Баламут 2

Глава 13

…В «Девятку» прошли через «любимую» дыру и разбежались кто куда. Тёма вместе с бойцами его рейдовой группы взлетели на Стену и рванули снимать корхов-часовых прямо по боевым ходам, а мы в компании матушки и Алмаза направились в сторону ДОС-ов. Правда, не по прямой, а «елочкой», зато убедились, что большая часть тварей с Той Стороны ночует в домах для офицерского состава. Привлекать чисто гражданское лицо к предстоящей резне, естественно, никто не собирался, поэтому Скуратова, прячущегося под «Хамелеоном», подвели к КПП, помогли забраться на остов раскуроченного БТР-а, усадили поудобнее и со спокойной совестью вернулись к первому зданию, сквозь стены которого под чувством леса просвечивало больше всего ненавистных силуэтов.

Увы, стоило пробежаться по этажам и оценить пропорции тел корхов с минимальной дистанции, как стало ясно, что в этом «заповеднике» ночуют одни «трофейщики» да «работяги», а значит, его можно оставить на десерт. Не повезло и со вторым ДОС-ом. Зато изучение обитателей третьего согрело душу: в нем остановилась элита, то есть, «маги», «головастики» и «лекари»! Вот мы и засуетились — извлекли из грузовых блях примитивные ручные блочные арбалеты, зарядили болтами с зарядами термитной смеси и напалма, после чего немного подождали. Федора Всеволодовича и его вояк, как раз закончивших вырезать своих «клиентов». А потом всей толпой отстрелялись по окнам и раздули вспыхнувшее пламя заклинаниями школы Воздуха.

Два следующих залпа дали по соседнему ДОС-у, битком набитому «танками», «тяжами», «скрытниками» и «бегунками». А после этого занялись мелкими группами счастливчиков и особо везучих одиночек, почти не оказывавших серьезного сопротивления.

Отрывались, как и планировали, до четырех утра, уничтожив большую часть обнаруженных тварей. Затем «Тёмычи» отправились на свободную охоту, а их предводитель, матушка и моя группа нехотя унялись, подобрали Алмаза и, сдвинув в сторону тяжеленные ворота, вышли на дорогу, ведущую к Савватеевке.

Якова Леонидовича, успевшего немного отдохнуть от ночного марша, взбодрили восстановлением, усадили на дорожный велосипед, помогли набрать скорость и перестроились. То есть, моя родительница с будущим героем-засечником продолжила движение рядом с особо охраняемым лицом, а моя тройка унеслась на сотню метров вперед и изобразила головной дозор.

Забегать в город не видели смысла, поэтому свернули на Окружную, пронеслись по ней до поворота на Нерчинск и продолжили хамить. В смысле, мы бежали под маревами, а ядро отряда — не прячась. Правда, как только я засек корхов, сидящих в засаде на прежнем месте, матушке, Тёме и Алмазу пришлось остановиться и поскучать, зато мы уничтожили еще одну группу тварей из иного мира. После чего вернулись к своим, сообщили, что дорога свободна, и продолжили движение.

В восемь с минутами утра в том же самом режиме положили еще одних любителей нападать из засады. А ближе к одиннадцати пересадили Якова Леонидовича с туристического велосипеда на горный и завезли в тайгу.

Первые метров двести пятьдесят направление движения задавала Язва. По компасу. А я, выкладываясь, как раб на плантациях, затирал следы ног и шин. Потом устроили получасовой привал. Вернее, Шахова занялась напрочь вымотавшимся Скуратовым, Долгорукая просто расслабилась, а я извлек из перстня карту этих мест, показал Тёме с матушкой примерное место встречи, оставил на их попечение весь отряд, оседлал свой горный велосипед и унесся к схрону.

Да, я понимал, что этот засечник на порядок опытнее и сильнее меня, а значит, гарантированно выведет моих женщин в нужную точку тайги и, если что, порвет среднестатистический рейд корхов даже в одиночку. Но сердце все равно было не на месте. Поэтому там, где позволял рельеф, я гнал, как ненормальный, а все неудобья пролетал волчьим скоком, что называется, на разрыв магистральных жил. Задуряться сохранением маскировки схрона тоже не стал, так как понимал, что после сегодняшней акции придется возвращаться в Зону через другой форт, а значит, это место не потребуется. В результате к месту встречи примчался минут на пятнадцать раньше запланированного, успел ополоснуться в небольшой речке и от души поотжиматься, чтобы как следует согреться.

Долгожданные силуэты нарисовались на границе области досягаемости чувства леса с пятидесятиминутным опозданием, прервав мои душевные метания. Когда вышли на опушку леса в десятке метров от меня и засветили лица, снова напрягли. Нехорошим прищуром и плотно сжатыми губами моей матушки, мрачным оскалом Тёмы, виноватым взглядом Алмаза и неплохо скрываемым раздражением в глазах Язвы и Бестии.

