Багряная радуга

Глава 31

Итак, тунисский паша в своих, воспетых ручными акынами, доброте и милосердии назначил к разграблению три города, для чего снарядил три эскадры, собранные из пиратов всего Средиземноморья. Марсель, Тулон и Монпелье.

Что происходило в Марселе и Тулоне, де Камбре не знал. А к устью реки Орб фрегат «Внимательный», бригантина и шебека, в сопровождении на скорую руку отремонтированных галер, подошли с небольшим опозданием, второго августа.

В солнечный полдень, под грохот канонады, раздававшейся где-то вдали от побережья. Вокруг устья полукругом стоят на якорях полдюжины шебек. Грамотно стоят. Хотя пираты и уверены, что опасаться им нечего, но к отражению нападения с моря готовы.

Полдюжины — это больше сотни орудий. Пусть и шестифунтовых, неспособных проломить обшивку фрегата, но при выстреле более-менее дружным залпом готовых лишить хода и управления любой корабль, что решится на атаку. Да и долгий бой пиратам неинтересен. Шебеки — это скорость и низкая осадка. Выстрелить и подойти. Или уйти по мелководью, укрыться за прибрежными островами, чтобы потом самим напасть неожиданно и дружно, прорваться вплотную и разорвать противника в абордажной схватке.

Наконец, попросту сбежать, если тот окажется слишком силен.

Но над грот-мачтой фрегата поднят черно-белый флаг. Значит, Хафтар на фрегате и созывает большой совет.

Почему на фрегате, а не на любимой «Святой Бригитте»? Так ясно же, невооруженным взглядом видно, что галерам крепко досталось на орехи. Зато несомненно захваченный пиратами «Внимательный» цел и невредим. Вполне достойное место для встречи товарищей по разбою.

— И за каким дьяволом мы сюда приперлись? — Линч не пытался скрыть раздражение. — Хорошо, капитанов кораблей арестуем, хотя логичнее отправить их на корм рыбам, но что дальше? Сколько удастся водить за нос команды? Час? Два? Три — максимум. Потом экипажи раскусят нашу игру и атакуют. Просто и без затей. Их больше раз в десять, а наши маги заняты, держат в подчинении экипажи галер. Вы понимаете, что произойдет, если эти головорезы выйдут из-под контроля?

Де Камбре кивнул.

— Представляю. Как и то, на что на самом деле способны боевые маги. В крайнем случае, получим полтысячи покойников в трюмах, так и что? Эти твари заслужили виселицу, так пусть порадуются легкой смерти.

— Но дальше. — Линчу захотелось крикнуть! Нельзя, капитан должен быть спокоен всегда, даже идя на дно. — Вон там, — он указал в сторону берега, — на якорях шесть быстроходных шебек с полными экипажами. Стоит хоть кому-то хоть что-то заподозрить — снимутся с якорей, поднимут паруса, и мы уже не сможем их остановить. Весь ваш план пойдет псу под хвост.

Они стояли на шканцах фрегата, у самого фальшборта, на виду у команды, но так, чтобы никто не услышал их разговор.

— Экипажи не могут быть полны, кто-то же сейчас воюет на берегу. Слышишь, стреляют пушки, значит, кто-то решился подняться вверх по реке, не дожидаясь Хафтара.

— Не думаю. На самом деле мы же только делали вид, что нашли фарватер. Орб несудоходна, я это еще два года назад выяснил, когда и впрямь перевозил сундуки с золотом в замок Безье. Стоп! — Линч поднял раскрытую ладонь. — Точно! — Звонко ударил по ней кулаком. — Это не пиратские пушки. Три залпа в минуту, на такое эта шантрапа, — он кивнул в сторону пиратских кораблей, — неспособна. И я, кажется, знаю, кто сейчас ломает им хребет. Жаль, что наше положение это никак не улучшает.

Тем временем от стоявших на якорях кораблей начали отчаливать шлюпки.

— Посмотрим, — ответил де Камбре. — Я, конечно, рассчитывал, что галлийский флот покончит с этими парнями еще до нашего прихода. Но раз ошибся, то задача одна: удержать их на месте, пока не подойдут взрослые дяди. Так что командуй, встреть дорогих гостей со всем почтением, чтобы ни один не ушел.

