проехал впритирку к нашей «Онеге». Особой логики в этом не было, ведь тонированные боковые стекла не позволяли заглянуть в салон, а через лобовое можно было увидеть разве что меня и Язву. Но Ростислав не-знаю-как-его-по-батюшке все равно смотрел на наш внедорожник через открытое окно и усиленно изображал вселенскую скорбь напополам с незаслуженной обидой.

В конце июля, описывая «прежнюю жизнь» крупными мазками, Даша не вдавалась в подробности, так что о ее отношениях с батюшкой я не знал ровным счетом ничего. Зато сидел, касаясь предплечья Лары, «зацепив» ее жилу щупом и прислушиваясь к эмоциям. Поэтому, услышав презрительное «Клоун…», не удивился. Равно, как не удивился и рыку Долгорукой:

— Язва, рули дальше! Народ, поднимаемся в вертушку бегом и сразу же взлетаем…

Я запрыгнул в «Скиф» самым первым, вломился в кабину к пилотам, скинул им координаты точки десантирования и предупредил, что выходить на нее надо мимо Заречья, чтобы подобрать звено «Ураганов». Мужики без разговоров кинули винтокрылую машину в небо, а я вернулся в десантный отсек и связался с начальником форта новой Стены.

Пока договаривался о бортах поддержки и объяснял свои потребности, Бестии снова позвонил сын и, судя по тому, как менялось выражение ее лица, продолжил действовать на нервы. Правда, недолго — послушав его монолог минут, эдак, шесть-семь, она пообещала написать ответ, оборвала связь и некоторое время со страшной силой молотила пальчиками в области ввода виртуальной клавиатуры комма. А после того, как закончила набирать текст и отправила сообщение, сорвала коммуникатор с запястья, убрала в кольцо, закрыла глаза и ушла в себя. Минут на сорок с гаком…

…Рейдовый спецотряд корхов, действующий в этом секторе Багряной Зоны, успел получить новые маскировочные накидки, поэтому чувство леса засекло только двух тварей, да и тех метров с сорока. Но целеуказания на этих особей хватило за глаза: пилоты «Ураганов», получившие приказ не экономить боеприпасы, превратили в лунный пейзаж участок леса площадью гектара четыре. И небезуспешно — как выяснилось после нашей высадки, две боевые машины отправили к предкам тридцать четыре гостя с Той Стороны!

Остальных добили мы. Потом собрали все трофейные маскировочные накидки и оба «свитка», передали пилоту нашего «Скифа» и отпустили вертушки. После их отлета я набрал начальника гарнизона «Заречье», рассказал о героизме его подчиненных, поблагодарил за содействие, оборвал звонок, убрал комм в пространственный карман, подозвал группу к себе и озвучил все необходимые ценные указания. А когда закончил, первым ушел под марево и добавил еще несколько фраз:

— Да, чуть не забыл. Бестия в полном порядке, а то, что мы изображали с момента выхода из номера, было спектаклем.

— А в печень? — рыкнула матушка, явно обидевшись на то, что узнала об этом «самой последней».

— Надо — подставлю… — вздохнула Долгорукая и сочла необходимым объяснить чуть поподробнее: — Оторва, Слава очень неплохо работает с электроникой и наверняка отслеживал ВСЕ, что мы говорили и делали. А мне надо было вывести из-под возможного удара Баламута и Язву.

Родительница мгновенно перешла в боевой режим:

— Из-под какого удара?!

— Прости, я неправильно выразилась! — извинилась Даша. — Рату ничего не грозит, ведь я под клятвой Силой, данной самой себе, и «привязала» свою жизнь к жизни Баламута, а мой сын об этом знает. Просто Слава внезапно увидел во мне полезный ресурс, решил вернуть во дворец, чтобы побыстрее приставить к работе на благо ЕГО Империи, и принялся создавать ситуации, вынуждающие меня отказаться от Слова. Начал со звонка твоему сыну…

— Все, врубилась! — успокоено хохотнула матушка: — Рат с Язвой весь день уговаривали тебя не дурить и вернуться к мирной жизни, а ты на них, конечно же, смертельно обиделась, но от Слова отказываться и не подумала!