Как выяснилось в процессе «допроса», Яков Леонидович умудрился упасть и сломать два ребра. Благодаря «героизму», продемонстрированному при попустительстве Федора Всеволодовича. Говоря иными словами, первый переоценил свои и заявил, что запросто съедет по довольно крутому склону, а второй ему не запретил, хотя все три женщины были против. В результате Алмаз слишком сильно разогнался, подлетел на какой-то неровности и со всей дури впоролся в здоровенный валун. Причем настолько «удачно», что пелена приказала долго жить, одно ребро чуть не пробило почку, потянулись паховые связки, «заработалось» сотрясение мозга средней тяжести «и все такое».

Да, Язва, выложившись до предела, вернула Скуратова в более-менее сносное состояние, но крутить педали с прежним энтузиазмом он пока был не в состоянии!

Высказывать старшим свое «фи» я не стал, хотя формально и считался командиром смешанной группы. Ограничился укоризненными взглядами и некоторой жесткостью тона, которым давал следующие ценные указания. А еще злобствовал. Про себя. Все время, пока вел толпу к Полосе и наблюдал чувством леса за силуэтами, поддерживавшими горе-велосипедиста с обеих сторон.

Когда появилась Сеть, и на комм посыпались уведомления, задвинул лишние мысли в сторону, связался с командиром форта «Ардатов», назвался и потребовал выслать «Скиф» в заранее оговоренную точку подбора. Да, для подтверждения личности пришлось предоставить ограниченный доступ к комму и, через него, к нужной вкладке личного идентификатора, зато приказ был принят к исполнению. Второй звонок я сделал Валерию Макаровичу — сообщил, что мы уже на подходе, и дал команду готовить борт к вылету. А потом влез на первую попавшуюся новостную страничку, убедился в том, что коронация состоялась, и набрал Императора…

…Личный идентификатор пришлось предъявлять еще раз. За несколько минут до прилета вертолета и… не матушке, а заместителю Председателя, невесть с чего вдруг засомневавшемуся то ли во мне, то ли в моих рассказах, то ли в истинных мотивах нынешнего государя. Что самое грустное, показа всех страничек не хватило: убедившись в том, что мои слова соответствуют действительности, Алмаз потребовал дать ему возможность полазить по Сети и извелся, пытаясь найти хоть какое-то подтверждение своим домыслам. Дергался и во время перелета до аэродрома. А когда увидел, что на бетонке нас встречает небольшая группа вояк, почему-то решил, что это жандармы!

Объяснять ему его неправоту я постеснялся. Из уважения к возрасту и вполне реальным заслугам перед общиной. А матушка, на дух не выносящая перестраховщиков и трусов, обозвала его выжившим из ума маразматиком и предложила усыпить, чтобы не вибрировал.

Тут «вибрация» прекратилась. Хотя все время, пока я вводил местное начальство в курс того, что мы устроили в «Девятке», Скуратов чувствовал себя не в своей тарелке. Напрягался и по пути к нашему «Стрибогу». Но тут я сообразил, что он почему-то боится летать, и «похвастался» родительнице, что «прикупил» самый быстрый, комфортабельный и безопасный самолет, когда-либо выпускавшийся в Российской Империи.

Язва, врубившаяся в причины, заставившие меня развыпендриваться, подхватила объяснения и сообщила «подруге», что именно на таких бортах летает Император, Императрица, Великие Князья, члены Императорского Совета, министры и другие особо важные сановники. Мало того, походя коснувшись руки Якова Леонидовича и почувствовав его страх, она помогла мужчине подняться по трапу, завела в салон-гостиную и, недолго думая, отправила в целительский сон.

Подобравшегося Тёму успокоил я:

— Федор Всеволодович, это не происки коварных шпионов, сумевших нейтрализовать «самого боеспособного члена отряда», а самая обыкновенная помощь в уже проигранной войне со страхом перед полетами! Говоря иными словами, Алмаз будет мирно спать до посадки, а вы можете занять любое понравившееся кресло и заниматься, чем хотите — в Великом Новгороде мы будем только через шесть часов, а за это время можно заскучать. Далее, сенсоры вызова стюардессы найти не проблема, эта девушка — тезка моей матушки, в меню нет разве что черта в ступе, да и то не факт. Ну, а мы отправимся отдыхать. Во второй салон. До встречи через шесть часов.

— И-и-и… Федь, не начнешь доверять моему сыну — выброшу за борт! — без тени улыбки добавила моя родительница. — Ибо надоело!

В том же самом «боевом» настроении она перешагнула и через порог спальни. А там, оглядевшись и как следует ценив интерьер, плотно закрыла дверь и вздохнула:

— О, боги, как я, оказывается, соскучилась по благам цивилизации!