Наверное, сторонний наблюдатель залюбовался бы такой картинкой. Моряки по одному поднимались на борт фрегата по веревочным трапам, с удовольствием взирали на выстроенный для приветствия почетный караул, достойный регулярного флота морской державы, и погружались в крепкий сон, получив по затылку точный удар легкой деревянной дубинкой.

Уснувших ловко хватали под руки и уносили на нижнюю палубу, где аккуратно складывали рядком.

Не прошло и четверти часа, как восемнадцать человек, капитаны и их помощники, начали приходить в себя. И не сказать, чтобы пробуждение было радостным. На свете найдется мало любителей просыпаться связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту, да еще и с острой болью в ушибленном затылке.

Как так⁈ Хафтар должен их встречать с почетом! А кстати, где Хафтар? Вместо него стоит какой-то толстый тип, и он… кажется знакомым. Точно! Барбаросса! Которого сейчас должны доедать рыбы.

Какого шайтана здесь происходит!

— Господа бандиты!

К пленникам обратился стоявший за плечом Линча мужчина. Кажется, тоже знакомый. Молодой, среднего роста, одет небедно, но и без привычного пиратского шика — ни перстней на пальцах, ни серьги в ухе. Почти седой, левую щеку пересекает глубокий шрам.

Ну-ка, ну-ка… ба, да это ж новый штурман Барбароссы! Тот самый, кого еще недавно с шумом и гамом ходили выручать всей пиратской вольницей из тюрьмы. Почему говорит он, а не его капитан? Кто здесь вообще главный?

— Внимание, господа бандиты! Прошу осознать ситуацию. Вы все захвачены и в скором времени будете преданы королевскому суду Галлии. Суровому, но справедливому. Кто хочет дожить до суда, прошу поднять… э-э… просто кивните. Ну, есть желающие?

Пятеро смотрели на штурмана ненавидящими взглядами, остальные завертели головами, рискуя в порыве раскаяния свернуть себе шеи.

— Отлично. — Штурман дважды хлопнул в ладоши, и к нему подбежали десять крепких моряков. — Этого, этого и вон тех троих — в трюм. Передать в распоряжение квартирмейстера. Пусть подумают о своем поведении.

Раз-два-три, и упертые пираты исчезли в проеме трапа, ведущего в черный провал корабельного трюма. А проклятый штурман улыбнулся, отчего изуродованное шрамом лицо жутко перекосилось, и звонко хлопнул в ладоши.

— А мы поговорим, друзья, не дай бог, конечно!

Они очень хотели жить. По возможности — целыми. Квартирмейстер «Внимательного», а по факту кадровый сотрудник галлийской разведки, знал свое дело туго. Дикие вопли унесенных в трюм товарищей отлично стимулировали у оставшихся стремление к диалогу. В смысле «вы только спрашивайте, а уж мы все-все расскажем, совсем-совсем без утайки».

Итак, к устью реки Орб пришли шесть шебек. Вооружение, как и ожидалось, от двадцати до тридцати шестифунтовых пушек. На каждой по три сотни пиратов. Сотня — экипажи, остальные — пехота, которой, собственно, и предстояло захватывать крепости и города. Итого, с учетом потопленных кораблей Хафтара, в нападении должно было участвовать более двух тысяч морских разбойников. Умелых вояк, привычных к подобной работе.

Серьезная сила, надо признать. У гарнизонов Безье и Монпелье, даже с учетом горожан, готовых защищать свои дома, но необученных и неорганизованных, шансов не было.

Но тогда кто лупит из орудий, слаженно палит из мушкетов?

И по кому? Кто сейчас ведет бой? Ведь штурм должен был начаться лишь после прибытия Хафтара.

Ну конечно! Воевать вместе — это хорошо, а вот после победы делиться добычей — уже плохо. Так спрашивается, зачем ждать подмоги, когда и своих сил достаточно.

