Атомное комбо

57 глава

Ранди вёл себя аккуратно и был чрезвычайно внимателен, словно оказался в музее, а не в ванной комнате. Мраморная плитка по стенам, мозаика на полу, новейшая сантехника, светильники в хрустале, зеркала в раме, запах парфюмерного мыла — всё это составляло чуждую для него среду обитания.

Я наблюдала за ним из комнаты напротив. Сидя на кровати, я искала слова, которые лучше всего подошли бы для объяснения. Солнце светило в спину. Окна выходили на южную сторону, поэтому днём здесь было светло, как в художественной студии. И очень тихо.

Свен предоставил нам в распоряжение флигель для гостей, который пустовал большую часть времени. Это не было знаком особого расположения, полубрат просто предпочёл держать нас подальше от своей семьи.

Ох, Свен… никогда не говори никогда.

Когда Ранди сел на край ванны, я решила, что пришло время и мне выполнить свою часть сделки. Всё-таки со своей Свен (после долгих отпирательств) справился блестяще.

Пройдя внутрь ванной комнаты, я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

— Ты… Знаю, ты не хотел сюда возвращаться. Я тоже не думала, что всё выйдет так. Оставаться здесь надолго в мои планы не входило, клянусь.

— Я рад, что ты в безопасности, — ответил Ранди, тем не менее, не глядя на меня. — Мне этого достаточно.

Возможно, пока что. Мы не отошли толком от заключения, и сейчас, в самом деле, рады одному тому, что снова вместе, и нашей жизни ничего не угрожает. Но уже к вечеру завтрашнего дня это место ему осточертеет.

— Слушай, я знаю, тебе здесь не нравится. Наверное, трудно вообразить место, которое было бы тебе столь же отвратительно…

— Оно подходит тебе.

— А? — Едва ли он хотел меня оскорбить, но и комплиментом это трудно назвать.

— За эти шесть лет в каких только дырах мы ни побывали. Глядя на тебя, я постоянно вспоминал в какой роскоши ты жила. А потом эти вшивые подвалы, палатки и окопы… Тебя растили для другой жизни, а теперь, тем более, ты заслуживаешь большего, чего-то… такого. — Он ещё раз огляделся. Здесь было ослепительно чисто, холодный свет ламп, отражаясь от белого кафеля и зеркал, резал глаза. — Это место тебе подходит. Ты должна жить в чём-то подобном, а я… я никогда бы не смог тебе этого дать.

Он решил, что, чтобы удержать меня, в дальнейшем ему понадобиться прибегать к подобной банальности — окружать меня роскошью? Или же он намекает на то, что попросту мне не подходит? Что на фоне Свена и Дагера он по-прежнему смотрится невзрачно?

Это просто смешно.

— Ты даёшь мне намного больше.

— Я ни черта тебе не даю. Не могу дать по определению, я же неприкасаемый. Даже больше, со мной ты в постоянной опасности, и я не могу защитить тебя: в который раз уже позволяю им тебя забрать.

— Это я виновата, — забормотала я. — Мне просто не стоило…

— Иногда мне кажется, что я не смею к тебе даже прикасаться. А теперь это место… и твой брат… Я просто не могу не думать об этом.

— О чём?

— О том, что пожив здесь, ты вспомнишь, кто ты такая. Всё вернётся на круги своя. Ты станешь дваждырождённой, а я неприкасаемым. Ты спишешь то, что было между нами, на ошибку детства, кратковременное помешательство… на выживание.

— Не пойму, ты боишься этого… или хочешь?

— Я лишь предупреждаю. Не знаю, война сделала меня таким или эта злость у меня в крови. Когда я думаю о том, что ты можешь передумать на мой счёт… Даже если твоё мнение изменится, я не смогу…так просто с этим согласиться.

Фактически, Ранди сказал, что моё гипотетическое предательство закончиться трагически. Чьей-то смертью как минимум. Подходить к нему после такого признания было, наверное, не лучшей идеей. Ему нужно было время, чтобы побыть одному, остыть, немного обвыкнуться в новых стенах, смириться с тем, что Дагер и Свен останутся живы, и ко всему прочему ему придётся часто с ними видеться.