— Ну, так пользуйся! — ухмыльнулась Даша, скинула ботинки, вывела на экран телевизора меню и, принявшись расстегивать комбез, предвкушающе замурлыкала: — Так, что у нас тут есть вкусненького? Оль, как насчет форели в сливочном соусе и какого-нибудь винца?

— Родину продам! А если есть еще и шоколадный тортик, то две. Так, сын…

— Уже, мам! — буркнул я, упав в кресло и сев спиной к ней, подождал разрешения повернуться и последовал примеру женщин. Только натянул и футболку, и шорты. В это время самолет начал разгон по взлетке, так что нам пришлось прервать процесс подготовки к раннему, но сытному завтраку. Зато после того, как машина набрала высоту, занялись кто чем. Родительница на правах гостьи отправилась в душ, Шахова опустила столик и занялась его сервировкой, Долгорукая начала подбирать подходящую музыку, а я на пару минут сходил в пилотскую кабину и расспросил экипаж, как прошла неделя ожидания.

На обратном пути задержался в закутке стюардессы и перебросил на счет Ольги деньги, потраченные ею из своего кармана на закупку продуктов, поблагодарил девушку за хозяйственность и вернулся к своим. Мама моего возвращения не заметила: сидела перед телевизором и во все глаза смотрела какую-то юмористическую передачу.

— Все, мы ее потеряли… — притворно вздохнула Язва, дождалась, пока я сяду в кресло, устроилась у меня на коленях и, судя по вспышке счастья в эмоциях, активировала щуп.

— Шахова, хватит смущать моего сына! — краем глаза заметив ее маневр, проворчала родительница, но как-то без души. Видимо, вспомнив, как была отбрита накануне выхода с Базы.

— Мой мужчина — как хочу, так и смущаю! — фыркнула Лара и сразу же подколола: — Кстати, Оль, а ты уже решила, где будешь спать, у нас в ногах или на кресле? А то на этой кровати четыре человека в ряд не поместятся!

Родительница недовольно засопела и нехорошо прищурилась, так что мне пришлось спешно менять тему разговора:

— Мам, мы сядем в Волховце и прямо с аэродрома поедем во дворец. Причем не абы к кому, а к Императору. Может, тебе стоит влезть в Сеть, подобрать подходящий наряд и заказать доставку покупок прямо к трапу? Имей в виду, что объект режимный, и для того, чтобы продавить разрешение, мне потребуется время…

…В виртуальный поход по магазинам Великого Новгорода матушка отправилась сразу после завтрака, приняв на грудь полбутылки белого вина и потребовав помощи у Долгорукой, как у самого авторитетного эксперта по современной моде в нашей компании. Смотреть за тем, как они выбирают шмотье, обувь и аксессуары, было невероятно скучно, поэтому я опустил в горизонталь спинку одного из кресел и лег. А через считанные мгновения был вынужден перевернуться на бок и потесниться. Лару, вжавшуюся спиной в мои грудь и живот, обнял абсолютно бездумно, почувствовал, как женщина переплетает свои пальцы с моими, невольно улыбнулся и провалился в сон. А через какое-то время проснулся от ощущения сверлящего взгляда, открыл глаза, увидел матушку, укоризненно взирающую на меня, и вопросительно выгнул бровь.

«Рука!» — отпальцевала она и взглядом показала на мою правую.

Я шевельнул пальцами, сообразил, что лежу, баюкая в ладони грудь Шаховой, и пожал одним плечом.

«Ты хочешь сказать, что для нее это нормально?»

Я утвердительно кивнул.

«То есть, она считает себя твоей на полном серьезе?»

Я кивнул снова и… потерял дар речи, «прочитав» следующую серию жестов:

«Считай, что выиграл главный приз в своей жизни: пока Лариса жива, твоя спина прикрыта! В общем, холь, лелей и береги — других таких нет…»

В этот момент проснулся «главный приз», лениво приоткрыл один глаз, как-то догадался, что мы с матушкой беседуем, и сонно поинтересовался, о чем речь.

— Твоя подружка заявила, что ты у меня чудо… — прошептал я, чтобы не разбудить еще и Дашу.

— Да, я такая… — довольно мурлыкнула женщина, подставила щечку под поцелуй и, получив желаемое, сладко потянулась. А когда почувствовала, что моя ладонь греет ее грудь, накрыла ее своей, посмотрела на коммуникатор и расстроено выпятила нижнюю губу: — У-у-у, мы почти прилетели, а значит, особо не понежишься. Кстати, Баламут, а где мы сегодня ночуем, у тебя или у меня?

— Только не говорите, что у Рата есть квартира в Великом Новгороде! — ошарашенно выдохнула моя родительница.

— Не хочешь — не скажем! — тихонько хохотнула Язва. — Хотя да, есть. А еще имеется премиленький особнячок в Дагомысе.

— А почему я об этом ни сном, ни духом?