Боже, как же орут бедолаги в трюме. Когда-то, едва попав в этот мир, Борис Воронин мечтал, что никогда не опустится до пыток. Формально данное себе слово сдержал, сам не пытал, действительно. Но угрожать пытками — приходилось. И вот сейчас… это неважно, что жжет огнем и выдирает ногти не он. Это делается по его приказу. Пусть ради спасения людей, пусть воют от боли мерзавцы, погубившие многих и многих, сами без раздумий выдиравшие жилы и дробившие кости. Господи, неужели нет иного пути в этом времени, которое потомки наверняка назовут Возрождением, Великим веком?

Можно бы применить заклятье правды, но увы. Маги сейчас на галерах, удерживают заклятье сна. Приходится разбираться с супостатами вот так, по старинке, по-простому.

Еще вопли. Партнеры по разговору бледнеют, хотя, казалось бы, куда больше. И рассказывают, рассказывают.

Вчера на совете пиратских главарей было решено напасть самим на город Безье. Операция казалась несложной. Атаковать спящий мирный город, что может быть проще. Тысяча пехотинцев, разбитых на шесть команд, на рассвете пошли на дело, ни на миг не сомневаясь в успехе. И на кого-то нарвались. Слышите перестрелку? О, стихает. Интересно, кто победил?

— Сколько людей осталось на кораблях? — вступил в разговор молчавший до этого Линч.

Пираты дружно бросили на него ненавидящие взгляды. Еще бы, предатель, сдавший «своих». Но после очередного крика, точнее, визга кого-то из их товарищей, одумались.

— По двадцать человек.

Ого! Их самоуверенности можно даже позавидовать. Теперь надо быть совершенным остолопом, чтобы ей не воспользоваться. Вон как Линч зарумянился, плечи могучие расправил.

— Капитан, действуйте.

Как? Этому морского волка учить не надо.

Пираты, сидевшие в шлюпках, лениво качающихся на волнах вокруг «Внимательного», равнодушными взглядами проводили две такие же шлюпки, спущенные с фрегата и отправившиеся к недавно бросившим якоря бригантине и шебеке. Обычное дело, передать приказ, что-то привезти.

Отплыли и отплыли, пристали к борту. Хм, а это зачем? Бригантина и шебека подняли шлюпки на борт. Они что, назад вообще плыть не собираются?

А это что?

Прошло совсем немного времени, и все три корабля Линча подняли паруса. И главное, на них открылись орудийные порты!

Пошли на сближение с по-прежнему стоящими на якорях пиратскими шебеками.

Гребцы в шлюпках вскакивали с банок, махали веслами, орали во все горло — бесполезно, слишком далеко. Их товарищи на кораблях видели, но не слышали, ничего не поняли до того, как «Внимательный» оказался на дистанции пистолетного выстрела с первой шебекой и дал залп, проломив ее борт ниже ватерлинии. В пробоину хлынула вода, после чего ни о какой борьбе за живучесть не могло быть и речи.

Фрегат довернул вправо, ювелирно пройдя между тонущим кораблем и его соседом. Переложил руль и пушками другого борта отстрелялся также в упор, в щепки разбив обшивку следующего корабля. Еще одна пиратская шебека накренилась и начала уверенно тонуть.

Вновь проход между стоящими на якорях кораблями, только теперь стреляли кормовые орудия. Урон нанесен меньший, но к так и не приготовившемуся к отражению атаки пиратскому кораблю подошла бригантина. Ее пушки снесли все с пиратской палубы, а одно, особо удачно пущенное ядро, обломило фок-мачту 17 у основания, сделав невозможным немедленное бегство.

На оставшихся пиратских шебеках еще никто ничего не понял, но сработал волчий инстинкт бывалых разбойников: не можешь победить — беги. И заскрипели кабестаны 18, поднимая якоря, захлопали, набирая ветер, косые паруса, застучали выдвигающиеся весла. Шебека легка и быстра, но ее корпус тоньше, потому артиллерийская дуэль для нее гибельна. Как только что показал этот проклятый фрегат, явно не собирающийся никого оставлять в живых.