— Ага…

— Я тебя люблю, Даш! — благодарно мурлыкнула моя родительница, а потом сообразила, что нас слушают Алмаз с Тёмой, и перешла в режим уничтожения всего и вся. Причем ни разу не в шутку: — Яш, Федь, вякнете об этом хоть кому-нибудь — вырву глотки.

Мужики слишком хорошо знали, что она выполнит это обещание, не задумываясь, поэтому, перестраховавшись, дали клятву о нераспространении информации. Причем в одном из самых жестких вариантов. А я, невесть в который раз мысленно восхитившись авторитету «слабой женщины» среди «сильных мужчин», прервал затянувшийся разговор командой начинать движение.

Первые пару километров группу вел Федор Всеволодович, а я усиленно затирал следы. Когда забрались на хребет, ведущий на «Десятку», он помог мне усадить Алмаза в ременно-плечевую систему, объединенными усилиями адаптированную под переноску человека, и оттянулся в арьергард, а я как следует обвешался усилениями и рванул вперед.

Ломился по маршруту, намеренно проложенному по самым неудобьям, почти четыре часа. Когда хребет «свернул» не в ту сторону, остановился, передал Скуратова Тёме, задал новое направление движения, дал команду двигаться шагом на минимальном расстоянии друг от друга и до половины пятого утра затирал следы. С пяти и до восьми сорока пяти снова изображал носильщика. В девять пятнадцать снова «сел» на следы и… вскоре убедился, что перестраховывался не зря: не успели мы пересечь очередную долину, через которую вел придуманный мною маршрут, как чувство леса показало отряд в продвинутых накидках, приближающийся с юго-востока!

Я допрыгал до своих буквально за три волчьих скока, условными прикосновениями дал команду готовиться кому к бегству, кому к бою, и несколько минут пребывал в сильнейшем напряжении. А когда твари прошли мимо, вытер вспотевшее лицо и еле слышно прошептал:

— Ставки растут: в этом отряде было семьдесят восемь обычных особей и звезда магов!

— Ты хочешь сказать, что спустись мы в эту долину двумя минутами позже, тут бы и остались? — так же тихо спросила матушка.

— Очень может быть… — угрюмо буркнул я. — Чувство леса цепляет их новые накидки максимум метров с пятидесяти, аурные следы затираются ни разу не мгновенно, а в этой толпе было аж три природника!

— Что меняем? — подал голос Тёма.

— Все… — криво усмехнулся я, представив «веселье», предстоящее мне-любимому: — Сейчас забуримся в какую-нибудь глухомань и остановимся на дневку. А вечером ломанемся дальше. В самом параноидальном режиме из всех гипотетически возможных…

…Пилить оставшиеся сто шестьдесят с лишним километров в «самом параноидальном режиме из всех возможных» не хотелось от словосочетания «ни за что», поэтому, закончив с обустройством места для дневки и упав на свой спальник, я переключился в режим повышенной вредности и… вскоре придумал очень неплохую альтернативу. Для того, чтобы довести сырую идею до ума, пришлось порядка получаса поработать с картой, зато потом я озвучил свои предложения спутникам, порадовался всесторонней поддержке, оставил Алмаза под присмотром матушки и Тёмы, забрал Язву с Бестией и умотал развлекаться.

Да, первые часа два с половиной прошли в беготне, затирании следов и возне с землей, зато уже в пятнадцать двадцать мы постелили коврики на вершине премиленького холма, натянули над лежбищем маскировочную сеть, залезли под нее и расслабились. Ага, внаглую — я лег на спину, прижал к себе Лару с Дашей, подарил каждой по поцелую, от которых поплохело самому, и принялся оглаживать упругие попки. Причем отнюдь не через ткань. Шахова отпустила тормоза после первого же прикосновения, то есть, расстегнула ремень и штаны, чтобы мне было удобнее ее ласкать, закрыла глаза и растворилась в удовольствии. А Долгорукая заколебалась:

— С корхами понятно. А что насчет зверья?

— С ним все плохо… — притворно вздохнул я, потянул приличную паузу и мрачно усмехнулся: — Последний месяц корхи шарахаются по Зоне такими толпами, что большая часть по-настоящему опасных хищников давно об них убилась. А меньшая ныкается, где может, и боится лишний раз вздохнуть.

— Ну да, логично… — пробормотала она, затем прислушалась к моим эмоциям и озадаченно хмыкнула: — Забавно: судя по тому, что я чувствую через щуп, ты нас ласкаешь не для того, чтобы от чего-нибудь отвлечь, а просто потому, что захотелось!