— Твой сын не любитель хвастаться. А мы стараемся соответствовать, а то отлучит от тела!

— О чем хихикаем? — подала голос проснувшаяся Долгорукая, обняла маму за талию и пристроила подбородок на ее плечо.

— О теле Ратибора, конечно! — «ответила» Лариса.

— Оно восхитительно! Но тебе, Оль, об этом знать не положено… У-у-у, мы почти прилетели…

— Ночуем у тебя! — шепнул я на ушко шутнице, воспользовавшись тем, что матушка отвлеклась на расстроенный стон Бестии.

— Ну да, спаленка у нас там… не для слабых духом! — ехидно хихикнула Шахова и провокационно сжала пальцы моей правой руки на аппетитном полушарии.

— Не шали… — попросил я, как только искорка желания, появившаяся в ее эмоциях, ударила мне в голову.

Женщина, которую шарахнуло уже моим, стремительно выскользнула из объятий, склонилась к моему уху, сообщила, что ей срочно нужно принять очень холодный душ, и унеслась в конец салона. А я прикрылся одеялом, собрал мысли в кучу и вспомнил о незавершенном деле:

— Мам, доставку заказала?

— Я все решила, Рат! — успокоила меня Долгорукая и помогла отвлечься. Судя по всему, догадавшись, что Язва умчалась не мыться, а остывать: — Мы с Оторвой, кроме всего прочего, ознакомились с последними новостями. Хочешь, поделимся?

— Конечно!

— Новость первая: Слава казнил на Лобной площади всех участников заговора, включая Кирилла, своего родного дядю и других родственников. Весь так называемый «цивилизованный мир» в шоке, средства массовой информации окрестили его Владиславом Кровавым и предрекли неминуемый бунт с участием всего населения России, но основная масса его подданных, наоборот, довольна. Ведь на сетевой страничке рода Долгоруких выложены все материалы расследования, причем без каких-либо купюр. Кстати, там же можно отслеживать уголовные дела, уже заведенные против целого ряда других высокопоставленных чиновников; появилась возможность жаловаться на произвол местных царьков и так далее.

— Недовольных должно было появиться немерено! — мрачно буркнул я, представив себе реакцию пострадавших.

— Их действительно в разы больше, чем хотелось бы… — признала Даша. — Но армия, спецслужбы, полиция и простой народ за Славой: первым указом после коронации он вывел за штат или отправил на пенсию всех «свадебных» генералов, а офицеров с реальным боевым опытом, наоборот, повысил в чинах. Далее, поднял оклады рядовому, унтер-офицерскому составу и магам, но ужесточил наказание за взяточничество; достал из-под сукна несколько десятков уголовных дел против казнокрадов и готовит конфискацию их имущества; перекрыл четыре канала, через которые осуществлялся транзит наркотиков из Средней Азии в Европу, и после завершения расследования казнит всех, под чьим прикрытием или с чьего попустительства эта дрянь попадала на территорию страны. А еще урезал расходы на содержание Двора в шесть раз(!), учредил новый тип премиальных выплат для пограничников и личного состава армейских подразделений, вступавших в боестолкновения с корхами; наградил всех, кто защищал Стену в это Вторжение и обеспечивал эвакуацию гражданских; объявил о начале выплат семьям погибших…

— Когда он все это успел? — прикинув объем работы, проделанной за какую-то неделю, удивленно спросил я. — И… он вообще спит?

— Не знаю… — криво усмехнулась Долгорукая. — Но к войне, судя по всему, готовится без дураков. Хотя наших доказательств еще не видел…

…Даша связалась с сыном в восемь с минутами утра и сообщила, что мы подъезжаем к центру. Государь был уже готов, поэтому буквально через минуту «повел» нашу машину по заранее проработанному маршруту. Начал с «зеленой волны», позволившей доехать до одного из въездов на территорию святая святых столицы без пробок, затем организовал коридор, позволивший попасть в нужное крыло дворцового комплекса без лишних глаз, направил в нужный бокс подземного гаража, прокатил на «правильном» лифте и так далее. В результате заключительная часть путешествия получилась быстрой и комфортной. Правда, комфорту радовались не все: Скуратов, расстроенный нашим самоуправством, выключившим его из жизни на все время перелета, злился. Но эта злость радовала не в пример больше, чем «вибрации», так что я не обращал на нее внимания и морально готовился к нелегкому разговору.

Как ни странно, зря — стоило нам оказаться в небольшом кабинете и затворить за собой дверь, как государь, обнаружившийся у окна, развернулся к нам, оглядел всю компанию, весьма достойно пережил шок от внешности матушки, Алмаза и Тёмы, задержал взгляд на новом лице матери, чуть-чуть расслабился и первым же монологом порвал сразу все шаблоны подобных встреч:

— Добрый вечер. Окажись я на вашем месте, пребывал бы в нешуточном напряжении. Поэтому считаю необходимым сделать шаг, без которого ни о каком взаимном доверии не может быть и речи: я, Император Владислав Второй, прошу прощения за несправедливое отношение рода Долгоруких к коллективу вашей научно-исследовательской лаборатории и клянусь Силой сделать все возможное для восстановления доброго имени засечников как на территории Российской Империи, так и за ее пределами!