И они могли успеть. Прорваться по мелководью, укрыться в прибрежных островах, чтобы под покровом ночи уйти в Тунис, донести скорбную весть о предательстве Хафтара.

Не вышло.

Именно в этот момент на берег выбежали пираты, ушедшие на разграбление Безье. Безо всякого управления, побросав в панике оружие, с единственной, видимо, мыслью: добраться до кораблей, хотя бы вплавь, укрыться за их бортами, чтобы, позабыв обо всем, вернуться в родной порт.

Добыча?

Судя по скорости бега, о ней никто уже и не вспоминал.

Вот первые из прибежавших стали набиваться в оставленные на берегу шлюпки, радуясь, что успели, и вовсе не сочувствуя отставшим, кому не достанется места. Ясно же, сделать второй рейс шлюпкам не суждено.

Но что это?

С двух шебек выбрасываются моряки, стремясь хотя бы вплавь добраться до спасительного берега.

Спасительного? Если бы. Со спасительного в такой панике не бегут.

Еще один корабль пытается избавиться от упавшей мачты, что и в спокойной обстановке сделать непросто и небыстро.

Оставшиеся три шебеки, подняв якоря, разворачиваются в сторону моря, откровенно наплевав на участь брошенных на произвол судьбы неудачников.

Но разворачиваются недостаточно быстро, потому что три корабля под флагами Галлии, фрегат, бригантина и шебека, выстроившись в четкую линию, едва не задевая бушпритом корму впереди идущего, идут к ним на всех парусах.

Только шебеки быстры. И вот, кажется, расстояние между беглецами и преследователями растет. Точно растет! Пираты на берегу, забыв на время о собственной судьбе, кричат, радуясь спасению товарищей. Наплевавших на них? Что же, бывает, они и сами поступили бы также. Так хоть порадоваться напоследок спасению своих, назло ненавистным галлийцам.

Увы.

Крик отчаяния и ненависти пронесся над побережьем и только что праздновавшими удачный побег шебеками. На горизонте показались пять кораблей. Трехмачтовых, несущих брамсели, четыре под галлийским и один под кастильским флагами.

Это — приговор, отсрочить который можно лишь прекратив сопротивление. И на мачтах пиратских шебек спустились флаги. Разных стран, не имевших ни малейшего отношения к тем разбойникам, что сейчас судорожно вспоминали давно забытые молитвы о спасении души.

Через пять дней эскадра под командой Линча взяла курс на Тунис. Фрегат, две галеры, бригантина и четыре шебеки. Грозная сила, отличный повод для пьяной похвальбы во всех портовых кабаках.

Один нюанс — на всех кораблях не было ни одного пирата. Кроме, конечно, моряков Линча. Но каждый из них только что подписал контракт, магический, который невозможно нарушить. С этого момента и на ближайшие полгода эти люди стали служащими военно-морского флота Галлии. А после обязывались ходить лишь под командой галлийских корсаров.

На деле их капитан Линч и ранее имел галлийский патент, но знали об этом не все. Только те, кто два года назад бежал с ним из рабского загона в Порт-Ройяле, а затем выбрал переменчивую судьбу вольного моряка.

Теперь же — все. Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина. И квартирмейстер, честный и неподкупный до отвращения. Признающий лишь два метода убеждения — боцманский линек и пеньковую веревку, призывно болтающуюся на нок-рее. Пока — без груза.

Это про моряков. Но на кораблях имелись и пассажиры. Два полка наемников, не связанных никакими контрактами с правительством Галлии, набранных из сбежавших с Зеленого острова соплеменников Линча, кельтов. Тех, кого милосердный владыка Островной империи последовательно и уверенно заставил убраться с родной земли.

Эти парни, умелые и стойкие, уже не раз ввязывались в сражения, где Галлия не принимала участия, но получала ощутимые выгоды от побед нужной стороны.

Сейчас они плыли на кораблях эскадры, распевали свои тягучие баллады на никому не понятном языке и откровенно мечтали о выпивке. Которой не было в море и в ближайшее время не предвиделось на суше. А потому следовало быстро решить поставленную задачу, получить обещанные деньги и свалить на базы постоянной дислокации. Туда, где нет никаких проблем ни со слабым винишком, ни с по-настоящему крепким потиром. Галлийцы не умеют его делать? Не беда, эту хитрую науку каждый уважающий себя кельт освоил с детства.