Я ласково провел подушечками пальцев по ее правой ягодице, поймал в сознании ожидаемый отклик и выдал половину правды:

— Если честно, то без малого сотня корхов, на которых мы чуть было не напоролись сегодня утром, разбила мои последние розовые очки, и я вдруг понял, что будущего может и не случиться. Причем в любой миг настоящего, так как начинающееся Вторжение наверняка станет ничуть не менее жутким, чем первое, а везение, благодаря которому мы несколько раз выпутывались из безвыходных ситуаций, не бесконечно. Это понимание резко изменило мировоззрение, и теперь мне хочется вас радовать. И не когда-нибудь потом, а при любой возможности. Кроме того, меня больше не смущают ни ваши, ни мои желания, а все моральные тормоза приказали долго жить…

На самом деле мировоззрение изменилось ближе к концу последнего разговора Долгоруких, то есть, сразу после того, как я поверил в то, что кроме Язвы, моей матушки и меня у этой женщины никого нет, и додумался, что Лара в той же ситуации. А корхи заставили посмотреть на нашу жизнь со стороны и помогли понять, что радовать тех, кто действительно дорог, надо не потом, а прямо сейчас.

Не знаю, что именно женщины чувствовали в моих эмоциях во время этого монолога, но не успел я договорить, как и та, и другая вжались в мои бока и шарахнули через щупы настолько концентрированным ощущением счастья, что не передать словами. Правда, в чувствах Долгорукой на долю секунды промелькнуло что-то темное, но она мгновенно задвинула эту дрянь куда подальше, прикоснулась губами к моей щеке и еле слышно выдохнула:

— Спасибо…

— За что?

— За то, что радовать хочется не кого-нибудь, а НАС.

Я хотел признаться в том, что в этом списке есть еще родители, дед и Степановна, но почувствовал, что эта фраза будет лишней, и добавил беседе толику несерьезности:

— Ну-у-у, когда я захотел разобраться, кто именно мне действительно дорог, и заглянул в свое сердце, оказалось, что оно уже захвачено вами!

— Это ты так признаешься в любви? — ехидно прищурившись, спросила Язва.

— Ага!

— Одновременно двум бабам? — «грозно» нахмурилась Бестия.

«Забудь о нашем возрасте и обо всем, что с ним связано: в твоих глазах мы жаждем видеть себя юными, обворожительно красивыми, беззаботными и шаловливыми девицами!» — услужливо напомнила память, и я отрицательно помотал головой: — Не бабам, а самым буйным, чувственным, добрым, умным и верным красоткам во всей Вселенной!

— Ага, мы именно такие! — подтвердила Даша и потерлась щекой о мое плечо.

— Но сдадимся на Базе, ибо тут не комильфо… — продолжила Лара, но, противореча сама себе, призывно прогнулась в пояснице.

Я, естественно, продолжил ласкать ягодицу с удвоенным энтузиазмом, и эта лиса, скосив взгляд на Долгорукую, провокационно застонала. А та, недолго думая, расстегнула верх от комбеза, задрала топик, вцепилась в мою правую ладонь и смяла ею свою грудь.

Никакого негатива в их эмоциях не ощущалось, зато счастья, радости и веселья было завались, так что я развел пальцы, прихватил ими твердеющий сосочек и закрыл глаза:

— На Базе, вне всякого сомнения, будет здорово. Но мне ничуть не хуже здесь и сейчас. Кстати, красотки, у меня появился вопрос интимного плана…

— Мы все в предвкушении… — «страстно» выдохнула Лариса, хотя наверняка почувствовала, что я посерьезнел. А Даша выдала сентенцию поинтереснее:

— Ответим. Если ты не перестанешь нас ласкать…

— Не перестану… — пообещал я и сосредоточился на прикосновениях. Благо чувствовал, что они радуют всех троих. Наслаждался и нежностью, и откликами, ощущающимися через щупы, несколько минут. А когда наше общее желание стало слишком сильным, дал нам возможность хоть немного остыть: — Так вот, мне кажется, что в свете последних тенденций в эскалации конфликта имеет смысл «вытянуть» вам сродства с Природой.