Это обещание избавило Алмаза и Тёму если не от всех, то от большей части сомнений, поэтому процесс взаимного представления прошел, как по маслу. Потом мы поздравили Долгорукого с восшествием на престол. Можно сказать, формально, так как Даша, Язва и я сделали это еще с границы Зоны.

Поблагодарив «за теплые слова», Владислав Мстиславович продолжил удивлять. Предложив нам располагаться за высокотехнологичным рабочим столом, вдруг выделил меня, попросив сесть по правую руку от себя. А затем обезоруживающе улыбнулся всем остальным:

— Я понимаю, что в иерархии вашей Базы Ратибор Игоревич занимает не самое высокое место, но именно этот засечник вынудил меня прозреть и радикально изменить отношение к вашей общине, поэтому был, есть и будет главным связующим звеном между мною и вами.

Скуратов и Томилин врубились, что это условие не обсуждается, что называется, с полпинка и согласно склонили головы, матушка, естественно, довольно сверкнула глазами, а я помог опуститься в кресла всем трем дамам, сел в свое, достал из перстня пачку фотографий и начал выкладывать перед государем:

— Времени у нас немного, поэтому не буду ходить вокруг да около и сразу перейду к делу. Фотографии трехдневной давности. Сделаны Язвой в мире корхов. Вот это — поселок городского типа, брошенный ими в момент взаимного проникновения двух миров и до недавнего времени лежавший в развалинах. Как видите, эта территория спешно отстраивается и параллельно активнейшим образом используется в качестве тренировочного лагеря, в котором модифицированные особи проходят последнюю адаптацию перед переходом в наш мир. А вот полигоны, расположенные приблизительно на половине пути между Червоточиной и нынешней границей их аналога нашей Багряной Зоны. На этом тренируются «звезды» магов, а тут доводят до ума транспорт…

— То есть, он уже есть, причем не в единичных экземплярах, верно? — хмуро спросил Владислав Мстиславович, изучив десяток изображений.

— Таких грузовиков у корхов предостаточно… — ответил я, объяснил, на каком этапе находится адаптация этих машин к нашему миру, ответил на добрый десяток вопросов и привлек внимание Императора к последней пачке фотографий:

— А вот так выглядит территория, примыкающая к внешней границе местной Багряной Зоны. К сожалению, к этому месту мы с Язвой подошли в начале местной ночи, которая в это время года длится порядка четырнадцати часов, так что снимали в темноте и под искусственным освещением. Но сам факт того, что корхи, предпочитающие дневной образ жизни, работают даже в это время суток, позволяет сделать еще один крайне неприятный вывод…

— Эти твари торопятся! — заключил государь, поймал мой взгляд и едва заметно кивнул. Вероятнее всего, решив, что словосочетание «Мы с Язвой» — это намек на то, что я намеренно не водил в тот мир его матушку.

— Так и есть… — подтвердил я, достал из пространственного кармана карту нашей Зоны и кроки смежной, положил их прямо на фотографии и перешел к следующему вопросу: — Есть еще одно косвенное доказательство правильности этого вывода. Корхи вкладываются в создание чрезвычайно серьезных ловушек на наиболее вероятных маршрутах подхода к обелискам и уже защитили ими же подступы к полигонам Той Стороны.

— Раз «чрезвычайно серьезные», значит, вы пока не представляете, как и чем их можно нейтрализовать? — уточнил он, легко вычленив из последнего предложения самое главное.

Я отрицательно помотал головой:

— Нет, Владислав Мстиславович, не представляем. Более того, мы их заметили лишь благодаря параноидальному режиму передвижения. Впрочем, выяснили, что активация и деактивация этих аналогов наших минных полей производится со «свитков» старшего офицерского состава. Но раздобыть эти экземпляры не представилось возможным: отряд, за которым мы наблюдали, насчитывал семьсот сорок две особи, а помельче нам, увы, так и не попалось.

Император и в этот раз повел себя нестандартно — вместо того, чтобы начать терзать меня вопросами, задал всего один, не мне и не по теме:

— Мария Александровна, скажите, пожалуйста, сколько часов в общей сложности проспали Ратибор Игоревич и Лариса Яковлевна с момента отлета вашей команды из Великого Новгорода?

— Порядка сорока, государь! — отозвалась Даша. — Бодрствуют за счет восстановления. Что, на мой взгляд, не дело.

