Арзюри. Книга 2. Данк

Глава 9. Арки и купол

После Противостояния прошло чуть больше месяца когда на кухне Вадим вдруг встретил Лиз. Она была спокойна и весела. Он с чувством раскаяния подумал, что с той ночи на берегу так ни разу к ней и не подошел, даже не поинтересовался, побывала или она на Земле. Но девушка даже виду не показала, что тот разговор у них когда-то был. И он махнул рукой: Лиз сделала свой выбор и не ему вмешиваться в ее дела. Магду он время от времени видел в столовой, но она перестала заходить в Пещеры, так что общения не получалось. Девушка сторонилась его, а он не навязывался. Взятые на себя профессиональные обязанности перевешивали желание ввязаться в какие-либо личные отношения. К тому же компания соратников у него подобралась отличная и дефицита в общении он не испытывал.

Помня о совете Сорова, он решил по возможности довести все свои проекты до завершения. Помощники у него были, но всю организационную работу — вдобавок к физической — пришлось взвалить на себя. Времени теперь даже на сон не всегда хватало.

На кухню он теперь заглядывал только чтобы проведать своих учеников. Их было трое и они посменно укрощали пламя под многочисленными сковородами, котлами и чанами. Практикум управления кострами Вадим провел с двумя десятками колонистов, но лишь трое влюбились в эту работу так, что теперь их с трудом отгоняли от очагов. Вадим переложил на учеников все свои дежурства по кухне, время от времени забегая, чтобы проведать, как у них идут дела.

Он был рад, что Соров подсказал ему заняться учениками для работы с огнем. Работы у него было очень много и на кухонные дежурства времени уже не оставалось.

Вначале он нарисовал проекты арок и передал их на Землю, попросив переслать в свою архитектурную мастерскую — как бы Вадим ни хотел все сделать сам, но специалистов по материалам и расчетам конструкций здесь не было. Конструкции были доставлены на Арзюри и смонтированы. Заодно появилась новая должность, которую назвали «мастер укрытия» — два человека дежурили весь день, передвигая раз в два часа солнцезащитные пленки, прикрывая столовую и оба палаточных лагеря. Народ ликовал — в палатках стало намного прохладнее, так что в них можно было находиться даже днем. Впрочем, большинство продолжало по привычке спать на воздухе, под навесами палаток, забираясь внутрь лишь в непогоду.

Закончив с арками, Вадим спроектировал два купола: один очень длинный и невысокий для реки, второй глубокий и обширный для озера. Со следующей оказией и эти проекты отправились на Землю. Все бумаги были успешно доставлены и переданы, но теперь нужно было дождаться ответа, но это только со следующим путешественником через хоган, не раньше чем через месяц.

Пакет он передал с одной из девушек из верхнего лагеря. Вернувшись, она рассказала, что сама отвезла пакет в его мастерскую, но Ваади там не было. По словам сотрудников, он уехал в Японию и вернется не скоро. Вадим заволновался: неужели с его японским куполом что-то не так?

Он настолько увлекся свои проектами, что совершенно забыл о своем криминальном расследовании. Опросив лентяев и передав Сорову все свои заметки, Вадим уклонился от дальнейших следственных действий.

Да и с занятиями стало полегче. Только теперь стало очевидным различие между Вадимом и его двойником. Преподавать галактическую каллиграфию он не мог, ибо так и не освоил навыки письма. Этот предмет взяла на себя Карен — на Земле она была учительницей испанского, так что по крайней мере педагогических проблем у нее не возникало. Физику гораздо успешнее преподавал Соров, который подхватил еще и биологию с геологией, ранее лежащие на плечах Ваади. Уроками его занятия было назвать трудно, но вдохновлять на самостоятельное штудирование учебников он умел. Ну а на долю Вадима остались лишь черчение и математика. Занятия у него были трижды в неделю, по утрам, после чего он заваливался спать.

Как-то раз сразу после урока его попросили подежурить днем на визитнице — плановые дежурные еще не вернулись из похода в горы и, скорее всего, застрянут там до завтра, а все остальные уже легли спать, так что...