— Я пришла к такому же мнению… — призналась Лариса. — И собиралась его озвучить ближе к Базе и уговорить тебя заняться вытягиванием не на Земле, а на Той Стороне: Разум, который ты вытянул мне там, развивается заметно быстрее, чем Смерть. Мне кажется, что стоит проверить — вдруг это действительно так?

— А я каждые три-четыре дня проверяю, сколько времени требуется для появления усиливающего резонанса… — сообщила Долгорукая и шарахнула через щуп таким ярким предвкушением, что я невольно подобрался и задал напрашивавшийся вопрос:

— Ты хочешь сказать, что он стал появляться существенно быстрее?

Женщина утвердительно кивнула:

— Ага: в прошлый понедельник он появился на восемьдесят первой минуте, а этой ночью на семьдесят шестой! И-и-и… Рат, не останавливай, пожалуйста, руку — мне безумно нравится беседовать, млея от твоей ласки…

…Корхи дали о себе знать… Нет, не так: корхи вляпались в любовно подготовленную ловушку в начале восьмого вечера, то есть, где-то за час с небольшим до заката. Нам, естественно, сразу стало не до неги, и буквально через две секунды после первой серии чудовищных вспышек, затмивших свет солнца, мы припали к биноклям, выдернутым из пространственных карманов. А еще через пяток, оглядев то, что творилось в «заряженной» долине, не удержались от злорадных смешков: как и планировалось, одна из тварей с Той Стороны, ломившаяся чуть левее центра наиболее удобного прохода, наступила в ямку «венериной мухоловки», продавила пластиковую «защиту» от мелкого зверья, вырезанную из самого обычного пищевого контейнера, и нажала на активатор. Тот, как водится, передал импульс Силы на четыре «боеголовки» от дедовских арбалетных болтов, закрепленных на деревьях, тем самым, залив «термитной смесью» и «напалмом» квадратов, эдак, восемнадцать-двадцать. Да, эти «подарки» зацепили от силы десяток особей и вряд ли продавили их покровы, но гореть беднягам не понравилось, и они рванули врассыпную. Вместе с теми сородичами, которые просто испугались. Ну и, конечно же, продолжили влетать в настороженные ямки!

К сожалению, бардак длился не так уж и долго — уже через сорок две секунды после срабатывания первой ловушки начали останавливаться самые дисциплинированные беглецы, через минуту с небольшим особо героические особи попробовали сбить пламя с особо невезучих, а еще через пять-семь один из двух выживших природников «как-то умудрился» уловить полузатертый аурный след и доложиться Начальству. А оно тупить не стало — вытащило «свиток», о чем-то переговорило с руководством, построило две трети не пострадавших подчиненных и вместе с ними отправилось в погоню за злоумышленниками!

— Ну все, можно подбирать наших и уходить к Стене! — удовлетворенно прошептала Шахова.

— Угу… — поддакнул я, сполз со своего коврика, встал на колени и начал собираться. — Минут через восемь-десять они добегут до реки, через полчаса найдут обе подсказки, радостно рванут на северо-запад и направят «нам» на перехват большую часть отрядов, орудующих в этом секторе Зоны.

— А мы весело рванем на юго-восток, к «Десятке»! — хихикнула Даша, уже успевшая застегнуться и заправиться.

— Мы переберемся через Стену заметно севернее… — буркнул я, первым ушел под марево, дождался, пока дамы последуют моему примеру, плавно и без рывков скатал маскировочную сеть и убрал ее в перстень. Потом встал, еще раз посмотрел на оставшихся корхов, убедился в том, что им точно не до нас, и криво усмехнулся: — Эти твари вкладываются в поиски каждой группы слишком уж добросовестно. А это не к добру. И я хочу перестраховаться…

В том, что моя паранойя проснулась не зря, мы убедились в десятом часу утра, выбравшись на опушку напротив нужного бастиона и обнаружив удаляющийся патруль, судя по скорости движения, предельно добросовестно изучавший полосу отчуждения между лесом и кольцевой дорогой. Аурный след второго патруля нашелся на боевом ходе, а третьего — где-то в середине полосы отчуждения по другую сторону Стены. Естественно, это не на шутку напрягло всю нашу компанию, поэтому следующие километров десять я вел группу в самом нелюбимом режиме, то есть, тщательно проверял отсутствие сигнальных нитей на отрезке пути длиной метров пятьдесят, возвращался обратно, затирал следы по полной программе и ломился дальше. Потом как-то сразу устал, нашел подходящее место для привала, отправил Томилина раскидать датчики «Сторожевой нити», выжег насекомых, упал на коврик, закрыл глаза и… почти сразу же открыл.