— На мой — тоже! — заявил он, хотя наверняка спал ненамного больше нас. Затем поймал мой взгляд и сделал предложение, от которого оказалось сложно отказаться: — Вряд ли я ошибусь, заявив, что ваша сторона наверняка определилась со своей позицией, поэтому всю предстоящую ночь мы будем согласовывать нашу общую, утром изложим ее Императорскому Совету, а весь завтрашний день посвятим официальным мероприятиям. Говоря иными словами, вы реально понадобитесь только на переговорах с Лю Фанем, так что все это время, оставшееся до вылета в Абакан, можете отдыхать. Как тут, во дворце, так и у себя…

Мы, конечно же, выбрали второй вариант, поэтому уже минут через сорок вошли в квартиру Шаховой и, раздеваясь на ходу, поплелись в ванную. Там Язва стянула штаны вместе с трусиками, и я, невольно засмотревшись на умопомрачительно красивую задницу, внезапно сообразил, что эта женщина, в отличие от Бестии, даже не заикалась о подарке Степановны.

Я немного поломал голову над мотивами этого молчания, а после того, как оказался в душевой кабинке и включил воду, задал прямой вопрос:

— Ла-ар, а почему ты не рассказала о стазисе?

Она зачем-то уточнила, от кого я о нем узнал, а когда выслушала ответ, как-то странно вздохнула:

— Рат, мы с Бестией похожи далеко не во всём. Она с раннего детства привыкала владеть и повелевать, а я — защищать и служить. Да, дав клятву Силой посвятить тебе всю оставшуюся жизнь, Долгорукая переставила себя на второе место в своей собственной табели о рангах, но смириться с новым мировосприятием еще не успела. Ведь эта клятва намного жестче брачной, а значит, не могла не вызвать внутренний дискомфорт. Со мной все наоборот — если раньше я служила из чувства долга, что какое-то время довольно сильно напрягало, то теперь не служу, а забочусь о любимом мужчине. А дальше все просто: узнав, что предложенное долголетие будет намертво завязано на твою Суть, Даша первые несколько мгновений оценивала это условие через призму мировосприятия Императрицы и лишь потом поняла, что требование Степановны не добавит к уже имеющимся ограничениям абсолютно ничего! Но первоначальный шок и стыд не давали покоя…

— …вот Даша мне душу и открыла?

— Именно! — подтвердила Шахова. — А для меня это заклинание стало приятным бонусом к имеющемуся счастью и не более…

— Ла-а-ар… — хрипло выдохнул я, почувствовав через щуп, ЧТО она вложила в слово «счастье».

— …я твое чудо? — хихикнула она, хотя мое желание уже ударило ей в голову и пробудило ответное.

В этот момент я вдруг поверил, что эта женщина действительно моя, понял, что быть ведомым больше не хочу, и решительно сделал первый шаг:

— Я тебя хочу.

Не знаю, что Язва уловила в моих эмоциях, но ее аж затрясло:

— Бери…

…Из чувственного безумия выпали только после того, как высушили в ноль запасы Разума и Жизни, из-за чего деактивировались щупы и перестали сплетаться восстановления. Обнаружив, что находимся в спальне, а за окном не ночь, а утро, нашли в себе силы переглянуться и одинаково закатили глаза к потолку. Правда, потом разошлись во мнениях: Лариса заявила, что было хорошо, но мало, а я доказал, что она выдает желаемое за действительное. Как? Ласково провел подушечками пальцев по внутренней поверхности ее бедра, подождал, пока «несчастная» женщина придет в себя от вспышки слишком ярких ощущений, и вопросительно выгнул бровь.

— Аргумент… — нехотя признала Шахова и вымученно хихикнула: — Но резервы у нас все равно маловаты!

Оспаривать это утверждение было бы глупо, активировать водоворот бессмысленно, поэтому я включил голову и нашел выход из положения — влез в перстень, достал накопитель Свайки, вероятнее всего, отправленный в пространственный карман вместе с коммом, пополнил запасы нужной Силы и «реанимировал» сначала Язву, а затем себя.

Тут Лара подкатилась ко мне под бочок, обняла и посерьезнела:

— Рат, все было бесподобно, и я хочу еще, но нам действительно надо как следует выспаться.

— Предлагаешь принять душ по-отдельности, а потом разбежаться по разным спальням? — пошутил я.

— По-хорошему, не мешало бы… — вздохнула она. — Но я одна не засну. Так что иди в ванную первым, а я пока поменяю белье и проветрю спальню.

Мылся я на автопилоте, кое-как добрался до кровати, упал плашмя и вырубился, хотя, вроде как, собирался дождаться Шаховой. А потом где-то рядом завибрировал коммуникатор, и я, еще не успев открыть глаза, услышал ее голос:

— Спим… Забыл достать из перстня… Ого! Заедем, конечно… Ага… Где-то через час…

Для того, чтобы побыстрее проснуться, я приложил себя не только восстановлением, но и бодрячком, сгреб свою женщину в объятия, поцеловал в мягкие податливые губы и сказал то, что рвалось из души:

— Здорово, что ты у меня есть…

Она растаяла… секунд на десять. А затем заставила меня подобраться:

— Сейчас двадцать три десять, Рат!