Хотя, возможно, одиночество лишь усугубило бы его депрессию.

— То, что я вернулась в этот дом, вовсе не означает, что моё мнение меняется, — сказала я, приближаясь к нему. — Не насчёт тебя точно.

— Но насчёт брата.

- Я вернулась не из-за него, а из-за матери. — Я решила, что следующую новость нужно преподнести стоя на коленях. — А ещё потому что комиссар пообещал мне найти Батлера и Саше.

Прижавшись щекой к его колену, я смотрела в ожидании, но Ранди молчал. Кажется, он пропустил слова про Дагера, Батлера и Саше мимо ушей. Судя по выражению лица, он даже забыл, кому эти имена принадлежат.

Конечно, говоря о том, что недостоин меня, Ранди меньше всего ожидал увидеть меня в следующую минуту у его ног.

О чём он там ещё говорил? Что не смеет меня касаться?

— Ты дашь их мне, Ранди? Батлера, Саше и Эмлера? Вот чего я хочу больше всего. — Я взяла его ладонь в свою и поднесла к губам. — Чтобы они сдохли и чтобы ты всегда был рядом. Мне не нужна роскошь. Я выжила и без неё, а без тебя я выжить не смогла бы.

И то, что он в этом сомневается — целиком и полностью моя ошибка. Я слишком редко напоминала ему, как сильно его люблю, хотя была единственной, кто мог ему это сказать и от кого он хотел это услышать. Я была не лучшим контроллером и ещё худшей подругой, потому что не компенсировала свои физические недостатки заботой и лаской.

— К тому же… я считаю тебя очень роскошным. — Его рука в моих ладонях была расслаблена, словно Ранди хотел знать, где я сама захочу её почувствовать. Костяшки — на щеке, подушечки пальцев — на губах. — Самым роскошным на свете.

Но когда я говорила это, он не выглядел довольным и гордым. Казалось, будто его припёрли к стенке. Потому что Ранди не боялся ничего, кроме собственных чувств ко мне и желаний, которые с ними связаны.

— Если ты недостоин меня, то кто достоин? — Я опустила его ладонь себе на шею. Ниже, чтобы пальцы скользнули в ямку под горлом. — Ты был со мной всё это время. Только ты остался. Ты говорил, что любишь меня. Что ты — мой. Что мне нечего бояться, когда ты рядом. Но, когда ты заявляешь, что мы не подходим друг другу, мне становится страшно. — Приподнявшись, я опустила его ладонь себе на грудь, и его пальцы мягко сжали нежную плоть. — Потому что я не хочу, чтобы ты начал искать себе женщин под стать. Тем более, здесь.

Мне нравился такой его взгляд. Как будто он не мог представить, что на земле есть какие-то другие женщины. Вообще кто-то кроме нас. И пусть разговор двигался совсем в другом направлении, мне нужно было ему об этом напомнить: о других людях, на которых мы фактически будем работать, как долго это будет продолжаться и по какой причине. Но для начала…

Я плавно поднялась, скользнув к нему на колено. Мои руки обвились вокруг его шеи, и я почувствовала его дрожь и тяжёлое сердцебиение. Боже, он был так взволнован. Такой реакции может добиться только контроллер от своего «пса».

— Я хочу раздеть тебя, — прошептала я ему на ухо. — Принять ванну вместе с тобой. Помочь тебе с бритьём. — Я провела ладонью по его колючему подбородку, поворачивая его голову к себе. — А потом… ты поцелуешь меня так, как я захочу?

Кажется, он понял, о поцелуях какого рода идёт речь. От возможности вернуть мне долг — стоя на коленях, показать, как сильно ко мне привязан — Ранди отказываться не собирался. Даже больше…

— Я готов умолять об этом.

Да, вот только теперь я не была уверена, что умолять придётся именно ему.