Амурская соната Чёрного Дракона

Глава 12. Дом, что слушает реку

Восточный берег дышал глухо и ровно. Под домами на сваях шуршала вода, будто огромный зверь переворачивался во сне. Лунный свет ложился на чёрную гладь так ярко, словно река пыталась заглянуть в окна.

Лиза стояла в центре комнаты – неподвижная, как фарфоровая статуэтка. Тёмные глаза с серебряными отблесками глядели на Марину, но взгляд уходил «сквозь» – дальше, чем стены. Максим держал ладонь на рукояти клинка и не приближался.

– Мы заберём её, – тихо сказала Марина.

– Осторожно, – ответил Максим, не сводя глаз с Лизы. – Это не просто дом. Он «слушает» реку и повторяет её волю. Если вода злится – дом запирает гостей, если успокаивается – отпускает.

Снизу, из-под пола, поднялся гул. Сначала едва слышный, затем – вязкий, низкий. От шёлковых занавесей потянуло сыростью и прелыми травами.

– Мама… – Лиза сделала шаг. На шелковом ковре остались мокрые следы, будто она только что вышла из воды. – Здесь безопасно. А там… всё равно придёт она.

Максим коротко качнул головой:

– Уходим сейчас.

Он шагнул вперёд – и фонари в комнате дрогнули. Свет завертелся, тени на стенах отделились и поползли к полу.

Первая тень поднялась. В ней проявился карп с человеческими чертами лица. Губы раскрывались и закрывались, но вместо слов по комнате прокатился плеск. Максим выхватил клинок; лезвие блеснуло и рассекло тень. Та рассыпалась на капли и ушла в пол. Из углов уже тянулись другие – женские силуэты с водорослями вместо волос, змеиные тела с лицами людей.

– Держи её, – крикнул Максим. – И не отпускай кулон!

Марина подбежала к Лизе и схватила её за руки. Кожа у дочери была ледяной, но Марина не разжала пальцев. Кулон у неё на груди вспыхнул, и под ногами проступил тонкий светящийся круг – волны, лотосы, драконьи чешуйки, сложенные в узор. Тени отпрянули, но остались кружить вокруг.

Сквозь щели в полу прорвалась вода. Она разлилась по доскам тонкими струйками, поднялась и зашумела, как будто в доме открыли невидимые шлюзы. Внутри воды сверкали крошечные серебряные «чешуйки» – не рыбы, а отражённый свет, который вода оживляла.

– Дом «поднимает уровень», – коротко объяснил Максим. – Если вода дойдёт до потолка, комнаты станут колодцами. Оттуда не выходят – остаются в памяти реки. (Здесь дом действует как ловушка: он связан с водой и усиливает её.)

Максим рванулся к двери – та захлопнулась. На лакированной поверхности поднялись резные волны, из них высунулась драконья голова. Она шевельнула усами и раскрыла пасть; изо рта тонкой струёй полилась вода.

– Окно, – сказала Марина.

Максим оттолкнул бумажную перегородку, но за ней была не улица, а темнота воды. В толще плавали карпы с жёлтыми глазами. Они смотрели слишком осмысленно и двигались, как стражи.

– Дом окружён, – тихо сказал Максим. – Выходим через низ.

Они двинулись к лестнице. Ступени уже заливало. Тени скользили следом – неторопливо, но целенаправленно. Одна – с женским лицом и змеиным телом – потянулась к Лизе. Кулон горячо вспыхнул; тень зашипела и рассыпалась на брызги.

– Держи её за правую руку, – скомандовал Максим. – Левой прикрой кулон, чтобы он светил вниз, а не в стороны. Так тени не «схватят» луч.

Они начали спуск. Вода поднялась до колен. Между ног путались длинные стебли, цеплялись, как тонкие пальцы. Под потолком висели связки сухих трав. Запах стал резким, как вдох соли.

Первый этаж уже плавал. Из несущих балок поднимались резные драконьи головы. В их глазах загорелся зелёный свет, из пастей потекли струи – и слились в мощные потоки. (Пояснение: это «жила» дома. Резьба не украшение, а часть механики – через неё вода входит и направляется.)

Холод входил в кости. Лиза шла рядом, но взгляд её уплывал. Она смотрела в воду, как в зеркало, и будто видела там не тьму, а знакомую дорогу.

– Она зовёт меня, – прошептала Лиза. – Мама, это… красиво.

Марина сжала руку сильнее:

– Это не «красиво», это смерть. Идём домой.

Они добрались до задней двери. Щель была приоткрыта, но за ней – всё та же тёмная вода. Максим вынул Камень Звезды Дракона. В зелёной глубине камня вспыхнули золотые искры – как дыхание. Вода у порога дрогнула, отступила и разошлась узким сухим «коридором».

– Быстро, – сказал он. – Камень держит память реки. На миг он «помнит» здесь берег и расступается.

Они выскользнули на деревянную дорожку между домами. За спиной гулко вздохнуло строение, и вода рванула наружу – уже как живое, тянущееся щупальце. Максим прикрыл отход, развернулся с клинком.

Из реки поднялась огромная тень. На долю секунды Марина увидела длинное тело, два холодных огня глаз и усы, которые почти коснулись её лица.

– Хэй Лун, – выдохнул Максим. – Не тело – взгляд. Он заметил нас.

С реки налетел резкий порыв. Несколько фонарей сорвало, красные шары покатились по настилу и гасли один за другим, оставляя пятна тёплого света. Тень исчезла. Вода схлынула, дом остался стоять, хотя из окон всё ещё стекали ручьи.

Они бежали по узким мосткам, перепрыгивая через лужи. Дыхание рвалось на хрип. Лишь когда отступили на безопасное расстояние, Максим остановился. Лиза стояла рядом – бледная, тихая. В её глазах всё ещё плескались волны, но зрачки стали «человеческими».

Марина поняла: река отпустила их не из-за победы. Ей так было нужно – она отметила их и дала дорогу.

– Дальше не здесь, – сказал Максим ровно. – Дом запомнил нас. Возвращаться нельзя. Ночью пересидим у кухни мастера Юй-линь. Утром – к мосту. Кулон поведёт.

Марина кивнула. Она поднесла ладонь к груди: камень под тканью пульсировал уже не жаром, а ровным теплом – как сердце, которое вошло в один ритм с её шагом.