— Значит, мы…

— …проспали. Поэтому давай-ка собираться.

Собрались, что называется, бегом, выбежали из квартиры, спустились в гараж и рванули к «Онеге». За руль, естественно, села Лара, а я, догадавшись, как она поведет машину, влез в ИРЦ, вывел на экран монитора вкладку с имеющимися автомобильными номерами, выбрал ведомственные, ткнул в сенсор замены, подождал, пока мы выедем на ночную улицу, и врубил сразу всю «иллюминацию». А минут через пятнадцать-двадцать связался с Дашей, сообщил, что подъезжаем, и получил файл с рекомендованным маршрутом. В результате, вымотанных, но довольных «трудяг» подобрали ровно в полночь и снова вырулили в город.

Терзать их вопросами не пришлось — как только я вбил в навигатор аэродром в Волховце, заговорила матушка:

— Как я понимаю, новости вы не читали?

— Неа…

— Дрыхли, как убитые… — отозвались мы.

— Что ж, тогда начну с самой серьезной, уже поставившей на уши всю планету: в Российской Империи официально объявлено военное положение, вся ее промышленность перестраивается на военные рельсы, а вооруженные силы переведены в режим повышенной боевой готовности.

— Как я понимаю, обозначен и конкретный враг, верно? — спросил я, развернувшись вполоборота и поймав взгляд Долгорукой.

— Да, конечно! — кивнула она. — Фотографии, сделанные вами на Той Стороне, висят на первых полосах всех сетевых новостных агентств; запись пресс-конференции просмотрела треть населения Земли; МИД задыхается от волны прошений иностранных магов, желающих поучаствовать в отражении нового Вторжения, а наши военкоматы перешли на круглосуточную работу, хотя де-юре мобилизация еще не объявлена.

— Звучит неплохо… — буркнула Шахова. — Но, как обычно, на втором слое происходящего начинаются шевеления тварей, планирующих погреть руки на предстоящей войне.

— Не без этого… — согласилась Даша. — Но потирают ручки далеко не все. Скажем, руководство и акционеры концерна «WTLS» в обмороке: акции обесценились, большая часть предприятий встала, штаб-квартира догорает стараниями неких «Неравнодушных граждан СШСА» и так далее.

— А мы тут, конечно же, ни при чем, верно? — усмехнулся я, увидел в глазах Бестии искорки сдерживаемого смеха и задал следующий вопрос: — А что с обелением нашей общины?

— Можешь считать, что вас причислили к лику святых! — хохотнула женщина. — Государь снял гриф секретности с ряда документов и приказал выложить их на официальную страничку рода Долгоруких; возбуждены уголовные дела против все еще здравствующих виновников возникновения Червоточины; на сегодняшнем награждении вместе с особо отличившимися рейдерами получили честно заслуженные ордена Федор Всеволодович и твоя матушка, а награды всему остальному коллективу Базы переданы Якову Леонидовичу.

— А что с Кораблевым? — дав ей договорить, хмуро спросил я, почему-то решив, что о нем забыли. Ан нет, оказалось, что он был реабилитирован и награжден. Только посмертно. Причем Владислав Мстиславович официально принес извинения его родичам за ошибку своего отца!

Эта новость приятно удивила, и я на несколько секунд ушел в себя, чтобы добавить новый штрих к моему представлению о характере нового Императора. А через пару секунд Долгорукая добавила еще один:

— Кстати, Рат, на церемонии награждения присутствовали абсолютно все твои крестники. И не просто присутствовали: шестеро парней независимо друг от друга выясняли у распорядителей, почему на мероприятии нет тебя. Пришлось послать к ним Конвойного и сообщить, что ты находишься на задании, чтобы эти героические вояки не устроили бунт!

— Надо будет их как-нибудь отблагодарить… — задумчиво пробормотал я, а затем переключился на последний серьезный вопрос: — Что ж, с большей частью второстепенных вопросов разобрались. Пора переходить к главным. Что со снабжением Базы, согласованием позиций и разработкой стратегии беседы с Лю Фанем?

— С этими вопросами все еще веселее! — хищно усмехнулась матушка. — Сейчас расскажем…

…Не сказал бы, что их рассказ получился веселым, но определенной доли оптимизма все-таки добавил. Тем не менее, выбираясь из внедорожника в нашем ангаре, я был загружен до невозможности, так как укладывал в голове все услышанное и тщательно обдумывал то, что осталось «за кадром». Начал отходить уже в самолете, во время общения с пилотами. Чуть позже, проходя мимо вотчины Тарасовой, внезапно прозрел, сообразив, что в этих вопросах первую скрипку играют личности в разы умнее и опытнее меня, а значит, я могу расслабиться. Поэтому попросил у Ольги бокал апельсинового сока и с ним на перевес отправился в салон-спальню.