«Корхи?!» — встревоженно отпальцевала Лара, среагировав на слишком резкий переворот на живот.

— Неа, мысль… — буркнул я, выдернул из пространственного кармана карту со своими пометками, зачем-то пересчитал обелиски на каждой из двух окружностей, убедился в том, что их количество совпадает, и оглядел всех трех женщин, обнаружившихся вокруг меня: — Судя по количеству отрядов, с которыми мы сталкивались в секторах, прилегающих к «Шестерке» и «Десятке», корхи уже перевели на Землю десятки тысяч модифицированных особей боевых специализаций, но все никак не успокоятся. Нагонять сюда вояк просто так, мягко выражаясь, нелогично, следовательно, в ближайшие дни твари сделают следующий рывок. Вероятнее всего, по апробированной схеме, то есть, увеличив диаметр Зоны как минимум еще одним кольцом обелисков…

В этот момент к нам подкатился Алмаз, посмотрел на карту, задумчиво потер подбородок и доказал, что далеко не зря считается одним из самых толковых ученых Базы:

— Если в третьем кольце будет столько же обелисков, сколько в первых двух, то мы можем определить примерный вектор расположения каждого. А если принять во внимание тот факт, что расстояние от центра Червоточины до первого кольца равно расстоянию от первого до второго, то, с достаточно высокой вероятностью, и конкретные места. Та-ак, как я понимаю, ты решил пройти мимо ближайшего и посмотреть, нет ли там хоть каких-нибудь следов подготовки к очередной Волне?

Я утвердительно кивнул и вооружился карандашом:

— Да. Но вот тут, тут и тут наверняка обнаружатся ловушки, поэтому мы пойдем во-о-от по такому маршруту. Вот на этой морене найдем подходящее место для ночевки, ибо останавливаться там не рискнет даже самоубийца, и я рвану во-от сюда. Как обычно, со своими женщинами.

— С логикой построения маршрута и выбором места ночевки согласен… — заявил он. — А с последним утверждением — нет: на мой взгляд, на разведку тебе лучше сбегать в одиночку.

Рассказывать ему о синергии и даруемых ею преимуществах я, конечно же, не стал, поэтому отрицательно помотал головой:

— Нет, мы пойдем втроем, и это решение не обсуждается. Поэтому предлагаю заняться проработкой ваших телодвижений в том в случае, если мы по каким-либо причинам не вернемся…

…Ожидаемые изменения в ауре леса я обнаружил метров за семьсот от нужной долины, задавил проснувшуюся злость, остановился, подождал, пока остановятся Язва с Бестией, притянул их к себе и еле слышным шепотом описал свои ощущения:

— Корхи тут. Прошли по противоположному склону оврага, вероятнее всего, в открытую, и в данный момент занимаются чем-то таким, что очень не нравится лесу.

— Смотреть будем или пойдем обратно? — спросила Долгорукая.

— Попробуем подобраться поближе, но без фанатизма… — ответил я. — След достаточно свежий, и есть шанс, что их артефакторы еще работают над ловушками и местами для засидок.

— То есть, идем дальше до первой нити или датчика их сторожевой системы? — на всякий случай уточнила Шахова.

— Одно кольцо они наверняка замкнули, так что будем ориентироваться по плотности уже развернутых и активированных заклинаний… — буркнул я, обновил бодрячки, дал команду продолжить движение и пошел дальше со скоростью километр в неделю. Поэтому на преодоление следующих метров шестисот убил почти три часа. Да, вымотался — жуть, зато довел группу до опушки огромной рукотворной поляны, не оставив ни единого следа, помог своим женщинам перешагнуть все четыре сторожевых плетения и нашел две заготовки под будущие «лежки».