Вадим был в приподнятом настроении после успешного занятия, где он показывал как чертить дуги для арок, которые будут вскоре смонтированы над обоими лагерями, и не раздумывая согласился. Собрав легкий рюкзачок, он направился в сторону визитницы. Подходя к тропинке, ведущей к палатке Мигеля, он услышал громкие голоса. Вадим даже сразу не сообразил, что разговор ведется на испанском, а не на галактическом. Мигель на чем-то горячо настаивал, а Хурот кипел от злости и так и сыпал ругательствами. Вдруг хозяин палатки расхохотался, а гость выскочил на тропинку, бурля негодованием.

Отношения с Хуротом у Вадима не заладились. Школьный куратор к качеству уроков новоявленного учителя относился скептически. Несколько раз Вадиму уже намекали, что Хурот настраивает против него учеников. Вадим думал, что тот просто скучает по Ваади, с которым дружил, вот и перенес свое раздражение на прототипа. Представить, что общего могло быть у его двойника с этим не слишком приятным и высокомерным типом, не получалось.

— Почему не на занятиях? Сегодня же твой день? — рявкнул Хурот, разъяренный тем, что у его ссоры с земляком оказался свидетель.

Вадим внутренне ухмыльнулся: своими повадками Хурот вдруг напомнил ему классического строгого директора школы из дешевых мыльных опер.

— Урок уже закончился, все разошлись, — пытаясь сдержать улыбку, ответил он.

— А ты куда намылился? К Мигелю? Какие интересно у вас с ним могут быть общие дела?

Сначала Вадим хотел объяснить, что идет на визитницу, но остановил себя. С какой стати он должен оправдываться?

— Наверное совсем не те, что у тебя с ним, — хмыкнул он, намекая, что слышал ссору.

Хурот сверкнул глазами и направился в сторону Пещер, задев плечо-в-плечо Вадима, который отвечать на грубость не стал, а просто продолжил свой путь.

Добравшись до визитницы, он немного покричал, пытаясь выяснить, кто сегодня дежурит из верхнего лагеря. И обрадовался, что дежурным оказался Телиг, с которым он в последнее время сдружился и который часто работал вместе с ним на очистке озера.

Совершенно лысый, но с роскошной и ухоженной бородой, Телиг отличался невероятно позитивным взглядом на все, что вокруг происходило, даже к самой тяжелой работе относился с веселым задором.

Вместо того чтобы разойтись по своим хоганам и отдохнуть, парни ушли в центральную беседку.

— Давно хотел спросить, как тебе удается поддерживать свою бороду в таком пристойном виде? — поинтересовался Вадим, который уже замучился без конца бриться, но и отращивать неопрятные патлы, как большинство арзюрян, ему не хотелось.

— Ха, с девушками надо дружить, братишка! — ухмыльнулся Телиг. — Знаешь, какие среди них мастерицы попадаются!

— Познакомишь?

— Не получится. Во-первых, ты их знаешь. Во-вторых, не любишь, а они тех, кто их не любят, стричь не будут.

— Кого это я не люблю? — насупился Вадим. Но потом вспомнил: — Ты Магду имеешь ввиду?

— Да причем тут Магда! Сам посчитай. В лагере у нас двести человек. Ну, без детей, пусть будет сто пятьдесят. Из них больше половины — прекрасные дамы. Мимо которых ты носишься как угорелый со своими стройками и чертежами. Не замечаешь прекрасных дам, не делаешь им комплиментов, не даришь цветов, не предлагаешь полюбоваться перед сном волшебным рассветом… Ну и многого другого тоже не делаешь. А им, между прочим, это обидно. Такой жених пропадает!

Телиг залился смехом и едва не подавился травяным чаем. Он начал отчаянно откашливаться, а Вадим колотил его ладонью по спине. И так увлеклись, что не заметили, как на визитнице возник новый конус. Лишь когда кто-то окликнул «Эй, люди, есть тут кто?», они торопливо выскочили наружу и обнаружили стоящего на дорожке парня в тюбетейке, который щурился на солнце.