— Еще раз, господа. — Военный совет вел рыжий полковник.

Их было двое, командиров наемничьих полков. Рыжий и блондин, рыжий и белый, как клоуны в московском цирке. Именно так их и воспринимал де Камбре. Рыжий, как и положено, оптимист, вечно фонтанирующий идеями, обожающий в суровую командную речь вставлять сальные, откровенно солдафонские шуточки.

Белый, в смысле блондин, сдержан, осторожен, в его ярко-голубых глазах, казалось, навеки поселилась вся земная скорбь. И нуден до невозможности. Когда он говорил, де Камбре хотелось спать. В суровой борьбе со сном виконту приходилось прикладывать серьезные усилия.

Но свое дело знали туго. Оба. Итак.

— Итак, — продолжил рыжий, — подход к пристани нам обеспечивают моряки. Правильно?

— Да. — Линч не счел нужным вдаваться в детали.

— А куда? Смотрите, — длинный крепкий палец ткнул в лежащую на столе карту, — если вот сюда — отлично. Но если десантироваться здесь, — еще один тычок, — придется прорываться через весь порт. Толпы местных олухов ни за что не догадаются убраться с нашего пути. Пока будем их разгонять, даже самые тупые стражники успеют приготовиться к обороне.

— Ну что вы, друг мой, — вступил в разговор блондин. — Я совершенно уверен, что капитан обеспечит десантирование на нужный причал. А пушки его кораблей отвлекут на себя гарнизон форта и городскую стражу, состоящую, как я понял, из нерегулярных войск, годных для разгона бунтовщиков, но не отражения правильной атаки.

— Безусловно, можете на нас положиться.

Сегодня Линч говорил предельно кратко. Зачем чесать языками, если всё уже оговорено по десять раз. Все всё знают, все ко всему готовы. Насколько можно быть готовым, бросаясь в безнадежный бой. Две тысячи пехотинцев, восемь не самых мощных кораблей против сильной крепости и трех тысяч стражников. А еще шайтан знает скольких пиратов, гуляющих сейчас на берегу, но готовых зубами грызть всякого, кто попробует свергнуть правителя, ими поставленного и свято чтящего именно их интересы.

Внезапность? Дисциплина и натиск? Это плюс. Но в таких делах всегда найдется неучтённый минус. Стирать который придется собственной кровью.

Де Камбре скромно сидел в углу, не желая вмешиваться в дискуссию. Организовывать штурмы — это все-таки не его. Западни, интриги и заговоры –да, тут он был в своей стихии. Даже командовать ротами приходилось, но вот ставить задачи батальонам, координировать их с действиями эскадры, пусть и небольшой по меркам королевского флота, это уже извините. Каждый должен заниматься своим делом.

О! Специалисты пришли-таки к соглашению. День и час атаки определены, подготовка к штурму началась? Отлично. Пришла пора и ему действовать.

Виконт встал и, уже привычно шагая по раскачивающейся палубе, отправился в свою каюту, изрядно пропахшую вонью голубиных клеток. Сел за стол, написал две одинаковые записки, аккуратно прикрепил их к лапкам крылатых посланцев, молясь, чтобы хоть один из них благополучно добрался до цели.

Поднялся на палубу, подбросил птиц вверх и завороженно смотрел в небо, любуясь, как голуби сделали круг над кораблем, прежде чем лечь на прямой, самый точный в мире курс.

И тогда один из самых важных в Галлии вельмож вложил в рот два пальца и засвистел. Заливисто, оглушительно звонко! Как никогда не делал виконт де Камбре барон де Безье, но как не раз свистел на зависть друзьям, отправляя турманов в полет над Кузьминским лесом, вихрастый московский мальчишка Борька Воронин.

17. Фок-мачта — первая от носа мачта корабля.

18. Кабестан — лебёдка с вертикальным барабаном для подъема якоря.