За бригадой магов Земли, возводящих капитальные укрепления под светляками огневиков, понаблюдал буквально минут пять. За это время успел сделать полтора десятка фотографий, зарисовать то, что ощущалось под взором и чувством леса, и, конечно же, нанести на карту уточненную метку. Потом отправился обратно по уже пройденному маршруту. Правда, из-за все усиливающейся моральной усталости проверял и перепроверял каждое действие раза по два-три, зато ни разу не накосячил и в четверть девятого утра доплелся до места ночевки. Потом, кажется, ответил на пяток вопросов, но не уверен, так как от усталости толком не соображал и жаждал только одного — отключиться. И, по возможности, побыстрее.

Как выяснилось после пробуждения, вырубился, стоя на коленях и с ковриком в руках. Если бы не Шахова с Долгорукой, поддерживавших меня с двух сторон, впоролся бы лицом в камень. А так был пойман и зафиксирован в условно вертикальном положении, уложен на спальники моих женщин и зафиксирован снова. Их телами.

Спал, как убитый — не почувствовал ни трехчасового сеанса исцеления, проведенного Язвой, ни вибрации детектора охранной системы, сообщившей о приближении мишки-мутанта, ни пары-тройки попыток меня разбудить. Зато, проснувшись незадолго до полуночи и взбодрившись восстановлением, почувствовал себя более-менее ничего. И даже заставил себя заторопиться, так как вспомнил, где мы находимся, куда идем и чем грозит каждый час задержки. В общем, поел, что называется, бегом, пообщался с народом, дал команду натянуть респираторы или активировать сферы, собрался, первым наведался в «туалет» и, сверившись с картой, повел группу по самым жутким неудобьям на юго-юго-восток.

Затиранием следов «развлекался» намного чаще, чем хотелось бы, но не всю дорогу. А часов с пяти утра начал «хамить», так как засек изменение ветра и понял, что погода меняется не в лучшую сторону. И пусть «убежать» от дождя мы не успели, зато к его началу добрались до той самой речки, с помощью которой я планировал «спрятать» как минимум четыре с четвертью километра следов.

В сухие гидрокостюмы упаковались еще в лесу. Сразу после того, как украсили куски маскировочной сети качественными «натюрмортами». Затем те, у кого имелись волосы, спрятали их под тугими резиновыми шапочками и натянули короткие ласты. На всякий случай. А потом мы с Тёмой затащили в воду то самое бревно, из-за которого я, собственно, и выбрал именно этот участок берега, вытолкали его на стрежень, пристегнули к самой середине Алмаза и, дождавшись «стыковки» дам, легонечко разогнали.

— Толковая идея… — заявил он, когда «кораблик» набрал крейсерскую скорость, и мы смогли расслабиться. — Особенно в сильный дождь: через час-полтора речка станет намного более полноводной и мутной, чем сейчас, а скорость течения прилично вырастет. Так что у нас есть неплохие шансы не застрять на плесе и проплыть лишних метров шестьсот-восемьсот…

…Мы проплыли лишний километр с небольшим гаком, а после того, как наше плавсредство намертво село на мель, в темпе добежали до правого берега и скрылись в густом ельнике. Пока женщины и Алмаз переодевались, мы с Томилиным надежно затерли следы и со спокойной душой залезли под ближайшую елку. Там же сверились с картой, хотя эти места знали, как свои пять пальцев, определились с местами, которые корхи могли бы превратить в ловушки, проложили пусть и запутанный, зато условно безопасный маршрут и затащили группу на ближайший хребет. А там как следует разогнались и пробежали без малого четыре километра из оставшихся восьми на предельно возможной скорости. К сожалению, потом хребет «повело» не в ту сторону, и нам пришлось сменить режим движения на диаметрально противоположный, из-за чего до северо-западного края Червоточины ползли целую вечность. Зато на Той Стороне не только погрелись под лучами местного светила, но и неплохо отдохнули. А я, изобразив особо нереальную усталость, повалялся в компании своих женщин и втихаря «вытянул» им сродства к Природе.

Увы, с выходом в нужное место не сложилось — область сопряжения двух миров, словно издеваясь, раз за разом выбрасывала нас слишком далеко от Базы. Поэтому туда-обратно мы бегали два с лишним часа. Но в какой-то момент теория вероятности все-таки справилась с законом подлости, и мы, очередной раз вернувшись на Землю, обнаружили, что юго-восточный вход расположен в тысяче трехстах семидесяти метрах. Да, продолжающееся ненастье вынудило пилить кругалями и в самом параноидальном режиме из всех гипотетически возможных, но в конце концов этот до смерти надоевший рейд все-таки закончился — мы сбежали в «колодец», поздоровались с Геной Богачевым, спустились в комнаты передержки и переоделись в сухое.