Обрадовавшись, что новичок сумел самостоятельно перейти на галактический язык, они утащили его в беседку и, убрав свои записи, накормили его. Ну и сами перекусили.

— Хито. Меня так надо звать. Я уже второй раз путешествую через хоган, решил попытать счастья на новой планете, интересно же! Первый раз кинул Зерно совсем пацаном, только двадцать один стукнуло и я — фьють! Двойник попал на шикарную планету. Скара называется. Я потом с ним поменялся и тоже там пожил. Благодать! Климат отличный, растет все отлично, местная природа — отпад, дает все что нужно. А люди смогли объединить пять визитниц и построили город, почти на тыщу человек жителей. К визитницам дороги проложили, даже до самой дальней не больше пятидесяти километров. А какие там птицы! Вкуснятина! И колоборы — это быки местные — тоже отличные…

— Ох, забудь, — оптимистично похлопал его по плечу Телиг. — Здесь вегетарианская планета, ни быков, ни птиц. Подкрепишь здоровье разнотравьем!

Хито, похоже, принял его слова за шутку. А Вадим, нервно сглотнув слюну, решил перевести разговор на другую тему — он бы не отказался сейчас от хорошего бифштекса, но даже вспоминать об этом не хотелось. Поэтому быстро спросил:

— А сюда-то как попал?

— Так вернулся на Землю. А двойник туда снова отправился. А я вот думал-думал, и решил свое второе зерно отправить. Ну, не я, прототип, да какая разница, если мы с ним одинаковые?

Новичок тараторил без остановки, даже Телиг слова вставить не смог.

— Прототипа зовут Хаттаб. Он решил, что у каждого двойника должно быть свое имя. Нехорошо ходить под чужим именем. Первого двойника зовут Табо, а меня — Хито. Так я заранее решил. То есть прототип так решил. Или мы вместе, как посмотреть.

Стало понятно, почему новичок так быстро сориентировался и перешел на галактический.

— Пока жил на той планете, понял одну штуку. Все путешественники совершенно забывают о спорте. А потом страдают, что досуг занять совсем нечем. Так что я на этот раз прихватил сетки для волейбола, большого и настольного тенниса, мячи, биты, ракетки…

— Ох, дорогой, здесь не слишком разыграешься, — рассмеялся Телиг.

— Да, ты прав, действительно подвижных игр не хватает…

В двух словах описав жизнь на Арзюри, они пошли к хогану Хито. Он оказался красно-коричневым, издалека казался однотонно-шоколадным, а вблизи стало видно, что поверхность словно паутиной оплетена тонкими прожилками — красными, розовыми, оранжевыми. Хито влез внутрь и начал выбрасывать мячи — регбийный, волейбольный, футбольный, баскетбольный. Потом выставил коробки с мячиками и шариками для тенниса.

— Сетки потом достану, они далеко упакованы, надо все вытащить, пока до них доберусь.

И мужчины, забыв про палящее солнце, бессонную ночь и накопившуюся усталость, принялись пинать мяч, гоняя его по всей визитнице, утихомирившись лишь час спустя, когда Телиг уронил свои солнцезащитные очки, разбив одно стекло — глаза сразу заболели, слишком ярким был свет. Веселые, потные и довольные, они вернулись в беседку.

— Мы в большом куполе хотели сделать тренажерный зал, но теперь понимаю, что нужно бы его сделать побольше… чтобы и в теннис, и в волейбол, и футбол поиграть можно было… С регби и бейсболом сложнее, там поля побольше нужны…

Когда солнце начало клониться к горизонту, план развития спорта в колонии был уже составлен. Осталось дело за малым — соорудить купол и оборудовать в нем зал. Впрочем, баскетбольное кольцо на каком-нибудь столбе можно повесить хоть сейчас — пусть люди тренируются. Да и настольный теннис можно быстро наладить — только столы для него соорудить.

Уставшие, но очень довольные проведенным днем, все трое отправились в лагерь — надо же представить всем новичка за завтраком.