В салоне-гостиной подколол Якова Леонидовича, «удивившись», что его еще не вырубили и «пообещав» прислать штатную целительницу моей группы. Когда Тёма закончил веселиться, сообщил, что перелет займет почти четыре часа, ушел к своим и очень удивился, обнаружив, что матушка спит. Причем поверх покрывала и одетой.

— Это мы… — повинилась Шахова, заметив мой вопросительный взгляд. — Получим, конечно, по первое число, но Даше надо с тобой поговорить.

Я подошел к кровати, сел рядом с Долгорукой, положил руку на ее колено и почувствовал настолько сложную мешанину чувств, что не смог в них разобраться, и заявил, что весь внимание.

Бестия довольно долго настраивалась на беседу и начала ее с кривой усмешки аккурат в тот момент, когда самолет тронулся с места и выкатился из ангара:

— Твоя догадка насчет того, что Слава толком не спит, оказалась верной — команда у него еще совсем сырая, отдельные личности играют не только за него, а противодействия принимаемым решениям хватает. Тем не менее, сын справляется и потихоньку берет власть в свои руки. Если смотреть под этим углом, то к нему претензий нет: он делает то, что должно, гнет свою линию, находит нестандартные, но толковые решения и, как выражается Язва, все такое.

— Но…? — спросил я, когда она сделала паузу.

— Но катастрофический недостаток квалифицированных помощников заставил его увидеть во мне не мать, а ресурс. То есть, исполнителя высокого уровня, на которого можно свалить все, что угодно, зная, что он не подведет, не задуряясь с оплатой и не опасаясь удара в спину. Не вытяни ты мне сродство с Разумом, я бы этого не поняла и поверила в то, что в Владиславе, наконец, заговорили чувства, но щуп помог прозреть и понять, что их как не было, так и нет. Или, как вариант, они были, но теперь, когда я стала нужна, как рабочая лошадка, пропали!

Тут у Даши оборвалось сердце, и я, подхватив ее на руки, перебрался в кресло, чтобы не завалиться на матушку во время взлета. А когда сел, прижал женщину к себе и негромко замурлыкал:

— Да, это неприятно, но в твоей жизни не меняет ровным счетом ничего. Ведь ты живешь не им, а нами и за себя с Риной, в принципе не собираешься возвращаться во дворец, изменила вне-…

— Рат, я чувствую себя оплеванной! — в сердцах воскликнула она.

— В лучшем случае чувствовала… — уточнил я, начав поглаживать ее спину. — А сейчас ты сидишь на коленях у своего мужчины и обязана жить в его эмоциях. Благо, сродство с Разумом у тебя никто не отнимал.

Она замолчала, порядка минуты пыталась справиться с обидой, а затем уткнулась лбом в мою шею и врезала через щуп эмоциям жуткой горечью с примесью стыда:

— Это не самое неприятное. Откровенно говоря, где-то в глубине души я была уверена, что мне, в случае чего, будет куда вернуться. А сейчас, когда сын лишил меня этой уверенности, и я поняла, что все это время подспудно рассчитывала на…

Я понимал, что она сама себя накручивает, поэтому не постеснялся перебить:

— Даш, совет примешь?

— Да!!! — облегченно выдохнула она, почувствовав, что самобичевание закончено.

— Закрой глаза, мысленно повтори, кем живешь, и выброси из сердца всех остальных!

Она немного поколебалась и призналась в последнем «прегрешении»:

— Уже. Причем не выбросила, а вырвала. Со всеми корнями. Поэтому проанализировала текст клятвы, которую дал мне сын, пришла к выводу, что она позволяет слишком многое, и соврала. Славе. Во время беседы тет-а-тет. Якобы размякла, поддалась на уговоры, разоткровенничалась и рассказала, что ты изначально отказывался принимать мою клятву, так как понимал, что ради освобождения меня от этого Слова род Долгоруких, не задумываясь, уничтожит хоть всех засечников сразу. И тогда я, вроде как, поклялась СЕБЕ разделить с тобой не только Жизнь, но и Смерть. А потом добавила, что ни напрямую, ни косвенно не стану мешать твоим планам.

Я чувствовал, что она зациклилась на слове «соврала», поэтому его вообще «не заметил». Зато сделал акцент на стремлении защитить меня от возможных происков нынешнего Императора, что считал на порядок важнее:

— Все так и было, Даш: я поверил в искренность твоего порыва и не смог не ответить тем же. Поэтому берегу от всего на свете и… больше не оставлю тебя во дворце даже на несколько часов, так как вчера нервничал до тех пор, пока Лара не отправила меня в целительский сон…