Потом разбежались кто куда. Ну, или с учетом запредельной усталости, расползлись. Яков Леонидович отправился строить Совет. Томилин, забрав все жилеты с грузовыми бляхами, поплелся на склад сдавать «трофеи». Мама как-то уж очень бодро унеслась в мастерскую к деду отрывать его от работы и пинками загонять в наш жилой блок. Ну, а мы втроем пошли к Степановне избавляться от последствий использования вампиризма, да еще и в самом экстремальном режиме.

Целительница оказалась на месте — проводила какую-то процедуру Игнату Петровичу. Но, увидев мою лысую головушку, обозвала его старым хрычом и послала куда подальше. А меня взгрела по полной программе. Правда, после того, как обняла и расцеловала. Ну и, конечно же, обратила внимание на моих спутниц. В своем непередаваемом стиле:

— Ты, которая с сиськами, запри дверь, урони задницу на диван и жди своей очереди. А ты, тощая, раздевайся и марш на стол! О-о-о, взяла Гранда? Красотка! Та-а-ак… Баламут, я тебе советовала брать ее почаще?! Хотя… судя по состоянию ее тушки, рейд получился слишком веселым, верно?

— Не то слово… — вздохнул я, упал рядом с Дашей и приложил себя восстановлением, чтобы ненароком не отключиться.

— У нас тоже было весело… — потемнев взглядом, сообщила тетя Софа и начала шарашить Жизнью в таком режиме, что у меня по спине побежали мурашки. — Вляпалась группа Циркуля. На Той Стороне. Обратно вышла на рогах и через четверо суток. Ухо с Валенком были настолько «тяжелыми», что Вишня, удерживая их, пережгла магистральные жилы.

Я представил себе раны, стабилизация которых могла бы пережечь жилы чрезвычайно опытного Гранда второй ступени, и невольно ужаснулся:

— Откачать сможешь?

— Да… — желчно подтвердила она и убила меня еще раз: — Эдак к концу ноября, если не в декабре.

— Обалдеть! — ошалело выдохнула Лара, получила по заднице и затихла. А я задал вопрос, рвущийся наружу энергичнее всех остальных:

— Нарвались на отряд корхов особей из тридцати восьми в продвинутых маскировочных накидках?

Целительница нахмурилась, прервала процесс исцеления, поймала мой взгляд и нехорошо прищурилась:

— Ты хочешь сказать, что эти накидки пошли в серию и уже доставлены тварям, орудующим тут, на Земле?!

Я криво усмехнулся и описал наши приключения. Причем довольно подробно и без купюр, так как знал, что эта женщина никому ничего не разболтает. Закончил через пару минут после смены пациентки, порадовался цветущему виду Ларисы, ответил на несколько вопросов Степановны и выслушал выводы, дополняющие мои:

— По словам Циркуля, прототипы корховских грузовиков вовсю гоняют по полигону, расположенному в четырех километрах от Червоточины, а на самом ближнем гоняют порядка двадцати тысяч обычных тварей и пятьдесят с лишним звезд магов. Получается, что до второй Волны остались считанные дни, а мы не мычим и не телимся!

— Мычать — мычим. И довольно энергично… — дождавшись очередного приложения Жизни, грустно пошутила Долгорукая. — С нашей подачи Россия и Китай переключили большую часть промышленности на военные рельсы, начали мобилизацию и дрессируют боевые группы нового образца; мы экспроприировали у корхов несколько десятков продвинутых накидок, часть из которых передали имперским артефакторам; выяснили координаты точек размещения третьего кольца обелисков; приволокли на Базу десятки тонн жизненно необходимого сырья и так далее. Впрочем, если Волна ударит на этой неделе, то…

— …вооруженным силам обеих Империй наступит такая задница, что страшно представлять! — продолжила Шахова, уперлась затылком в стену и закрыла глаза. Но, почувствовав дискомфорт, сползла пониже, привалилась ко мне, опустила голову на плечо и добавила: — Да и нам будет невесело: даже если корхи активируют всего одно новое кольцо обелисков, и эти хрени увеличат радиус Зоны еще километров на пятьдесят-шестьдесят, то мы задолбаемся бегать туда и обратно…